Стиратель

Глава 13

Машина летела вперед, резко тормозила, неловко поворачивала, и Матвей сто раз проверил, что пристегнут. Сам он сесть за руль не мог: не было при себе документов, да и боль, что дробила голову на осколки, не позволяла надеяться, что он справился бы лучше, чем Фотина.

Впрочем… она же целительница.

– Фотина, ты не остановишь машину? У меня сильно болит голова. Ты бы могла боль снять, хоть немножко? Я понимаю, у тебя у самой состояние не ахти, но…

– Да могла бы, конечно, – процедила сквозь зубы Фотина и лихо зарулила в ближайший переулок. – Сразу бы сказал.

Припарковавшись, она отцепила ремень, повернулась к Матвею и положила прохладные пальцы ему на виски. И вновь, как впервые, в затхлый чулан полился солнечный свет и ворвался свежий ветерок. Боль огрызнулась, но стала стихать. А вместе со светом и воздухом к нему возвращалась и способность мыслить ясно. Если это можно так назвать, конечно.

– Фотина, – проговорил он, не открывая глаз.

– Тс-с.

– Фотина. Он знал.

– Что?

– Он знал, что ты от него отвернешься. Он знал. Какой смысл был разыгрывать такое представление, если он сразу знал? Не ради меня, конечно, он был готов запихнуть меня и Ассо в самолет тут же, не отходя от кассы. На братьев рассчитывать на суде вряд ли стоит, они же близкие родственники, кто их станет слушать, в любом случае… А про тебя, Фотина, он знал. Посмотри, как он вел себя. Только вспомни, как он себя вел.

Фотина застонала от досады.

– Пока он тебя не убьет, ты будешь его славить.

– Я его не славлю, Фотина. Ты вспомни. Сядь спокойно, не забывай дышать, и вспомни, как он себя вел. Что говорил. Как говорил. Как смотрел.

– Да он все время ведет себя одинаково! Как будто он… крокодил.

Матвей бесшумно засмеялся.

– Ты еще и смеешься! Я не шутила, я вообще абсолютно серьезно – знаешь же, крокодил, он лежит в реке, совершенно как бревно, а потом он безжалостно…

– Джуд говорил, что он рептилия. В том смысле, что его мама-кромешница была саламандра. Да и есть, наверное. Саламандра ведь ящерица, да? А ящерицы – это рептилии. Так что ты близка к истине. Но нет, Фотина, нет. Он не вел себя как крокодил. Нет же.

«Уже началось… то, что мне обещали».

«Я как радиация… Токсичные отходы».

«Не говори сейчас того, что ты потом заберешь обратно. Не надо».

«Дальше будет некогда. И… И разное. Если б я мог все предугадать».

И последнее горькое, отчаянное заклинание, которое, как он понимал, ничего не может изменить: «Я тебя люблю».

Голова у Матвея болеть перестала, но защемило в груди.

– Фотина, – сказал он. – У тебя нет ощущения, что мы дураки?

– Всю дорогу, – сердито отозвалась она.

– Всю дорогу, ага. Фотина, не показывайся ему на глаза, пока не успокоишься. Он не выдержит, если ты на него нападешь. Будет что-то страшное.

– Страшное точно будет, когда я до него доберусь. Я…

– Фотина. Как жаль, что ты не можешь сама себя полечить так, как подлечила меня, чтобы мозги прочистились. Ты не понимаешь.

– Я не понимаю. Я ничего не понимаю. Как я могла связаться с…

Матвей закивал.

– И незачем вам жениться, – признал он. – Пока тебе не все равно, что тебе о нем говорят, вам жениться не нужно. Тебе надо, чтобы он был правильный, а если он немножко не такой правильный, как тебе угодно, ты готова уничтожить его, да и себя заодно, чего мелочиться.

Фотина покраснела как рак.

– Неправильный? Это теперь называется «немножко не такой правильный»?! Человек, который заживо сжег собственного отца? Ты же был там! Я бы не стала слушать наветы, если бы это была не его – собственная – родная – бабушка!

И тут зазвонил телефон. Фотина подскочила.

– Это он!

– Тебе лучше сейчас с ним не разговаривать, – предостерег Матвей. – Это очень плохо кончится.

– Вот уж не сомневаюсь.

– Давай я возьму, чтобы он не волновался.

– Чтобы он не волновался?!

– Фотина, давай отвечу я. Ну пожалуйста. Скажу, что ты отлучилась на минуту, но у тебя все хорошо. А ты молчи.

Она смотрела на него огромными глазами, в которых читались неверие, гнев и ужас. Потом, до крови закусив губу, нажала на кнопку, принимая вызов. Голос снова пошел через динамики.

– Да? – бодро проговорил Матвей. – Как там вещи, собрали?

Джуд на мгновение опешил.

– Кажется, я звоню Фотине, – сказал он сдержанно. – И тебя, кажется, собирались отвезти в отель. Ты свистнул у нее телефон?

– Ага, как ты догадался? Понравилась модель. …Вообще-то ее вызвали по делам, и я поехал с ней, потому что мне одному скучно сидеть в отеле. Она торопилась, а я нет.

– Дай ей трубку, пожалуйста.

– Она отошла. Телефон забыла в машине.

– Матвей…

– Я передам, что ты звонил. Слушай, а у тебя ведь сейчас будет время, наверное, пока тебя от работы отстранили? Может, ты меня познакомишь со своей русской бабушкой? А то я же повешусь сидеть в гостиничном номере и ждать жену. И ты без работы тоже на стенку полезешь.

Фотина зажала рот рукой.

– Бабушка? – растерялся Джуд. – Э… Если честно, я приставлен был тебя не развлекать…

– Это понятно, но что мне делать? И старушке, наверное, приятно будет пообщаться с кем-то из России, и ты немного успокоишься, съездишь в гости. По-моему, это гениальная идея.

– Гениальная, да. Только несвоевременная. Бабушка лежит в больнице, и даже меня сейчас к ней пока не пускают, так что о тебе и речи быть не может. Развлекайся как-нибудь сам. Ладно, передай Фотине, что я пытался с ней связаться. Может быть, она мне перезвонит.

Джуд отсоединился.

– Это ничего не доказывает, – с пылом сказала Фотина. – Он врет. Мы же ее видели, ни в какой больнице она не лежит!

Матвей глубокомысленно постучал себя пальцами по губам.

– А может, это была никакая не бабушка, а крокодил.

Фотина с подчеркнутой заботливостью пристроила ему руку на лоб.

– Ты все-таки хорошо приложился головой.

– Не обращай внимания на формулировку, это был такой детский мультик, старый. «Я добрый крокодил, я злая бабушка». Про крокодила ты первая начала. Она какая-то слишком подозрительная для бабушки, Фотина. На маразм не похоже, но речь бабушка вела бы не так. И симптомы у меня проявились те же самые, что в присутствии демонов. А у тебя разве нет?

– Меня так поразили ее слова, ее рассказ, что все симптомы, как ты это называешь, это просто реакция тела! Психосоматика! Ты готов измыслить буквально что угодно, лишь бы оправдать Джуда. Ты какой-то невероятный психический феномен, честное слово. Диссертацию писать можно.

– Он дважды спас мне жизнь. Это как минимум…

– Дважды подставил тебя под удар и вытащил, причем не один и не только своими силами, ты хочешь сказать. Если он давно якшается с демонами, можно было и поэффектнее что-нибудь придумать, чем раздолбать капот машины, пока ты спишь. А со скорпионом не смеши меня, это такие твари, с ними договориться невозможно, это случайность, что он тебя цапнул. Зато не случайность, что он показался рядом с Джудом.

– …и это он придумал, как спасти Ассо.

– Обедать пошли, я сейчас умру от голода.