Вот и маяк. Суровая громадина поднималась из пыльно-серой дымки и тянулась к темно-серым облакам. О скалы внизу бились злые волны.
– Это точно он? – с сомнением переспросил Матвей, сверяясь с часами: десять часов десять минут.
– Во всей округе других маяков нет.
– Ну… тогда пошли.
Они распределили между собой груз и вступили на площадку перед маяком. В щелях меж плитками росла трава, так бурно, что сами плитки были уже почти не видны. Каменные стены маяка когда-то белили, но сейчас вся краска смылась, и он казался еще одной скалой, только причудливо ровной. Кроме шума волн, не было слышно ни звука, да и шум прибоя приглушала вата тумана. Однако, когда Матвей добрался до винтовой лестницы – словно обнимающей маяк, бегущей вдоль стен изнутри, – он понял, что имела в виду Ассо, сказав, будто он почувствует, то ли это место: маяк словно пел. Он напоминал уже не скалу, а дерево, которое тянется ветвями к небу. И Матвей мгновенно успокоился: место было самое то. И пахло здесь таинственно и приятно – морем, солью, дальними странствиями.
Ему захотелось поставить прожекторы, которые он тащил, и прижать обе ладони к каменной стене, послушать то, что пытается рассказать маяк, но он не решился: трудно будет объяснить это спутникам. Они, отдуваясь, несли все, чем ему вздумалось их навьючить, а тут такие закидоны. Успеет еще, когда они поднимутся на самый верх, маяк-то никуда теперь не денется.
– А почему он заброшенный? – спросила Фотина. – Такой красивый.
– Сейчас ориентируются на радио и на спутники, я полагаю, – ответил отстающий Гелиан.
Матвей первым выбрался на второй этаж. Посторонился, чтобы дать пройти остальным. Бухнул на пол прожекторы, поднял глаза и замер. Вся площадка была заполнена демонами. Вдоль стен они сливались в сплошную черную массу. Посреди комнаты стояла, широко улыбаясь, их вчерашняя незваная гостья в том же самом блестящем платье.
– Добро пожаловать.
– Здравствуйте, – буркнул Матвей.
Фотина ойкнула и попятилась.
– Пойдем, – сказал ей Матвей грубовато и подался вперед.
– Ну нет, – ласково остановила их демоница.
– Что значит «нет»?
– Значит, что мы не позволим вам пройти.
– На каком основании?
– Хотя бы потому, что нас тут много. Хотите сразиться?
Матвей качнул головой. Вот уж чего ему совсем не хотелось.
– У вас есть какие-то условия? – предположил он.
– Умница. У нас есть условие.
– Какое?
– Нам нужен он, тот, за кем я приходила вчера. Позовите его.
Матвей прикусил губу и взглянул на часы на мобильнике. Прямо на глазах телефон мигнул, пискнул и погас: разрядился. Матвей повернулся к Фотине.
– Звони Джуду.
– Не буду, – уперлась она.
– Фотина, мне нужно подняться наверх. Иначе Ассо не сможет вернуться. Совсем.
– Не буду.
– Твое глупое упорство, твоя ложная гордость сейчас совершенно неуместны! Звони!
– Не буду! – В ее голосе послышались слезы. – Ты не понимаешь, что ли? Они же его растерзают!
Матвей прошел мимо нее и склонился к близнецам, застрявшим на лестнице:
– Звоните вы!
Они переглянулись.
– Звоните немедленно! Мне необходимо спасать жену! Ему еще добираться сюда незнамо сколько, а силой я не прорвусь!
– Но если… – нерешительно сказал Лин.
– Не смейте ему звонить, я вас никогда не прощу, – дрожащим голосом заявила Фотина. – Он тут погибнет.
– Он справится, – пообещал Матвей с уверенностью, которой не чувствовал.
– Ты видел, сколько их там? Как он справится?
Они застыли, прожигая друг друга горящими взглядами. И в наступившей тишине услышали звуки торопливых шагов на лестнице, внизу. Матвей вытянул шею – да, это шел Джуд. Фотина ахнула.
– Все хорошо, – спокойно проговорил Джуд со ступенек, бегущих вдоль противоположной стены. – Сейчас я догоню, и не надо никому никуда звонить.
Матвей выронил бесполезный телефон и перевел дух. Гелиан присвистнул. Фотина прижалась затылком к стене и закатила глаза.
Джуд взлетел вверх по лестнице и подмигнул Матвею. На мгновение притормозил возле Фотины, которая на него не смотрела. С нежностью положил ладонь ей на щеку.
– Спасибо, – сказал он тихо. – Фотина.
Она упрямо мотнула головой.
– Не переживай за меня. Матвей прав, я справлюсь. Точно.
И Джуд прошел вперед, легкий, стремительный и яркий.
– В придачу к телепатии еще и нуль-транспортировка, – шепнул Лину Гелиан.