Стиратель

Глава 16

Покончив то ли с обедом, то ли с ужином, Матвей расплатился, и они с Джудом вышли на улицу. Уже совсем стемнело.

– Ты куда сейчас? – спросил Матвей.

– Да я не знаю даже. Твой отель тут поблизости. Пойдем, я тебя провожу, а то еще заблудишься.

Они зашагали плечом к плечу. Вдалеке играла музыка, звучал смех. Вокруг было пусто.

– Может, у меня в отеле пока и остановишься? Места много. Есть диван. Сумеешь договориться с руководством, чтобы тебя пустили? Предположим, ты оказываешь мне психологическую помощь. Пока они все еще уверены, что Ассо утонула…

– Это мысль. Ты действительно согласен видеть перед собой мою рожу?

Матвей улыбнулся:

– Рожа как рожа.

У Джуда зазвонил телефон. Они остановились под фонарем, который заливал улицу лимонадным светом.

– Погоди. Номер незнакомый.

– Ответишь?

– Я ж не Фотина.

Джуд принял вызов. Односложно отозвался по-гречески. Замолчал, слушая. Закрыл глаза. Потом сказал еще несколько слов и убрал телефон в карман. Задумчиво посмотрел на Матвея.

– Плохо? – настороженно поинтересовался Матвей.

– Хорошо. Подожди. – Джуд взялся за фонарный столб и постоял так секунд десять, переводя дыхание. – Это Сокол звонил.

– Что?

– Говорит, что на самом деле они с Водолеем за меня и никогда во мне не сомневались. Ему пришлось притвориться, чтобы… чтобы быть в курсе всего и чтобы мы вместе могли, если получится, как-то разрулить.

– Ну… это хорошо, да.

– Вряд ли что-то объективно можно исправить, потому что все зашло уже слишком далеко. И, как видишь, звонил он не со своего телефона. Осторожность – это правильно. Этому я его и учил. Дело не в том, что… Знаешь, я последние несколько часов думал только об одном: как же я прожил свою жизнь, если никто мне – не то чтобы мне никто не поверил, но если меня никто не счел нужным спросить, как все и почему. Если б ты знал, как я себя ненавижу. Ненавижу, ненавижу, я даже дышу с трудом. До этого я не понимал, что я такой отвратительный тип.

Матвей стукнул его по плечу.

– Ты б лучше взял и разозлился на кого-то другого, а не на самого себя. Или нельзя, ты слишком сильный для этого, а сильные эмоций не проявляют? И что это за «прожил свою жизнь»? У тебя все впереди. Делай скидку на то, что тут взъярились демоны. Они хитрые и коварные. И умеют внушать. Я думал, у меня голова расколется, как фисташка. Фотина сняла боль, иначе я бы тоже ни до чего не смог додуматься. Кстати, за что они так на тебя ополчились? За то, что ты вчера парочку нейтрализовал?

Джуд резко повернулся к нему и схватил за плечи, вглядываясь ему в лицо.

– То есть даже вот так, да?

– Э… – растерялся Матвей. – В смысле? «Вот так» что? Что Фотина мне боль сняла, так это же чисто в профессиональном смысле…

– Да я не о Фотине!

– Тогда что я такого сказал?

– Ничего. Ты навел меня на мысль.

Джуд отпустил его и пошел по тротуару вперед. Матвей заторопился за ним.

– Нет уж, хватит недомолвок. Говори давай.

– Я не представлял, что у вас совсем выветрилось из памяти то, что вы видели сегодня собственными глазами и слышали собственными ушами. Но это кое-что объясняет. По крайней мере, теперь я чуть лучше понимаю Фотину и братьев. Раз вам подстерли память, то такая преувеличенная реакция естественна. Организм и без того паникует, и тут ментальный удар.

– А что мы видели и что у нас выветрилось? – не мог взять в толк Матвей. – Ты имеешь в виду, что было в маячной башне? Эмпуса – ты назвал ее Эмпуса – предложила тебе славу, власть и баб, если ты будешь сотрудничать с демонами. А ты отказался. И потом она сказала, что ты один и всегда будешь один, тут Фотина не выдержала и взяла тебя за руку. Огонек у тебя в ладони я видел. Что-то еще там было?

– Да по большому счету ничего. Угрозы. Кнут и пряник, классика жанра.

Матвей поскреб в затылке.

– Да… Действительно, время-то ведь не сходится. Почти час куда-то выпал, а я помню разговора минут на двадцать, не больше.

– То-то и оно.

– И… если подумать… про то, что она взяла тебя за руку, я вспомнил только тогда, когда ты про это упомянул. И про огонек. Так что, может быть, они это не помнят уже совсем.

– Прекрасно. Я-то считал, что полукровки лучше защищены от воздействия демонов, не люди же, как ни крути. А получается, что нет.

Джуд досадливо щелкнул языком.

– Когда Фотина говорила с бабушкой, она помнила, что ты отказался от предложений демонов. Но бабушка… то есть Эмпуса внушила ей, что все это был спектакль, потому что на самом деле ты якобы давно на них работаешь. Зато она помнит, что ты ее целовал, цитирую, как будто ты ее любишь. И что она сделала тебе предложение, а ты ее отверг.

– А я ее отверг, – медленно повторил Джуд. – У меня слов нет уже, Матвей.

– Я-то тебя понял и пытался ей объяснить.

– Почему ты видишь, как я ее люблю, а она нет? Да понятно, конечно. Потому что ты сам любишь. Если честно, когда мы познакомились, я думал, что ты просто одержим кромешницей, я такого повидал выше крыши. Сам знаешь, как они людьми крутят. Да что далеко ходить, вон мой отец… Когда я снял лишнее, ты заметно успокоился – разумеется, – но я увидел, что это другое. И потом мы встретили твою Ассо, то есть вначале я ее голос услышал, и да… любовь все же существует. А то мне в это не верилось.

Матвей ответил не сразу.

– Та вспышка, о которой ты говорил, когда Фотина взяла тебя за руку. Это же была она. И даже если в будущем не будет ничего…

– Это уже больше, чем дается многим. Я знаю. Я жил так спокойно, пока не появился ты. Я же выстроил для себя безопасный, надежный, прочный мир.

– Правда?

Джуд с улыбкой покачал головой.

– Ну, как видишь, нет. Разве мог бы он испариться за пару часов? Ладно, руки-ноги-мозги пока при мне. И пока никто не умер. Что за трагедия. Справлюсь. Построю еще раз.

– The minute you let her under your skin, Then you begin to make it better, * – сказал Матвей.

Джуд тихо засмеялся.

– О-о-о, если б мне повезло меньше, ты бы разговаривал сейчас с Ринго.

– В смысле?

– Маме так нравилась эта группа, что она хотела назвать меня в честь одного из них. Ладно бы Джон или Джордж, да, а если Ринго? Папе очень не по душе была эта идея, он ревновал, поэтому сошлись на том, что назвали меня Джудом.

– Ага, значит, все-таки в честь песни назвали. Не нашел ее?

– Кого? А, маму? Нет. И давай не будем об этом. Все же моим силам есть предел, – Джуд криво улыбнулся. – Я тебе не железный.

В отеле проблем не возникло: все были рады наконец увидеть пропавшего отдыхающего, которого они воображали безутешным вдовцом, и профессиональной манеры и уверенности Джуда вполне хватило, чтобы его пустили в номер.

_____________________________________

*Строчка из песни The Beatles «Hey Jude»: «Как только ты впустишь ее в сердце, ты сможешь сделать ее лучше».