Страна потерянных дорог

Глава 24

Ника не могла уснуть. Ворочалась на кровати Коня, а в голову лезли самые разные и внезапные мысли.

Что подушка и одеяло пахнут Максом, отчего невозможно не думать: как он там, один на холодном берегу, не спит, мерзнет, охраняет их команду. Что он вечно воспринимает ее заботу и поддержку как гиперопеку и тревожность, а не проявление симпатии. Что бедная Шала ворочалась во сне, пытаясь поудобнее уложить больную лапу, отчего кабина раскачивалась из стороны в сторону. И это все равно их вина, что не уберегли толстую зэфку от травм.

Кто знает, сколько еще будет опасностей на их пути. Хотелось защитить всех от угроз, даже Майю и Костю, пойти самой выполнять задание Садовника, только бы больше никто не пострадал.

Тут уже и сама Ника понимала, что это глупость. Вокруг взрослые люди и они могут сами решать, куда им идти и чем заниматься.

Ребра еще побаливали, а когда Шала поранилась и упала, Ника здорово приложилась о стену кабины. Максу не стала говорить, ему и так забот хватает.

Наверное, подумала она, пытаясь уложить подушку поудобнее, она просто не привыкла, что о ней заботятся. Обычно Ника — тот человек, который всех лечит, прикрывает, поддерживает. Оттого так и сопротивляется заботе Макса, пытается все делать сама. А надо работать в команде. И как-то приучаться принимать и даже просить о помощи.

Все равно хотелось спуститься к Коню. Сидит там совсем один, не спит, мерзнет, выискивает цепким взглядом возможные угрозы и бережет их покой. Не хотелось, чтобы он тащил эту тяжелую ношу один.

Да и не в заботе дело… Скорее уж в личном интересе. Нике очень хотелось побыть с ним, рядом и наедине. Просто поговорить, пошутить обо всем подряд. Он первый человек за долгие годы, с кем она могла так разговаривать — честно, на любые темы, спорить, весело подкалывать друг друга и тут же переключаться на серьезные философские диспуты. Ради пары часов общения девушка легко отказалась бы от сна, променяв теплую кровать на холодный берег реки.

А еще он ее стал часто обнимать. Вроде бы по-дружески, просто чтобы поддержать или успокоить. Ника вздохнула. Интересно, это она надумывает себе или Макс и вправду тянется к ней? Старается то коснуться, то подстраховать, то обнять ненароком…

Незаметно для себя Ника все же уснула, утомленная событиями прошедшего дня и убаюканная собственными мыслями.

Утром она проснулась, уже когда Шала выдвинулась в путь. Кабину трясло, потому что зэфка не могла мягко переставлять конечности и все равно немного припадала на заднюю лапу. Шла медленно, быстрее человека, но до ее привычного темпа было далеко.

Ника потянулась, зевнула и огляделась, вдруг спохватившись. Черт! Заняла постель Макса, а ему где лежать? Но он спал рядом, на самом краю кровати, укрытый одеялом. А на его спине когтедралил котенок, мурча в мохнатый плед, но Конь даже не замечал этого и не просыпался. Да и что там там того котенка, одно шерстяное пузико и набор рыболовных крючков.

Ника осторожно встала, пытаясь не потревожить Коня, перебралась через него, но он все равно проснулся от прикосновений.

— Мы выехали на рассвете, — сонно проговорил он, прогоняя котенка и переворачиваясь на спину. — Надо быстрее вернуться на дорогу. Так что не стал вас с Майей будить. Скоро сделаем нормальный привал для завтрака.

— Как Шала? — тихо спросила Ника.

— Уже лучше, — улыбнулся лохматый Макс и сонно потер глаза. — Недостаточно, чтобы бежать с привычной скоростью, еще хромает, но кровотечение остановилось, заражения нет и главное — пусть медленно, но она может ходить. Так что все хорошо. Полежи еще немного, Костя найдет приличное место и нас разбудит.

Ника думала про себя: «Не надо, что ты делаешь, что ты творишь! Иди к Майе на соседнюю койку!». Но не смогла сопротивляться и легла рядом с Максом. Он чуть отодвинулся к стене, накрыл девушку краем одеяла и замер, деликатно не касаясь Ники. Она легла спиной к нему и попыталась уснуть.

Но через пару минут девушка вдруг поняла, что сна — ни в одном глазу. От Макса шло тепло, приятный запах костра и дыма. Он лежал так близко, а хотелось — еще ближе. Хотелось обнять, прижаться, спрятать лицо на его груди, закинуть на него ногу… словом, хотелось чего угодно, но только не спать.

В какой-то момент она ощутила на своей талии теплое прикосновение… Макс тоже не спал. Ника с трудом, словно все еще пытаясь сопротивляться неуместным порывам, осторожно перевернулась на спину и увидела лицо Макса рядом со своим. Так близко, так тепло и нежно. Он потянулся к ней…

— Просыпайтесь, скоро привал! — крикнул Костя из-за занавески.

Конь вздрогнул, чуть наклонился к самому уху Ники и прошептал:

— Плохая идея, — и тут же, пока спящая на соседней кровати Майя не проснулась, быстро встал с постели и поспешно вышел за занавеску.

«Плохая идея! Плохая идея… Идея, видите ли, плохая!», — злилась Ника, пока умывалась у ручья, который обнаружил Костя. Почистила зубы, немного ополоснула лицо и руки, надеясь, что уже скоро будет город и возможность искупаться полностью. Последовать примеру Коня и обмыться в горной реке в конце зимы не особо хотелось, пока спасал небольшой запас влажных салфеток и смена одежды на чистую.

«Плохая идея»!

Ника сделала легкую зарядку у ручья, пытаясь не травмировать ушибленные ребра, но все же немного размять мышцы. Идти к месту привала, где Конь разводил костер для позднего завтрака — или раннего обеда — не хотелось. Он хорошо считывает ее эмоции по лицу, сразу поймет, что не так. Нет уж! Она ему такого удовольствия не доставит!

«Поцеловать меня — плохая, блин, идея⁈ А, к черту! Мы почти в Затоне, не до того сейчас. Но видят все бэлы Аркании, я этого не забуду. Вот так отшить меня — точно плохая идея!».

Ника огляделась и вдруг поняла, что за злостью и множеством других эмоций не заметила, как изменилась местность вокруг. На километры простиралась горная долина, слева стеной темнел Лес, но справа и впереди он разбивался на отдельные деревца, одиноко стоявшие среди прошлогодней травы. То тут, то там виднелись валуны разных замеров, покрытые пестрыми пятнами лишайников. Но в остальном земля была ровной, без перепадов и оврагов. А реки, через которую они переправлялись, и след простыл.

Горы на другой стороне долины приблизились, стали выше и величественнее. Надо же, подумала Ника, а у реки казалось, что они меньше и гораздо ближе.

Солнце давно вышло из-за кромки леса, слепило глаза и согревало продрогшую после зимы землю.

Почти весна. Интересно, какая она в другом мире?

Чтобы как-то объяснить свое долгое отсутствие, Ника собрала по дороге хвороста для костра и, вернувшись на полянку, скинула его на краю лагеря. Макс делал вид, что очень занят котенком, вытаскивая из шерсти застрявшие репьи. Судя по всему, мелкий не очень удачно побегал по окружающим кустам.

Ника ободряюще улыбнулась всем и с благодарностью приняла кружку с кофе от Кости.

— Слушай, тебе надо было идти работать баристой! — заметила она, дегустируя приготовленный на углях капучино. — Это самый лучший кофе из тех, что мне доводилось пробовать!

Костя изобразил смущение, начав демонстративно ковырять носком сапога мелкие камешки.

— Спасибо! Хотел как-то вам скрасить пробуждение. Потому что у меня плохие новости…

Макс едва слышно ругнулся, отвлекаясь от котенка, который тут же убежал обратно в заросли репейника.

— Шала? — дрогнувшим голосом просила Ника.

— Нет-нет! С булочкой все хорошо, на удивление! Если не заметили, то она почти перестала хромать, так, совсем чуть-чуть. Рану я проверил, еще раз обработал, но все в порядке.

Костя быстро отпил кофе, чтобы не делать особо долгих интригующих пауз в рассказе, и поспешно продолжил:

— Я не смог пройти по берегу к сплав-мосту. Там либо крутые скалы, на которые Шала с больной ногой не взберется, либо топи. И так получалось, что я все время отдалялся от реки. Теперь ее и вовсе не видно. Пытался обогнуть топи по дуге, но не уверен, куда двигаться дальше. Нам нужно, грубо говоря, налево, а мы все время отклоняемся и идем направо, в другую сторону.

Макс поставил свой кофе на небольшой плоский камень, вытащил бинокль и полез на кабину Шалы. Долгое время оглядывал окрестности и вернулся немного озадаченным. Поймал расшалившегося котенка и снова принялся очищать его рыжую шерстку от колючек.

— Костя прав, река осталась далеко слева и позади от нас, а мы движемся перпендикулярно, все больше отдаляясь. Не уверен, что нужно пробиваться к сплав-мосту. Там дальше идет Лес, вполне густой, чтобы в него угодить. Плохо то, что у нас нет понимания, в какой стороне Затон. Мы идем к нему, но по другому маршруту или вовсе плутаем? Он перед горами или за ними?

— Думаю, что перед, — не очень уверенно произнес Костя. — Просто тут хотя бы нормальная местность, по которой безопасно идти. Ну и ориентиры есть — горы на горизонте и солнце.

— Ладно, — кивнул Макс, так пристально глядя на Костю, словно опасался отвести от него взгляд и встретиться глазами с Никой. — Продолжаем держаться левой стороны, идем по краю топей и Леса, но не лезем в дебри. А там уже разберемся.

Ника быстро приготовила на костре походный суп из остатков копченой фермерской курицы, картошки и каких-то макарон, которые они купили еще в первом городе Пограничья. После обеда, прошедшего в тишине, команда загрузилась в кабину и путешествие продолжилось.

Макс ее избегал, сразу ушел спать, задернув за собой занавеску, словно отгораживаясь ото всех. Ника попыталась сделать так, чтобы ее мысли не отразились на лице, и спокойно села в пассажирское кресло.

Даже через час движения по равнине, пока Шала маневрировала меж редких деревьев и валунов, слева так и не появился просвет в дебрях.

«Еще одна ночь в затерянных землях — это точно плохая идея», — размышляла Ника. Сложный выбор, пара решений и случайностей — и они могли вчера ночевать вместе с теми призрачными огоньками, а не по другую сторону реки. Бурая стена Леса тянулась слева от кабины. Кто знает, может, Затон где-то за ним, а может, и вовсе уже остался позади, а они двигаются все глубже в неизведанное.

Вскоре они стояли у нагромождения камней. Огромные валуны не дотягивали до звания горы и лишь немного возвышались над деревьями, но полностью преграждали дорогу вперед.

— Пошли направо, — глянула Ника на замершего у лобового окна Костю.

— Может, разбудим Макса и спросим его мнение? — с сомнением поинтересовался оператор.

— Нет, плохая идея! — отрезала девушка. Затем попробовала чуть смягчить резкость тона. — Пусть отдыхает. У нас не особо много вариантов — слева Лес, может, там проход, а может, и тупик. А вот там, за валунами, гораздо свободнее местность.

— Мы еще дальше отклоняемся вправо, — заметил Костя, не споря, а просто констатируя факт. — Еще пара таких поворотов и мы вернемся к реке.

— Значит, так надо, — пожала плечами Ника, а Костя, после минутного размышления, повел Шалу обходить огромные валуны. Зэфка шла по дуге, чтобы точно не наступить на камни и не повредить больную ногу, а Лес оставался теперь позади.

Вскоре валуны закончились, но повернуть налево так и не удавалось. За каменной преградой снова начались дебри, и пришлось двигаться, все дальше отклоняясь от нужного направления.

Казалось, что теперь они идут параллельно реке, все дальше от дороги на сплав-мост. Садовник говорила, что нужно попасть в Затон, но казалось, что туда просто нет пути. Разлив реки, непролазный Лес и уничтоженная половодьем переправа… словно их не пускают.

Но куда-то же они придут!

Ника уже начала волноваться, но через двадцать минут они вдруг вышли на дорогу. Широкий мощеный тракт тянулся прямой стрелой слева направо, и вел, казалось, в нужную сторону.

— Мне не говорили, что к Затону есть другая дорога, — с сомнением заметил Костя.

— Нам много чего не говорили. Но опять-таки, других вариантов у нас нет. Тем более, дорога ведет в нужном направлении, она прямая и безопасная. И Шале будет легче идти по ровному покрытию, без риска снова пострадать. Поехали. Куда-нибудь она же нас приведет!

Костя только неоднозначно хмыкнул и велел зэфке продолжить путь, свернув налево, на мощеный тракт. Затем он снова погрузился в чтение книги, пока Ника делала вид, что внимательно следит за дорогой и ситуацией.

Майя тоже ушла за занавеску, то ли досыпать, то ли просто поваляться. После разговора с Садовником она говорила мало и редко, только вот у реки немного оттаяла и рассказала об огнях. Ника хотела чем-то помочь, но Майя была словно наглухо запечатанный бункер: ни дверей, ни окон, ни малейшего шанса найти подход. Она просто молчала.

Постепенно Нику отпускала злость и обида. Может Макс и прав. У них есть дело, вон сколько всего происходит в дороге, не до глупостей сейчас. Хотя все равно такая реакция ее зацепила. Но надо собраться, не подавать виду, не устраивать сцен. Выполнить миссию. А там уже и спросить у Коня — какого черта он считает поцелуй с Никой такой уж плохой идеей.

Дорога вела в нужном направлении лишь примерно. Чуть левее, чем если бы просто двигались по долине. Тракт пронзал Лес, стоявший стеной по обеим сторонам. Деревья стали выше, намного, и кабина уже не шла вровень с верхушками. В боковые окна Ника видела лишь бесконечное мелькание веток, так что для обзора оставалось только лобовое окно. Но по пустой дороге Шала пошла быстрее, а ширина тракта позволяла разминуться даже двум зэфкам, а одной — перемещаться свободно и вольготно.

Ника чуть ругнулась от резкой боли в ноге, глянула вниз и увидела, что по ее штанине, как по дереву, лезет мелкий. Пришлось его подхватить и положить на колени, пока не расцарапал своими саблями всю ногу. И как только такие маленькие коготки смогли легко пробить ткань рабочки! Еще и снова нашел где-то репей, так что нужно вытаскивать колючки из шерсти.

— Морда ты! — тихо сказала она котенку, целуя его в рыжий покатый лоб. А мысленно добавила: «И хозяин твой не лучше!».

Мелкий был настроен благодушно, даже не кусался и не игрался, а сразу стал мурчать и ластиться. Пока Ника чесала крошечное существо, на душе немного посветлело. Пару минут погладишь толстое розовое пузико — уже улыбка до ушей! Такое маленькое и такое смешное животное.

За тисканьем котенка Ника не заметила, как пролетело время. И из полусонно-благодушного настроения ее выдернул резкий толчок.

Шала остановилась. Ника быстро глянула в лобовое окно и увидела, что они вышли на Т-образный перекресток. Из-за занавески тут же выскочил обеспокоенный Макс, быстро натягивая на себя рабочку.

— Перекресток. Видимо, мы все-таки вышли на дорогу от сплав-моста, — заметила Ника, спокойно поглаживая котенка.

— Пусть Шала сядет, пять минут на оглядеться, — лаконично кинул Макс Косте и пошел к двери.

«Интересно, — подумалось Нике, — он теперь так и будет игнорировать мое присутствие? А если нет вокруг других людей, он станет обращаться к котенку? Черта с два я ему облегчу задачу!»

Ника поспешно встала, уложила сонное животное на кресло и тоже вышла из кабины. Хоть и спускаться лишний раз с больными ребрами не хотелось, но и отсиживаться — тем более.

Снаружи было прохладно, но безветренно. Лес подступал к мощеному полотну дороги, а Макс стоял на перекрестке и смотрел в бинокль. Тракт от сплав-моста шел под уклоном, в отличие от той дороги, по которой они ехали. Она спускалась все ниже и ниже, к далекой реке, так что с возвышенности, на которой они стояли, открывался отличный вид.

— Посмотри, — лаконично проговорил Макс Нике, протягивая бинокль.

Через пару секунд возни с настройкой стала видна долина внизу. Ника с удивлением разглядывала те места, которые они смогли обойти. Все пространство до самой горной реки было полностью затоплено. Только верхушки деревьев торчат над водой, плавают огромные бревна, видимо от того моста, который они видели сутки назад.

— Мы правильно шли. Верно двигались все это время, — заметил Макс, принимая бинокль обратно и быстрыми, отточенными движениями пряча его в чехол. — Нельзя было ни переправляться по сплав-мосту, ни пытаться пробиться вдоль берега. Там везде сплошное болото вперемешку с Лесом.

Ника лишь кивнула в ответ, все еще шокированная видом наводнения, охватившего долину. Затем молча и осторожно вернулась в кабину по веревочной лестнице, а Конь двигался следом и делал вид, что сосредоточено разглядывает местность.

— Поехали дальше, поворачиваем направо, — скомандовала Ника, когда Макс забрался и закрыл за собой дверь. Затем, уже лениво поглаживая котенка, заметила: — Дорога сама ложится под ноги. Ты был прав, Конь…

Она оглянулась, но Макс уже снова ушел за занавеску.

Ника раздосадованно покачала головой. Вот же зараза! Ей не показалось! Он сам к ней тянулся, сам проявлял интерес. Подарил ножик и сумку, все время защищал… может она все неверно поняла? Скажем, восприняла его привычную заботу об экипаже за личную симпатию…

Дорога вела все выше и выше, не серпантин на перевале, но все же ощутимый подъем. Слева шли сначала каменные выступы, а потом и вовсе начались горы. Справа все еще маячили деревья-великаны, точно часть Великого Леса, такие же величественные и огромные. По замшелым стволам вился вечнозеленый плющ, он даже обвивал голые ветви и свисал с них плетьми, отчего казалось, что у деревьев есть листва.

Замшелые каменные столбы периодически шли по обочинам, отмечая никому не известные единицы расстояния.

Вскоре с гор стал спускаться туман. Он, словно невесомая жидкость, струился по склонам, ниспадал на дорогу, завивался вокруг огромных стволов деревьев. В ветвях начали попадаться какие-то зеленые шарики, которые Ника сначала приняла за гнезда. Но потом поняла, что это растения, чем-то напоминающие земную омелу. Благодаря этой зелени ощущение, что за окном уже весна, только усилилось.

Ника встала с кресла, подошла к боковому окну вплотную и глянула наверх. Там маячила небольшая полоса леса, а за ним — отвесная гора, почти полностью окутанная туманом. На миг девушке показалось, что она видит в белом мареве очертания здания. Странного, огромного. Не небоскреба, но большого. Из темного кирпича или мелкого камня, с длинными высокими окнами и сложной крышей. В доме было этажей шесть-семь, но по земным нормам — около пятнадцати-двадцати, настолько они высокие.

Дорога сделала поворот, и гора со странным огромным зданием пропала из вида. А может, это и вовсе был обман зрения и в тумане не прятался никакой дом, а просто шла отвесная скала.

Они все ехали и ехали, мимо увитых плющом замшелых верстовых столбов, в тумане, который скрадывал дали, но позволял спокойно видеть дорогу и ближайшее окружение.

Ника уже начала волноваться. Вспоминая о вчерашних болотных огнях, не хотелось бы ночевать в тумане в дикой местности. До темноты, конечно, было еще далеко, но и Затон все никак не показывался.

Кажется, Ника немного задремала, потому что ее разбудил Макс, прикоснувшись к руке.

— Приехали. Нужно выйти, — лаконично бросил он. Мужчина выглядел сосредоточенным и серьезным, а его вкрадчивый голос заставлял внутренне подобраться. — На всякий случай, укомплектуй рюкзак со всем нужным.

Ника непонимающе огляделась, пытаясь проснуться и хоть как-то сориентироваться. Впереди, за лобовым окном, маячила огромная каменная арка. Она распростерлась высоко над ними, от края до края дороги. Почти как триумфальные арки во многих городах Старого мира, через которые проходили улицы и ездили машины.

— Зачем выходить, Шала спокойно проедет, — хрипло заметила Ника, сонно озираясь по сторонам.

Макс только чуть грустно улыбнулся и покачал головой, затем указал рукой на арку.

— Туда нужно входить по одному, — ответил он и пошел собирать свой рюкзак.

Ника все равно не понимала, зачем им вылезать из кабины, проходить в огромную арку, а потом обратно подниматься на борт. Но спорить не хотелось, да и серьезность Коня внушала беспокойство, так что она покидала все нужное в свой потрепанный рюкзачок и, забросив его на плечи, вышла наружу.

Кажется, привыкнуть можно ко всему. Вот и спуск по веревочной лестнице давался с каждым разом все легче. Благо погода стояла безветренная и тихая.

Уже на земле, стоя с задранной головой и рассматривая монументальное строение, Ника поняла, о чем говорил Макс. По самому верху, словно транспарант, шла гравировка по камню. Огромные и странные буквы гласили:

«Добро пожаловать в Арканию».

Вот значит как, подумала Ника. Значит, Затон все-таки не последний город Пограничья, а первый — истинной Аркании. Вспомнились слова Садовника, пересказанные Конем, о том, что войти в эту вселенную можно лишь по одному. И что каждому — своя дорога и путь.

— Ну что, погнали? — спросил Макс, оглядывая примолкший экипаж.

Майя с молчаливым интересом разглядывала арку, Костя же стоял рядом с Шалой, держась за веревочную лестницу, как за поводок. Зэфка спокойно ждала приказа хозяина, одной головой разглядывая окружающий Лес, а другой преданно смотрела на своего оператора.

Ника несколько секунд тревожно размышляла о возможных последствиях этого перехода, не разлучатся ли они на той стороне, что их там ждем… Но после отбросила ненужные мысли, кивнула в ответ на вопрос Коня и сделала твердый шаг по направлению к порталу. Отчаянно хотелось сейчас взять Макса за руку, но девушка подавила в себе этот порыв и решительно прошла под аркой.

Отошла чуть подальше и только тогда обернулась.

Позади тянулась пустая дорога. Ни Шалы, ни друзей, ни даже самой арки больше не маячило в тумане. Ника подавила волнение, что поднималось в груди, и огляделась по сторонам. На горе, идущей слева от дороги, высилось огромное здание, то самое, что она видела ранее. Только вот когда они подъезжали к порталу — девушка могла поклясться — его там не было.

Странный темный бастион из камня почему-то внушал тревогу и приковывал взгляд. А белое марево вокруг лишь скрадывало детали, превращая здание в нечто призрачное и мистическое, окруженное завитками тумана.

Ника с трудом перевела взгляд и повернулась кругом. Дорога впереди шла через Лес буквально на несколько метров, а потом вдоль обочины уже появлялись каменные бордюры, покрытые мхом, и мощенные тротуары. Дальше, в тумане, виднелись очертания домов с острыми сложными крышами, какие-то деревянные вывески, перекрестки улиц и каменные лестницы.

Ника бросила быстрый взгляд назад, но ни арки, ни ее друзей на дороге так и не появилось.