Власть книжного червя. Том 3

Том 3 Глава 205 Смена ролей

— С возвращением, госпожа Розмайн, — поприветствовал меня Норберт.

Я вернулась в замок вместе с Фердинандом, поскольку Сильвестр вызвал нас, чтобы мы доложили о ситуации с Хассе и о подготовке к празднику урожая. У Фердинанда была какая-то работа в его кабинете в замке, так что я планировала почитать в своей комнате, пока он не закончит. Похоже Фердинанд любит работать. Куда бы он ни пошёл, у него везде есть дела.

— Бригитта, Дамуэль, вас сейчас сменят. Потому, пожалуйста, используйте это время, чтобы немного отдохнуть. Вскоре вам потребуется сопровождать меня обратно в храм.

— Благодарим.

Когда пришло время встречи с Сильвестром, Рихарда забрала мою книгу, и я покинула комнату в сопровождении Корнелиуса и Ангелики. Когда я начала спускаться по лестнице, то увидела Вильфрида.

«Ох, это опять Вильфрид… Надеюсь, он не будет снова беспокоить меня своими жалобами», — подумала я.

Вильфрид, вероятно, воспринимает моё удочерение как то, что я вторглась на его территорию. Мы были братом и сестрой только на словах. Как ни посмотри, но на деле мы были друг для друга совершенно чужими. Скорее всего, Вильфрид ревновал, что мне, как приёмной дочери, Сильвестр уделял больше внимания, чем ему, родному сыну.

Я стала смотреть в другую сторону, пытаясь притвориться, что не заметила Вильфрида, но это не помогло.

— Ты снова идёшь к моему отцу? Нечестно! — раздался резкий голос Вильфрида.

Он состроил неприятную гримасу, но это я хотела пожаловаться на то, что это случилось «снова». Подавив желание проигнорировать его и пройти мимо, я задумалась. Полагаю, было бы лучше дать ему понять, что меня здесь вовсе не балуют.

— Брат Вильфрид, если ты так настаиваешь на том, что это нечестно, и считаешь, что меня балуют, то почему бы нам не попробовать на день поменяться местами? — спросила я, улыбнувшись и элегантно наклонив голову, пытаясь этим скрыть своё разочарование.

Вильфрид тоже наклонил голову и спросил:

— А-а? Что ты имеешь в виду?

— Сегодня мне нужно отчитаться перед приёмным отцом. После этого я планировала пообедать и вернуться в храм. Но как насчёт того, чтобы тебе, брат Вильфрид, отправится в храм вместо меня и провести день в качестве главы храма? — объяснила я своё предложение.

Эта идея пришла мне в голову совершенно внезапно, но если подумать, она была на удивление хорошей. Если он испытает на себе мою жизнь в храме, то, думаю, гораздо лучше поймёт положение, в котором находится сам. Надеюсь, сердце Вильфрида тоже будет заморожено Фердинандом.

— Как насчёт поменяться с сегодняшнего и до завтрашнего обеда? В таком случае сегодня за обедом мы сможем всё спланировать, а за завтрашним обедом — обсудить итоги. Я буду учиться вместо тебя, а ты, брат Вильфрид, постарайся в роли главы храма.

— Ох, Розмайн, это замечательная идея! — с широкой улыбкой согласился Вильфрид.

— Господин Вильфрид! Госпожа Розмайн! — выкрикнул Лампрехт, прерывая нас.

Почему-то он выглядел очень серьёзным. Вильфрид был взволнован возможностью покинуть замок, в то время как Лампрехт, как его рыцарь эскорта и мой старший брат, не хотел нам этого позволять. В конце концов, его работа как раз и заключалась в том, чтобы мешать нам делать подобное, за что его следовало похвалить. Вот только я не собиралась позволять ему помешать мне. Мне очень надоело при каждой встрече выслушивать от Вильфрида все эти «нечестно».

— Брат Лампрехт… нет, Лампрехт. Если человек не понимает, что ему говорят, то лучше позволить ему испытать всё на собственном опыте. Более того, Вильфрид сам этого хочет… — ответила я, а затем ярко улыбнулась. — Кроме того, ты сам ранее просил, чтобы я продемонстрировала ему разницу между нами.

Если он хочет помешать этому, то пусть остановит своего господина.

— Вначале мне нужно отчитаться перед приёмным отцом. Брат Вильфрид, ты можешь пойти и переодеться. Когда ты придёшь, как раз должна будет закончиться скучная часть встречи, — сказала я, после чего создала своего ездового зверя, чтобы отправиться дальше.

— Что это вообще такое?! — удивлённо выкрикнул Вильфрид.

— Мой ездовой зверь. По пути я могу упасть в обморок, а потому приёмный отец разрешил мне использовать его.

— У меня ещё нет ездового зверя! Почему только у тебя он есть! Нечестно!

«Ну вот опять…» — подумала я, удержавшись от того, чтобы тяжело вздохнуть, и поехала на встречу.

— Тебе лучше поскорее переодеться. Мы будем ждать тебя в кабинете приёмного отца.

Когда я наконец прибыла в кабинет герцога, было уже пора начинать собрание. Слуги и эскорт уже покинули кабинет, так что там находились лишь Сильвестр, Фердинанд и Карстед. Сказав своему эскорту ожидать меня, я вошла внутрь.

— Розмайн, ты опоздала, — упрекнул меня Фердинанд, как только я закрыла дверь.

Я объяснила, что встретилась с Вильфридом и рассказала о нашем с ним разговоре и моей блестящей идее.

— По крайней мере, я бы хотела, чтобы брат Вильфрид осознал, насколько он ленив и что он заблуждается, думая, что меня балуют. Было бы замечательно, если бы он перестал жаловаться на меня, или даже держался от меня подальше и больше не беспокоил. Если он продолжит докучать мне своими жалобами, то в какой-то момент я могу потерять терпение. На днях я чуть было не обрушила на него своё подавление.

— Без защиты магического инструмента, который мог бы поглотить твоё огромное количество магической силы, для него это было бы очень опасно, — отметил Фердинанд, однажды испытавший моё подавление на себе.

Глаза Сильвестра, слушавшего наш разговор, расширились.

— Но для чего ты хочешь отправить Вильфрида в храм? Ты хочешь, чтобы он провёл целый день с Фердинандом? Это слишком жестоко!

— Приёмный отец, а что тогда насчёт того, что я провожу каждый день с господином Фердинандом? — возмутилась я.

Вот уж что действительно нечестно. Фердинанд, обучая меня, взваливает на мои плечи нелепые задачи и толкает в долину ужаса. Неужели Сильвестру меня не жалко?

— Так ты ведь чудачка, которой удалось сблизиться с Фердинандом, — небрежно ответил Сильвестр.

— Пожалуйста, постойте! Приёмный отец, вы самый большой чудак, которого я знаю, так почему же вы называете меня чудачкой?!

— Что?! Ты называешь меня чудаком?!

Когда мы с Сильвестром начали сверлить друг друга взглядами, вмешался Карстед, попытавшись нас примирить.

— Ну же, успокойтесь. Вы оба чудаки.

Честно говоря, на мой взгляд, так людей не успокаивают. Затем Карстед погладил себя по подбородку и поддержал меня.

— Розмайн, я понимаю, о чём ты говоришь. Лампрехт также часто упоминал, что лорд Вильфрид никого не слушает, а потому я тоже считаю, что если отправить его в храм, то это пойдёт ему на пользу. Лампрехт уже несколько раз был в храме, так что знаком с твоими слугами. Он будет вполне способен служить лорду Вильфриду там эскортом.

Когда у меня появился союзник в лице Карстеда, я вновь обернулась к Фердинанду. Чтобы выиграть эту битву мне требовалась лишь его поддержка, а потому я посмотрела на него с надеждой.

— Меня совершенно не волнует Вильфрид. Поторопись и закончи свой отчёт, — ответил Фердинанд, бросив на меня холодный взгляд.

— Поняла…

Когда я закончила свой отчёт о Хассе, прибыл Вильфрид. По тому, как он с любопытством оглядывался, можно было понять, что он пришёл в кабинет впервые.

— Вильфрид, ты серьёзно намерен поменяться местами с Розмайн? Мой тебе совет, брось эту затею, — сказал ему Сильвестр.

Стоило Вильфриду зайти в кабинет, как Сильвестр сразу же заявил, что против этой идеи. Вильфрид надулся и нахмурился. Я сделала шаг вперёд и поддержала его.

— Приёмный отец, это то, чего действительно хочет брат Вильфрид. Пожалуйста, исполните его желание.

— Розмайн… — пробормотал Вильфрид, посмотрев на меня с искренней благодарностью.

Он совершенно не заметил, что я на самом деле замыслила его падение. Честно говоря, у меня немного болело сердце из-за того, что я его обманывала. Но ради того, чтобы моя жизнь стала спокойной, я должна была ожесточить своё сердце.

Я посмотрела на Фердинанда.

— Господин Фердинанд, вы обещали подбодрить меня. И к тому же, это мой приёмный отец приказал вам это сделать, верно?

Сильвестр тут же скривился, а Фердинанд, заметив его реакцию, ухмыльнулся. Судя по всему, он решил воспользоваться этой ситуацией с Вильфридом, чтобы отомстить Сильвестру за данное им нелепое задание.

— Если присматривая за Вильфридом в храме в течение дня, я смогу выполнить ту неприятную задачу Сильвестра, то я не возражаю, — ответил Фердинанд.

От его слов Сильвестр скривился ещё сильнее, а Фердинанд, выглядя удовлетворённым, широко ухмыльнулся. Фердинанд был самым важным фактором, чтобы можно было отправить Вильфрида на день в храм. Благодаря его помощи, я могла быть уверенной, что день в роли главы храма у Вильфрида выйдет очень насыщенным. Думая об этом, я ярко улыбнулась.

— Приёмный отец, теперь, когда я получила согласие господина Фердинанда, дайте и вы своё. Я думаю, что пора брату Вильфриду увидеть приют и узнать о том положении, в котором он на самом деле находится, чтобы он мог решить для себя, что ему дальше делать. Если его образование не будет пересмотрено в ближайшее время, ситуация станет необратимой.

— Фердинанд, это ты научил её этому? Она плюётся ядом с улыбкой на лице, — измученно сказал Сильвестр, смерив нас суровым взглядом.

Мы с Фердинандом переглянулись… Разве, вообще, нужно об этом спрашивать? Ответ же очевиден.

— Она всегда была такой.

— Его образование сделало меня такой.

Вот только мы с Фердинандом почему-то дали разные ответы. «Странно», — подумала я, наклонив голову, в то время как рассерженный Сильвестр махнул рукой, призывая нас покинуть кабинет.

— Достаточно. Я всё понял. Вильфрид, если ты так этого хочешь, то можешь поменяться на день местами с Розмайн. Но помни, что я пытался тебя остановить… Разговор окончен.

— Брат Вильфрид, давай вместе пообедаем и всё обсудим. К тому же, мне потребуется дать указания моим слугам в храме, а тебе понадобится одежда, которую можно будет там носить, — сказала я.

После того как Сильвестр выгнал нас из своего кабинета, мы отправились в северное здание. Поднимаясь вверх по лестнице на своём одноместном пандомобиле, я объясняла Вильфриду, что потребуется взять с собой в храм.

После того, как убрала ездового зверя и вошла в свою комнату, я почувствовала, что силы покидают меня.

— Госпожа Розмайн, вы в порядке? — спросил Корнелиус, смотря на меня с тревогой.

После того, как в результате действий Вильфрида во время моей церемонии крещения я проехалась лицом по полу, Корнелиус стал чрезмерно опекать меня.

— Я просто немного устала. Всё в порядке.

Вильфрид захотел прокатиться на моей малой панде, а потому потребовал передать управление ему, но это привело лишь к новым жалобам, поскольку мой пандомобиль не сдвинулся с места. Впрочем, моей вины тут не было, просто наша магическая сила отличается. В храме нет таких плохо воспитанных детей, а потому общаться с ним оказалось особенно утомительно. Тем не менее, сейчас у меня не было времени на усталость. Я должна была дать инструкции Франу, как ему следует принять Вильфрида.

— Рихарда, я хочу написать письмо. Пожалуйста, приготовь бумагу и ручку.

— Леди, почему вы думаете, что отправить юного господина Вильфрида в храм — это хорошая идея? — обеспокоенно спросила Рихарда, выполняя мою просьбу.

— Честно говоря, я не особо над этим задумывалась, — призналась я. — Большую часть времени я провожу в храме, а потому мне хотелось узнать, на что похожа жизнь обычного ребёнка герцога.

После этого я задумалась, что именно мне нужно будет сказать Вильфриду за обедом. Во-первых, он отправится в храм для того, чтобы работать главой храма, а не играть. Во-вторых, ему не будет позволено жаловаться на то, как с ним будут обращаться мои слуги.

— Брат Вильфрид, в храме ты будешь не сыном герцога, а главой храма. Пожалуйста, работай как следует. Кроме того, я прикажу своим слугам относиться к тебе как к главе храма, а потому, пожалуйста, не ожидай, что они будут баловать тебя.

— Ты последняя, от кого я хочу это слышать. Меня, в отличие от тебя, не балуют, — недовольно ответил Вильфрид.

Кажется, он искренне не подозревает, насколько сильно его балуют.

— В таком случае у тебя не возникнет проблем с тем, что мои слуги не будут делать для тебя поблажек.

— Разумеется, — согласился Вильфрид, гордо выпятив грудь.

Похоже он не понял смысла, скрытого за моими словами. А вот Лампрехт, с другой стороны, заметил подтекст, и, бросив на меня обеспокоенный взгляд, попытался возразить:

— Госпожа Розмайн, но ведь…

Я же, ярко улыбаясь, просто проигнорировала это и обратилась к Вильфриду.

— В храме есть комнаты для рыцарей сопровождения, но нет комнат для слуг из числа дворян. По этой причине о тебе там будут заботиться исключительно мои слуги. Среди них есть и мужчины и женщины, так что у тебя не возникнет сложностей. Я также хочу, чтобы ты попросил Лампрехта выступить твоим эскортом в храме. Как мой брат, он уже неоднократно его посещал, а потому уже должен был привыкнуть. Дамуэль и Бригитта также выступят твоим эскортом.

После моих слов у слуг Вильфрида на лицах проявилось явное облегчение, потому что им не придётся отправляться в храм. Лишь Лампрехт всё ещё выглядел встревоженным. Уверена, он давно заметил, что я делаю все это не из добрых побуждений. Похоже, у него возникло плохое предчувствие.

— Брат Вильфрид, поскольку мы меняемся местами, я воспользуюсь твоей комнатой. Так как все твои слуги — мужчины, пожалуйста, позволь Рихарде, как моей главной слуге, сопровождать меня.

— Да, конечно, — согласился Вильфрид, счастливо улыбаясь.

Вскоре мы закончили обедать. Я попросила Рихарду послать Дамуэлю и Бригитте ордоннанца, дабы сообщить, что пришло время отправляться в храм. Как и ожидалось, им не потребовалось много времени, чтобы собраться, так что мне осталось только их всех проводить.

— Господин Фердинанд, пожалуйста, сообщите Франу, что он должен относиться к Вильфриду так же, как он относился бы ко мне. Вот расписание. Вместо меня вам с расчётами поможет Лампрехт, а потому я не думаю, что это повлияет на вашу работу, — сказала я, передавая Фердинанду письмо для Франа и предлагая ему воспользоваться вместо меня Лампрехтом.

Фердинанд окинул взглядом Вильфрида и Лампрехта, а затем ядовито улыбнулся и сказал:

— Отлично. В таком случае, Вильфрид, в течение следующего дня я буду считать тебя главой храма.

Я понятия не имела, что происходило в голове Фердинанда, но эта его улыбка была всё такой же пугающей. Я опасливо отступила на шаг, а Фердинанд продолжил:

— Я планировал, что сегодня мы будем передвигаться исключительно на ездовых зверях, так что не подготовил карету. Поэтому, Вильфрид, ты отправишься с Лампрехтом. За мной!

Создав белого льва, Фердинанд запрыгнул на него и взмыл в небо. Лампрехт последовал его примеру и тоже создал ездового зверя. Тот был похож на волка с большими крыльями. После того, как Лампрехт взял Вильфрида и вместе с ним сел на ездового зверя, волк широко расправил крылья и взлетел в небо.

— Должна сказать, что даже если это на одну ночь, я всё равно не могу сказать, что оставаться в комнате мальчика — хорошая идея… — пожаловалась Рихарда, когда Вильфрид ушёл.

— Я хотела бы больше узнать о повседневной жизни Вильфрида, — ответила я.

Затем мы отправились в комнату Вильфрида. После того, как Рихарда убедилась, что в обстановке его комнаты нет существенных отличий от моей, она вызвала главного слугу Вильфрида, чтобы тот подготовил стол для учебы, прежде чем придёт учитель.

— О́свальд, разве тебе не следовало начать готовится раньше к приходу учителя Мо́риса?

— Господин Вильфрид всегда убегает, а потому учебные материалы для него редко готовят. Мне приятно, что у меня появилась возможность заняться своей обычной работой слуги.

— О чём ты говоришь? Если он убегает, вы должны поймать его и вернуть. Не позволяй его эскорту относится к своей работе небрежно, — упрекнула его Рихарда, вздёрнув брови.

Думаю, ей приходилось заниматься чем-то подобным, когда она воспитывала Сильвестра. Освальд понурил плечи и продолжил готовить стол.

Вскоре прибыл учитель.

— Могу ли я помолиться о благословении богиней ветра Шуцерией сей встречи, что состоялась по велению богов в сей обильный на урожай день? — спросил он.

— Вы можете, — ответила я.

— О богиня ветра Шуцерия, да будет благословенна моя новая ученица. Леди, приятно с вами познакомиться, меня зовут Морис. Я буду счастлив обучать вас.

Предвкушая начало учёбы, я посмотрела на Мориса и спросила:

— Могу я узнать, что сейчас изучает мой дорогой брат Вильфрид?

— В настоящее время он учит алфавит.

— Быть не может! — воскликнула Рихарда. — Хочешь сказать, что он до сих пор не выучил все буквы?! Следует ли мне понимать, что его таланты заключаются в расчётах?

Я уже знала, что Вильфрид всё ещё не выучил алфавит, но похоже что Рихарда даже не догадывалась, насколько плохо продвигалось его обучение. Она подошла к Морису и пристально всмотрелась ему в лицо.

— Эм-м, нет. Он пока ещё не… — еле слышно выдавил из себя Морис.

От его слов глаза Рихарды резко распахнулись, и она обрушила на него ужасающие гром и молнии.

— Освальд! Морис! Чему вообще вы его учите?! Ответьте мне, вы собираетесь воспитывать Вильфрида?! Я хочу видеть всех его слуг!

После этого Рихарду уже было не остановить. Она собрала всех слуг Вильфрида, а также оставшихся рыцарей сопровождения, после чего устроила им разнос. Судя по тому, насколько сильным был её гнев, она не собиралась спускать им с рук это чудовищное пренебрежение образованием Вильфрида. Любые оправдания слуг и эскорта были тут же отвергнуты Рихардой, однако, после того как я их все услышала, я поняла в чём заключался корень проблем нынешнего положения Вильфрида. Если коротко, то во всём виноват Сильвестр.

Судя по всему, Сильвестр стал аубом после соперничества со своей старшей сестрой. Однако ему не нравилось положение, когда братья и сёстры должны конфликтовать друг с другом, так что он решил, что его преемником станет Вильфрид. Вероятно, Сильвестр пытался быть добрым родителем, а потому хотел избавить своего сына от того, что так ненавидел сам, вот только это было огромной ошибкой.

В обычных обстоятельствах все дети герцога, рожденные от его законных жён, имели равные права наследования, а потому будущий ауб выбирался на основе того, у кого из детей было больше магической силы и кто больше всего подходил для этой роли. В связи с этим, все слуги и учителя, назначенные детям герцога, должны были приложить все силы, чтобы хорошо их воспитать. От этого зависело, станет ли аубом ребёнок, которому они служат, что в свою очередь должно было не только сильно повлиять на их будущее, но и на процветание их семей. Вот почему когда Сильвестр был ещё ребёнком, Карстед прикладывал много усилий, чтобы поймать его, когда тот сбегал от учителей, и почему Рихарда так строго его отчитывала. Таким образом, не удивительно, что Сильвестр делал всё необходимое для своего роста, даже если ему самому это не нравилось.

Сильвестр решил заранее, что его преемником станет Вильфрид. Но в таком случае, разве можно было ожидать, что кто-то отнесётся к воспитанию Вильфрида серьёзно? Всем было понятно, что если ругать ребёнка, то он начнёт тебя недолюбливать. Поэтому было гораздо проще и безопаснее позволить ему делать всё, что он хотел, чтобы заслужить его расположение. В результате, никто не ругал Вильфрида. Видя, что он отлынивает от учёбы, все просто пожимали плечами, считая, что с этим ничего не поделаешь.

— Освальд, позволь узнать, для чего, как ты думаешь, такой высший дворянин, как ты, имеющий кровное родство с герцогом, был назначен главным слугой Вильфрида?! Тебя выбрали на эту роль, поскольку с твоим статусом ты должен был быть в состоянии противостоять его эгоистичному поведению! Мы даже поручили роль его эскорта Лампрехту! Так что вообще ты делал?!

Несмотря на то, что Сильвестр в своё время тоже сбегал от учителей, его ловили и заставляли учиться, в то время как Вильфриду позволяли делать всё, что он хотел. Пускай их характеры и были похожи, но полученные ими в результате воспитание и знания даже не стоило сравнивать. Несмотря на всю их схожесть, Вильфрид не вырастет таким же человеком, как Сильвестр.

Более того, разгневанная Рихарда стала рассказывать, что Сильвестр сильно изменился, когда его единокровный брат Фердинанд вошёл в замок. Поскольку Сильвестр до этого был самым младшим ребёнком в семье, он изо всех сил старался выглядеть круто перед своим младшим братом. Каким бы талантливым не был Фердинанд, разница в возрасте давала Сильвестру преимущество, стараясь сохранить которое, он неуклонно рос над собой.

А вот ситуация с Вильфридом, у которого тоже есть младшие брат и сестра, совсем другая. Несмотря на то, что он старший брат, он так много отлынивал от учёбы, что его брат и сестра смогут превзойти его в мгновение ока. Если ничего не изменится, то будущее Вильфрида будет весьма печальным.

— Рихарда, нет смысла и дальше ругать слуг. Проблема от этого не исчезнет. Разве не лучше будет обсудить образование и план обучения брата Вильфрида с моими приёмными отцом и мамой? — спросила я, видя, что после разноса от Рихарды, слуги и эскорт Вильфрида выглядят так, словно из них вытрясли всю душу.

Было понятно, что какие бы слова в дальнейшем не сказала бы им Рихарда, они ничего не поймут, а потому продолжать было пустой тратой времени. Раз ситуация настолько плоха, нам следовало как можно скорее предпринять действия, чтобы изменить её.

— Вы правы, леди. Возможно лорд Сильвестр и не придаёт этому большого значения, потому что в молодости сам сбегал от учителей. Он, наверное, думает, что не существует детей, которые бы любили учиться, а потому не замечает ужасной реальности, что его сын до сих пор не умеет читать и писать. Я немедленно организую встречу.

После этого Рихарда покинула комнату, гневно фыркнув на оставшихся в комнате бледных слуг и эскорт, провожающих её взглядом. Похоже, они так привыкли баловать Вильфрида, что, вероятно, даже не поняли, за что их так сильно отругали. На мой взгляд, они относятся к своей работе слишком халатно.

— В таком случае, учитель Морис, я предлагаю использовать это время, чтобы составить учебный план для Вильфрида.

— Леди… а как же ваша учёба?

— Я с нетерпением ждала возможности увидеть, как получает образование ребёнок герцога, однако, учитель Морис, вы принесли мне только алфавит и таблицы с основами сложения. Даже воспитанники моего приюта могут легко справиться со всем этим. Мне нечему тут учиться. Похоже, что сын герцога уступает даже сиротам, которым приходится работать после церемонии крещения.

«Хотя бы принесите мне в следующий раз книгу, которую я ещё не читала», — мысленно добавила я, поскольку книги были именно тем, чего я больше всего хотела. Затем я продолжила.

— Разве не будет проблемой, если до зимы брат Вильфрид не научится читать, писать и считать? Если поспешим, то, наверное, он ещё сможет успеть.

— Госпожа Розмайн, должен сказать, что я не думаю, что к зиме он сможет усвоить материал, который ему не удалось выучить за несколько лет, — ответил Морис.

Похоже, что таким окольным путём он пытался убедить меня, что всему виной было не то, что он никудышный учитель, а то, что Вильфрид постоянно сбегал с его уроков. Однако я считаю, что если учитель не смог за несколько лет научить ребёнка читать и писать, то он определённо учил его как-то неправильно. Я не понимала, почему Морис не попытался изменить подход к обучению, чтобы заинтересовать Вильфрида?

— Все воспитанники моего приюта научились читать, писать и выполнять простые расчёты за одну зиму. Всё, что для этого требовалось — это чтобы учёба была интересной и было с кем соревноваться.

Если всё идёт в соответствии с расписанием, которое я дала Фердинанду, то к этому времени Вильфрид уже должен был сыграть с детьми в каруту и потерпеть от них разгромное поражение. Первоначально я собиралась удивить дворянских детей во время зимних кругов общения книжками с картинками, карутой и игральными картами, но я не видела проблемы в том, чтобы позволить Вильфриду поиграть с ними немного раньше. Если он действительно похож по характеру на Сильвестра, то он начнёт прикладывать все силы к учёбе, отчаянно стремясь побеждать.

— Я попрошу Рихарду отправить ордоннанца господину Фердинанду, чтобы он доставил мне учебные материалы. Учитель Морис, завтра утром во время урока я научу вас как ими пользоваться.

Обычно дети не могут долго концентрироваться на чём-то одном, а потому, при наличии различных учебных материалов, как только Вильфриду бы что-то надоело, мы могли просто перейти к следующему. Так он каждый день понемногу бы учился. Я объяснила Морису, что он должен ставить перед Вильфридом множество небольших заданий, выполнив которые Вильфрид мог бы похвастаться успехами своим родителям во время обеда. Это должно было послужить прочной основой для всего учебного плана.

Сначала Морис просто смотрел на меня округлив глаза, но по мере моего объяснения, его взгляд становился всё более и более испуганным.

— Госпожа Розмайн, мне довольно трудно поверить, что вы только недавно прошли церемонию крещения.

— Должно быть это результат воспитания господина Фердинанда. Но я должна вас предупредить, что даже в священных текстах говорится, что попытки узнать женские секреты не приводят ни к чему хорошему, — ответила я, мрачно рассмеявшись.

Из-за этого Морис посмотрел на меня с неподдельным ужасом.

Я хотела просто предупредить его, чтобы он не пытался копать глубже, но, похоже, зашла слишком далеко…

В последнее время меня окружали в основном люди, которые не относились ко мне, как к нормальному ребёнку, а потому я совсем забыла, насколько ненормальной я была. Ни один нормальный ребёнок не стал бы объяснять своему учителю как тому следует учить детей, и, конечно же, не стал бы составлять учебный план для своего старшего брата, который был примерно того же возраста.

— Господин Фердинанд сказал, что меня нельзя назвать обычным ребёнком, а потому, пожалуйста, не сравнивайте меня с братом Вильфридом в его присутствии. Это только ослабит его мотивацию, — предупредила я.

Морис испуганно кивнул, смотря на меня, как на нечто жуткое.

Когда пробил пятый колокол, Рихарда ещё не вернулась. Либо на организацию встречи требовалось много времени, либо она всё еще яростно отчитывала Сильвестра.

После того как Морис покинул комнату с планом обучения Вильфрида до зимы, я обратилась к Освальду, который после того, как его отругала Рихарда, дрожал, боясь что его уволят.

— Освальд, что идёт дальше в расписании брата Вильфрида?

— Свободное время, леди. Лорд Вильфрид использует это время, чтобы попрактиковаться с мечом, или, если его запрос одобрен, посещает своих младшего брата и сестру в главном здании. Леди Розмайн, чем бы вы хотели заняться?

Для меня существовал только один способ провести свободное время. Я хлопнула в ладоши и лучезарно улыбнулась.

— В замке ведь есть библиотека, верно? Пожалуйста, отведите меня туда.

После этого я села в своего ездового зверя и направилась в библиотеку вслед за Освальдом. Слуги и эскорт Вильфрида, которым сегодня приходилось следовать за мной, с любопытством рассматривали мою пандочку, но я просто не обращала внимания на их взгляды. Уверена, что на второй или третий раз они привыкнут, как и те служащие, которых мы встречали по пути.

— Какая большая библиотека! — воскликнула я, когда мы пришли.

Размеры библиотеки замка были больше храмовой библиотеки, и количество книг тоже было больше. На полках находилось много больших книг, а также кое-где виднелись различные документы. Беглого взгляда хватило, чтобы понять, что здесь есть десятки книг, которые были слишком велики для меня, и сотни — которые были достаточно тяжёлыми, чтобы я могла их унести. По сравнению с библиотекой в храме, которая в большей степени была хранилищем документов, это место действительно заслуживало называться библиотекой. Запах старой бумаги и чернил был настолько приятным, что просто находясь здесь, я уже чувствовала себя лучше. М-м-м… Как хорошо пахнет!

Ранее я намеревалась ускорить создание легенды о святой, чтобы прибрать к рукам библиотеку храма, но, возможно, было бы лучше работать в замке библиотекарем. Мне стоит подумать о том, чтобы выйти замуж за Вильфрида, который вроде как должен стать следующим аубом, чтобы получить полный контроль над этим местом.

— Ах, какое счастье… Я даже не могла подумать, что найду здесь столько книг. Освальд, не могли бы вы передать мне самую левую книгу с той полки? После этого вы можете пойти и заняться любой другой своей работой.

— Другой работой?

Несмотря на то, что Освальд был явно озадачен, это никак не повлияло на его вежливый тон.

— Разве главный слуга не очень занят? — спросила я, наклонив голову. — У Рихарды всегда много дел. Достаточно оставить здесь минимальное количество слуг и эскорта, а остальные могут вернуться в комнату Вильфрида.

Освальд, передав мне книгу, удивлённо моргнул. Я же, честно говоря, не понимала, чему он так удивился. В храме у моих слуг, помимо заботы обо мне, было много другой работы, да и Рихарда, после того, как давала мне книгу, всегда находила для себя дела в моей комнате. Уверена, у него тоже должно быть много работы.

— Если кто-то хочет остаться со мной и почитать, то я не возражаю. Я нахожу приятным разделить это счастье с другими. В любом случае, если не будет какого-то срочного дела, то не тревожьте меня до ужина.

Сказав всё, что хотела, я открыла книгу. Стоило мне начать читать, как я расплылась в улыбке. Это оказался сборник рассказов о рыцарях, написанных на основе песен бардов. Пожалуй, этот сборник будет мне очень полезен для создания собственных книг в будущем.

Ах… Какая же прекрасная у Вильфрида жизнь. Хотела бы я, чтобы и у меня имелось столько же свободного времени каждый день.

В последнее время я была так занята, что у меня практически не было возможности читать книги, кроме разве что небольших перерывов, которые предлагал мне сделать Фран. Я действительно рада, что поменялась местами с Вильфридом.

Очарованная запахом чернил и мягко водя пальцами по бумаге, я полностью погрузилась в мир историй. Перед моими глазами остались лишь строчки текста, а все звуки исчезли. Я была так поглощена этим блаженным чтением книги, что даже не заметила, насколько растерянными были лица у слуг и эскорта Вильфрида.

— Леди, пора ужинать! — сказала Рихарда, забирая у меня книгу.

Это вернуло меня к реальности. В этот момент я как раз читала о том, как рыцарь сопровождения дочери правителя собрался убить магического зверя, что проклял его госпожу, когда та пыталась защитить своего отца. Было бы жаль бросать историю на этом моменте.

— Рихарда, можно ли мне одолжить эту книгу и принести в свою комнату?

— Да, конечно. Я обо всём позабочусь, — ответила Рихарда и обернулась. — Освальд, уладь все вопросы с тем, чтобы леди могла забрать эту книгу. Мне нужно переодеть её и отвести в обеденный зал.

Передав книгу Освальду, Рихарда направилась к выходу. Она сообщила, что договорилась о встрече с Сильвестром за ужином. Было видно, что она тоже очень хотела подробно обсудить с ним образование Вильфрида. И, как и ожидалось, Рихарда уже успела достаточно высказать Сильвестру, пока организовывала встречу.

— Рихарда, ещё я хочу попросить тебя, чтобы ты послала ордоннанца господину Фердинанду.

— Ох, юному господину Фердинанду? Для чего?

— Я хотела бы, чтобы он принёс учебные материалы для брата Вильфрида. Обычно он возвращается в свою комнату к ужину, так что, после того, как пробьёт шестой колокол, можно будет отправить ему сообщение, не беспокоясь о том, что брат Вильфрид может его услышать.

Рихарда поражённо посмотрела на меня и покачала головой.

— Леди, шестой колокол уже давно пробил.

Похоже, я была так сильно поглощена книгой, что даже не заметила. Ай-яй-яй.

Как только мы вернулись в мою комнату, Рихарда подготовила ордоннанца. После того, как она влила силу в магический камень и тот превратился в птицу, я заговорила:

— Господин Фердинанд, это Розмайн. Я собираюсь обсудить учебный план брата Вильфрида с приёмным отцом. Пожалуйста, попросите Франа принести вам каруту, книжки с картинками и игральные карты. Я была бы очень признательна, если бы вы могли доставить их. Это даже может подождать до тех пор, пока мой брат не ляжет спать.

— Юный господин Фердинанд, не беспокойтесь и принесите всё это завтра, — добавила Рихарда, после чего взмахнула штапом и отправила ордоннанца.

Учитывая, что это была просьба Рихарды, можно было не сомневаться, что завтра Фердинанд доставит учебные материалы.

Пока я переодевалась, пришёл ответный ордоннанц от Фердинанда.

— Я попрошу Франа подготовить всё, что тебе нужно, поэтому не начинайте обсуждение, пока я не прибуду. Я уже поужинал, поэтому мне не потребуется еда, — трижды произнёс ордоннанц сердитым ледяным голосом Фердинанда, после чего вернулся в форму магического камня.

Я не знала, что Вильфрид уже успел натворить, но, думаю, будет хорошо, если мы сможем услышать, что он сегодня делал в храме.

Закончив переодеваться, я направилась в обеденный зал вместе со всё ещё гневающейся Рихардой, державшимся от беспокойства за живот Освальдом и рыцарями сопровождения Вильфрида, украдкой бросающими на Рихарду настороженные взгляды. В обеденном зале уже сидели и ждали нас: Сильвестр, на лице которого отражалась горечь, Карстед, выглядевший так, словно страдал от головной боли, и мирно улыбающаяся Флоренция.

— Прошу прощения за опоздание. Спасибо, что подождали меня, — сказала я, садясь на свое место.

— Это ты ответственна за то, что ранее Рихарда ворвалась в мой кабинет и накричала на меня? — сердито спросил Сильвестр, уставившись на меня.

— Я не думаю, что следует винить Рихарду в том, что она так зла. Разве вы не знаете, насколько ужасна ситуация, в которой находится брат Вильфрид? — ответила я, наклонив голову.

Сильвестр и Карстед растерянно посмотрели на меня. По выражениям их лиц было ясно, что они даже не подозревали о плачевном состоянии Вильфрида. Я подумала, что в таком случае следует положиться на Фердинанда, который наверняка найдёт для этого достаточно едких слов, чем пытаться объяснять самой.

— Вскоре к нам должен присоединиться господин Фердинанд, поэтому я предлагаю подождать с обсуждением брата Вильфрида до тех пор, пока мы не закончим есть, — предложила я.

Услышав, что Фердинанд тоже придёт, Сильвестр нахмурился.

После того, как принесли еду, мы некоторое время ели в тишине, пока Сильвестр ни нарушил её, спросив:

— О Вильфриде мы вскоре услышим от Фердинанда, но как ты сама провела это время?

Карстед взглянул в мою сторону, явно заинтересованный. А вот Освальд, напротив, ссутулился и уставился в пол, видимо вспомнив об обрушившимся на него гневе Рихарды.

— Половину времени, что должно было быть отведено под обучение, я провела слушая гнев Рихарды, которую возмутило невежество брата Вильфрида, а другую половину я составляла для брата план обучения вместе с учителем Морисом. То, чему учат брата Вильфрида, было совершенно бесполезно для меня. Неужели вас не беспокоили отчёты о его учёбе?

Похоже что учитель и слуги Вильфрида избегали говорить неудобную для них правду. Однако это была не единственная проблема. Учитывая собственный опыт, Сильвестр, всякий раз, когда ему говорили, что Вильфрид сбежал и был пойман, просто предполагал, что после этого его сына заставляли учиться. Даже Карстед, привыкший к постоянным побегам Сильвестра, слыша упоминания Лампрехта, что Вильфрид снова сбежал, просто смеялся над этим, говоря, что в прошлом прошёл через то же самое.

— После пятого колокола у меня впервые за долгое время появилось свободное время, а потому я провела его в библиотеке замка, наслаждаясь чтением. Эта библиотека намного больше той, что находится в храме. Я была так взволнована и счастлива… Я прекрасно провела время. Мне бы хотелось продолжать жить жизнью брата Вильфрида, чтобы я могла остаться в библиотеке и прочитать все имеющиеся там книги.

После того, как я рассказала, как весело провела время в библиотеке, Сильвестр непонимающе покачал головой.

— Что-то я совсем не понимаю о чём ты говоришь. Разве ты не можешь просто читать книги в свободное время?

— А как вы думаете, у меня сейчас есть свободное время? После завтрака я до третьего колокола практикуюсь в игре на фешпиле, а затем до обеда помогаю с работой господину Фердинанду. После обеда я встречаюсь с людьми, задействованными в работе моей мастерской, посещаю приют, в том числе и тот, что находится в Хассе, изучаю материалы, необходимые для проведения церемоний, или тренируюсь обращаться с магической силой.

— А-а? — пробормотал изумлённый Сильвестр.

— Даже не беря во внимание то, что брат Вильфрид постоянно сбегает от учителей, у него очень много свободного времени. И сегодня он был вынужден выполнять работу главы храма. Уверена, что это было крайне тяжело для него, — добавила я, улыбнувшись.

После моих слов глаза Сильвестра расширились и он выкрикнул:

— Это слишком много для ребёнка!

— Приёмный отец, но разве не вы были тем, кто взвалил всю эту работу на ребёнка? Если бы вы не приказали поторопиться с открытием итальянского ресторана и распространением полиграфии, то мне было бы намного легче. Приёмный отец, вы не тот человек, который может жаловаться, что я слишком много работаю, — ответила я со вздохом.

— Разве ты не оставляешь большую часть этой работы Фердинанду? — спросил Сильвестр, смотря на меня с удивлением. — Я поручил тебе эту работу, предполагая, что в основном ей займётся Фердинанд.

— Вот как? Но это невозможно. Господин Фердинанд и так уже занят своими обязанностями главного священника, а также работой главы храма, которую я пока не могу выполнять. Не говоря уже о том, что когда он приходит в замок, то вынужден помогать вам, приёмный отец, а иногда и рыцарскому ордену. Может ли он позволить себе заниматься развитием новой отрасли, в то время как ему требуется ещё и заботиться о моём образовании? Вы слишком многого ожидаете от господина Фердинанда. Не важно, насколько он талантлив, у него просто нет времени, чтобы брать на себя новые обязанности. Если вы будете взваливать на него слишком много работы, то он просто умрёт.

В итоге я сказала больше, чем планировала. После моего ответа Сильвестр выглядел так, словно его застали врасплох.

— Неужели работа в храме настолько трудна? — пробормотал он.

«Он только сейчас это понял?» — подумала я и ответила:

— Разве вы не понимаете, насколько сложно Фердинанду единолично руководить организацией, насчитывающей более сотни человек? У него нет никого, кому он мог бы поручить часть своей работы.

— Но я помню, как он просил меня прислать ему книги, потому что в храме нечего делать и ему скучно. Я даже посылал ему материалы, необходимые для изготовления магических инструментов. Разве он не должен радоваться, что ему наконец-то есть чем заняться? — спросил Сильвестр.

Он, вероятно, думал о том времени, когда в храме было намного больше священников, и у Фердинанда имелось много свободного времени. Однако сейчас Фердинанд был настолько занят, что это можно было понять с первого взгляда. Кажется, подобное недопонимание сложилось потому, что Сильвестр привык выдвигать необоснованные требования, а Фердинанд не хотел признавать, что есть что-то, чего он не может сделать. Каждый раз, когда я отчитывалась перед Сильвестром, он считал, что я говорю от лица Фердинанда, перечисляя то, что на самом деле сделал он.

— Приёмный отец, центром развития полиграфии выступаю я. В результате этого я так занята, что у меня нет свободного времени на чтение книг. Я была бы очень признательна, если бы вы позволили снизить скорость расширения полиграфии.

— Хорошо. Можешь работать в удобном для тебя темпе, — сказал Сильвестр, вздохнув и снисходительно махнув рукой. После чего понизив голос добавил: — Прости, что не заметил этого раньше.

«Господин Бенно! Господин Марк! Лутц! Я смогла немного замедлить график! Ура!» — мысленно заликовала я. В этот момент дверь в обеденный зал открылась, и вошёл Фердинанд, на лице которого читалось явное недовольство. Его брови были сведены, глаза прищурены и даже воздух вокруг него казался морозным, от чего все присутствующие инстинктивно выпрямились.

Окинув взглядом всех присутствующих, Фердинанд направился прямо к Сильвестру и заговорил.

— Сильвестр, твой сын совершенно никчёмен. Тебе следует исключить Вильфрида из очереди наследования, — сказал он тихим сердитым голосом.

В комнате послышались потрясённые вздохи. Освальд, главный слуга Вильфрида, после этих слов стал мертвенно бледным.

— Сильвестр, я считаю тебя прекрасным герцогом. Бывают случаи, когда ты избегаешь работы с документами, но ты никогда не уклоняешься от своих самых важных обязанностей и мужественно несёшь всю ответственность как ауб. Вот почему я поверил тебе, когда ты сказал, что ты и Вильфрид похожи, и даже если он сбегает от учителей, он в конечном итоге сделает то, что от него ждут, — сухо сказал Фердинанд.

Его спокойный тон лишь подчёркивал его гнев, отчего мне становилось страшно. Я понятия не имела, что мог натворить Вильфрид в храме, чтобы так рассердить его. Пусть Фердинанд сейчас злился не на меня, но я, тем не менее, чувствовала как внутри меня всё сжалось. От этого мне даже захотелось начать извиняться. Возможно, всё потому, что обычно Фердинанд злился именно на меня. Фердинанд продолжил.

— Я думал, что если у Вильфрида будет надёжный человек, который станет его правой рукой, то он справится с ролью герцога, но Вильфрид — это не ты, а Лампрехт — не Карстед. Даже если их характеры и поведение похожи на ваши, они отличаются от вас.

— Разве это не очевидно? В конце концов дети и родители это разные люди, — ответил Карстед, поглаживая подбородок и смотря на Фердинанда так, словно удивлён, что тот этого не знал.

— Действительно, вы разные люди. Однако пока Розмайн не указала мне на это, я предполагал, что раз вы похожи, то когда ваши дети вырастут, они станут кем-то вроде ваших копий. Но я ошибался. Сильвестр готов брать на себя всю ответственность, поскольку он герцог, в то время как Вильфрид пытается избежать любых порученных ему заданий и обязанностей, прикрываясь статусом сына герцога. Он никогда не вырастет таким же, как Сильвестр.

Видя, что Фердинанд уже всё для себя решил, я подняла руку.

— Постойте! Господин Фердинанд, у меня вопрос!

Похоже, что мои слова смогли рассеять царящую в комнате ледяную атмосферу, поскольку после них все смогли выдохнуть. В результате я оказалась в центре внимания. Фердинанд тоже посмотрел на меня и коротко кивнул, давая понять, чтобы я продолжала.

— Господин Фердинанд, что натворил брат Вильфрид, чтобы вы пришли к такому мнению? Я думаю, что удаление его из числа наследников окажет огромное влияние на благородное общество. Не могли бы вы, пожалуйста, рассказать, почему так уверены, что он не подходит на роль ауба?

Услышав мой вопрос, Сильвестр согласно кивнул и, ожидая ответа, наклонился вперёд. Фердинанд окинул взглядом собравшихся в обеденном зале и, скрестив руки на груди, принялся объяснять.

— Розмайн это ребёнок, которого я знаю лучше всего, а потому я считал, что Вильфрид казался мне некомпетентным только потому, что я неосознанно сравнивал его с ней. Но это было не так. Вильфрид значительно уступает ученику торговца, который работает в мастерской Розмайн, её слуге-ученику и даже сиротам в приюте, — ответил Фердинанд.

Сильвестр и Флоренция оказались ошеломлены столь ужасающе низкой оценкой их сына. Очевидно, это разительно отличалось от тех оценок, которые учителя и слуги Вильфрида давали ему до сих пор.

— Ты явно преувеличиваешь, — пробормотал Сильвестр.

Я не могла не нахмуриться. Это не какое-то преувеличение. Это факт.

— Разве не естественно, что он уступает им? — вмешалась я.

Услышав моё замечание, Сильвестр, Флоренция и слуги Вильфрида посмотрели на меня с широко распахнутыми глазами. Чувствуя на себе их взгляды, я понимала, что они просто не могут поверить, что я сравниваю сына герцога с сиротами. Однако я не собиралась останавливаться. Если они не смогут в полной мере понять текущую ситуацию, то не смогут и помочь Вильфриду выбраться из неё.

— Дети в моём приюте проходят строгую подготовку, чтобы, став слугами священников, они не наделали ошибок. У Лутца и Гила есть цели, ради которых они упорно работают, стремясь стать лучше с каждым днём, в то время как Вильфрид просто делает всё что хочет и совершенно не прикладывает усилий к учёбе. Поэтому даже не стоит их сравнивать… И всё же, господин Фердинанд, лишь этого было бы недостаточно, чтобы так рассердить вас. Что именно сделал брат Вильфрид?

После моих слов Освальд, как главный слуга Вильфрида, свесил голову. То, что и Фердинанд, и я, указывали на то, что Вильфрид оказался хуже сирот, давало понять, что предыдущие слова не были несправедливыми обвинениями.

— Вильфрид был не в состоянии даже просто сидеть и слушать. А когда ему дали задание, он совершенно не собирался его выполнять. Я ещё как-то мог с этим мириться, поскольку привык к поведению Сильвестра, однако Вильфрид попытался использовать свой статус сына герцога, чтобы сбежать. Глупец, который использует свой статус, чтобы избежать ответственности, не может быть герцогом. Исключи его из очереди наследования, — холодно сказал Фердинанд.

Серьёзный тон и отношение Фердинанда давали понять, что это его окончательная позиция. Видя, что Фердинанд не собирается отступать, Сильвестр переменился в лице.

— Подожди, Фердинанд. Вскоре он обязательно исправится. Я тоже часто сбегал, когда был ребёнком…

— Лорд Сильвестр! Я много раз говорила вам, что вы и господин Вильфрид совершенно отличаетесь. Разве вы меня не слушали?! — воскликнула Рихарда, вновь обрушив на него гром и молнии.

Попытка Сильвестра хоть как-то поддержать своего сына провалилась. Видя это, Фердинанд ещё больше сузил глаза. Его взгляд, направленный на Сильвестра, казался каким-то отстранённым, а губы изогнулись в холодной усмешке.

— Раз он ребёнок герцога, то разве не естественно, что он должен прикладывать усилия для достижения соответствующих его статусу результатов? Бесполезный идиот, который ничего не делает, не может считаться сыном герцога. Время и усилия, потраченные на него, пропадут впустую. Жизнь кого-то столь некомпетентного не имеет никакой ценности. Этому бесполезному ребёнку не место в замке. Если он не хочет, чтобы его изгнали, он должен начать демонстрировать подобающие ему результаты.

Когда Фердинанд давал мне задания, которые я должна была выполнить как приёмная дочь герцога, он выражался несколько мягче, но в целом смысл слов был тем же. Я предполагала, что он много от меня требовал, потому что я приёмная дочь герцога, но, похоже, он столь же требователен и к остальным детям Сильвестра. Пусть ожидания и высоки, но Фердинанд был справедлив, а потому я могла легко это принять. Я понимающе кивнула, подумав: «как и ожидалось от Фердинанда», а вот Сильвестр прижал руки к вискам и, покачав головой, сказал:

— Фердинанд, что бы ты ни говорил, но это слишком сурово для семилетнего ребёнка.

От этого Фердинанд усмехнулся ещё сильнее. Теперь в его кривой улыбке помимо насмешки читалось ещё и презрение.

— О чём ты говоришь, Сильвестр? Я просто повторяю тебе те слова, что изо дня в день говорила мне твоя мать с тех пор, как меня привели в замок после церемонии крещения. Слишком сурово? Твои слова смехотворны.

Я ощутила боль в сердце, когда поняла, в чём была причина того, что Фердинанд был таким требовательным по отношению к себе и к другим. С самого детства он был загнан в угол строгим отношением и завышенными ожиданиями. С точки зрения Фердинанда, которому приходилось поддерживать своё здоровье лекарствами, поскольку он не мог никому продемонстрировать своих слабостей, Вильфрид казался настолько избалованным, что его, вероятно, просто тошнило от отвращения.

— Вильфрид — сын герцога, и его воспитывала твоя мать, так что ему тоже следовало бы это знать. Но его слишком избаловали, так что тебе, Сильвестр, остаётся лишь отказаться от него и изгнать из замка. Сейчас храм испытывает нехватку магической силы, а потому твой сын станет хоть немного полезен, — сухо выплюнул Фердинанд.

Чувствуя содержащуюся в его словах обиду и гнев, все в комнате сглотнули.

Хотя я и знала немного о том, что Бёзеванс и Вероника недолюбливали Фердинанда, но он был достаточно близок с Сильвестром, а потому я решила, что всё было не так уж и плохо. Я даже не подозревала, что его разлучили с родителями сразу после крещения, и что он провёл всё детство в борьбе за выживание, подвергаясь постоянным нападкам.

Слова Фердинанда были настолько неопровержимы, что Сильвестру ничего не оставалось, кроме как стиснуть зубы. В этот момент Флоренция нежно положила руку на плечо Сильвестру. Но подняв глаза, в надежде, что она поддержит его, он застыл, стоило ему только увидеть лицо Флоренции.

— Сильвестр, что ты говорил мне? «Не беспокойся, я доверю всё маме». И что если мы оставим воспитание Вильфрида свекрови, то он вырастет таким же достойным герцогом, как и ты. Разве не под этим предлогом ты забрал у меня образование Вильфрида и передал в её руки?

Судя по всему, между Флоренцией и Вероникой возник острый конфликт, потому что мать Сильвестра не желала оставлять воспитание детей невестке, которая лишь недавно вышла замуж и не знает обычаев Эренфеста. И похоже, Вероника обожала своего первого внука, который был очень похож на Сильвестра. Но смотря на текущую ситуацию, я могла подумать лишь о том, что это было явной ошибкой.

Всё же именно она была той, кто защищала бывшего главу храма до самого конца… Думаю, она была очень привязана к кровным родственникам, но слишком их баловала, и в итоге их испортила. И в той же мере, в какой она была добра с кровными родственниками, она была жестока с чужаками в её семье, такими как Фердинанд и Флоренция. От одной мысли о том, какое именно образование от неё получил Вильфрид, у меня разболелась голова. Я могла понять Флоренцию, чьего ребёнка насильно отняли у неё и воспитали так, что теперь он был признан настолько бесполезным, что его даже следовало бы исключить из семьи герцога.

— Видишь каков результат того, что ты доверил всё свекрови? Если ситуация не изменится, но Вильфрид всё же станет аубом, то кто, по-твоему мнению, согласится поддержать его? — спросила Флоренция, глядя на Сильвестра и скрывая за улыбкой гнев.

— Эм-м… ну-у… — невнятно пробормотал тот.

— Сильвестр, меня не интересуют твои отговорки. Они всё равно не изменят той ситуации, в которой по твоей вине оказался Вильфрид.

Несмотря на то, что на её лице была спокойная улыбка, в её глазах цвета индиго бушевало пламя гнева. Окинув взглядом обеденный зал, она остановилась на Освальде.

— Освальд, я ошиблась, доверившись тебе.

— Леди Флоренция! Пожалуйста, подождите! Я могу всё объяснить!

— Мне не нужны оправдания твоей лени или того, что ты не предоставлял нам точных отчётов. Всё, что я хочу знать, это правду о той ситуации, в которой сейчас находится мой сын.

Затем она нежно мне улыбнулась. Вот только я не знала, кому именно предназначался скрываемый за её улыбкой гнев. Она могла бы злиться, плакать, кричать или проклинать виновных, но она не стала давать волю чувствам, а вместо этого устремила свой взгляд в будущее. Честно говоря, я находила этот её убийственный взгляд прекрасным.

— Розмайн, могу я узнать твоё мнение? Я бы хотела, чтобы ты честно ответила, что ты думаешь об окружении Вильфрида в сравнении с твоими слугами и эскортом, а также о его текущей ситуации? — спросила она.

— Конечно, приёмная мама… И ученик торговца, который приходит в мою мастерскую, и мои слуги, выросшие в приюте, могут читать, писать и выполнять расчёты. Они смогли научиться этому за одну зиму. А потому мне сложно поверить, что Вильфрид, даже несмотря на то, что у него был учитель, не смог научиться этому за несколько лет. Судя по моему сегодняшнему дню, я бы сказала, что ему не хватает цели, мотивации и подходящей среды.

— Цели, мотивации и среды? — переспросила Флоренция, смотря на меня.

В её глазах читался вопрос, как именно можно улучшить ситуацию.

— Люди прикладывают больше усилий, когда перед ними стоит чёткая цель, которой они хотят достичь. Я думаю, что когда Вильфрида решили сделать следующим аубом, то его лишили такой цели. У него нет мотивации, потому что от него не требуется никаких усилий. А поскольку он ни к чему не прилагает усилий, то ему незнакомо и чувство удовлетворения от успешного выполнения задачи. Более того, рядом с ним нет ни тех, кто бы хвалил его за успехи и радовался вместе с ним, ни соперников, с которыми он мог бы соревноваться… У него нет подходящей среды, позволяющей ему расти, — объяснила я.

Флоренция, внимательно выслушав меня, кивнула, а вот Сильвестр нахмурился.

— Ему не нужно ни с кем соревноваться. Я ещё могу понять конкуренцию с другими людьми, но я не хочу, чтобы он соперничал с членами семьи.

— Соперничество очень важно для роста. Я считаю, что если вы хотите развить его талант как герцога, то необходимо создать среду, в которой он сможет соревноваться за роль ауба с другими наследниками. Приёмный отец, возможно, что из-за вашего соперничества с сестрой вам не нравится конкуренция внутри семьи, но разве вы не понимаете, что она необходима, чтобы дети не росли избалованными?

«Особенно, когда некоторые дети в этой семье уже слишком избалованы», — добавила я про себя. Словно услышав то, что я не стала произносить вслух, Флоренция кивнула. Я продолжила.

— Приёмный отец, если вы правда намереваетесь сделать брата Вильфрида своим преемником, то почему вы отдали Рихарду мне, а не ему? Рихарда была той, кто вырастила вас, а потому она бы никогда не стала баловать брата, чтобы заслужить его расположение, как это делали другие, и не позволила бы ему оказаться в ситуации, когда в его возрасте он ещё не умеет ни читать, ни считать.

Рихарда была очень ценна, потому что хоть она и относилась к Карстеду, Сильвестру и Фердинанду с любовью, но, если требовалось, она могла и отругать их. На мой взгляд, её следовало назначить слугой Вильфрида, а не моей, потому что большую часть времени я проводила в храме, а не в замке.

— В будущем ему всё равно придётся брать на себя ответственность, хочет он того или нет. Разве ты не считаешь, что он заслуживает хотя бы беззаботного детства? Мне кажется, было бы жестоко проявлять к нему сейчас излишнюю строгость, — возразил Сильвестр.

— А разве не будет жестоко позволять ему и дальше оставаться безграмотным? — спросила я. — К нему будут относиться как к идиоту, потому что он не будет уметь ни читать, ни писать, в то время как его младшие брат и сестра получат подобающее детям герцога образование. На дебюте во время зимних кругов общения он окажется единственным, кто не сможет сыграть на фешпиле и в результате опозорится перед всеми дворянами. Приёмный отец, вы не согласны?

Я понимала, что Сильвестр хотел избавить сына от того, что ему самому не нравилось. Но пусть у него и были добрые намерения, вот только эта излишняя доброта шла во вред Вильфриду. Сильвестр хотел сделать как лучше, и не замечал, к каким плачевным результатам это в итоге привело. Поэтому мне и пришлось раскрыть ему глаза на будущее сына. Однако Сильвестр возразил.

— Я сказал бы, что ты права, но Вильфрид уже какое-то время практикуется с фешпилем. Думаешь, он не сможет сыграть несколько песен?

Похоже, Сильвестр вспоминал о том, каким сам был в детстве, на что Рихарда вздёрнула брови и шагнула вперёд.

— Лорд Сильвестр, сегодня я слышала от его учителя музыки, что господину Вильфриду не нравится заниматься и он постоянно убегает. В итоге он всё ещё даже не выучил основную музыкальную гамму. Так как же он сможет сыграть песню? И как он сможет выполнять работу герцога, если после нескольких лет обучения он всё ещё не знает алфавит?

— Пусть он и не может сделать это прямо сейчас, но когда-нибудь он научится, — не согласился Сильвестр.

— Лорд Сильвестр, послушайте, ваши с ним ситуации отличаются. Пусть вам и не хотелось, но вас заставили выучить всё, что вам требовалось знать. Но в случае с господином Вильфридом никто так и не потрудился должным образом обучить его. Вы продолжите упрямиться? Посмотрите проблеме в лицо, так же, как когда выполняете свои обязанности герцога! — воскликнула Рихарда.

Видя, как она отчитывает самого герцога, я уверилась в том, что она именно тот человек, который должен заниматься воспитанием его семьи.

— Сильвестр, теперь, когда моей свекрови здесь больше нет, я верну себе контроль над образованием Вильфрида, — улыбнувшись, сказала Флоренция. — Ты не можешь быть беспристрастным в отношении своих родственников. Так же, как ты до самого последнего момента не мог наказать свою мать и бывшего главу храма, ты и сейчас не можешь принять верного решения.

После того, как Флоренция с улыбкой заклеймила Сильвестра как «бесполезного», она повернулась к нему спиной и посмотрела прямо на меня.

— Розмайн, ты смогла научить сирот читать и считать за одну зиму. Не могла бы ты посоветовать, что можно сделать с образовательной средой Вильфрида? Если мы сумеем её изменить, то, быть может, мы ещё сможем успеть до зимних кругов общения и его дебюта в благородном обществе.

В её серьёзном взгляде ясно ощущалось желание матери спасти своего сына. Я кивнула ей и ответила.

— У меня есть несколько идей. Прежде всего, следует вновь вернуть конкуренцию за право стать следующим аубом. Страх из-за того, что он не сможет стать аубом, если так и продолжит лениться, должен подстегнуть его. Но одного страха будет недостаточно, а потому я советую заменить любого из его слуг, которые не будут серьёзно относятся к его воспитанию.

— Но разве не было бы лучше заменить их всех сразу? — спросила Флоренция.

Я горько улыбнулась и покачала головой.

— Поскольку он провёл много времени со своими слугами и эскортом, то думаю, что если их всех внезапно заменить, это лишь доставит ему неудобства. Но взамен мы должны поручить Рихарде следить за его обучением.

— Рихарде? Но ведь она твоя главная слуга, — ответила Флоренция, обведя нас с Рихардой удивлёным взглядом.

— Вскоре мне нужно будет отправиться на праздник урожая и заняться подготовкой приюта к зиме. До зимних кругов общения я практически не буду появляться в замке. Поэтому, я бы хотела, чтобы в моё отсутствие Рихарда занялась перевоспитанием слуг Вильфрида и его рыцарей сопровождения.

Для поддержания порядка в моей комнате в замке у меня были и другие слуги. А сейчас было важно не только образование Вильфрида, но и обучение его слуг и эскорта. Учитывая, что даже герцог не мог спорить с Рихардой, она была наилучшим кандидатом для того, чтобы должным образом воспитать слуг следующего герцога.

— Это было бы прекрасно, но… Рихарда, ты согласна на это? — спросила Флоренция.

— Конечно, леди Флоренция. Мы ведь не можем оставить господина Вильфрида в таком виде, — сказала Рихарда, приняв вызов и пристально посмотрев на Освальда.

«Какая же она надёжная», — подумала я и сказала:

— В таком случае, Рихарда, в моё отсутствие я прошу тебя следить за обучением брата Вильфрида и сделать всё возможное, чтобы улучшить его образовательную среду.

— Поняла вас, леди, я обо всём позабочусь, — ответила Рихарда, встав на колени и опустив голову.

После этого я почувствовала, что гнев, который Флоренция скрывала за улыбкой, немного смягчился.

— Кроме того, чтобы способствовать его росту, я рекомендую вам показать ему как работают его родители. В частности, если он увидит работу, которую выполняет его отец, то он будет знать, что ожидает его в будущем. У него появится цель, к которой нужно стремиться. Не обязательно делать это часто, но как насчёт того, чтобы раз в несколько дней он приходил в кабинет моего приёмного отца и смотрел как тот работает? — предложила я.

Думаю, Вильфрид так небрежно пользуется своим статусом, потому что не понимает, что значит быть герцогом и какая это ответственность. Ему требуется осознать всё это, если он хочет стать следующим герцогом.

— Ох, это замечательная идея. Значит Вильфрид будет заниматься в кабинете Сильвестра, пока тот работает?

— Флоренция… — попытался возразить Сильвестр, но тут же замолк.

Его слабая попытка на сопротивление мгновенно проиграла перед нежно улыбающейся Флоренцией, которая продолжила:

— Кроме того, быть ​​хорошим примером для своего сына намного важнее, чем тайно сбегать в нижний город. Сильвестр, ты ведь будешь хорошим отцом и поможешь, не так ли?

— К-конечно… — ответил ошеломлённый Сильвестр.

На его лице легко читался вопрос: «Откуда она знает, что я сбегал в нижний город?».

Думаю, мне стоило бы поучиться у Флоренции. Узнав, что он тайно посещал нижний город, она не стала допрашивать его или запрещать ему это делать впредь, а вместо этого подождала подходящего момента, чтобы нанести Сильвестру критический удар.

— Есть ли что-то ещё, что можно сделать? — спросила Флоренция.

— Почему бы не назначить ему новый эскорт? — предложила я. — Похоже, что ни один из рыцарей сопровождения брата Вильфрида не может без колебаний поймать его и привязать к стулу. Я думаю, что брат Экхарт больше ему подходит, чем Лампрехт.

На мой взгляд, Экхарт, который уже давно стал взрослым, более надёжен, чем Лампрехт, который лишь полтора года назад достиг совершеннолетия. Кроме того, Экхарт говорил, что очень уважает Фердинанда. Он давно его знал и был близок с ним. Уверена, что Экхарт, как и Фердинанд, будет относиться к Вильфриду со всей строгостью.

— Об Экхарте не может быть и речи. Перед церемонией крещения Вильфрида я уже просил Экхарта стать его эскортом, надеясь, что вдруг он всё же согласится, но он отказался. — ответил Карстед, покачав головой.

— Надеясь? Вы уже предполагали, что он откажется? — спросила я, наклонив голову.

На мой вопрос Фердинанд слегка пожал плечами.

— Розмайн, Экхарт был моим рыцарем сопровождения, пока я не освободил его от службы, присоединившись к храму. В настоящее время он тренирует учеников в рыцарском ордене и занимается оформлением документов. Однако, когда я выхожу в свет, он всё ещё выступает в качестве моего эскорта.

Я впервые об этом услышала. Впрочем, Фердинанд тоже был сыном герцога, а потому было бы странно, если бы у него не было эскорта. Я никогда не видела, чтобы его кто-то сопровождал в храме или в замке, а потому даже не задумывалась об этом раньше.

— Господин Фердинанд, но ведь меня в храме сопровождают рыцари. Почему бы и вам не брать с собой эскорт?

— Это невозможно. У нас с тобой разные обстоятельства. Ты — приёмная дочь герцога, ставшая главой храма по его приказу, в то время как я присоединился к храму по собственному желанию, чтобы показать, что не хочу участвовать в политике.

Ну раз он так говорит, я не собиралась с ним спорить. Однако теперь, когда мать Сильвестра, что всегда холодно относилась к Фердинанду, арестована, не думает ли Фердинанд о том, чтобы вернуться в благородное общество? Правда, мне бы этого не хотелось, ведь если Фердинанд покинет храм, то я окажусь в беде.

— Похоже, что Экхарт не намерен служить кому-либо, кроме Фердинанда. Он — чудак, который откажется стать эскортом следующего герцога, но с радостью будет служить священнику, — горько улыбнувшись, ответил Карстед.

Учитывая, что Экхарт сильно уважал Фердинанда, я думаю, нет ничего удивительного, что он не хотел бы служить Вильфриду, которого воспитала женщина, что с неприязнью относилась к Фердинанду. Пожалуй, если бы Экхарта всё-таки принудили стать эскортом Вильфрида, то это бы лишь привело к ненужным проблемам.

— Если мы не можем рассчитывать на Экхарта, то, полагаю, нам ничего не остаётся, кроме как обучить Лампрехта, — ответила я.

— Хм-м… Независимо от того, насколько сильно мы улучшим среду обучения Вильфрида, всё это бесполезно, если он сам не стремится стать лучше. Гораздо эффективнее забыть о нём и сосредоточиться на воспитании его младших брата и сестры. Следует как можно раньше избавиться от кого-то столь бесполезного. Если не устранить корень проблем, то мы только усложним себе жизнь, — холодно сказал Фердинанд и пренебрежительно фыркнул.

Похоже, что он совершенно не разделял нашего желания улучшить текущее положение Вильфрида.

— Господин Фердинанд, пожалуйста подождите, — запротестовала я. — Ситуация с братом Вильфридом ещё не настолько плоха. Если дело в его образовательной среде, то всё ещё можно исправить. Моего слугу, Гила, которого вы хвалили ранее, ещё до недавнего времени называли самым проблемным ребёнком в приюте. Если даже десятилетний ребёнок может измениться с правильной мотивацией, то и брат Вильфрид, которому всего лишь семь, сможет. Ещё есть время.

Вильфрид был ещё в том возрасте, когда он мог резко вырасти, если бы взялся за ум и решил измениться.

Услышав мои слова в поддержку Вильфрида, Сильвестр просиял и посмотрел на меня так, словно я подарила ему надежду.

— Это правда, Розмайн?! Ещё есть время?!

— Конечно. Все зависит от его мотивации и приложенных усилий. Но если он не будет ничего делать, то никогда не станет лучше.

По сравнению с обрадованным лицом Сильвестра, на лице Фердинанда читалось явное неудовольствие. Я задалась вопросом, неужели он так сильно хочет, чтобы Вильфрида удалили из очереди наследования, в то время как Фердинанд протянул ко мне руку и ущипнул за щёку.

— Розмайн, несмотря на то, что ты так занята, ты собираешься тратить своё время и силы на спасение бесполезного идиота, который только и думает о том, как сбежать от ответственности. Так вести себя — глупо, а кроме того, у тебя нет на это времени. Забудь о нём, — посоветовал он мне.

Пусть его слова и казались резкими, но я знала, что он просто беспокоился о моём здоровье. Наверное… Если пытаться думать позитивно.

Прижимая рукой покалывающую щёку, я впилась взглядом в Фердинанда.

— Господин Фердинанд, как вы и говорите, у меня нет на это времени, и всё же, я бы чувствовала себя плохо, если бы бросила брата Вильфрида в столь плачевном положении, зная, что часть вины лежит на его окружении. Наконец-то моя приёмная мама получила возможность забрать его образование у своей свекрови. Если мы ещё можем должным образом воспитать его, то почему бы это не сделать?

— Розмайн, я уже говорил тебе не идти на поводу у эмоций и не брать на себя ненужную работу. Это твоя дурная привычка, — упрекнул меня он.

Взгляд его бледно-золотых глаз был похож на взгляд, которым учитель смотрит на нерадивого ученика. Не желая с ним соглашаться, я надула губы и вернула ему взгляд.

— Значит, вы бы не возражали, если бы у брата Вильфрида появилась мотивация?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Фердинанд.

— В расписании, которое я дала Франу, есть два задания, — сказала я и показала два пальца.

Фердинанд, выглядя немного заинтересованным, слегка подался вперёд. Я продолжила.

— Первое — выучить слова молитвы, а второе — запомнить мелодию для фешпиля. Если брат Вильфрид с ними справится, то это докажет, что проблема заключается в его образовательной среде, и что у него есть мотивация. В таком случае я прошу вас изменить своё мнение о нём и помочь с его обучением.

— И какая же помощь тебе нужна? — спросил Фердинанд и усмехнулся, желая показать, что мой план обречён на провал.

Я лучезарно ему улыбнулась и ответила.

— Я прошу вас вселить в брата Вильфрида чувство опасности, угрожая, что его могут даже изгнать из семьи, а затем запугать брата Лампрехта и других за то, что они его так избаловали.

Было бы очень грустно, если бы родители, с которыми Вильфрид почти не проводил время, внезапно бросили его. Я бы хотела, чтобы его родители были «пряником»: хвалили, утешали и вознаграждали его за старания, в то время как Фердинанд стал бы прекрасным «кнутом». Важно иметь подходящих людей на нужных позициях.

— А помимо этого… Почему бы вам не привязать брата Вильфрида к стулу, чтобы заставить учиться? Я хочу, чтобы он запечатлел в своём сердце и памяти, что он находится в отчаянной ситуации. Господин Фердинанд, вы ведь хороши в этом, не правда ли?

— Пусть ты и права, но есть вероятность того, что я могу зайти слишком далеко. Это приемлемо? — спросил Фердинанд пугающе улыбаясь и выглядя крайне заинтересованным.

Он говорил, что хотел бы заморозить сердце Вильфрида и толкнуть его в долину ужаса, и это сейчас было именно тем, что мне от него было нужно.

Я кивнула, мысленно пожелав удачи Вильфриду и Лампрехту. Для Вильфрида куда лучше было бы пережить подобный страх, даже если ему потом будут сниться кошмары, чем лишиться всего, так и не узнав, как это произошло.

— А что если Вильфрид не справится с твоими заданиями? — спросил меня Фердинанд.

— Если он с ними не справится, то это докажет, что у него нет мотивации. В таком случае, как вы и предлагали, будет лучше исключить его из очереди наследования и сосредоточиться на обучении его младших брата и сестры.

После моего ответа Фердинанд довольно хмыкнул, а потрясённый Сильвестр вскочил со своего места, и попытался возразить:

— Розмайн, но ведь тогда Вильфрид…

Но я не дала ему продолжить и ответила:

— К сожалению, всё это результат того, что вы, приёмный отец, слишком сильно его баловали. Поэтому, смиритесь. Ему придётся взяться за ум до зимних кругов общения, в противном случае он прилюдно потерпит неудачу и станет объектом насмешек на всю оставшуюся жизнь. У нас действительно мало времени, а я слишком занята, чтобы присматривать за ребёнком, у которого нет мотивации.

Сильвестр потёр виски и сел на место. Фердинанд, наблюдавший за нашим разговором, обвёл меня и Сильвестра взглядом и злобно ухмыльнулся.

— Розмайн, Сильвестр, должен сообщить, что Вильфрид не делал никаких попыток выучить слова молитвы между пятым и шестым колоколом. Можете не тешить себя напрасными надеждами.

В отличие от Сильвестра, на лице которого читалось отчаяние, я не была столь пессимистична.

— Я всё же предпочту не делать поспешных выводов и дождаться завтрашнего обеда, когда закончится наша смена ролей. Если он, увидев детей в приюте, мастерскую и моих слуг, действительно ничего не почувствует и не поймёт, что ему нужно взяться за ум, то это будет означать, что он не сможет измениться к зиме. В таком случае, я сразу же сдамся.

— Не забывай эти слова, — ответил Фердинанд, выглядя уверенным в своей победе.

Я улыбнулась и кивнула.

— Не забуду, но я уверена, что он справится. Я даже готова поставить на это своё время на чтение.

На моё предложение заключить пари, ухмылка Фердинанда дрогнула. Он прищурился, а затем пристально осмотрел меня с головы до ног, пытаясь понять мои истинные намерения.

— Почему ты готова ради него рисковать своим временем на чтение? Ты ведь почти не общалась с Вильфридом?

— Вильфрид не имеет к моей уверенности никакого отношения, — ответила я, уперев руки в талию и гордо выпятив грудь. — Всё потому, что у меня отличные слуги. Они ни разу не потерпели неудачу, выполняя мои поручения. Вот увидите, они обязательно справятся и заставят Вильфрида выполнить данные ему задания.

Глаза Фердинанда слегка расширились, после чего он потёр виски и вздохнул. Затем он скрестил на груди руки и, посмотрев на меня свысока, сказал:

— Я не стремлюсь задеть твою гордость, но именно я обучил Франа.

В ответ на это спокойное цуккоми, я рявкнула так свирепо, как только могла:

— Я говорю не только о Фране! Все мои слуги великолепны!

Мой выкрик заставил всех расхохотаться, отчего царившее в обеденном зале напряжение, наконец, спало.

На следующее утро я собрала в комнате Вильфрида его учителя Мориса, Освальда, а также остальных его слуг. Кроме них присутствовали ещё Флоренция и Рихарда. Когда все были в сборе, я показала им каруту, книжки с картинками и игральные карты, которые принёс мне Фердинанд, и объяснила, что с их помощью Вильфрид сможет учиться играя, что куда интереснее обычного обучения.

— Розмайн, это ты их сделала? — изумлённо спросила Флоренция, читая книжку с картинками и глядя на каруту.

— Придумала их я, а сделали работники моей мастерской. Благодаря тому, что дети в приюте играли в каруту и карты, а также читали книжки с картинками, они смогли за зиму научиться читать и считать. Кроме того, они также запомнили имена вечной пятерки и их подчиненных, а также за что те отвечают и какие у них божественные инструменты. Я слышала от одного из моих рыцарей сопровождения, что знание богов полезно для изучения магии. Я считаю, что если зимой дети дворян будут играть с этими учебными материалами, то уровень образования в герцогстве резко повысится.

— Безусловно, если они выучат всё это перед поступлением в дворянскую академию, то им будет намного легче учиться. Было бы хорошо, если бы Вильфрид, как сын герцога, запомнил всё это заранее, — пробормотала Флоренция, осторожно коснувшись каруты.

Похоже, карута и книжки с картинками действительно будут хорошо продаваться. В таком случае, думаю, что до конца зимы стоит напечатать их побольше.

— Давайте, когда брат Вильфрид вернётся, посвятим его дневной урок каруте. Сперва он будет смотреть на карточки с изображениями, в то время как учитель будет зачитывать карточки для чтения. Затем брат Вильфрид будет повторять соответствующие рисункам слова, пока не запомнит их. Прочитав буквы на карточках, он выпишет их и станет практиковаться их писать, — объяснила я.

Когда я была Урано, то училась читать и писать благодаря подобному «А — значит аист», записывая первую букву слова и произнося его вслух. Поскольку Вильфрид уже знал примерно половину букв, вроде тех, что использовались в его имени, я планировала начать с тех карточек, в которых эти буквы использовались.

Закончив практиковаться в письме, он будет играть в каруту. Из множества карточек с картинками ему потребуется найти те, которые он уже знает и которые выучил за день. Его противниками станут его слуги, которые после прочтения карточки должны будут ждать десять секунд, прежде чем протянуть руку. Как только Вильфрид привыкнет, можно будет уменьшить время до восьми, а затем, и пяти секунд.

Что касается игральных карт, то было бы разумно начать с игры в девятку, чтобы он привык к числам. Цель состоит в том, чтобы Вильфрид научился их читать, а также это должно помочь ему стать терпимей к проигрышам, и не расстраиваться, даже если потерпит поражение. Конечно, помимо девятки, он мог бы играть и в другие игры.

Книжки с картинками можно было бы читать ему вслух перед сном. Слушая их, он запомнит текст, что позволит ему легче находить в них знакомые слова. Возможно, ему даже станет интересно учиться писать.

— Кроме того, будет проблемой, если слуги не будут относиться к этому серьёзно. Поэтому я предлагаю вести учёт результатов игр и заменять тех, кто проиграет больше тридцати раз. Думаю, победить брата Вильфрида в каруте должно быть достаточно легко, не так ли?

После моих слов слуги напряглись. Но пусть даже не думают, что их пренебрежение своими обязанностями останется безнаказанным. Таким образом я собиралась отсеять самых никудышных. Как сказал бы Фердинанд: «Будущему герцогу не нужны некомпетентные слуги, особенно когда он сам так безнадёжен».

— В какую бы игру он не играл, победа или поражение не являются основной целью. Они необходимы лишь для того, чтобы мотивировать брата Вильфрида. И чтобы он относился к этому серьёзно, нужно иногда позволять ему побеждать, а иногда полностью сокрушать его.

Я добавила ещё несколько советов о том, как можно включить обучение в его повседневную жизнь. Например, учить его складывать и вычитать, используя сладости, или рисовать на его еде числа соусом и не позволять есть, пока он не прочитает их.

— Пожалуйста, положитесь на меня, леди. — уверенно ответила Рихарда, улыбнувшись.

Вскоре после того, как пробил четвёртый колокол, вернулись Вильфрид и Лампрехт, выглядя весьма истощёнными. Похоже, что угрозы Фердинанда успешно их травмировали. А видя удовлетворённое, но безрадостное выражение лица Фердинанда, я поняла, что выиграла пари. Когда я самодовольно рассмеялась, он одарил меня неприятным взглядом.

— С возвращением, — поприветствовала я всех, — Обед уже готов.

Мы обедали вместе с Сильвестром и Флоренцией и слушали рассказ Вильфрида о том, что он видел в храме. Как и ожидалось, он был шокирован, увидев детей в приюте и мастерской. Когда он закончил, родители похвалили его за успешное выполнение заданий. Затем, пусть это и было чем-то вроде разыгранной сцены, предназначенной для Вильфрида и Лампрехта, Фердинанд дал Сильвестру и Флоренции свой едкий доклад, а я добавила, что образовательная среда Вильфрида никуда не годится.

— Учитывая всё сказанное, необходимо улучшить его образовательную среду. В противном случае нужно будет исключить Вильфрида из очереди наследования, — подытожил Фердинанд.

От столь резких слов Вильфрид и Лампрехт побледнели и умоляюще посмотрели на Сильвестра. Когда все взгляды оказались прикованы к нему, Сильвестр погладил подбородок, словно обдумывая предложение, а затем кивнул.

— Хорошо. Я приму решение исходя из результатов перед его дебютом зимой. Я оставлю его своим преемником лишь в том случае, если он сможет написать весь алфавит и цифры, научится выполнять базовые расчёты и сумеет сыграть песню на фешпиле.

— К дебюту? — спросили в унисон Вильфрид и Лампрехт, переменившись в лице.

Похоже, они нашли этот срок весьма жёстким, учитывая поставленные задачи. Неудивительно. Сложно было представить, что Вильфрид сможет преуспеть до зимы в том, с чем не мог справится несколько лет.

— Не бойся, дорогой брат, я попросила доставить сюда учебные материалы, которые использовали дети из приюта. А учитывая, что ты смог выполнить за один день те две задачи, я думаю, что пусть и только-только, но ты сможешь успеть справиться со всем к зиме. Однако если ты будешь лениться, то тебя уже ничто не спасёт.

— Понял… — пробормотал Вильфрид.

— Только-только? — спросил Лампрехт.

Вильфрид уже знает половину алфавита и цифр, так что если он будет каждый день усердно заниматься согласно моему учебному плану, то справится.

— Розмайн, вижу, у тебя хорошее настроение. А как ты провела день в замке? — спросил Вильфрид.

— Половину дня я потратила на создание учебного плана для тебя, а в остальное время читала в библиотеке замка. Это был восхитительный день. Я могла читать книги перед сном и сразу после пробуждения.

— Ты так любишь читать книги? Не понимаю я тебя, — ответил Вильфрид.

Думаю, всё потому, что он неграмотный. Уверена, что если бы он умел читать, то понял бы, как это прекрасно. В таком случае, увидев, насколько большая здесь коллекция книг, он, как и я, прослезился бы от счастья.

— Брат Вильфрид, ты ведь хочешь снова покинуть замок? Давай поменяемся ролями ещё на три дня?

— Ни за что! — мгновенно выпалил Вильфрид с искажённым от страха лицом.

Похоже, Фердинанд изрядно над ним поиздевался.

— Мне кажется, что это нечестно, что только ты, брат, живёшь такой комфортной и беззаботной жизнью. Я тоже хочу, чтобы у меня было так много свободного времени, чтобы я могла вволю предаваться чтению.

— Эм-м… Я больше не буду говорить, что тебя балуют. Я был неправ, — выдавил Вильфрид и отвернулся.

Похоже, что первоначальная цель моего плана по смене ролей оказалась успешной. Теперь Вильфрид, при каждой нашей встрече кричавший, что что-то там «нечестно», перестанет упрекать меня в том, что меня балуют. Как же это замечательно. Аха-ха.

— Кстати, я думаю пойти вместе с тобой на дневной урок… — заговорила я, но Фердинанд тут же прервал меня.

— Розмайн, это невозможно. У тебя есть и более важные дела. Уже назначена встреча с людьми, что будут сопровождать тебя во время праздника урожая, а также встреча со служащим, которая необходима, чтобы разрешить проблему с Хассе.

Действительно, всё это куда важнее, чем помощь Вильфриду в учёбе.

— Вильфрид, прежде чем Розмайн вернётся, научись как можно лучше играть в эту каруту. Розмайн не щадит даже новичков.

Судя по всему, он имел в виду тот раз, когда мы с ним играли в реверси. Тогда я думала, что это была единственная возможность когда-либо победить Фердинанда, а потому старалась изо всех сил. Я бы не стала выкладываться всерьёз играя в каруту с таким ребёнком, как Вильфрид.

— Прошу прощения за тот раз. Но должна сказать, что мне не нравятся злопамятные мужчины.

— Я мало кому нравлюсь. А поскольку я привык, что меня не любят, тебе не о чём беспокоиться.

Но так же нельзя… Кто-нибудь, составьте план реабилитации для этого человека! С ним определённо что-то не так. Сама я не могу ему ничем помочь, потому что, учитывая, как я люблю книги, со мной тоже что-то не так. Кто-нибудь, пожалуйста, спасите его!