Страна потерянных дорог

Глава 37

Максу снился прилет. Их тигр стоял у подножья небольшого холма, они как раз собирались доставать оборудование, раскладываться. Котенок бегал вокруг, шурша прошлогодней листвой. Благо, погода стояла сухая, а то мелкий бы превратился в комок грязи с хвостом.

Шалом что-то сказал Максу, но было не расслышать. Есть у него дурная привычка — залезть куда-то или отвернуться в другую сторону и именно в этот момент что-то говорить.

— Ты еще в рюкзак засунься и повтори, а то плохо вышло! — недовольно буркнул Конь, присаживаясь у самого начала лесополосы и пытаясь поймать котенка. — Я даже часть слов разобрать смог…

— Конь, душный ты человек! — в открытой двери появилась ухмыляющееся лицо Шалома, без маски и каски. Видимо, переодевался как раз. — Я говорю…

Свою ракету не услышишь. Старое правило, всегда работает. Если слышишь — значит не твоя.

Вот и в этот раз было тихо, пасмурный день, холм с каким-то чахлым кустом на вершине, рядом голый по зиме лес. Всего одно мгновение, а дальше оглушающий взрыв…

Макс дернулся и проснулся. Вокруг раннее утро, не осталось того места, Шалома больше нет. Даже эхо взрыва давно стихло. И неважно, что была за ракета тогда, сработала ли по ним обычная вражеская артиллерия или таки прилетела особая, о которой предупреждали в штабе на последнем совещании.

Все это уже неважно, если вдуматься. Он в другом мире.

Макс долгое время просто лежал в постели, разглядывая старинный потолок с узорной лепниной. Уютная небольшая спальня, окнами в Лес, где свивался кольцами туман.

Синевато-серый рассвет медленно проникал в мир, прогоняя тени, но еще не превратившись в яркие солнечные лучи. Тихо тикали настенные ходики. Кажется, Шаман очень любил часы — они были в каждой комнате, и даже по несколько штук.

Сейчас эти тикающие звуки напоминали Максу о злободневном. О времени. О том, как оно слишком быстро заканчивается. Еще час-другой, встанет солнце, вернется Шаман. И их с Никой воображаемая жизнь в Затоне закончится. А может, и не только воображаемая.

Она лежала рядом. Сонная и теплая, такая сладкая и нежная. Спала, доверчиво уткнувшись носом в его грудь и обняв одной рукой.

Макс чуть повернул голову и долгое время смотрел на ее юное лицо с веснушками, на линию полных губ и точеных скул. Едва мог дышать, но не от страсти или любви, а от боли.

Конь провоевал всю жизнь ради того, чтобы другим не пришлось. Это все, что держало его на плаву долгие годы. Мысль о том, насколько важна его работа — защищать других. Чтобы мирные люди никогда не узнали ужасов войны, чтобы спали спокойно в своих домах, смогли жить, улыбаться, работать, растить детей.

И в самые тяжелые моменты Макс всегда думал — там, где-то далеко, живут все эти люди. Знакомые и близкие, неизвестные и далекие. И если он не справится со своей работой, то война страшной волной прокатится по ним. По мирным городам, превращая их в руины, залитые кровью. Пройдется катком по каждой судьбе, разрушая все на своем пути.

Подобная мысль придавала сил, открывала второе дыхание, давала опору и смысл всему, что он делал. Но сейчас…

Макс осторожно коснулся рыжего локона кончиками пальцев, едва удержавшись от того, чтобы поцеловать Нику.

Никак ее не уговорить, да? Не заставить остаться в безопасности, не убедить не идти с ним в странное озеро. Впервые за все время, Макс действительно отчаянно жалел, что в Аркании нет диктатуры, а лишь эта странная свобода выбора.

Ну что за дурость! Пускать в опасное место необученного, неподготовленного человека! Волна злости, отчаяния и тоски снова накрыла Макса, заставляя тяжело вздохнуть и устало уставиться в белый потолок с лепниной.

Он некоторое время просто недвижно лежал, старался дышать медленно и спокойно, привести мысли в порядок.

Дело не в необученности или неподготовленности. Не переживает же он так за Майю, хотя она ученый, а не воин. Тоже девушка, даже еще более хрупкая, чем Ника, ниже ее ростом и не такая дерзкая.

Не было раньше у Макса семьи, уже много лет как не было любимой женщины. И вот, спустя столько времени и в другом мире, он обрел нечто поистине важное. Человека, который его понимает, ценит, любит.

Впервые за вечность он спит почти без кошмаров… Точнее, спал. Предстоящее задание всколыхнуло в нем старые воспоминания. Аркания почти вылечила раны, затянула мхом и вечнозеленым плющом, заживила все эти саднящие травмы.

Может, и нужно жить как-то по-другому, воспринимать все иначе. Но Макс не мог. Все его инстинкты и жизненный опыт просто кричали где-то глубоко в сознании:

'Ты поведешь свою любимую на смерть.

И толку от всей твоей жизни, от работы, от подвигов. От наград, что пылились в коробке в квартире Старого мира. Какой прок от тебя, Конь, если ты даже Нику защитить не можешь? Единственного человека, которому ты — кто знает, почему, — за все эти годы приглянулся. И понравился.

Не отступила, не отказалась. Зачем-то влюбилась, тянется к тебе. А ты, старый дурак, тащишь эту рыжую девочку за собой в ад. Это все, на что ты способен — приносить окружающим боль, разочарование и смерть!'.

Макс снова тяжело вздохнул. На прошедшие сутки как-то удалось загнать в подсознание все эти эмоции и мысли. Улыбаться, радоваться, наслаждаться временем, проведенным рядом с любимой. А вот сейчас что-то накрыло…

— Ты еще долго будешь грустно вздыхать? — хихикнула Ника, пошевелившись. Приподняла с его груди голову и сонно улыбнулась. — Меня аж укачало…

Макс против воли тоже хмыкнул и чуть позволил себе потянуться. Пока девочка спала, он совершенно не двигался, даже рука затекла.

— Прям как котенок, когда ему добавку не даешь. Сидит и грустненько вздыхает, — Ника села на постели и ехидно глянула на Коня. — Пригрузился?

Он состроил кислую мину и тоже сел, упираясь спиной в стену позади кровати, обитую мягкой тканью. Утренняя прохлада резанула по открытым плечам, вынуждая кутаться в теплое одеяло.

— Слушай, я знаю, что все паршиво, — хрипло проговорила Ника. — Мы не можем узнать, что ждет нас в озере. У нас нет нормального плана, нет инфы, оружие в Арке, считай, запрещено. Туда надо идти с танками и вертолетами, с артиллерией…

— Или хотя бы с гранатами, — чуть хмыкнул Конь, немного удивленный словами девушки. Видимо, она тоже много думала над предстоящим заданием, многое понимала… это было странно. Встретить человека, далекого от реалий работы Макса, но все равно понимающего.

— Но это неважно. Вспомни, как ты ходил по Лесу. Как дорога стелилась под ноги… все получится! Нужно просто верить, идти вперед, а не разрабатывать в голове сотню планов за раз, которые все равно в другой Вселенной, скорее всего, не сработают. Мы справимся.

Макс ощутил, что против воли закипает. Хотелось разубедить Нику, объяснить ей, почему впервые за все время, что он в Аркании, ему приснился кошмар. Что их ждет, там внизу, что может ждать. Ника неотрывно смотрела на него, с нежностью и теплом, и лишь повторила:

— Все будет хорошо.

— Да не будет! Слушай, тебя все это действительно не волнует? — судя по всему, привычное хладнокровие оставило Макса. — Мы черт знает где, и тут все — абсолютно все! — не то, чем кажется, и не такое, каким выглядит. Здесь двери ведут куда угодно. И даже озеро — внезапно, мать вашу! — тоже сраная дверь! Плешивый скверик превращается в Великий лес за пару шагов, и ты не найдешь оттуда выхода без проводника. И мы забираемся все дальше и глубже в эту странную реальность… Нам скоро в нее нырять с головой. А тебе плевать? Ты просто смеешься со всего, любуешься видами и… черт! Откуда в тебе такой дзен, ты же умная девочка!

— Слишком умная, — улыбнулась Ника, сонно потягиваясь. Она глянула на непонимающе хмурящегося Макса и вздохнула: — Я слишком умная. Я прожила всю свою жизнь, переживая из-за всего на свете. Обдумывая каждый шаг, каждое слово, проигрывая в голове сотни возможных ситуаций… и они не произошли. Ни одна из тех возможностей, которую я до мелочей представляла и обдумывала, придумывала свои действия и их последствия, и последствия последствий… Ничего из этого так и не случилось! Меня не повязали менты, потому что я превысила самооборону и убила пьяного мужика, который так и не напал на меня у магазина четыре года назад, а я уже мысленно готовила оправдательную речь для суда и прессы… Понимаешь, о чем я? Я годами всего боялась, из-за всего парилась. А по итогу со мной случилось то, о чем я ни разу не думала.

Ника пожала плечами, отчего с них сполз край пледа, и внимательно глянула на собеседника, силясь передать ему свою мысль не только словами, но и всем своим существом.

— И я задумалась — в последний раз — сколько же гребанных лет я провела в подобных размышлениях, сколько на это угробила сил и нервов. И все без толку! Со мной случилось много всякого дерьма, но исключительно непредусмотренного сценарием. И тогда я решила, что больше так не хочу. Что с меня хватит. И я буду решать проблемы исключительно по мере их поступления. Тем более тут, в Аркании. И пока этот метод отлично работает!

Макс некоторое время неотрывно и молча смотрел на Нику, не споря, но и не соглашаясь.

— Я тебя знаю, ты прагматик, ты все равно разработаешь десяток планов, будешь париться обо всем на свете. И продолжать грустненько вздыхать. Я понимаю, ты так привык жить. Но послушай: не сработает. Мы понятия не имеем, что нас там ждет, а значит нужно принять, что мы не подготовимся к этому. Никак. Все, что нам остается — идти и действовать по обстоятельствам. И верить.

Она протянула руку и погладила Макса по щеке. Он рефлекторно перехватил ее длинные изящные пальцы и нежно поцеловал ладонь, затем коснулся губами запястья с голубоватым рисунком вен под тонкой кожей.

Рациональная часть сознания, та самая, что прожила тридцать шесть лет в Старом мире, кричала и возмущалась. Но в чем-то девочка была права. Они не подготовятся. Им придется прыгнуть в это чертово озеро, как в омут с головой. И просто принять все, что их там ждет.

Ника приблизилась и обвила рукой его плечи, страстно целуя в шею, касаясь горячими губами мочки его уха. И Макс почувствовал, что в одно мгновение все его тяжелые мысли и предчувствия исчезли, уступая место страсти.

— У нас не так много времени наедине, — страстно шепнула она, покрывая поцелуями скулы Макса, шею, а затем и прильнув к его губам своими. Он едва слышно застонал, крепко прижимая Нику к себе, гладя руками по волосам, спине, бедрам, а затем мягко уложил ее на спину, лаская и целуя. Она так сладко пахла, горячая, нежная, извивалась в его руках, стонала и что-то едва различимо шептала ему на ухо.

Макс выбросил из головы все лишние мысли и просто утонул в ощущениях и страсти. Даже часы на стене словно перестали отмерять часы и минуты.

У них было время не только принять душ и привести себя в порядок, но даже приготовить первый и последний совместный завтрак в их жизни.

Настоящая кухня, а не походная горелка где-то посреди заснеженного Пограничья. Горячая яичница, хрустящие гренки, домашнее варенье и свежий ароматный чай.

Макс ел свою порцию и улыбался. Если ни о чем не думать, то казалось, что все хорошо. Он вместе с любимой женщиной сидит за большим столом, завтракает, а утренний солнечный свет освещает просторную и уютную кухню. Все такое домашнее, простое, но почему-то удивительно трогательное и теплое.

Ника, сидящая напротив в майке с логотипом «Десятки» на голое тело, рыжая и лохматая, уплетающая свой завтрак. Пыталась как-то попроворнее кусать гренку, но все равно не успевала, и варенье с нее капало на стол. От этой забавной картинки на сердце вдруг стало светлее и жарче. Вроде бы такая ерунда…

— Маловато у нас романтики получилось, да? — спросил он, кусая бутерброд. — Кроме вчерашней прогулки.

— Да ну, брось, все отлично, — улыбнулась Ника, победив и гренку, и варенье, и теперь вытирая губы салфеткой. — А сама поездка? Встречать вместе закаты и рассветы, сидеть на берегу горной реки с болотными огнями. Исследовать другой мир… было здорово.

— Я тебя люблю, — вдруг произнес Макс, ощущая, как против воли его голос дрогнул.

— А я тебя, — ласково отозвалась Ника. Она хотела добавить что-то еще, как хлопнула входная дверь.

Этот звук заставил ее тихо выругаться и быстро юркнуть в спальню, чтобы натянуть штаны и расчесаться.

— Привет, Майя, — поздоровался Макс и кивнул на сковородку на плите. — Угощайся. Как прошла ночь?

Девушка устало покачала головой и молча ушла в ванную. Через пятнадцать минут, когда уже прилично одетая Ника заканчивала пить чай, Майя вышла к накрытому столу.

— Руки так и не дошли до водопровода. Там сложная система подачи воды с горы, из ручья. Она идет самотеком по замысловатой системе труб, накапливается в огромном резервуаре на крыше северного корпуса… я знакома с ней в общих чертах, без Карины будет непросто возобновить работу водоснабжения…

Девушка устало села на резкной стул и принялась за еду. После душа она выглядела уже чуть лучше, хотя бы чистой и опрятной. Но вот темные круги под глазами от бессонных ночей никуда не делись.

Через час в квартиру шумно ввалился Шаман, поднявшись по внутренней лестнице и устало сложив тяжелое снаряжение в углу. Кинул пристальный взгляд на Макса, но ничего не сказал, кроме лаконичного приветствия. Он неспешно позавтракал за столом и лишь потом описал свое путешествие по Лесу.

— Ты был прав, — заметил старик, поправляя круглые очки на носу. Его потрепанная кепка висела на спинке стула, а растрепанные седые волосы торчали во все стороны. — Все, что описывала Майя и статуя ее подруги, об остановившемся времени и забвении, охватившем Арканию… ты правильно подумал, что то озеро и есть наша цель. Я много раз его видел, но считал каким-то атавизмом старых времен, очередным заколдованным местом. Но я поговорил с другими следопытами, и все, как один, говорят, что не встречали ничего похожего. И все равно, я сомневаюсь…

— У Делиана в комнате висела картина этого замка, — проговорила Ника. — Макс еще в одну из первых ночевок мне рассказывал об озере и своих приключениях. Так что Бритва Оккама.

— Это его родной дом, — тихо заметила Майя. — Он прибыл в Цитадель во взрослом возрасте, от его отца ему достался этот замок. За ним следил нанятый человек, и Делиан редко там бывал.

Макс отставил в сторону чашку с остатками чая и оглядел сидящих за столом друзей.

— Значит, с целью определились. Меня волнует, что мы не особо знаем местность, на которой придется работать.

Шаман чуть улыбнулся, загадочно и немного самодовольно. Затем осторожно отодвинул в сторону заварочный чайник и тарелку с остатками завтрака, неспешно достал из рюкзака свернутую бумагу и разложил на кухонном столе.

— Я взял бинокль и позволил себе нарисовать примерную карту.

Макс с интересом осмотрел простой штриховой набросок, что сделал старик. А он хорошо рисует, подумалось Максу. Понятное дело, в кого Ника такая талантливая.

Лес шел по склонам то ли горы, то ли большого холма, на склоне которого и стоял небольшой замок. Одна широкая дорога, или же ее кусок, вела к окруженному рвом зданию. Крепостные стены шли полукругом, как и водяная преграда, а с боков можно было подобраться лишь по отвесному склону.

Если бы было время… Позвать того же Боню и его друга. Двое пошли бы через главный вход, остальные — зашли с тыла. Но вчетвером… Как разделяться? Пустить девочек карабкаться по склону? Или старика? Дать им идти через парадные ворота и стать живой мишенью, простым отвлекающим маневром?

Словно в подтверждение его мыслей Шаман тяжело вздохнул.

— Я с вами не пойду. И дело даже не в возрасте. Я знаю, что мне там не место, как бы ни хотел вам помочь.

Макс глянул на старика и не стал задавать наводящих вопросов. У каждого свой путь и принуждать к опасному заданию пожилого человека не имело смысла.

— Майя, что ты скажешь об оружии и правилах? — Конь перевел разговор на другую тему.

Белокурая девушка некоторое время задумчиво молчала, разглядывая ароматные листики на дне своей чашки и чуть нервно покачивая ногой в домашнем тапочке.

— Я понимаю, что оружие может потребоваться, но в Аркании с этим туго. С одной стороны, Делиан первым нарушил закон. И вроде как к нему применимы меры. Но если не он убивал людей, а Зеркало…

— Об этом я и думал. Могу ли я войти, по сути, в его собственный дом, принести с собой оружие и применить его? Потому что лучше всего, с моей точки зрения и опыта, использовать что-нибудь дальнобойное. Снайперки у меня нет, но, может, хотя бы лук и стрелы? Арбалет? Рогатка, я не знаю… выстрелить, снять хотя бы парочку противников до того, как они поймут, что происходит.

Майя с сомнением покачала головой.

— Я бы не рисковала. Потому что Делиан хорошо научился обходить законы. Мы не знаем, какие правила действуют в том озере. Насколько они арканийские. Но если говорить о нашей Вселенной… вот так прийти и кого-то хладнокровно убить может только Егерь, и то с одобрения Аркании.

— Ну это бред! — Макс резко встал из-за стола и в ярости стал мерить шагами кухню, благо, она была просторной. — Почему мы связаны законами⁈ Он уничтожил весь мир, перебил кучу народа. Да мы должны туда с автоматами зайти, выбить дверь с ноги и уложить их всех мордами в пол!

— Тебе ли не знать, как оно бывает, — спокойно заметил Шаман, выразительно глядя на Макса. — Командование приказывает отступить, когда противник почти уничтожен. Или велят не открывать стрельбу, хотя враг поливает огнем. Такое случается. И если Садовник поставила нас в такое положение, значит, так нужно.

Макс тихо выругался и неохотно вернулся на диван, не найдя никаких весомых контраргументов. Кроме того, что подобные ситуации на службе больше всего ненавидел.

Макс тяжело вздохнул, отчего край бумажной карты немного всколыхнулся.

— Как я понимаю, лед с озера сошел? — тихо спросил он, не озвучив вслух свои мысли о том, что их миссия все больше выглядит самоубийством.