Страна потерянных дорог

Глава 38

Они шли по густым дебрям Леса уже почти час. Покинули квартиру Шамана, на прощание погладив спящего на стуле котенка. Тот лишь зевнул во всю розовую пасть, потянулся, растопырив лапки, и снова уснул. Он еще кроха, скоро забудет своих хозяев и привыкнет — к новому дому, к мягким коврам и старику-Шаману.

Прежде чем выйти за дверь, ведущую на лестницу, Ника бросила последний долгий взгляд на домашнюю обстановку: старинные часы с кукушкой, широкий кухонный стол с вышитой скатертью, тарелки, оставшиеся от завтрака и лежащие в мойке. Огромные окна с комнатными растениями на подоконнике, теплый свет, падающий на лакированный паркет. Затем решительно тряхнула рыжими кудрями и покинула кухню.

Близился полдень, и утренний туман рассеялся под яркими солнечными лучами, оставив после себя лишь капельки влаги на ветках и пожухлой траве. Они шли за Шаманом цепочкой, след в след. Раздвинули кустики, что росли по краям лесополосы, и углубились в заросли. Месили рабочей обувью весеннюю грязь, стараясь наступать на прошлогодние листья, а не на рыхлую землю.

Ника считала шаги, на двенадцатом деревья вокруг стали толще и мощнее, а за голыми ветвями пропала темная громада жилого дома.

Они в Лесу.

Ника не стала оглядываться и просто шла вперед. Впереди маячила спина Макса, а чуть дальше колыхался потертый рюкзак Шамана. Позади едва слышно ступала притихшая Майя. Походный рюкзак, купленный еще в Лари-на-Море, первом городе Пограничья, давил на спину Ники, забитый до отказа. Часть снаряжения забрал себе Макс, например, карематы и спальники. Но все равно пришлось взять много всего. Кто знает, есть ли по другую сторону озера еда и вода, найдут ли они укрытие, сколько там времени придется провести. И вообще — что их там ждет?

Странно было идти по Лесу без теплого котенка за пазухой. Странно было видеть дедушку, ведущего их в самые дебри другого мира. На пару мгновений Нику накрыло ощущение нереальности происходящего. Не может все это происходить с ней на самом деле!

Минуло чуть меньше двух недель с того момента, как она заблудилась в кустах у моря и попала к Пристани.

Совсем не верилось, что прошло так мало времени, ведь казалось — она странствует по Аркании целую жизнь. Не может быть, что совсем скоро их путешествие подойдет к концу.

Ника вдыхала полной грудью весенний лесной воздух, пытаясь успокоиться. Твердила себе, что нужно быть сильной, смелой, решительной. Что ради этого она и была избрана Арканией и спасена от смерти в снежной буре.

Путь к озеру закончился раньше, чем последние крохи решительности Ники.

Они вышли на широкий песчаный берег и огляделись по сторонам. Под ногами хрустел влажный песок, а лед действительно практически растаял. Огромное поваленное дерево почти касалось ветками воды, но все еще крепко цеплялось тугими корнями за почву. Шаман подошел к нему и положил рюкзак на землю.

— Вот и пришли, — тихо сказал он, а Ника с горечью заметила, что за последние дни дедушка словно постарел. — Это самая низкая точка.

— Жаль нет парашютов, а то бы десантировались, — невесело улыбнулся Макс, подходя к самой кромке воды и осторожно заглядывая внутрь озера.

Там все также царила ночь, а полная луна освещала верхушки деревьев. В этой части водоема действительно земля была ближе всего к поверхности, метра три-четыре. Если правильно выбрать место для прыжка, скажем, там, где нет острых камней и весь ровный участок засыпан мягкими иголками… то есть реальный шанс ничего себе не сломать.

— С веревками попробуем? — спросила Ника, указывая на широкий ствол поваленного дерева, что склонялся к воде.

— Да с тарзанки сигайте — не прогадаете! — раздался сварливый голос.

На одном из деревьев сидел ворон и смеялся отрывистыми каркающими звуками. Вскоре к нему присоединился другой, а затем и вся стая, гомоня и смеясь, с шумом крыльев расселась по ветвям. Один даже с деловым видом расхаживал по песчаному берегу, с интересом разглядывая ходоков.

— Ладно эти дураки, но Шаман — ты же образованный человек! Тебя-то куда понесло, родненький? На старость лет так чудить! — прокаркал ворон и сокрушенно покачал головой.

Макс почувствовал, что закипает. Их и так внизу могут поджидать, а уж спускаться под шутки-прибаутки этих пернатых козлов… еще и весь эффект неожиданности коту под хвост!

Но Майя вдруг вытянула вперед руку, повелительно указывая на одного из воронов, и громко произнесла одно единственное слово. Непонятное и даже немного грозное, словно древнее заклинание.

Вороны притихли, все и разом. Перестали смеяться и каркать, не шуршали крыльями и не расхаживали по веткам. И все, как один, завороженно уставились на белокурую девушку.

Через мгновение тот ворон, что стоял на берегу, взлетел и осторожно сел на вытянутую руку Майи. Затем склонил голову в поклоне и совсем другим голосом, не картавя и не ехидствуя, серьезно произнес:

— Приветствую просвещенную!

Сотни других голосов повторили эту фразу и снова воцарилась тишина. Ника в оторопи оглядела стаю замерших птиц, таких серьезных и даже благородных — ни привычных ужимок, ни смешков, ни реплик. От этой тишины и внимательных взглядов черных птиц по спине побежали мурашки.

— Магистр Делиан в этом озере? — серьезно спросила Майя.

— Да, госпожа, — вежливо отозвался ворон. — Но мы называем его Подлунным королем. Когда он уничтожил мир, воцарилась вечная ночь. И только полная луна освещала эти проклятые чертоги. Вот и все, что досталось ему в правление — мертвый мир, гниющий изнутри.

— Но сейчас все иначе, как я вижу, — нахмурившись, заметила Майя.

Ворон степенно кивнул черной головой.

— Аркания начала свое возрождение. И как организм изолирует заразу, помещая ее в кокон, так и последний кусочек проклятого мира был опечатан. Избавиться от него совсем не получилось, Подлунный Король и его Зеркало все еще держат оборону.

— Что вы знаете о Зеркале? — спросил Макс, включаясь в разговор. Хоть какие-то разведданные удастся получить перед спуском!

Ворон чуть ехидно на него глянул черным блестящим глазом, но все же нехотя ответил:

— Он принес эту мерзость в Великий Лес. Это он зря, глупый поступок от безысходности. Но наш дом сильнее того, что живет в Зеркале, и Лес изолировал их. Я видел эту гадость всего лишь раз, когда сидел на козырьке его замка. Что-то шевелилось за тонким стеклом, непонятное, но пугающее. Едва заметный полупрозрачный силуэт. И хотя я не слышал ответов, Делиан разговаривал с Зеркалом.

Макс с Никой переглянулись. Кажется, их версия с божеством, находящемся в артефакте, вполне жизнеспособна. Конь медленно подошел к воде и указал пальцем на землю внизу, чуть под наклоном.

— Ты покажешь, где искать Делиана и Зеркало? — спросил он у ворона. Тот лишь притворно вздохнул, и тогда Макс с нажимом проговорил: — Я не просвещенный и не знаю волшебных слов, но мы здесь по поручению Садовника. И если вы, вся ваша крылатая братия, хочет нормальной жизни, а не гниющего мира — вам лучше нам помочь.

Вороны некоторое время переглядывались и молчали. Затем тот, что сидел на руке Майи, еще раз грустно вздохнул, чуть пошевелив черными крыльями — будто пожимая плечами.

— Хорошо. Это благородное дело. Мы проведем вас в замок Подлунного Короля и расскажем все, что видели. Но внутрь нам не попасть.

Уже дело!

Некоторое время вороны сидели вокруг, молча и с интересом наблюдая, как Макс сосредоточено вязал узлы и крепил страховку на шершавом поваленном стволе.

— Интересное волшебное слово, — улыбнулась Ника, подходя ближе к Майе, стоявшей у края озера и завороженно смотревшей на проклятый мир своего жениха.

Та лишь рассеянно пожала плечами, убирая длинные белые волосы под шапку и готовясь к спуску. Но потом на миг прекратила сборы и удивленно нахмурилась, словно ей пришла в голову неожиданная мысль.

— Вы его что, не знаете? — увидев непонимание на лице собеседницы, Майя рассмеялась. — Вы что, ругались с воронами⁈

Их команда вся замерла с непередаваемым выражением на лицах и с вещами в руках.

— Это не волшебное слово, это приветствие! Так вороны понимают, что перед ними разумное существо, с которым можно разговаривать. А всех, кто не знает слово, они считают недоразвитыми…

Макс озадаченно хмыкнул и некоторое время сокрушенно качал головой, пытаясь не рассмеяться в голос.

— Много знаний было утрачено, — дипломатично заметил Шаман, чуть смущенно поправляя очки на носу.

Пока дедушка и Макс вязали подобие лестницы в небо, Ника оглядела весенний Лес, залитый полуденным солнцем. Природа постепенно оживала, повсюду уже виднелись зеленые ростки, а на некоторых кустах даже набухли почки.

Жаль, Костя так и не побывал с ними в Лесу.

Он уехал за час до их ухода из Затона. Кабина и два контейнера были закреплены на спине Шалы, а сама зэфка выглядела отдохнувшей и ухоженной. Ей на ТО даже помыли и расчесали длинную шерстку, отчего она распушилась и приятно пахла.

Ника долго гладила одну из лупоглазых голов, чесала ей длинный черный нос и едва могла сдержать слезы. А Шала удивленно моргала, не понимая, почему все вокруг так расстроены. Ее лапка прошла, груз выдан, а ребятам давно пора уходить на задание. Так что Костя не стал тянуть с отъездом и решил выдвинуться в путь до обеда, пока погода хорошая, теплая и безветренная.

— Так быстро время пролетело! — с грустью произнесла Ника, почесывая жмурящуюся зэфку.

— Слишком быстро, — понимающе кивнул Костя. Он стоял на дороге у развилки, в своем рабочем комбинезоне, сером с фиолетовыми вставками. Пил кофе из термокружки и поглядывал на дорогу, ведущую к сплав-мосту. — Арка становится едва различимой. Если я хочу вернуться в Пограничье — сейчас последний шанс.

Светловолосый оператор отдал команде их вещи, лежавшие в кабине. Пожал руку Максу, тепло обнял на прощание Майю и Нику. Задорно и обаятельно улыбнулся, помахав рукой.

— Удачи вам! Берегите себя!

— Ты тоже, — грустно отозвалась Ника, глядя, как Костя проворно лезет наверх, в кабину, по шаткой веревочной лестнице. Вскоре хлопнула металлическая дверь, и Шала встала на лапы, поднимаясь с земли. Глянула одной головой на ребят и пошла по широкой мощеной дороге вниз, в сторону реки Данки и оставленных земель Пограничья.

Ника все смотрела на толстую мохнатую задницу в фиолетовой попоне, что расторопно чапала под горку. Но уже через минуту огромный силуэт Шалы вдруг растворился в утреннем воздухе.

Раз, и горная дорога уже пуста. А толстенькая зэфка идет где-то по старому мощеному пути Пограничья. Вместе со своим оператором, по собственному пути…

…Ника грустно вздохнула, возвращаясь к реальности: к весеннему Лесу, стае черных, как смоляные статуэтки, воронов, молча сидевших вокруг, к Максу и Шаману, которые уже заканчивали крепить веревки на старом стволе.

— Я пойду первой, — решительно заявила Майя, подходя к поваленному дереву.

Казалось, что бесцельное ожидание вымотало девушку до предела и она хочет как можно быстрее предстать перед своим бывшим возлюбленным. Решить, наконец, старые вопросы и призвать его к ответу за всю ту боль, что он ей причинил. Майя в два широких шага приблизилась к поваленному дереву и попыталась залезть на ствол, но ветка, за которую она держалась оказалась трухлявой и отломилась.

Раньше, чем Макс успел подхватить девушку или как-то среагировать, она испуганно ойкнула, взмахнула руками и, потеряв равновесие, коснулась ногами воды.

Макс отчаянно выругался и рванул к Майе, но вдруг замер на месте. Там, куда упала девушка, было довольно глубоко. Но вместо того, чтобы провалиться в подлунный мир, Майя просто стояла на поверхности воды, словно на стекле.

Она удивленно глянула себе под ноги. Затем выражение недоумения на ее лице сменилось на бессильный гнев. Майя вдруг в ярости крикнула и несколько раз со всей силы топнула ногой по водной глади. Но никакого результата эти действия не произвели, даже брызги не летели из-под ее рабочих ботинок.

Девушка несколько мгновений смотрела себе под ноги, туда, где внизу раскинулась ночная мрачная долина. Затем разочарованно взмахнула руками и по воде пошла обратно к берегу, ссутулившись и поникнув, словно последние силы оставили ее.

— Он знал, что я бегаю по Лесу тварью. Знал, что даже будучи заколдованной могу набрести на это озеро, — едва слышно произнесла она, устало садясь на сырой пень, торчавший из прибрежного песка. — Стоило догадаться, что Делиан защитится от меня.

Она обвела друзей потухшим взором.

— Простите. Вам придется идти самим.

Макс некоторое время неотрывно смотрел на белокурую девушку. Он втайне надеялся, что она сможет помочь своей магией или еще какими-то тайными знаниями. В предстоящей миссии им отчаянно требовалась любая поддержка, годился каждый козырь в рукаве. Но после минутного молчания Макс лишь твердо произнес:

— Мы отомстим за тебя, слышишь? Но может это и не твой путь, — при этих словах Майя бросила на Коня гневный взгляд, но хотя бы немного вышла из апатии. — Ты последняя из ученых Цитадели Морока, а может, и из всех трех бастионов. Твой дом открыт и отмыт, у тебя много работы.

Макс осторожно спрыгнул с поваленного дерева на песок и подошел ближе, говоря спокойно и вкрадчиво, чтобы смысл слов дошел до девушки через пелену гнева и разочарования.

— Делиан отнял у тебя многое. И ты хочешь ему отомстить, я понимаю. Но попасть в его ловушку, лишиться свободы, а возможно, и жизни… не слишком ли это? Не хватит ли с тебя платить за его грехи? Зато ты можешь сделать куда больше, оставшись в Затоне. Скоро паводок закончится и по дороге в город начнут прибывать ходоки. Многие из них могут иметь нужные таланты, а кто-то даже был ученым в нашем мире. Цитадель Морока нужна возрождающейся Аркании. Нужны знания, учителя, идеи. И никто не помешает тебе сделать все как надо, — ободряюще улыбнулся Макс и веско проговорил: — Ты ведь теперь Магистр.

Майя некоторое время молчала, сидела, замерев на пне, и сверлила Коня яростным взглядом. Но постепенно гнев покидал ее голубые глаза, она перестала хмурить брови и отчаянно сжимать челюсти.

Через пару мгновений девушка опустила взгляд на свои руки, испачканные в сырой древесной трухе и попыталась улыбнуться.

— Ты прав. Надо смотреть в будущее. Иначе я останусь сидеть тут, у озера или же в его кабинете, став статуей. И все, что смогу, — это рассказывать любому, кого поймаю в ночной час, о том, как меня предали, обманули и бросили, превратив в тварь, — она покачала головой и решительно встала с пня. — Это уже слишком. Ладно, я останусь с Шаманом, прослежу за вашим спуском.

— Нас не надо ждать, — тихо проговорила Ника, стараясь, чтобы ее голос не дрогнул. — Если все будет хорошо, мы и так выберемся и дорогу домой найдем. Если нет… то нет. Но вам незачем тут сидеть.

Она видела по лицам дедушки и Майи, что они все равно будут ждать. Хотя бы какое-то время точно, сразу они не смогут вернуться в Затон.

Ника молча подошла по полоске песчаного пляжа к дедушке Славе и крепко его обняла за худые плечи. Казалось, что она сейчас расплачется, но почему-то слез не было. Только странный холод в сердце, такой тяжелый и жгучий, он, словно анестетик, загасил все эмоции. Может быть, именно это она бы и чувствовала, лежа в сугробе на второстепенной трассе или замерзая в лесополосе. Хоть этот лед внутри и был страшен, но сейчас пришелся как нельзя кстати.

Шаман долго обнимал свою внучку, гладил ее по рыжим кудрям, целовал в лоб и пытался удержаться от слез.

— Я тобой горжусь! — хрипло и тихо проговорил он. — Но люблю все же больше, чем горжусь…

— Прости, — спокойно отозвалась Ника. — Я тоже тебя люблю. Присмотри за котенком.

— Можете дать ему имя, — безразлично заметил Макс, подавляя все эмоции и сосредотачиваясь на задании. — Мы с экипажем звали его просто Котом, но так не годится. Пойдем, мелкая. Нам пора. Пока, был рад знакомству.

Конь сдержанно кивнул Майе с Шаманом и закрепил карабин, купленный еще в первом городе Пограничья. Пока занимался поясом, рассеянно подумал, что все-таки грамотный подбор снаряжения многое решает. Хоть что-то из его заготовок помогло — две привязи существенно облегчат им спуск.

Затем Конь отогнал лишние мысли и провел через карабин веревку. Через пару минут возни со страховкой и узлами, он протянул руки к Нике, повторив те же манипуляции и с ее поясом.

Шаман был поставлен следить за процессом спуска. Дедушка Слава в юности, еще в советское время, занимался альпинизмом. Так что мог вполне грамотно стравливать веревку и аккуратно страховать ребят.

Майя просто стояла на песчаном берегу и неотрывно смотрела на друзей, не в силах подойти ближе или пересечь вместе с ними невидимую черту озера.

Ника глубоко вздохнула, словно действительно собиралась нырять с тарзанки в это зимнее озеро. Сжала побелевшими от напряжения пальцами веревку и согнула ноги в коленях, упираясь в шершавый ствол. Затем потихоньку, очень осторожно, стала спускаться спиной вперед. Вскоре настал тот момент, когда нужно было коснуться воды и оставить опору в виде дерева, повиснув только на веревке и страховочной перевязи, которая обхватывала ее бедра.

Всего мгновение, и они с Максом оба прошли сквозь водную гладь так, как будто погрузились в туман. Было чуть влажно, но практически не мокро. Еще на берегу Макс показывал Нике, как пользоваться карабином и как плавно стравливать веревку, но без опыта все равно получалось чуть резковато. Конь висел рядом и иногда тихо подсказывал, а заодно следил за процессом.

Так было даже проще: смотреть только на свои руки и на то, как сантиметр за сантиметром веревка проскальзывает через карабин. Ника сдерживалась, чтобы не глянуть вниз, в темноту лунной ночи. Она видела боковым зрением, как ярко светила бледная, какая-то мертвая луна, и ее призрачный свет добавлял синевы коже рук.

Мимо пролетел ворон, захлопав крыльями. Подул сырой, пахнущий гнилью порыв ветра, заставив висящую в воздухе Нику чуть покачнуться, ощущая неприятную пустоту в животе.

— Осторожнее, — тихо проговорил Макс, заставляя оторваться от созерцания своих мертвецки бледных рук и ползущей змеей веревки.

Ника пересилила себя и с трудом глянула вниз, извернув шею и стараясь не делать резких движений. Совсем рядом раскачивалась под затхлым ветром верхушка ели. «Почти добрались», — с облегчением подумала девушка, и в этот момент веревка оборвалась.

Ника вскрикнула и камнем рухнула вниз, беспомощно взмахнув руками.