Урал грозный

То утро поднялось в горячей крови и в огне,

И враг перешел рубежи на тяжелой броне.

И голос Отчизны на битву, на подвиг призвал.

И громом железным откликнулся тотчас Урал:

— Вставайте, немедля коней оседлайте, башкиры,—

Кровавое облако над горизонтами мира!

И триста башкиров в башкирском ауле одном

На триста коней молчаливо уселись верхом.

Горячие искры рассыпались из-под подков,

При хмуром прощанье отцы не склоняли голов.

И девушки не убеждали, что нет их верней,

Лишь в лоб на прощанье поцеловали коней.

И матери не проливали на проводах слез...

Так — знают повсюду — издревле у нас повелось:

Чтоб славным джигитам в священном бою не мешать,

Не надо слезами их воинский путь орошать.

И если джигита погубит военный огонь,

Вернется обратно к домашним приученный конь.

А конь упадет, неприятельской пулей убитый,

Вернется в аул непомеркшая слава джигита.

Немало прибавилось у матерей седины...

Всех было нас триста — в ауле одном рождены,

Но в дверь постучаться к родным не пришлось половине —

В братской могиле лежат они ныне.

О них благодарная память не забывает...

(Пропавшие без вести — их среди нас не бывает.)

1952

Перевод М. Светлова