Страна потерянных дорог

Глава 33

Ника оглядела зал, который когда-то был кабинетом и центром всех разрушений, постигших Цитадель. Витражные окна отмыты и залиты закатными лучами, а через прозрачные стекла видны покрытые лесом горы и ущелье где-то далеко внизу.

На полу больше нет крови, а вокруг — ни мусора, ни обломков, ни слоев пыли. На столах царит порядок, а в расчищенном камине горит огонь. Макс сидел рядом с очагом и подбрасывал мелкие щепки, заботливо подкармливая пламя.

Зал больше не казался проклятым местом, не выглядел заброшенным, и ничто не напоминало о трагедии, произошедшей здесь.

Кто знает, может, уборка и никак не поможет им отыскать ответы, но находиться в столь мрачном месте долгое время — плохая идея. Энергия зла, трагедии и смертей чувствовалась кожей. Все равно что скопившиеся под землей газы или место с токсичными отходами. И провести тут больше суток было слишком опасно для духовного и физического здоровья.

Ника удовлетворенно вздохнула, ощущая, как темная аура покидает помещение, перестает давить на нервы и высасывать последние силы.

В зал вошел Шаман, сообщил, что горожане отправляются домой, но завтра с рассветом многие вернутся и продолжат уборку. А заодно и принесут побольше полезных вещей, нехватка которых обнаружилась только в процессе работы.

Ника обняла дедушку, все еще немного неловко, словно за прошедшие годы разлуки отвыкла от таких простых вещей. Но на его предложение вернуться домой неохотно отказалась. Им с ребятами предстоит бессонная ночь в старом замке с призраками, а точнее — со статуями.

Следом за дедушкой ушел и Костя, чтобы отвести Шалу на ТО и накормить. Но через полчаса уже вернулся в Цитадель, оставив булочку под присмотром ветеринаров, так что к ужину их команда сидела привычным составом у старого камина.

В очаге весело горел огонь, и жаркое пламя постепенно изгоняло зимний холод из каменных стен. Макс нашел в одной из комнат почти целый диван и поставил его у камина, подперев сломанную ножку стопкой книг. Майя с Костей отмыли один из столиков, а Ника некоторое время пыталась подтащить к очагу огромное мягкое кресло. Из его подушек еще днем выбили пыль, а резные деревянные подлокотники и ножки тщательно вымыли. Девушка кряхтела и напрягала все мышцы, но пока не подскочил на подмогу ехидно улыбающийся Макс, дело продвигалось плохо.

— Петровна, а, Петровна, — нехорошо проговорил Конь, легко и непринужденно ставя кресло у огня. — Может тебе там избу поджечь? Или дать какую зэфку на скаку остановить?

Ника смущенно отвернулась и тихо буркнула:

— Я просто все время забываю, что тут мебель из массива дерева и намного тяжелее…

— Ты просто все время забываешь, что рядом есть люди, которые могут помочь, — ласково заметил Макс, и Ника поняла, что в его голосе нет и намека на упрек, скорее безграничная нежность с небольшой долей доброй иронии.

Костя постелил у дивана один из вычищенных ковров, кинул поверх каремат со спальником и устроился на полу, оставив диван для девушек. Но Майя лишь ехидно улыбнулась и демонстративно села в кресло, чтобы Макс и Ника могли побыть рядом.

— Что вы как школьники? — буркнул Конь, не выдержав перемигивания Кости с Майей и их ухмылок.

— Это мы-то школьники? — расхохотался оператор, подхватывая со стола кружку с чаем. — Ладно-ладно, закрыли тему. Вы просто очень мило держитесь за ручки, не отводите друг от друга взгляда…

— Первые моменты влюбленности это действительно здорово, — мечтательно улыбнулась Майя, принимаясь за свой ужин. Затем ее улыбка вдруг погасла, и девушка молча уткнулась носом в свою чашку с чаем. Она не стала продолжать мысль, но окружающие все сразу поняли и помрачнели.

Макс тяжело вздохнул.

— Если ничего нет в кабинете Делиана, то может быть, стоит обыскать его комнаты? — заметил он, снимая с огня в камине котелок с мясным рагу и накладывая еду в две тарелки — себе и Нике. Костя ел пирог с чаем, а оголодавшая за день Майя уже съела свою порцию. Макс даже не был уверен, что еда успела приготовиться, когда девушка ее себе накладывала.

— Завтра утром проверим, — отозвалась она, зябко кутаясь в свой спальник и устраиваясь поудобнее в старом кресле. — Еще можно обследовать кабинеты и комнаты самых верных его сторонников. Вдруг кто-то из них вел дневник или спрятал важные сведения.

После ужина уставшие ребята стали клевать носом. Макс сидел на диване, а Ника, положив голову ему на колени, уже крепко спала, укрытая мягким пледом. Сам Конь едва мог держать глаза открытыми: от тепла и ужина, да еще и в спокойной домашней атмосфере его разморило.

— Спи, я посторожу, — тихо проговорил Костя, осторожно касаясь его плеча. — Это вы бегали от статуй, встречали умерших родственников, обыскивали на рассвете проклятые замки. А я завалился спать, как только Шалу осмотрели и сняли кабину. Отдыхай.

Макс благодарно кивнул, с блаженством откинулся на мягкую спинку дивана и мгновенно задремал. Майя, вымотанная долгим днем и бессонной ночью тоже спала, свернувшись калачиком в кресле. Огонь в очаге уютно потрескивал, а холод постепенно покидал старые камни зала.

Конь проснулся от того, что Костя нависает над ним и трясет за плечо. Макс едва успел понять, кто он и где, и поборол инстинкты. Не стоит так будить того, кто привык довольно резко реагировать на ситуации.

Костя выразительно прижал к своим губам палец и медленно указал куда-то за спинку дивана. Конь очень осторожно повернул голову и замер, ощущая, как по телу ползет противный холодок.

Свет в зале шел только от камина и одной толстой свечи, горевшей на столе, так что дальние углы терялись во тьме. У двери, ведущей в коридор, кто-то стоял. Темная фигура не шевелилась и молчала, но порог не пересекала.

Макс с благодарностью посмотрел на Нику, тоже проснувшуюся и сонно оглядывавшуюся. Хорошо, что послушались девочку и все прибрали, странно — но этого хватило, чтобы обезопасить себя и сделать жилой хотя бы одну комнату в Цитадели.

Ника осторожно разбудила Майю и указала на темную фигуру в дверном проеме. Затем подхватила со стола свечу и пошла к двери, заставив Макса тихо ругнуться и быстро пойти следом, на ходу вытаскивая нож. Мало ли, что за существо пожаловало к ним в гости. Может статься, что и кто-то из учинивших в замке бойню.

Но как только дрожащее пламя свечи высветило серую фигуру, стало понятно, что это девушка-статуя пришла в самый темный ночной час к ним в гости.

— Карина, — тихо проговорила подбежавшая Майя и смело вышла за порог прежде, чем Макс смог ее остановить.

Да твою же дивизию, что всех так тянет на неосторожные действия! Макс выругался про себя и тоже покинул безопасную комнату, выходя в темный коридор и пытаясь понять, нужно ли прикрывать девушек от возможного нападения.

В коридоре царил мрак. Луна спряталась за тучами и лишь пламя свечи, что несла Ника, немного освещало старые камни. Но даже так, в тревожной полутьме, стало ясно — кроме каменной девушки в коридоре больше никого нет. Конь быстро огляделся, но пока не спешил прятать нож.

— Майя? — вдруг спросила статуя, поворачиваясь к старой знакомой. От движения с каменной девушки посыпалась пыль, но даже в темноте Макс мог бы поклясться — Карина попыталась улыбнуться. Ее каменные черты лица пришли в движение, отчего пыль стала сыпаться сильнее. — Ты пришла! Ты жива! Я ждала тебя!

— Расскажи свою историю, — дрогнувшим голосом проговорила девушка, пытаясь справиться с эмоциями. А Макс с облегчением выдохнул, пряча заговоренный нож.

Статуя пару секунд молчала, пристально разглядывая пустыми глазницами подругу. Затем все же начала свой рассказ, но казалось, что в коридоре был только один человек, кому статуя желала поведать свою историю. Говорила по делу и лаконично, сразу к сути — Максу такой подход понравился.

— После того, как ты исчезла, Делиан заявил, что ты отправилась в исследовательскую экспедицию к болотным огням, как давно хотела. Но я не поверила! Все твои вещи и даже любимая кожаная тетрадь остались в комнате. Прежде, чем я смогла все как следует обдумать, прихвостень Делиана «вернулся», — на этом слове статуя сделала ударение, словно подчеркивая его. — «Вернулся» из вашей «экспедиции» и сообщил, что ты погибла от воздействия огней судьбы. Твою комнату опечатали, и вскоре из нее пропали все вещи — доказательства лжи Делиана.

Макс с интересом слушал статую и находил множество отличий от того мужчины, что рассказывал об обвале в горах. Карина была словно живее: она пыталась изображать эмоции каменным лицом, а в словах звучали неподдельные злость, разочарование, радость и грусть. И пусть сам звук голоса напоминал шорох камней, он оказался куда более человечным.

— Ты же не стала его обвинять в открытую? — обеспокоенно спросила Майя.

Кажется, она ошиблась — ее подруга вполне была способна вести полноценный диалог, а не просто как аудиокнига вещать свою историю. Потому что статуя тут же с улыбкой отозвалась, игнорируя ручейки пыли, которые текли по ее лицу:

— Конечно, нет. Я помнила о твоих сомнениях насчет гибели Садовника, помнила, что ты пропала сразу после разговора с Делианом. Это не было совпадением. Так что я попыталась связаться с Цитаделью Времени и Цитаделью Измерений, но они не вышли на контакт. Тогда я притворилась, что крайне обеспокоена, и пошла на прием к Магистру.

— Это было опасно! — тихо заметила Майя, неотрывно глядя в пустые каменные глаза подруги.

— Все прошло хорошо, — чуть самодовольно ответила статуя. — Я сделала вид, что у нас закончились серые папоротники, а их добычей в Лесу занимается Измерение. И что они не отвечают на мои попытки связаться через Шкатулку. К кому еще идти с такой серьезной проблемой, как не к самому Магистру? Делиан сказал, что сам решит вопрос и чтобы я занялась другими делами. Тогда мне и стало понятно, что обе Цитадели пали.

Майя застонала и прикрыла руками лицо, не в силах никак прокомментировать происходящее. Карина дала время подруге прийти в себя. Через минуту тяжелой тишины девушка тяжело вздохнула, откинула назад ладонью белые волосы со лба и твердо произнесла:

— Магистр Времени приезжал к нам с проблемой исчезновения Садовника. Скорее всего, они изучали этот вопрос и стали следующей мишенью Делиана. Но как он смог? Один уничтожить… всех?

Статуя медленно и осторожно, чтобы не рассыпаться, покачала головой.

— Он не был один. Еще пока ты была здесь, он начал водить к Зеркалу приближенных. Тех, кто разделял его взгляды на мир. Люди, побывавшие в кабинете хотя бы один раз… менялись. До неузнаваемости. Делиан говорил, что на них так повлияла Правда, которую они увидели, но я не верила. Казалось, они находятся под чьим-то влиянием, словно одурманены.

— Что случилось?.. — Майя не стала уточнять про следы крови, про погром и печати, но словно вложила сотни вопросов в один.

Карина глянула в сторону открытой двери кабинета и снова покачала головой.

— Я не смогла подобраться к Зеркалу. Но зато рассказала обо всем Клиосу. Он вернулся из двухлетней экспедиции в Пустошь и никак не мог быть под влиянием Зеркала или участвовать в заговоре. Он сказал, что в Аркании все стало еще хуже. Не только смерть Садовника… Делиан сделал еще что-то. Время останавливалось, буквально. А сам мир словно стал распадаться на куски. Клиос три месяца искал дорогу обратно в Цитадель, поскольку пропали целые фрагменты привычного нам мира: города, горные системы и даже Озерки — целиком, словно их никогда и не было. Я успела перехватить Клиоса до того, как он, обеспокоенный происходящим, пошел с докладом к Делиану.

Статуя какое-то время тяжело помолчала.

— Утром мы хотели сбежать из Цитадели. Ходили слухи, что Егерь все еще был жив и при татуировках, но смерть жены его подкосила. После гибели Садовника он не хотел больше выполнять свою работу и практически пропал в своей скорби. Мы хотели разыскать его, рассказать о том, кто убил его возлюбленную. Только Егерь мог бы остановить Делиана. Но мы не успели… Видимо, Зеркало подсказало Магистру о наших планах и ночью… Я не знаю, что это было!

Карина развела каменными руками, в бессильном жесте гнева и отчаяния.

— Я проснулась от криков. Ужасных криков, что раздавались по всей Цитадели. Эти вопли не стихали, словно людей разрывали на части и их смерть была очень медленной и крайне мучительной. Я заперлась в своей комнате, понимая, что всему конец. Что бы ни свирепствовало в замке, это были не люди. Наших друзей убивало не оружие, а что-то иное, куда более жуткое.

— Зеркало, — хрипло отозвалась Майя. — Все кровавые следы вели к нему. Но оно пропало!

— Я не знаю, куда и как, — покачала головой каменная девушка, а пыль снова потекла ручейками, пачкая чистые плиты пола в коридоре. — У меня не было выбора. Кто-то должен был узнать правду. Я не могла иначе… Понимаешь?

Майя вдруг судорожно прикрыла рот рукой и некоторое время пораженно смотрела на подругу.

— Ты стала статуей по доброй воле?

— Да, я должна была, — с грустью отозвалась Карина. — Статуи защищены самой Арканией. Непреложными законами, сильнее, чем бэлы. Это основа основ. И когда я поняла, что Цитадель пала, я решилась.

Макс вдруг понял, что история Карины и его самого словно превратила в каменное изваяние, заставив замереть и обратиться в слух. Рядом стояла Ника, не двигаясь и даже не замечая, что горячий воск со свечи капает ей на руку.

— Когда все стихло, я вышла из комнаты. Уже чувствовала, как застывает кровь в моих жилах, как твердеют мышцы, а дыхание замедляется. Я хотела увидеть все своими глазами… но вокруг была только кровь. Никто не выжил, не осталось даже тел, лишь… все стало алым! Стены, гобелены, окна, потолок… и никого. В Атриуме я нашла Делиана. Он и семь его прихвостней были живы. И тогда я сказала ему, что буду вечность рассказывать каждому, кого встречу, что он сделал. Нигде и никогда он бы не спрятался от правды, потому что его Зеркало — врет, но статуи не могут лгать.

Карина говорила с напором, с такими живыми эмоциями, что Макс даже забыл, что перед ним каменное изваяние. Казалось, девушка просто загримирована, как выступающие в парках артисты, с которыми можно сфотографироваться. Но было заметно, что эти эмоции выпивают последние крохи жизни из каменной девушки. Ручейков с песком становилось все больше, они текли по ее телу и оседали на плитах пола.

— Он испугался. Какой бы силой ни обладал, но убить меня не мог, а Егерь еще был жив и мог вмешаться, если бы узнал правду о случившемся. Тогда Делиан сказал, что опечатает Цитадель. А так как все ученые каждого из трех бастионов мертвы, то некому будет открыть двери. Значит, мою историю никто не услышит. Он сказал: «Никто не придет. И совсем скоро Вселенная погибнет. Все старое отомрет, чтобы дать дорогу новому. Иному миру».

— Какому? — шепотом спросила Ника, от ее тихого дыхания дрогнуло пламя свечи.

Статуя перевела свой пустой взгляд на девушку и покачала головой.

— Он лишь сказал, что этот мир будет принадлежать не людям, а бэлам. Великим, ужасным и прекрасным.

— Куда он ушел, ты знаешь? — поинтересовалась Майя. Она с беспокойством смотрела на каменную пыль и крошки, которые все активнее сыпались с Карины.

— Не знаю. Он забрал Зеркало, опечатал Цитадель изнутри и исчез, вместе со своими прихвостнями.

— Изнутри?

— Да. Именно, — веско ответила статуя.

— Ты видела его после этого? Ты же должна была ходить по территории по ночам?

— Каждую ночь я обыскивала все корпуса, каждую комнату, скверик или сарай. Но его следов нигде не было. А после… время остановилось даже для меня.

Майя едва могла сдержать нервную дрожь, слезы текли по ее лицу, как ручейки пыли по телу ее подруги. Но она продолжала задавать вопросы, и Макс поразился мужеству этой хрупкой блондинки.

— Он не сказал, никак не обмолвился, что же еще он сделал с Арканией?

— Нет, только то, что нашел «корень всех бед». Не знаю, что это значит, я лишь случайно подслушала один ночной разговор.

— Зеркало, — поспешно проговорила Майя. — Как думаешь, за ним что-то было?

— Уж точно не Правда, — улыбнулась рассыпающимся лицом Карина. — Прости, сестренка. Большего я не знаю. И мне пора. Как же я рада, что ты жива, что нашла сюда дорогу. Уничтожь его! Отомсти за каждого из нас, за Клиоса, за Лору, за всех наших ребятишек, что учились тут и были нам как родные дети. За Садовника и за всю нашу Вселенную. Может быть, она и была ветхой и сложной, но это был наш дом, а он его уничтожил.

— Я тебя люблю, сестричка! — расплакалась в голос Майя и бросилась вперед, пытаясь в последний раз обнять подругу. Ей это удалось, но лишь на одно краткое мгновение.

— А я тебя! — тихо ответила статуя и полностью обратилась в каменную пыль, рассыпаясь по полу и прекращая свое странное существование.

Некоторое время царила полнейшая тишина, только Майя плакала, горько и безутешно. Неотрывно глядела на кучку каменной крошки под ногами и серую пыль, что оседала на ее руках, которые миг назад обнимали подругу.

— Твоя история была услышана. Мы чтим твой подвиг! — дрогнувшим голосом проговорил Макс, нарушая скорбное молчание.