Стиратель

Часть 5Глава 1

На завтрак Матвей и Джуд снова отправились вдвоем, как в первое утро без Ассо. Казалось, что это произошло давным-давно, недели, а то и месяцы назад.

– Я долго думал, – поделился Джуд, когда они набрали себе блюд и сели за столик. – Мне не дает покоя оговорка Ассо про вампиров. И морскую королеву вряд ли зовут Мила. Потом, кромешники очень редко бывают болезненно ревнивы. Строго говоря, и большая любовь у них случается нечасто, так чтобы прямо дышать друг без друга не могли.

– Ты полагаешь, что Ассо говорит неправду? – оскорбился за жену Матвей.

– Ни в коем случае. Я исхожу из того, что она максимально точно передает все, что знает. Так вот, когда я лежал ночью и крутил все это в голове, крутил имя «Мила, Мила», оно само собой стало превращаться в «Лами, Лами», что наводит на мысль о ламии.

Матвей порылся в памяти, но нашел не слишком много.

– Вроде была такая очередная страдалица, которую захотел Зевс, а Гера за это покарала?

– Это да. Но для нас важно не это, в конце концов, кого Зевс не хотел… Важно то, что она была дочерью Посейдона, по другим версиям, Океана, а значит, вполне себе океанида, морская нимфа и может жить под водой. У нас считается, что все океаниды восходят к Посейдону.

– Но Ламия же чудовище?

– Нет, не обязательно, и вообще это не она же. Не с заглавной буквы. Это уже получается род такой. Однако легенды о роде просто так не рассказывают, как ты понимаешь. Получаем сирену с вампирскими наклонностями. Морскую королеву. Интересно?

– Интересно, – признал Матвей. – Но что это нам дает, кроме гимнастики для ума?

Джуд кивнул.

– Ничего пока не дает, ты прав. Но у тебя на шее все еще висит ракушка, и я думаю у тебя ее попросить и попробовать связаться с королевой. Все равно мне делать нечего. А там как пойдет. Может быть, Ламия сумеет поставить на место зарвавшуюся Эмпусу. Посмотрим. Как там римляне обходились с врагами: разделяй и властвуй.

Начал Джуд бодро, но чем дальше, тем медленнее он говорил. Матвей со страхом заметил, что он прижимает ладонь к левой стороне груди.

– У тебя что, сердце болит?

– А? Да нет, нет. Показалось.

– Показалось что? Что сердце болит? Давай Фотину…

– Не надо Фотину.

– Джуд, она полукровок очень успешно лечит. Ты что, серьезно хочешь с инфарктом упасть и героически скончаться? Всем назло?

Джуд вытянул руку вперед, останавливая Матвея.

– У меня ничего не болит, я здоров как бык. Мне просто показалось, что меня зовут мальчишки.

– Какие мальчишки?

– Близнецы.

– Зовут? – никак не мог взять в толк Матвей.

– Когда они объединяются, они могут меня позвать. Правда, этого сто лет уже не случалось, конечно…

– Опять сто?

– Не сто, хорошо, около двадцати лет. Понимаешь, один раз им удалось меня позвать и я успел, это когда дом горел, а потом-то их забрали в детдом для мелких, а меня…

– Они тебя позвали, когда дом горел?

Джуд досадливо поморщился.

– Да. Они меня позвали, когда дом горел, и я их вытащил. Успел. Они же легкие были. Это отец тяжелый и без сознания. Его не успел, да попросту не смог, сколько мне лет-то тогда было. А потом их забрали в другой детский дом, потому что они маленькие были, а я уже в школу ходил. Они меня звали-звали, а что я сделаю? Я выбраться не мог, это было запрещено. И я отвечать на это никак не умею, у меня один талант, и ты его знаешь. Других нет и взять неоткуда. Меня выкручивает, и все впустую. Я просился к ним, но бесполезно. Поэтому они отчаялись и перестали звать. Раз и навсегда. И нет, это не как боль ощущается, чего ты боишься? Меня же не от боли выкручивало, а оттого, что они зовут, а я не в силах отозваться. Это как будто тянет…

Джуд опустил глаза, прислушался.

– Тянет, – повторил он. – Зовут они меня.

Он вскочил на ноги и кинулся к выходу. Матвей бросился за ним, но куда там! Вылетев из холла, он обнаружил, что Джуда и след простыл.

В какую сторону бежать за ним, Матвей не представлял. Вытащил смартфон, судорожно порылся в его памяти и понял, что со всеми этими перипетиями не записал ни единого номера, кроме номера самого Джуда, который настоял на этом в первый же вечер. Джуд вряд ли сейчас возьмет трубку. Матвей не знал телефонов Фотины или Элени, не смог бы найти их дома и не запомнил даже фамилии братьев. Он так привык к тому, что его возят по городу, что не обращал внимания на дорогу. Сейчас ему хотелось себя хорошенько отпинать. Как он мог настолько упустить контроль?

Убедившись, что Джуда он потерял, Матвей медленно прошел в садик у отеля, присел в беседке и погрузился в раздумья.

Можно найти в Фейринете адрес управления, вызвать такси и поехать туда. Попросить там Водолея или Сокола не выйдет: наверняка прозвища в ходу только внутри команды. Однако сегодня вторник, и, если Фотина дежурит в управлении, как это бывает у врачей, через два дня на третий, можно надеяться найти ее там.

Хорошо, но что он ей скажет? Что Джуд на самом деле не погубил своего отца, а, наоборот, даже спас младших братьев? Что она на это ответит: все это со слов самого Джуда, а ему веры нет. Сам Матвей в Джуде теперь не сомневался, но как внушить это Фотине? Да и вообще, следовало признать, что его неуклюжие попытки раскрыть Фотине глаза производили скорее обратный эффект.

Зачем близнецы позвали Джуда, если не пользовались этим способом связи уже двадцать лет? Значит ли это, что они попали в беду? Наверняка, иначе они бы ему просто позвонили. Всему виной должны быть демоны: крайне маловероятно, что проявилась вдруг в тот же час какая-нибудь «левая» мафия. Получается, если парни не смогли ему позвонить, значит, демоны не взяли их в заложники (тогда бы они, напротив, велели Лину и Гелиану вызвать брата), а чего-то хотят непосредственно от них. Может, списав Джуда со счетов, они планируют наладить сотрудничество с другими отпрысками саламандры? Надеются представить как «инквизиторов» их, а на самом деле руководить их действиями?

Любопытно, какими талантами обладают близнецы, которые не пошли на службу к нейтралам, а выбрали музыку. Возможно, их остаточный дар как раз в этой сфере, но тогда непонятно, что понадобилось от них демонам. Матвею казалось более вероятным, что Джуд дал братьям возможность развивать те склонности, которые были им по душе, то есть творить, тогда как себя считал способным только на разрушение, не на творчество. На деле же демоны уцепились за него совсем не из-за того, что он прекрасно умеет снижать градус чужих эмоций, а из-за того, что он их видит и может не только разоблачить, но и обезвредить. Что если и близнецы могут похвастать чем-то похожим? На его прямой вопрос они не ответили, но ведь и Матвей не ответил на прямой вопрос Джуда, потому что его талант – способность открывать без ключа любую дверь – теоретически можно использовать в криминальных целях и он привык о нем помалкивать.

Ладно, примем за рабочую гипотезу, что близнецы, как и Джуд, горазды видеть демонов и отличать их от людей, даже если не ликвидируют: ведь и это умеют далеко не все нейтралы. Такие своеобразные детекторы. Они, конечно, будут в цене теперь, когда нейтралы узнали, с кем им предстоит сражаться. Поэтому демоны и хотят заранее перетянуть их на свою сторону. Матвей мимолетно подумал: Джуд наверняка винит себя, что попросил братьев помочь в этой опасной истории и привлек к ним внимание демонов.

Потеряв работу, Джуд не сможет больше платить за музыкальное образование Лина и Гелиана, а такие специалисты, если только предположения Матвея верны, будут востребованы в управлении нейтралов. Поэтому весьма вероятно, что демоны, показав братьям ниспровержение Джуда, нарисуют им очень заманчивые картины сотрудничества – или пригрозят чем-то страшным. Настолько страшным, что близнецы вспомнили о своем детском умении, в котором разочаровались аж двадцать лет назад.

Матвею отчаянно не хватало информации.

Ладно, как ему поступить? Вернуться в свой номер, сидеть ровно и ждать, пока ему что-нибудь расскажут? Это почти наверняка то, что приказал бы ему сделать Джуд, если бы успел распорядиться перед тем, как умчался. Но тот этап, когда Ассо с Матвеем расшатывали равновесие, уже закончился, и сейчас ему, кажется, ничего не грозило, если он будет достаточно осторожен.

Ехать к Фотине в управление, видимо, бесполезно. Даже если она ему поверит, чем она поможет? Остается одно – то, что придумал Джуд. Попробовать через магическую ракушку связаться с Ламией, если это Ламия. Предположим, она ответит на вызов. Предположим, это доступно и днем, ведь сейчас это не особый ритуал, как было у Ассо. Что же ей сказать? Что – вероятно, но не точно – надо спасать неведомого ей нейтрала и его младших братьев? С какой стати?

«Здравствуйте, я муж той русской пресноводной русалки, что вас выручила. Вы не забыли ее отблагодарить за такую услугу? Как? Ну вот замечательный способ навскидку, у меня есть друг, ему пригодилась бы ваша помощь. Или, возможно, нет».

Гениально.