Страна потерянных дорог

Глава 19

Когти держали крепко, стискивали все тело и не давали не только пошевелиться, но даже дышать. Несколько мгновений тошнотворного полета и чьи-то сильные руки схватили Нику и бросили на землю. Девушка уже подготовилась к новой волне боли, но земля оказалась на удивление мягкой.

Ника в панике огляделась, лежа на толстом ковре.

Пару минут назад они сделали небольшую остановку на проселочной дороге, сходить по делам в кусты, кота выгулять и самим немного размяться. Ника только успела отойти за поворот дороги, как огромные когти ее схватили и куда-то бросили, изрядно травмировав ребра.

За миг до падения она успела заметить жуткую гигантскую голову, похожую на обезьянью, со шрамом во всю морду.

Ника попыталась вздохнуть и огляделась. Вокруг кабина зэфки, видимо, она в гостях у Черного Мака. Сам он высился рядом — здоровый бородатый мужик, с длинными черными волосами, серебрившимися сединой на висках.

— Смирно сиди, — рявкнул он и подошел к панели, рванул рацию и проговорил, — Константин, гони товар и получишь свою коллегу обратно живой и невредимой. Понял?

— Мы без груза, — отозвался из рации голос Кости. — Я бы отдал его, но мы порожняком едем.

— Кончай чесать, иди туда, где припрятал груз и тащи его сюда, живо. А то я тебе твою девку по частям верну, — рыкнул мужчина и выключил рацию. Зло зыркнул на замершую на полу Нику и грузно сел в продавленное кресло.

Пауза затянулась. Ника в панике пыталась что-то придумать. Неужели Черный Мак следовал за ними почти сутки? Подстерег на узкой дороге, когда все вышли размяться и не придумал ничего лучше, чем взять заложника.

Хороша ситуация! По выключенной рации Костя дозваться не мог, груз несуществующий отдать — тоже. Нужно включать фантазию и срочно!

— Вы — Черный Мак? — максимально дружелюбно спросила Ника, но мужчина в ответ только зло рассмеялся.

— Он — Черный Мак, — указал он пальцем в сторону лобового стекла. — А я Алексей Михайлович.

— А меня зовут Вероника, очень приятно, — и игнорируя презрительное выражение лица собеседника, она продолжила, — Я ходок, я всего несколько дней в Аркании и мало знаю о корпорациях и обо всем другом…

— Ты вся в логотипах «Глобала». И даже если ты действительно новичок, я знаю этого ублюдка малолетнего. Он по-любому тебя в штат записал, — Алексей угрожающе подался вперед, буравя взглядом Нику. — А значит — ты сотрудник корпорации и будешь за это отвечать.

— Хорошо. Даже при том, что я реально не работаю, я готова принять ответственность…

— Ой да заткнись уже, а то рот заклею, — начал выходить из себя мужчина.

— У нас действительно нет груза. Нас четыре человека и мы едем на Шале по делам, Костя в отпуске…

— Ну все, — Алексей встал с кресла и потянулся за бабиной скотча.

— Алексей Михайлович! — с нажимом проговорила Ника. — Посмотрите на меня и скажите, вы реально думаете, что я буду рисковать своей жизнью ради сраного контейнера⁈ Что мне, блин, не плевать с колокольни на какие-то там товары и корпорации? У меня на заднице трусы с логотипом «Десятки», не потому что я их фанат, у меня просто всего двое трусов — от них и от «Глобала». Хотите покажу?

Ника даже привстала на полу и потянулась к поясу, но мужчина только махнул рукой.

— Далась мне твоя жопа!

Он некоторое время размышлял, вертя в руках скотч. Радовало то, что мгновенного нападения не последовало. И удалось хоть как-то наладить диалог. Алексей Михайлович грозно глянул на Нику:

— И за каким лядом Костя груз скинул? Он в жизни порожняком не гонял.

— У нас дело.

— Какое?

— Важное, — с отчаянием проговорила Ника. — Да не знаю я какое, что вы на меня смотрите! Нас Садовник послала далеко и надолго, а только ничего не объяснила. Сказала: валите из Пограничья, ищите свой путь. Офигеть не встать техзадание! Костя взял отпуск, скинул груз и подрядился нас отвести. Все.

Для наглядности Ника развела руками, стараясь выглядеть как можно более раздосадованной и невинной одновременно. Хотя Алексей был действительно суровым и страшным, один бицепс размером с ногу девушки.

«Хоть бы прокатило! С гаишниками же срабатывало всегда!», — с отчаянием думала Ника.

Алексей устало вздохнул и отбросил скотч в сторону, затем указал на открытую дверь в салон.

— Не везет мне сегодня. Давай, вали отсюда…

Ника какое-то время смотрела на огромного оператора разбойной зэфки и вдруг твердо произнесла:

— Нет.

Мужчина угрожающе нахмурился, он явно не ожидал подобного ответа.

— Ты у меня жить что ли решила остаться? Что значит «нет»? Вали, говорю, пока цела!

— Нет, — удивляясь самой себе повторила Ника. — Давайте пять минут уже спокойно поговорим.

— Господи боже, — со стоном произнес мужчина. — А потом ты свалишь?

Ника кивнула. Алексей встал и подошел к кухне, перешагнув через ноги девушки, которые она попыталась поспешно поджать. Все равно казалось, что он сейчас кинется. Однако Алексей устало налил себе чаю и с интересом глянул на Нику.

— Ну?

— Может вы с Костей поговорите? — максимально спокойно спросила она.

Алексей только смерил Нику тяжелым взглядом и отпил чая из кружки.

— Без зэфок, без драк…

— Да какие драки, он трус поганый, только и умеет, что бегать от меня…

— Он не хочет, чтобы живность пострадала…

Алексей вдруг резко наклонился к Нике, отчего горячий чай выплеснулся на ковер:

— Ты что несешь⁈ А кто по-твоему моему Маку голову оторвал⁈ Кто чуть моего лапочку не прикончил⁈ Шала лупоглазая, по приказу Кости!!! Пропускать меня не хотел, показать себя решил! А Мак чуть на тот свет не отправился!

Некоторое время Ника сидела и пораженно молчала. Это была неожиданная информация, но зато многое встало на свои места. Интересно выходит…

— Так может именно после этого Костя перестал драться с другими зэфками? Не только с вами, он и с «Десяткой» в схватки не вступает.

Ника вздохнула и встала с пола, глядя на рассерженного мужчину. Тот стоял весь напряженный, на виске бьется жилка, челюсти сжаты, а чай капает из кружки на ковер. Но Ника спокойно и вкрадчиво продолжила:

— Я не говорю, что он молодец. Может, вы и правы во всем, и он трус и козел. Я о другом. Поговорите с ним лично, выслушайте его. В лицо ему все это скажите, а если надо — то и вмажьте. Но посмотрите на бедного Мака, он уже пострадал, зачем снова зэфкам драться, зачем их здоровьем рисковать. Они же тварюшки неразумные и ваши терки — конфликт двух здоровых мужиков. Так почему бы вам его и не решить? Прямо здесь и прямо сейчас.

Минуту Алексей просто молча буравил Нику темным взглядом. Затем с силой поставил кружку обратно на столик и раздосадованно вернулся в кресло. Девушка говорила спокойно и вкрадчиво, как обычно успокаивала пьяных в кафе или недовольных заказчиков. Вспомнила рассказ Кости о Черном Маке и продолжила:

— Просто скажите мне — зачем вы в Аркании? Чтобы гоп-стопить зэфки, чтобы рисковать Маком и его здоровьем? Так можно было и в Старом мире остаться. Там такого дерьма навалом. Может стоит попробовать как-то иначе… не знаю, жить, решать проблемы…

Алексей отвернулся и устало вздохнул. Казалось, ему проще согласиться и чтобы эта ненормальная отстала уже со своими проповедями. Такой вариант Нику тоже вполне устраивал. Главное, чтобы вопрос все-таки решился.

— Да не станет он говорить, ему сбежать проще… — сухо заметил Алексей.

— Станет. Я заставлю, если рацию включите.

Ника несколько мгновений смотрела на оператора, тот молчал, нахмурив кустистые брови, затем махнул огромной рукой и потянулся к рации, обхватив ее своей широкой ладонью.

Девушка приняла из рук мужчины передатчик и проговорила:

— Костя, оставь Шалу в отдалении. Мы с Алексеем Михайловичем пешком подойдем. Вы поговорите. Хорошо?

— Ты уверена, что это хорошая идея?

— Лучше, чем если зэфки снова подерутся. Сколько можно друг за другом гоняться.

Некоторое время ответом было лишь молчание.

— Хорошо, сейчас подойду, — наконец отозвался Костя.

Через пару минут Ника и Алексей спустились по шаткой лестнице на дорогу. Мак изогнул единственную уцелевшую шею с обезьяньей головой и внимательно разглядывал Нику. Без злобного оскала он скорее выглядел любопытной и шкодной мартышкой. Через полморды шел старый шрам, едва не затрагивающий карий глаз.

— Тут сиди и не шевелись, хорошо, малыш? — Алексей ласково погладил огромную мохнатую морду и указал на небольшой закуток у дороги. — Я скоро вернусь.

Шли в молчании, только мелкие камешки шуршали под подошвами сапогов. Костя ждал за поворотом дороги, без Шалы. Правда, не один, а вместе с Максом.

— Цела? — первым делом спросил Конь, смерив темным, нехорошим взглядом Алексея и держа руку поближе к ножу, висевшему на поясе.

Ника кивнула и всем своим видом постаралась показать, что все хорошо.

— Говорю же — трус он! — сплюнул Алексей на землю. — Даже один побоялся прийти…

— Спокойно, — жестко отрезал Макс. — Я вмешаюсь, только если начнете убивать другу друга. Разниму, напинаю обоим. Не из гуманизма, а просто потому, что мне нужен водитель. А так — развлекайтесь.

Макс демонстративно отошел в сторону и застыл у самого Леса. Ника вздохнула и тоже отошла, давая возможность двум операторам зэфок поговорить. Некоторое время оба молчали. Костя выглядел подавленным, обеспокоенным, каким-то нервным. Ни вечной улыбки на лице, ни шуток, ни позитива.

Какое-то время словно собирался с мыслями, а Алексей буравил его тяжелым взглядом. Затем Костя глубоко вздохнул.

— Прости, пожалуйста, — тихо проговорил он. Затем откашлялся и уже громче продолжил: — Это моя вина. Мне жаль, что так все вышло, я правда не хотел.

Алексей продолжил молча смотреть на то, как Костя с трудом подбирает слова.

— Понимаешь, о тебе ходила дурная слава, я думал поставить тебя на место. Ты теснил моих знакомых и коллег, а я решил побыть героем. Подумал, Шала юркая, боевая, молодая и даст фору Маку. Я понятия не имел, что так получится… Я ее плохо еще воспитал на тот момент, не научил останавливаться, силу рассчитывать. Она испугалась до одури, когда ты нас теснить стал, и просто стала атаковать всеми лапами… Прости, надо было пропустить тебя на досмотр, дать фору, а не лезть на рожон. Мне очень жаль, что Мак так пострадал…

Снова молчание. Алексей неотрывно и тяжело смотрел на Костю, затем опустил голову.

— Ты первую помощь оказывал, я помню. Мак упал, я в кабине головой ударился, едва выполз, всюду кровь. Мало что помню. Но вот что ты перевязывал Мака — помню. И как Шала скулила, тоже не забыл. Врачи сказали, если бы ты не пережал артерию, Мак бы умер…

Костя с каким-то отчаянным сожалением покачал головой.

— Если бы не я, он бы не лишился головы. Я не знаю, как загладить свою вину… Я еду по поручению Садовника, если увижусь лично — скажу, чтобы она что-то решила с корпорациями. Нельзя чтобы из-за их конкуренции страдали зэфки. Им прибыль, товары, а нам… это же не авто! Стукнул, разбил в хлам, плевать, страховая покроет. Это же наши звери, они нам и семья, и дом, и все сразу. Мы несем за них ответственность.

— Да, несем, — не поднимая головы отозвался Алексей. — Это мы виноваты. Я тоже. Я тоже…

Затем мужчина тряхнул черной копной волос и пристально глянул в глаза Косте.

— К черту корпорации. Я хотел им отомстить, и тебе тоже. Но от этого только вред Маку и другим зэфкам, а не этим ублюдкам.

Алексей Михайлович постоял какое-то время молча. Затем кинул взгляд на Нику.

— Я тут о чем подумал. Мы же не ублюдки, все-таки. Может, и правда, нам нельзя тащить в Арку дерьмо Старого мира. Людьми оставаться, что-то менять в себе.

Ника почувствовала облегчение. До последнего казалось, что они все-таки подерутся, что привычка возьмет верх над здравым смыслом. Но Алексей только тяжело вздохнул и уже без злобы глянул на оппонента.

— Мир? — спросил он и протянул руку Косте.

— Мир! — дрогнувшим голосом отозвался Костя и пожал огромную ладонь Алексея Михайловича.

Они еще какое-то время спокойно беседовали. Обсуждали, что Маку нужен хороший уход. И не прибыль от случайных грузов, а плановое ТО и содержание. Что какая-то Наташа-вербовщица может найти им с Алексеем адекватного частника.

— Молодец, — едва слышно шепнул Макс, наклоняясь к Нике. — Но я волновался. Больше одну даже в туалет не отпущу, а то рассказывают тут про безопасность… Будешь все время на виду, поняла?

— Зря, все хорошо. И не с такими справлялась, — лучезарно улыбнулась девушка.

Макс вдруг помрачнел и глянул на Нику очень тяжелым взглядом.

— Не беси.

Девушка чуть напряглась, но постаралась сделать вид, что не понимает намека. Макс раздосадованно покачал головой.

— Ты меня успокаивать решила? Это все — что вообще? — вкрадчиво спросил он, пока двое на дороге продолжали обсуждать рабочие вопросы. — Ты мне зачем лапшу на уши вешаешь? Так мы далеко не уедем.

— Ну хорошо же все, зачем тебя напрягать, — попыталась было как-то замять тему Ника, но Макс был непреклонен.

— Завязывай беречь мое душевное равновесие. Это дурость. Я хоть и — цитируя Садовника — мужчина во-о-от с таким ПТСРом, но это моя работа. Защищать. В данной операции — защищать конкретно тебя и наш экипаж. И я свою работу стараюсь делать хорошо. И себя контролирую. Так что спрашиваю еще раз — ты как?

Ника некоторое время размышляла, не приведет ли ее честный ответ к открытому конфликту. А то и вовсе — не кинется ли он в ярости на Алексея.

Макс считал по лицу девушки все, что хотел узнать, и устало вздохнул.

— Ладно, на борту расскажешь, — буркнул он и пошел к Шале.

Ника едва смогла сдержать неуместную улыбку. Контролирует он себя, ага, как же. Ну хоть сам понимает, что к чему.

Девушка заметила, что Костя и Алексей закончили беседу и снова пожали друг другу руки, а из-за кромки голых деревьев с одной стороны любопытно торчала голова Мака, а с другой — две лупоглазых Шалы.

Нике потребовалась вся ее сила воли и актерское мастерство, чтобы не морщиться от боли в помятых ребрах и ушибленных ногах, чтобы идти спокойно и твердо. И чтобы залезть по чертовой веревочной лестнице, что раскачивалась при каждом движении, в кабину.

Но когда уже сидя на постели, Ника осторожно задрала майку, а потом увидела не только багровые синяки на животе, но и потемневший от ярости взгляд Макса… она поняла, что правильно поступила. Да увидь он такие травмы там, на дороге, и Алексея от мощеного покрытия пришлось бы соскребать.

— Ты как, мелкая? — спросил Макс, когда уже все уснули, и только Ника напротив ворочалась.

Было видно, что ей больно от травм, потому и не может заснуть.

— Ну такое, — честно ответила она, поворачиваясь лицом к собеседнику. — Но я смотрю на это иначе. Да, пострадала. Но зато важное дело сделала. Подумай только — может благодаря мне больше никто их зэфок и их операторов не пострадает. Или хотя бы Костя и Алексей перестанут враждовать.

— Ты прости за резкость. Дело действительно важное сделала. Просто ты ушла в кусты на пять минут, а потом я услышал твой крик, увидел эту тварь обезьянью, что тебя схватила… Извини, что наехал и отчитал…

— Нормально все, представляю, как вы перепугались. Я сама, конечно, дала джазу, решив уговорить Алексея на общение с Костей. На холодную голову понимаю, что разумнее было бы сразу деру дать, как только меня отпустили.

Повисла тишина, только Костя посапывал в своем гамаке, да котенок чем-то упорно шуршал в углу.

— Логичный вариант — не всегда правильный, — тихо заметил Макс. Он лежал напротив, через проход, подперев голову рукой и внимательно смотрел на Нику своими теплыми карими глазами. — Зато ты смогла решить застарелую проблему, нам путешествие облегчила. А то сколько можно от Мака бегать. Да только… Я же вижу, что ты делаешь. Ты уверена, что хочешь таким путем идти? Помогать другим всегда получается себе во вред. Тебе мало своей боли, что хочешь еще и чужую на себя брать?

— Боли я не хочу, — мотнула головой Ника, тут же поморщившись от боли, что вызвало резкое движение. — Но сделать мир лучше — вот чего хочется. Бесплатно и просто это не выйдет, так что куда деваться.

Ника некоторое время помолчала, затем глянула на Макса.

— Расскажи что-нибудь, хоть отвлекусь.

Черт знает зачем, но Максу захотелось выговориться. Сейчас многие подробности его жизни уже не казались такими уж болезненными и страшными. Прошлое прошло и осталось где-то далеко, за невидимой линией Пограничья, в совсем другом мире. Как в прошлой жизни.

— Я один раз потерял память, — тихо проговорил Макс, бездумно играя с котенком, что перестал шуршать в углу и теперь лежал рядом на постели. — Не на пару часов после контузии, когда дезориентирован. А на несколько месяцев. Лежал в госпитале, а в голове — пустота. Жуткое дело! Когда ты не помнишь ни имени своего, ни близких, ничего. Ко мне какие-то люди приходили, фотки показывали, истории рассказывали… а ощущение было, что прикалываются. Ноль по модулю!

Макс тяжело вздохнул и замолчал, но Ника не перебивала и не торопила.

— А потом мозг оправился, восстановился, и я начал все вспоминать. И это оказалось еще хуже. Потому что жизнь у меня была не самая простая, и вот так ее разом всю вспомнить… Прошлое возвращалось ко мне не как фильм, а прямо по-живому. Все разом, понимаешь? Я рыдал, вспомнив смерть товарища. Проживал снова, как много лет назад вернулся домой из зоны боевых действий и застал дома невесту в постели с другом. Как потерял весь экипаж в Сирии, как потом стоял перед женами ребят, сообщал о случившемся, а на меня кидались с кулаками. И кричали, что это я должен был умереть. У меня ни жены, ни детей, я никому не нужен, никто бы не заметил даже, погибни я в бою. А у них были семьи, их любили… вот только на мне ни царапинки, а их двухсотыми привезли домой…

Макс снова замолчал, а Ника протянула руку и сжала его плечо. Конь перехватил теплую ладонь и ободряюще стиснул. Зря на ребенка все это вывалил, зачем ей подобная информация. Надо было байки солдатские травить, а не о личном говорить.

— Тогда я и уехал в санаторий. По документам — лечить последствия контузии, по факту — мозги на место поставить. Нашел хорошего психиатра, платного и без бумажек, конечно, такими вещами не надо светить в личном деле. Ну и сам начал изучать вопрос. Наводить в башке порядок. Потому что дело надо продолжать делать, а если ты неадекват, то долго не протянешь. А я офицер, на мне ответственность за людей… — запнулся Макс и уже тише добавил, — была.

— И заодно меня пытаешься лечить? — улыбнулась Ника, продолжая держать Макса за руку.

— Ну, теперь ты — часть моего нового экипажа. Так что куда деваться, — тоже улыбнулся Макс.

И как так? Вроде бы секунду назад погрузился в тяжелые воспоминания, едва говорить мог от боли, а сейчас почему-то вдруг стало легче на сердце. А девочка сейчас его одной улыбкой, одной фразой вывела из состояния горя, сняла боль. Раньше таким немедикаментозным лечением был только Кот, когда отчебучит чего-нибудь, насмешит посреди хаоса боевых действий и на сердце сразу становится легче.

Макс погладил Нику по руке, раньше, чем спохватился и понял, что делает. Затем все свел просто к человеческой благодарности и улыбнулся:

— Сеанс психотерапии объявляется законченным. Спи, мелкая, день был тяжелый, — проговорил он и нехотя отпустил ее руку. Подхватил котенка, обнял его и перевернулся на другой бок, чтобы Ника не прочитала лишнего по его лицу.

«Дурак старый!», — отчитал себя Макс мысленно. «Сам тут Косте нотации читал о важности общего дела, о том что не место и не время для глупостей, а сам-то! Спи, Конь, и не твори ерунды!»