Страна потерянных дорог

Глава 42

Бесчисленные осколки посыпались со всех сторон, и Макс быстро прикрыл руками Нику от острых стекляшек. Но они оказались тоже иллюзорными — проходили сквозь ткань его рабочей куртки и таяли, как снег, исчезая раньше, чем касались каменного пола.

Рама Зеркала Правды стояла посреди пустой комнаты, всего лишь медные штыри и уголки. Не было ни других зеркал, ни нагромождения витиеватых рам, ни самого лабиринта. Ника безудержно плакала в объятьях Макса, не в силах успокоиться или хотя бы сделать нормальный глубокий вздох.

Конь нежно погладил девушку по спутавшимся рыжим волосам и покрыл ее мокрое от слез лицо поцелуями, пытаясь встретиться с ней взглядом и хоть как-то привлечь ее внимание.

— Ну-ну, маленькая, все хорошо, — ласково шептал он, крепко обнимая плачущую Нику. — Все позади, ты в безопасности…

Он повторял эти слова до тех пор, пока девушка не перестала судорожно всхлипывать и непонимающе огляделась по сторонам, словно просыпаясь после кошмарного сна. Медленно вытерла слезы трясущимися руками и вновь осмотрела пустую комнату и металлическую раму — все что осталось от Зеркала Правды.

Некоторое время она казалась потерянной и сломленной, бледной и измотанной. Но постепенно дыхание восстанавливалось, а ее взгляд становился осмысленным и даже удивленным.

— Как ты смог? — хрипло спросила Ника, крепко держась за руки Макса так, словно могла упасть в любой момент и едва стояла на ногах. — Я даже не поняла, в какой момент мы оказались в нужном месте… все просто плыло перед глазами, я едва могла дышать…

Мужчина нехорошо усмехнулся.

— Как я и сказал — им тут над пропагандой и распространением дезинформации еще работать и работать, — Макс погладил девушку по плечам, но увидев растерянное выражение на ее лице, пояснил с улыбкой: — Мне с самой юности рассказывали, что моя работа — фуфло. Что я агрессор, что тупой солдафон, что моя жизнь ничего не стоит и вообще я разменная монета в политических играх. Думаешь, за все эти годы я не слышал этих речей? Меня не пытались враги убедить сложить оружие, сдаться, прекратить? Никто не старался уверить меня в собственной никчемности и бесполезности? Да сотни и тысячи раз! Из каждого утюга только об этом и говорят. С годами ты вырабатываешь к этому иммунитет. И спокойно продолжаешь делать то, что должен и во что веришь. Ну ладно, не прямо спокойно, все равно, конечно, цепляет. Но уже не деморализует.

Макс ехидно осмотрел пустую металлическую конструкцию, в которой когда-то стояло Зеркало Правды, и пожал плечами.

— Так что, как только я услышал у себя в голове эту заезженную пластинку, я сразу понял, что мы в нужном месте. А когда ты остановилась и заплакала, то уже стало очевидно. И я подумал, что Садовник не зря дала мне этот нож и отправила именно нас двоих на поиски. Ты — можешь находить спрятанные вещи, все потаенное и важное. Правильный путь, так скажем.

— А ты очень сильный и смелый, — с восторгом улыбнулась Ника, постепенно оттаивая. Кажется, ей до сих пор не верилось, что они справились и Зеркала больше нет.

— Нет, милая. Я скорее просто упертый и самовольный. Это никогда не нравилось моему начальству в Старом мире, но всегда помогало в работе.

Ника мимолетно поцеловала Макса в сухие, чуть обветрившиеся губы и улыбнулась, на миг прижимаясь к теплому мужчине всем телом, всей душой. Волна облегчения затопила девушку. Казалось, с ее груди убрали тяжелую могильную плиту или разрезали черные путы, обвивавшие сердце. Страшное отчаяние исчезло вместе с Зеркалом, не оставив после себя даже легкой тени.

Через несколько мгновений, пока Ника просто глубоко дышала, нежно обнимая Макса, она немного пришла в себя. Затем медленно и чуть неохотно отстранилась.

— Нам нужно проверить, как там Садовник. И рассказать, что у нас получилось…

— Думаю, она уже в курсе, — хмыкнул Конь и, крепко держа свою любимую за руку, покинул старый пустой зал, где одиноко щерилась металлическая рама.

Ника ощущала себя очень странно. Руки тряслись, в душе полный раздрай и бардак, ноги словно ватные и едва выдерживают вес тела. Но Макс шел рядом, сдержанный и собранный, такой сильный и непоколебимый. И Ника цеплялась за его теплую руку, за эту ауру спокойствия и надежности, словно за спасательный круг.

Сам же Макс был рад, что хотя бы в этот раз напускная уверенность сработала. Потому что он мог только предполагать, как ему удалось сопротивляться воздействию Зеркала. Его гнет, страшный и всеобъемлющий почти придавил Макса, пытаясь стереть в порошок и его личность, и убеждения.

В том зеркальном коридоре с чадящими факелами как о ни пытался сопротивляться, а все почти потерял себя. Но в какой-то момент, он увидел в дрожащих отражениях движение. Что-то приближалось к ним из глубины коридора, нечто практически невидимое. Словно стеклянный силуэт, прозрачный, едва заметный. Именно в этот момент Макс и смог в последнем отчаянном жесте неповиновения сжать рукоять клинка и разбить Зеркало.

Может быть, на чистом упрямстве, а может сработали старые рефлексы при виде врага — действовать, атаковать, двигаться.

Макс крепко держал руку Ники и думал, что в любом случае он нанес удар вовремя. Еще бы пара мгновений и та странная полупрозрачная тварь смогла бы не только приблизиться к ним, но возможно и вылезти из своего стеклянного мирка.

Они с Никой вернулись в рабочий кабинет Делиана и замерли на пороге, пораженные открывшейся картиной.

Посреди беспорядка, разбросанных бумаг и перевернутой мебели, на окровавленном полу лежал распростертый Магистр, а Садовник склонялась над ним и самозабвенно избивала.

Казалось, что от Делиана осталось только кровавое месиво, но седовласая женщина, похожая на алого демона с горящими глазами, все продолжала и продолжала наносить удары стесанными до костей кулаками. Словно не чувствовала боли и вообще впала в безумный боевой транс.

— Не можешь умереть, говоришь? — хрипло спрашивала она у кровавого месива перед собой. — Так и прекрасно! Для меня, не для тебя, конечно. Потому что смерть для таких тварей, как ты — слишком простой исход. Вот где подлинная Правда!

Но не столько жестокая кровавая картинка заставила Нику и Макса замереть у входа в зал, сколько худощавая фигура в длинном кожаном плаще и шляпе, что стояла рядом и с интересом смотрела на происходящее.

Ника, кажется, боялась даже сделать вздох и с суеверным ужасом рассматривала Охотника. Так близко, освещенного десятком факелов… Макс и сам почувствовал холодок, что прошелся по обнаженным участкам тела. Вот уж по кому он точно не скучал, так по этому бэлу.

Охотник вдруг сделал шаг вперед и решительно перехватил окровавленную руку Садовника, не давая нанести очередной удар. Держал за запястье крепко и спокойно, хотя даже Макс немного дернулся, когда седовласая женщина перевела свой безумный взгляд на того, кто осмелился ей помешать.

— Довольно, — тихо, но твердо, произнес Охотник, игнорируя и темный яростный взгляд, и тот ужас, который наводила Садовник в состоянии аффекта. — Не порть свою карму.

Седовласая окровавленная женщина некоторое время неотрывно смотрела на того, кто решился помешать ее мести. Пару мгновений казалось, что она сейчас кинется на Охотника. Но вот Садовник сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, и безумное пламя исчезло из ее голубых глаз, а стесанные до кости кулаки разжались.

Она из вежливости приняла протянутую ей Охотником руку и легко встала с мокрого от крови пола. Мимолетно кинула презрительный взгляд на распростертое у ее ног тело, еще пытавшееся шевелиться, что сучило ногами и руками по полу, оставляя алые следы на пыльных камнях. Затем женщина глянула на вошедших ребят и улыбнулась им разбитыми в кровь губами.

— Вы же мои зайчики! — ласково проговорила она, но из-за алой кривой улыбки похвала получилась жутковатой.

Женщина устало вздохнула, отметив реакцию Макса и Ники, раскинула в стороны израненные руки и активировала татуировки. По мере того, как проявлялись на коже затейливые знаки, ее тело излечивалось. Исчезали кровавые разводы, раны и ссадины, а стесанные кулаки вновь становились целыми и невредимыми. Даже одежда очистилась полностью.

Садовник тряхнула руками, и татуировки снова исчезли, кроме двух изначальных сигилов — на тыльных сторонах ладоней.

— Хорошо сработано, — хрипло заметил Макс, нарушая тишину в окровавленном зале.

— Как у ребенка конфетку отобрать, — улыбнулась в ответ седовласая женщина. — Хотя, надо признаться, я какое-то время даже сомневалась, что наш чудила поведется на столь очевидные подначивания и все-таки нападет на меня. Опасалась, что он окажется умнее. Но нет. Слишком уж ему застило глаза триумфальное убийство прошлого Садовника. И стоило ему только увидеть, как я убираю татухи, как человечка понесло.

Женщина выразительно глянула на Макса.

— Только вот он не учел того, что я была одним из самых страшных бэлов еще до того, как получила силу Садовника. И даже в человеческом облике разделаться с ним мне не составит труда.

Макс с уважением глянул на седовласую женщину, стараясь не смотреть на окровавленное месиво, когда-то бывшее Делианом. Он все еще пытался встать, но мог только дергаться, оставляя следы на полу. Без своего посоха и силы Зеркала, он был лишь простым человеком. Хотя обычные люди уже бы скончались от полученных ран.

Воздух в пыльном зале стал чище, несмотря на отвратительный запах крови. Факелы уже не только чадили, но и потрескивали в тишине, а обстановка вокруг постепенно становилась… более настоящей, что ли. Макс не мог подобрать верных слов или как-то оценить происходящее, но остро ощущал, как из замка исчезла гнетущая атмосфера проклятого места.

Садовник звонко хлопнула в ладоши и радостно улыбнулась собравшимся:

— Зеркало уничтожено, враги повержены, защита подлунного мира снята. А это значит, что пора звать Егеря, а нам сваливать отсюда побыстрее, пока Лес не сожрал тут все и вся…

— Меня звать надо было гораздо раньше, — сухо заметил высокий мужчина, появляясь из воздуха посреди зала. — Ты опять нарушаешь субординацию и разделение обязанностей…

— Ну прости, я правда считала, что решаю вопросы экосистемы…

— Насилием? В битве с тем, кто уничтожил прошлую Арканию? — с нажимом произнес Егерь, приближаясь к Садовнику.

Макс с интересом оглядел Старшего бэла, о котором ранее только слышал. Мужчина казался более спокойным, сдержанным, как и все истинные арканийцы. Особенно рядом с эмоциональным и жестким Садовником. Ни потрясания регалиями, ни оружия или знаков отличия в одежде. Простые брюки темного цвета, однотонная рубашка с длинным рукавом, каштановые волосы до плеч. Если бы не темные знаки-татуировки на тыльных сторонах ладоней, то он и вовсе казался бы обычным человеком.

Даже сейчас, когда мужчина явно пребывал в ярости из-за самоуправства Садовника, он говорил сдержанно и вежливо. Да уж, подумалось Максу, жителям Старого мира еще учиться и учиться подобному самообладанию и выдержке.

— А, да, кстати, — чуть смутилась седовласая женщина и замялась. — Прости, пожалуйста… но вот эта кровавая груда на полу… Магистр Делиан, тот кто убил твою жену. Я узнала об этом не сразу, а то, безусловно, сообщила бы тебе…

— Вот как ты работаешь⁈ — темные глаза Егеря полыхнули огнем, но едва ли он повысил голос — лишь стал говорить с большим нажимом.

— Пойдемте, детки, — с легкой полуулыбкой заметил Охотник, приближаясь к Нике и Максу. — Старшим надо серьезно поговорить.

— Ты знаешь, кто я, — сухо отозвалась Садовник, разведя руками и с вызовом глядя на Егеря. Говорила с эмоциями, помогая себе мимикой и жестами. — И я изначально не понимала, почему меня, древнего воителя, выбрали на эту роль. Но я правда пытаюсь работать в очерченных рамках, хоть и не всегда получается…

— Ты думаешь, я не понимаю, как ты манипулируешь окружающими и используешь лазейки в законах? Думаешь, Арка этого не видит? Ты работала не в своей сфере, да еще и с Охотником…

— Вот теперь точно пора, — заметил тот и быстро покинул зал, поманив за собой Нику и Макса.

Они оставили двух древних бэлов ругаться посреди окровавленного зала и за пару минут уже выбрались из замка.

Ника вдохнула полной грудью свежий воздух и огляделась на ходу. Хвойный лес вокруг уже не был сухим и безжизненным. Он постепенно оживал, становясь зеленым, стволы покрывались разноцветным лишайником, а у корней шевелились травы, разрастаясь прямо на глазах. Словно тайм-лапс, как в ускоренной съемке: вьющиеся лозы оплетали старые камни, которые тут же зарастали мхом, сухой кустарник покрывался крошечными листочками, а на небе показались первые легкие облачка.

Луна стала полумесяцем, а вокруг туманным шлейфом мерцали красноватые звезды двух чужих галактик. «Это уже не Млечный путь», — подумала Ника, не в силах отвести взгляд от сверкающих багровых туманностей в небе.

— Егерь тебя не очень любит, — сухо заметил Макс, сверля взглядом спину идущего впереди Охотника.

— Он считает меня угрозой, но я единственный, кого он не может убить, — с тенью улыбки на тонких губах отозвался мужчина.

— Садовника же не лишат ее сил после всего случившегося? — через пару минут тишины снова спросил Макс, а Ника только удивлялась, откуда у любимого силы для вопросов и попыток немедленно разобраться в ситуации. Ей самой сейчас хотелось только вернуться в дом дедушки, искупаться и уснуть на пару недель минимум. Просто чтобы дать отдых не телу, а измученному сознанию.

Кто бы ни сидел в Зеркале Правды, он словно вывернул наизнанку душу Ники. Заставил поверить в собственную никчемность, бесполезность. Почти вынудил ее захотеть исчезнуть и больше никогда не существовать. Может быть, у Макса к этому и был иммунитет, но вот Ника едва ли могла справиться с язвительным и токсичным мнением матери о себе, а уж противостоять такой силе оказалось почти невозможно.

Охотник обернулся и некоторое время молча изучал Коня, словно вопрос его несказанно удивил.

— Не думаю. Аркания не зря выбрала… такого необычного человека на роль Садовника, — дипломатично отозвался человек в плаще и шляпе. — К тому же, миссия выполнена, мир спасен — не это ли показатель эффективности ее работы?

Макс некоторое время молчал и загадочно улыбался, разглядывая Охотника.

— Ты ведь не обязан был содействовать, она не могла тебе даже приказывать, — заметил Конь, даже не пытаясь скрыть своего веселья. — И ты все равно откликнулся на ее просьбу.

— Садовник понимает чудовищ, — лаконично заметил Охотник и продолжил путь по ночной тропе, петлявшей среди хвойных деревьев.

Вскоре он вывел их в Лес. Сначала по дороге, затем по темным в ночной час хвойным дебрям. Судя по всему, деревья вокруг обители Делиана уже снова стали частью Великого Леса и никакой портал в небе больше не требовался. А может, Охотнику и не нужны были дороги и тропы, чтобы идти туда, куда он пожелает.

Через двадцать минут они уже сидели на песчаном берегу озера. Того же самого, но теперь там, в глубине, была лишь обычная вода, чистая и полная искрящихся в лунном свете рыбок.

Ника сидела на трухлявом поваленном стволе, пила чай из термоса и просто неотрывно смотрела на озеро. Старалась дышать полной грудью, силясь проветрить легкие от запаха гниющих специй, царившего в Подлунном мире. Казалось, это мерзкое зловоние пропитало девушку насквозь.

Но у берега было хорошо. Пахло живым Лесом, водоемом, свежестью весеннего ветра. Даже ночью и посреди темных зарослей, ощущались свобода, спокойствие, безопасность.

— Подождем указаний от Старших, — заметил Охотник, игнорируя Макса и мимолетно улыбаясь задумавшейся Нике. — Ты хорошо справилась. Я даже не думал, что все получится. Идея Садовника казалось мне абсурдной, безумной, авантюрной. Да и отправить тебя на поиски проблемы… виделось мне опрометчивым. Ты талантливый человек, умный, добрый, но я не думал, что тебе подобная работа будет под силу.

— Без Макса я бы не справилась, — Ника с любовью посмотрела на примолкшего Коня и прижалась щекой к его плечу. — Одно дело — найти проблему, и другое — иметь силы с ней что-то сделать.

Охотник смерил холодным взглядом Макса — словно клинком полоснул по лицу Коня. Внимательно оглядел окровавленную тактическую куртку, порезы на руках и на миг замер на ноже, что висел на поясе. Но потом Охотник примирительно пожал плечами, чуть смягчаясь.

— Ты не убил ни одного из противников. Даже тот, что был серьезно ранен, выживет. Не ожидал…

Конь неоднозначно хмыкнул. Он ощущал только безграничную усталость и измотанность, как всегда бывало после тяжелых заданий. Хотелось только упасть в кровать и уснуть, даже не снимая окровавленной одежды и не принимая душ. А вместо этого приходилось сидеть со спокойным и уверенным видом, общаясь со странными бэлами. Почти как на утомительном совещании в штабе.

— Как и все военные, я не люблю бессмысленное насилие, — сухо отозвался он.

— Вы оба — молодцы. Действительно хорошо справились. И надо сказать, Садовник правильно все предугадала…

— Что не снимает с нее ответственности за нарушение правил Аркании, — жестко заметил подошедший к ним Егерь. Он перевел взгляд на Макса и Нику и уже чуть мягче добавил: — Не волнуйтесь, вас эти проблемы не касаются. Вы соблюдали все правила и внесли огромный вклад в решение общих проблем.

Следом за Старшими бэлами понуро плелись пленники из замка. Судя по всему, Садовник их подлечила, потому что, несмотря на окровавленные одежды, они вполне могли идти сами. Подручные Магистра теперь выглядели обычными людьми, а не зомби с одинаковыми взглядами и без эмоций. Шли по тропинке, в оторопи оглядываясь по сторонам, словно не понимали, что происходит и где они очутились.

Макс испытал огромное желание ударить Делиана, но сдержался. Хватит насилия, хватит крови и сражений. Задача выполнена, все — что удивительно — живы, а это главное.

Да и если вдуматься, Конь не смог бы сказать наверняка, что больше повлияло на действия Магистра — его личные наклонности или же одурманивающее действие Зеркала.

Сейчас жених Майи выглядел иначе. Подавленным, печальным. Он шел, ссутулившись, опустив голову и глядя себе под ноги. Казался уставшим, изможденным и потерянным. Возможно, после уничтожения Зеркала, он начал осознавать, что натворил, и груз вины придавливал этого высокого и когда-то статного мужчину к земле, не давал поднять взгляд.

В самом начале миссии, когда они только спускались в подлунное царство, когда только начинали эту авантюру, Максу все казалось абсурдом. И необходимость следовать правилам, и невозможность драться в полную силу, и то, что их двоих бросили против древнего существа, живущего в Зеркале.

Но все действительно сработало. Аркания функционировала иначе — чище, адекватнее, чем Старый мир. И к этому нужно еще привыкнуть, адаптироваться. Ведь если судить по отдельным фразам из спора Садовника и Егеря, то именно эта вражда двух концепций, двух вселенных и была сутью конфликта.

Малих, высокий мужчина с каштановыми волосами и интеллигентным профилем, выполнявший обязанности Егеря, казался воплощением идей Аркании. Спокойный и вежливый, без лишней демонстрации своих сил или власти. В то время как Садовник была иллюстрацией Старого мира: циничная и жесткая манипуляторша, опытный политик и агрессивный воин.

Они стояли друг напротив друга на берегу озера и спорили. Егерь требовал сатисфакции и признания допущенных ошибок, Садовник, хоть и извинялась, но все равно упорствовала в том, что цель оправдала средства. И единственное, что имеет значение — выполненная работа и спасенный мир.

Макс в какой-то мере понимал их обоих. Потому что в нем самом, с того самого момента, как он очутился в Лесу после прилета, шла точно такая же борьба. Между старыми и новыми идеалами. Двумя разными способами жить и реагировать на события.

Макс тяжело вздохнул, слушая вполуха спор Старших, а сам думал о том, что еще многое в себе придется изменить, если он хочет остаться в Аркании и жить иначе.

— Что дальше? — спросил Макс, когда ссора Садовника и Егеря зашла в тупик и они на какое-то время замолчали.

— А это вас, зайки, уже не касается… Это работа Старших, а свою часть вы уже исполнили на отлично, — седовласая женщина тепло улыбнулась Нике и Максу. — Ведите себя хорошо, любитесь и размножайтесь! Ладно-ладно, я могу и без сомнительного юмора. Вы — молодцы. И ваша работа со мной окончена. Теперь можете искать свои дороги, рассказывать истории и просто жить. Где и как вам захочется. Разве что я бы советовала пару лет держаться ближе к Затону. Это твердый пласт реальности, а скоро Арка начнет разрастаться. И лучше всего находиться там, где не будет трясти. Но вы справились с мороками Магистра, с Лесными тропами и сложностям навигации, так что кто знает — может, и в меняющейся Вселенной вы легко найдете дорогу. Удачи!

— А премия нам не положена? — усмехнулся Макс. Садовник в ответ широко улыбнулась и снисходительно глянула на мужчину.

— Как думаешь, что может подарить разумная реальность тем, кто помог ей выздороветь? Вот и узнаете!