Страна потерянных дорог

Глава 39

Несколько мгновений Макс ощущал только ветер и жуткое чувство свободного падения, растянутого на целую вечность. Он попытался сгруппироваться, оглядеться и увидеть Нику, которая падала и кричала где-то совсем рядом, но уже через секунду его по лицу хлестнула колючая ветка. Словно плетью прошлись по коже.

Макс пытался ухватиться, найти опору, но ветки на верхушке были слишком тонкие и просто ломались под его тяжестью. Били, стегали по лицу, царапали руки, но прогибались, обламывались и позволяли падать все ниже.

Но вскоре одна из более толстых ветвей ударила Макса по ребрам, и он вцепился в нее, стесывая кожу с пальцев о шершавую кору. Повис, замер, поперек этой ветки и судорожно попытался перевести дух. Благо веревка оборвалась совсем недалеко от верхушек, так что удар не сломал ребер, лишь заставил весь воздух разом покинуть легкие.

Макс с трудом дышал, замерев, и отчаянно прислушивался. Было тихо. Только его пульс от адреналина набатом бился в ушах.

— Ника? — бросил он в темноту переплетенных ветвей. Не хотел нарушать странную, мистическую тишину окружающего мира, но и потерять девушку страшился.

— Я жива, — со стоном проговорила она откуда-то снизу, и этот тихий ответ заставил Коня облегченно вздохнуть. — Стукнулась задницей о ветку, сижу, обнимаю ствол. Присоединяйся, отличное занятие. Десять из десяти!

Макс тихо хмыкнул и осторожно пополз к стволу. Получалось не очень изящно, ползти боком, когда довольно тонкая ветка идет поперек живота. Но лишние телодвижения могли только усугубить ситуацию.

Вскоре рука Макса нащупала липкий от смолы ствол и дальше уже спуск пошел проще. Все равно приходилось проламываться через частое переплетение ветвей, а вездесущие иголки ранили кожу.

Некоторое время Конь не мог понять, почему так больно. Почему каждое прикосновение к веткам, словно укус сотен пчел. И лишь почти спустившись к тому месту, где сидела Ника, он вдруг осознал.

Дерево было сухим. Иголки оказались желтыми, высохшими и твердыми. Сразу вспоминался январь, когда приходилось выкидывать из кабинета в части новогоднюю елку. Даже в перчатках иголки ранили до крови.

Наверное, они с Никой сейчас оба травмированы, но в темноте и среди мелькающих веток не разобрать.

— Можешь спуститься? — спросил Макс, подбираясь ближе.

— Секундочку. Селфи сделаю… — хрипло отшутилась девушка. Она не показывала, что ей страшно и тяжело, что не особо есть силы куда-то двигаться.

Макс, не долго думая, рванул на рюкзаке и поясе быстрый сброс, и скинул вещи вниз, туда, где даже в ночи уже виднелась земля. Его вещи чуть покатились по земле, но вскоре замерли темными кучками.

— Снимай рюкзак, давай, — прошептал Макс, опасаясь помогать девушке и подбираться еще ближе. Если эта ель сухая, значит и ветки куда более ломкие и слабые. Могут не выдержать их с Никой совместный вес.

Девочка быстро сообразила, что делать. Тоже скинула вниз тяжелый рюкзак и какое-то время посидела, приходя в себя и прижавшись щекой к смолянистой коре. Недолго, буквально пару мгновений. И когда почувствовала, что руки уже смогут выдержать вес ее тела, стала аккуратно сползать вниз. Ставила ногу в точке, где ветка росла из ствола. «Умничка!», — подумал Макс и осторожно полез следом.

Через минуту они уже сидели на земле, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Все вокруг было завалено желтыми иголками, а окружающие деревья стояли мертвыми и засохшими на корню.

Одна из веревок лежала рядом, и ее конец выглядел отрезанным. Едва ли это сделал кто-то — Шаман или вороны. Скорее уж само место или некая сила. Может даже вода, кромка озера рассекла веревку, как стальной клинок. Главным было только то, что обратно им этим путем уже не подняться, а Макс на это втайне надеялся. Глянул в беззвездное небо над головой, но там не было ни следа портала, просто пустое пространство с одинокой луной.

Мертвый лес в мире, где царит вечная ночь. Чудесное местечко!

Умереть в бою уже не казалось таким уж плохим вариантом. Но даже если они победят Делиана… они навсегда останутся заперты в подлунном царстве, из которого нет выхода.

Макс покачал головой, нашел рюкзак Ники, упавший чуть поодаль, и тоже присел перевести дух. Вроде бы почти без травм, если не считать сотен кровоточащих проколов и царапин. Но разве это раны, так, ерунда…

Лицо и руки Ники тоже были расцарапаны, и подобное зрелище заставило Макса сразу же изменить свое мнение, незамедлительно достать из аптечки хлоргексидин с ватой и быстро обработать все, что удалось обнаружить в темноте.

То что ерунда для него — для девочки серьезные травмы.

— Да нормально все, — вяло отмахивалась Ника, но потом неохотно смирилась, принимая помощь. — Нам надо идти. Вдруг наши крики при падении всех тут перебудили…

— А вас ждут с того момента, как Майя топталась по озеру, — сварливо прокаркал ворон, заставив Макса и Нику подпрыгнуть на месте. Черное в темноте — заметить птицу можно было только по едва различимому блеску глаз.

— Ты же должен быть вежливым, — недовольно буркнул Макс, вставая с игольчатой перины и снова надевая разгрузку и рюкзак. Старался заблокировать все неприятные ощущения: боль от травм и десятков ранок, пару колючих иголок, что застряли под курткой и достать их уже нет времени.

— С фига ли? — ехидно удивился ворон, расхаживая по сухой ветке дерева. — Али вы полиглоты и уже выучили Слово?

— Ладно, — недовольно нахмурился Макс. — Хоть подростковым слэнгом изъясняйся, но главное — доведи до замка, как и обещал.

— Мы же не люди, свое слово держим, — недовольно крякнул ворон и спрыгнул на землю, к ногам Ники. — Я уже слетал на разведку. В замке — как и всегда — восемь человек, включая чудилу подлунного. Новых не прибыло, старых не убавилось.

— Оружие? Ловушки?

— Да кто ж их знает, — тихо прокаркала птица. — Они же отступники и вообще сволочи некультурные, на любую гадость способные. Да и ваше это дело — войну воевать. Так и занимайтесь. Вы ходоки или кто? Так чего расселись, забыли, как ногами шевелить⁈

Ворон замахал на людей черными крыльями, подгоняя. Ника невольно хмыкнула и с трудом встала с земли, отряхиваясь от колючих иголок. Закинула тяжелый рюкзак за спину и медленно пошла меж сухих елей. Ворон перелетал с ветки на ветку в зоне видимости, чтобы люди в темноте его не потеряли.

У очередного мертвого куста, где тропинка изгибалась, Макс обогнал девушку и пошел первым, на всякий случай прикрывая своим телом.

— Тут вся вода отравлена, зверья нет, зелень зачахла, — тихо говорил ворон, а Конь вдруг вспомнил Боню и точное определение, которое тот дал птицам — «Наркоманское радио». — Так что жрать нечего. Мы сюда летаем только потому, что тут наши первые гнезда остались. Ностальгируем по утерянному прошлому…

— Какие вы, однако, романтики, — ехидно усмехнулся Макс. — Но давай к сути. Ты тут других людей видел?

— Ходоков? Конечно! Особенно много тех, кто не прошел испытание Лесом. Те быстро загнулись: кто разбился, кто отравленной воды испил. Но была парочка людей, посланных Садовником. Те померли уже в замке. Войти-то вошли, но вот наружу не выползли.

Макс на миг остановился и смерил ворона мрачным взглядом, да только в темноте едва ли бы это дало нужный эффект.

— А Садовнику об этом сказать не догадались?

Ворон замер на ветке и чуть наклонил голову, разглядывая мужчину одним блестящим глазом.

— Сказали, естественно! Мы же ответственные жители.

Макс тихо выругался и пошел дальше, резко и со злостью отпихивая с дороги мешающиеся ветки.

— Она знала. Где они погибли, что случилось. Все знала, а нам в лицо врала, — тихо, но с гневом, проговорил он, обернувшись к Нике.

— И что это значит для нас? — едва слышно отозвалась она.

— Понятия не имею, — покачал головой Макс, продолжив движение по засохшему хвойному лесу.

Воздух тут был затхлым, сырым, словно в погребе. Пахло гнилью и плесенью, мокрой землей и еще чем-то приторным, неприятным. То ли сладковатый запах разложения, то ли какие-то мерзкие пряности.

Земля шла под уклон, спускаясь к темной громаде замка внизу. Свет горел только в одном окне, лишь подчеркивая темноту вокруг. Полная луна недвижно застыла в небе, серо-голубая и мертвая, она казалась бутафорией. Словно кто-то сделал ее из папье-маше, приделал дешевую лампочку и повесил на темной ткани беззвездного неба.

Да и лес вокруг тоже казался скорее жутковатой фотозоной или задником на сцене провинциального театра. После живой Аркании, с ее силой, скрытой в каждом дереве и камне, все вокруг выглядело искусственным и мертвым.

Вскоре лес поредел и луна залила своим бледным светом узкую петляющую тропинку.

— Мы все вещи потащим в замок? — тихо спросила Ника.

— Я так привык, — пожал плечами Макс. Он не планировал делать схрон или где-то прятать лишнее снаряжение. Кто знает, замок большой, может им прямо в нем придется пару дней партизанить. Лучше все нести с собой. Тем более раз уж в этом мире нет ни еды, ни воды.

— А как в этом драться, убегать?

— Для этого предусмотрен быстрый сброс… ну, в моем снаряжении. На твоем походном рюкзачке этого нет. Но если вдруг что — просто скидывай и беги. Не смей драться ни с кем, не лезь в эпицентр. Поняла?

Ника молча кивнула под суровым взглядом Макса, но едва ли могла с уверенностью сказать, как поведет себя в стрессовой ситуации. Надеялась только, что не застынет и не спасует перед лицом опасности.

Конь лишь тяжело вздохнул и пошел дальше. Паршивая операция. Никак не спланированная, одна сплошная импровизация. Из оружия только нож. Разведданных — никаких. Ворон лишь сказал, что войти надо в главные ворота, потому что это единственный вход.

И внутри их уже ждут.

Ладно еще восемь человек. Если сильно повезет и бойцы из них никудышные, то Макс даже один их уложит. Но вот Зеркало… Что оно сделало с жителями Цитадели? Что оно вообще делает и на что способно?

Плохо еще и то, что Садовник знала о Делиане, о Зеркале, о подлунном царстве, ей вороны все доложили. Но ни слова их команде не сказала. Заставила самим все выяснять, идти в одиночку.

Макс был зол. Он звал Садовника у озера. Не знал, есть ли какой-то особый ритуал вызова, нужно делать это про себя или трижды проорать на перекрестке семи дорог, черт знает. Но он честно пытался. Ведь что может быть проще — показать ей озеро, рассказать все, как есть. Пусть прикроет или хотя бы узнает, где сгинули очередные ее солдаты.

Она не пришла, не отозвалась. Сначала Макс расстроился, но когда узнал от воронов, что Садовник и так все знала с самого начала, уже разозлился. Происходящее напоминало подставу. И было совершенно не ясно, чего добивается эта седовласая манипуляторша, чертова и.о. Бога.

Потом он пытался вызвать Егеря. Понятия не имел, к кому взывает, помнил лишь его имя — Малих. Но и этот персонаж тоже не явился.

Без разведданных Макс так и не смог выстроить адекватный план операции. Идея с проникновением через окно, попытки зайти с тыла — все провалилось из-за рва, идущего вокруг замка. И ладно еще необходимость намокнуть! Если верить воронам, то вода отравлена и касаться ее не стоит.

С каждой минутой предстоящее задание становилось все более невыполнимым и абсурдным.

Конь такого не любил. В работе Макса бывали моменты, когда нужно было просто отвлечь огонь на себя. Задание для смертника: дать время для маневра другим подразделениям, а самому побыть мишенью. Но в таких ситуациях были эти «другие» — артиллерия, пехота, танки. Соратники, что могли перегруппироваться для новой атаки или, наоборот, успеть эвакуироваться. Была какая-то цель…

Макс чертыхнулся и решительно отбросил все лишние мысли разом. Сделал глубокий вдох, очищая свое сознание.

И тут же замер, глядя на мощеную старую дорогу к опущенному замковому мосту. Деревья остались позади, а впереди только открытое пространство, залитое мертвенным лунным светом.

Пришли.

Макс быстро оглядел пустой пологий склон холма и решительно двинулся к двум темным башенкам, в которые упиралась дорога. Их шаги гулко раздавались по деревянному, чуть подгнившему мосту, а черный замок нависал сверху, словно хотел раздавить своей каменной тяжестью.

Огромная дверь, почти ворота, была не просто открыта, а распахнута настежь. И в этот момент, когда они проходили в огромную дверь-арку, Макс понял, что ему пытались объяснить все это время. И Костя с его шутками о попытках все предусмотреть, и Ника с утренней беседой. И даже сам Лес, в первые дни, что Конь тут находился.

Невозможно подготовиться. Невозможно все предусмотреть. И никогда не было возможным, ни в новом мире, ни в Старом. Ты все равно наг и безоружен перед лицом будущего. Пытаешься обвеситься защитами, набраться знаний, укомплектоваться оружием, все продумать и предугадать. Но по итогу ты все равно сталкиваешься с реальностью, и ничто из того, что ты, как хомяк, пытался скопить, тебе не поможет.

Если хотя бы на миг пойти против застарелых инстинктов и осознать, что ты — это все, что у тебя есть, то страх уйдет.

Только ты сам. Твои собственные навыки и понимание, ум и сила воли.

«А большего и не надо», — подумал Макс, решительно взял за руку Нику и вошел в гулкий зал старого замка.

В нем почти не было мебели, не висели гобелены. Разве что в отдалении стояла парочка столиков да узкие пыльные окна шли по стенам, и в них светила полная угрюмая луна. Через каждые пару метров в проржавевших держателях были вставлены чадящие факелы, которые больше дымили, чем освещали пустой каменный зал.

Их поджидали.

Трое человек, вполне себе обыденные и живые, хотя Конь ожидал уже увидеть чудовищ или каких-нибудь странных тварей. Двое мужчин средних лет и одна молодая женщина. С оружием в руках.

Макс позволил себе выругаться. Что за двойные стандарты⁈ То есть этим ребятам вполне позволительно использовать нечто, напоминающее палицы, а ему сделать себе лук — нет?

Но хотя бы противники не были вооружены автоматами, уже радует.

— Мы пришли поговорить с Магистром Делианом, — вдруг громко и спокойно произнесла Ника, безразлично оглядывая людей с оружием. Ее голос метнулся эхом от стены к стене и замер в тревожной тишине.

Вооруженные люди переглянулись друг с другом, по их лицам скользнула тень удивления, вынуждая на миг задуматься и замереть. Все равно странные они какие-то… Некоторое время Макс не мог понять, что его смущает. Вроде бы и черты лица обычные, и одежды, хоть и своеобразные, немного вычурные, но для другого мира приемлемые. Через мгновение Конь вдруг понял, что у всех троих одинаковые глаза — темно-карие, почти черные. Но дело было даже не в цвете…

У них был одинаковый взгляд, чуть надменный и с легким прищуром. Словно все трое — лишь один человек, с общим выражением лица и глазами, пристально следящими за ходоками. Макс почувствовал, как по спине ползет ледяной змеей страх.

В этот момент трое людей молча подняли оружие, зажатое в бледных руках, и пошли в атаку.