Стиратель

Глава 8

Матвей услышал за спиной шаги.

– Что это было? – сказал Гелиан.

– Тебе с какого места начать рассказывать? – сквозь зубы спросил Матвей.

Он помнил, что Фотина дочь сильфиды, понимал, что если кто и способен дать Джуду столь необходимый воздух, то это она, и что искусственное дыхание в ее исполнении намного эффективнее любого метода, который могли бы придумать в продвинутой клинике, но все равно волновался и раздражался на глупых близнецов, ведь ради них Джуд едва не спалил себя дотла. Матвей с горечью осознал: eraser, он же ластик – это не скальпель. Каждый раз, исправляя ошибки других, он расплачивается за это сам, безвозвратно отдавая частичку себя. Полная противоположность Ламии, построившей свое счастье за счет других.

Джуд, слава богу, был не из любителей мелодрам. Очнувшись, он без промедления обнял Фотину и прижал ее к себе.

– Вроде бы все в норме? – с сомнением уточнил Лин. – Пока они так заняты, может быть, вы, Матвей, могли бы…

– Да.

Матвей повернулся к ним.

– Ваш брат постарался обеспечить вам иммунитет от демонов и способность их видеть и уничтожать. Если все сработало, как надо, то втроем вы будете и неуязвимы, и непобедимы.

Гелиан присвистнул. Лин задумчиво сказал:

– У меня дежавю. Много лет назад у нас горел дом…

– Да. И Джуд вас вытащил. И сегодня он вас вытащил. Вы там могли задохнуться. Другого способа не было. Он вас спас и тогда, и сейчас…

Близнецы переглянулись. Джуд оторвался от Фотины и сел. Вид у него был дикий: взъерошенные волосы, грязное лицо, но глаза сияли.

– Матвей, умолкни, – приказал он. – Я еще не сдох. И в ближайшем будущем не собираюсь. Это какой-то кошмар наяву – взять и картинно вырубиться в финале, как герой долбаного блокбастера, чтобы все рыдали вокруг и умоляли: «Только, пожалуйста, не умирай».

– Никто не рыдает, – ляпнул Гелиан.

– Как раз это меня не удивляет.

Фотина встала и принялась отряхивать одежду. Джуд медлил, видно, все еще не до конца оправился.

– Я не совсем поняла, – сказала она ворчливо. – Ты мне предложение сегодня сделал или нет? Раз уж мы мое сочли недействительным. Или это что было: «отныне и навсегда», «да или нет»?

Джуд расплылся в улыбке.

– Ты его приняла, между прочим.

– Я его приняла, а это предложение было или что?

– Ну… раз ты его приняла, значит, это оно и было. Но если хочешь, я повторю, когда обзаведусь кольцами. И работой какой-нибудь. И жильем. Ты же не выйдешь за человека, у которого ничего нет.

– Квартира есть у меня, – напомнила Фотина, нахмурив брови. – И с чего это ты за меня решаешь, за кого я выйду, а за кого нет? Ты давай прекращай за меня думать и распоряжаться.

– И в мыслях не было, дорогая.

– И не называй меня «дорогая», только не «дорогая», это ужасно. Может, меня теперь тоже уволят, я самовольно ушла с работы во время дежурства. И за тебя выхожу. Но у меня хотя бы квартира своя. Обойдемся и без них.

Джуд шумно выдохнул и тоже поднялся.

– Если у нас с ребятами все получилось, они нас еще уговаривать будут, чтобы мы вернулись в управление.

– И ты на это пойдешь? – возмутилась Фотина.

– Конечно. А если б я позволял себе обижаться…

Фраза повисла в воздухе. Фотина покраснела и надулась. Джуд поднял брови.

– Они же постоянно будут ссориться, – констатировал Лин, обращаясь к Гелиану.

– А чего тут ссориться? Я буду замужем за вашим старшим братом, так что все будете слушать меня, – заявила Фотина и толкнула Лина в плечо. – Я правильно говорю, Матвей? Жене ведь надо уступать?

Матвей от души рассмеялся.

– Совершенно верно.