Власть книжного червя. Том 3

Том 3 Глава 235 Ночь Фрютрены

Я села на ездового зверя Бригитты, и мы направились обратно в Купальню богинь. Пролетев по круто изогнутому пути, созданному для нас деревьями, мы вновь оказались у залитого ярким светом источника. Когда стремительно мчащийся впереди Фердинанд подлетел к источнику, тот, казалось, забурли́л.

— Это талфро́ши! Розмайн, благослови нас! — выкрикнул Фердинанд.

Я сразу же влила магическую силу в кольцо, готовясь дать уже ставшее привычным благословение Бога Храбрости.

— О бог храбрости Ангриф, что служит богу огня Лейденшафту, молю, даруй им своё благословение!

Из моего кольца вырвался синий свет и пролился на всех дождём. Дать благословение — это лучшее, что я могла сделать, поскольку из-за своей слабости в бою я бы только мешалась.

— Дамуэль, Бригитта, оставайтесь с Розмайн! Экхарт, за мной!

— Есть!

Вблизи центра источника появилась большая тень. От неё отделились три… нет, четыре меньших тени и выпрыгнули из воды.

Талфроши оказались жабами, размером с размах рук взрослого человека. Тем не менее они значительно уступали го́льцу, с которым мы сражались осенью, или Повелителю Зимы шништо́рму. Однако в своей отвратительности они не имели себе равных.

— И почему моими врагами всегда выступают [жабы]? — с тяжёлым вздохом спросила я.

Дамуэль и Бригитта в замешательстве посмотрели на меня и спросили, кто такие «жабы».

— [Жабы] — это существа, очень похожие на талфрошей. Дамуэль, они тебе не кажутся знакомыми? Разве они не похожи на графа Биндевальда? И на этом сходства не заканчиваются. Их тоже вот-вот прихлопнет главный священник!

Дамуэль взорвался смехом. Он поспешно зажал рот рукой, отчего его броня звякнула, и отвернулся, пытаясь скрыть смех. Тем не менее было заметно как он содрогался от хохота. Похоже, я попала в точку.

От Бригитты, которой не довелось увидеть графа Биндевальда, такой реакции не последовало.

— Мужчина, похожий на талфроша? Я бы предпочла держаться от такого подальше.

— Они собираются объединиться, — внезапно раздался голос Экхарта.

Я обернулась и увидела, как самый большой талфрош высунул длинный язык и, обвив им ближайшего меньшего талфроша, затянул себе в рот. Стоило талфрошу проглотить сородича, как он сразу же начал быстро расти. Увеличившись в размерах, он снова выстрелил языком, хватая следующего талфроша, и продолжил глотать их одного за другим.

— Ой-ой! — вскрикнула я.

— Не волнуйтесь, госпожа Розмайн, — сказала Бригитта. — Вам не нужно бояться талфрошей… Но должна признать, они тошнотворные.

Было ясно, что Бригитте не нравились мерзко выглядящие талфроши. Я её прекрасно понимала. Должна отметить, что удерживая меня, Бригитта вложила в левую руку больше силы, чем обычно.

Фердинанд и Экхарт превратили штапы в мечи, и не спуская глаз с растущего талфроша, принялись наполнять их магической силой. Нацелившись в раздувающийся от пожирания сородичей живот талфроша, они подняли мечи, приготовившись атаковать. Однако в следующий момент изо рта талфроша выстрелил невероятно длинный язык и обвил ездового зверя Бригитты. Прежде чем я успела понять, что же произошло, нас уже тащило по воздуху к его рту.

— А-а?! — вскрикнула Бригитта.

— Ай-яй?! — вторила ей я.

Прежде чем Бригитта успела создать штап и превратить его в оружие, нас уже затянуло в широко раскрытую пасть чудовища. Талфрош захлопнул рот, и мы оказались в чёрной как смоль тьме. Пасть талфроша походила на тёплую и вонючую пещеру, к тому же его язык продолжал обвивать нас.

Как только мы оказались в пасти, Бригитта вернула ездового зверя в форму камня, тем самым освободив нас от языка твари, и превратила штап в подобие нагинаты, но длиннее той, что она использовала раньше. Возможно, из-за магической силы внутри, оружие немного светилось в темноте.

— Госпожа Розмайн, вы в порядке? — спросила Бригитта, вонзая нагинату в верхнюю часть пасти талфроша, чтобы тот не проглотил нас.

Поскольку Бригитта обнимала меня, я не пострадала, вот только из-за того, что она смягчила броню, я чуть не задохнулась в её мягкой груди.

— Да, я в порядке. Но здесь очень влажно и липко.

— В таком случае, не могли бы вы наполнить свой нож для сбора магической силой и проткнуть его язык? В данный момент я не могу воспользоваться своим оружием.

Держа меня под мышкой левой рукой, правой она сжимала воткнутую в пасть нагинату, не позволяя талфрошу проглотить нас. Не отпуская меня, Бригитта опустилась на колени, позволяя мне встать на язык талфроша. От ощущения под ногами тёплой, мягкой и упругой поверхности, наши лица скривились.

— Хорошо, — сказала я, достав нож и начав вливать в него магическую силу.

При этом я почувствовала, как напряглась обвивающая мою талию рука. Бригитта готова была защитить меня несмотря ни на что. Когда нож для сбора наполнился магической силой, я изо всех сил вонзила его в язык талфроша.

— П-почему? — удивилась я, когда ничего не произошло.

Я думала, талфрош должен закричать и открыть пасть. Потрясённая отсутствием какой-либо реакции, я покрылась холодным потом и, нервно наполнив нож магической силой, принялась снова и снова протыкать язык.

— Получай! Получай! Получай!

Внезапно тьму прорезал яркий свет, отчего я инстинктивно зажмурилась. Опора под ногами задрожала, и моё тело наклонилось. Я потеряла равновесие, но нож не отпустила. Мы покатились к появившемуся свету, и Бригитта, крепче сжав мою талию, прыгнула. Когда я сообразила, что свет возник от того, что талфрош распахнул пасть, то уже находилась в воздухе, удерживаемая Бригиттой.

Мир снова наполнился звуками, а зловоние исчезло, сменившись чистым воздухом. Я ощутила, как ветер холодил мне кожу.

— Прыгайте в источник! — взревел Фердинанд.

Услышав его, Бригитта не стала предпринимать никаких действий, и мы в свободном падении устремились к водной глади. Приготовившись к удару о поверхность воды, я крепче прижалась к Бригитте и зажмурилась. С сильным всплеском мы погрузились в источник. Однако вода приняла нас куда мягче, чем я ожидала. Я не почувствовала ни удара, ни сопротивления, словно вода просто обволокла нас. Это было странное чувство. В это время года источник наполняла талая вода, отчего температура должна быть такой, что я могла бы умереть от сердечного приступа, стоило мне туда погрузиться. Вот только вода оказалась ни горячей, ни холодной. К тому же я совершенно не чувствовала, что задыхаюсь. Открыв глаза, я смогла отчётливо разглядеть слабые волны на поверхности воды и пузырьки воздуха, что выходили у меня изо рта.

На фоне голубого неба больша́я тень закрывала солнце, и к ней мчались два луча света. Судя по всему, это были атаки Фердинанда и Экхарта. Они вре́зались в талфроша, подбросив его в воздух, где он взорвался.

Бригитта и я быстро вынырнули на поверхность, волны на которой, возникшие после атак, начали утихать. Мы принялись хватать ртом воздух.

— Всё кончено… — сказала я, с облегчением вздохнув.

Бригитта взглянула на небо и тут же сжала штап.

— Нет, они падают! — раздался её напряженный голос.

Я тоже посмотрела вверх и увидела, что сверху на нас что-то падает. Сперва я подумала, что это ошмётки разорвавшегося талфроша, но в следующий момент увидела, что это множество падающих жаб.

— Ай-яй?!

Размер жаб, точнее талфрошей, варьировался от моего большого пальца до кулака взрослого человека. Некоторые упали на меня, прилипнув к голове, лицу и плечам. Почувствовав, как что-то склизкое шевелится на лице, я дёрнулась и завопила:

— Не-е-е-т! Снимите их! Снимите их с меня!

— Розмайн, перестань кричать! Просто сними их и убей. Тебе нужно прикончить их своим ножом, иначе они вновь сольются, — холодно бросил мне Фердинанд.

Даже не думая мне помочь, он принялся истреблять окружающих талфрошей. Экхарт занимался тем же.

Как я позже узнала, когда талфрошей ранят, те просто распадаются на кучу маленьких жаб, а потому они были весьма хлопотными противниками. Убить их возможно лишь, когда размер талфрошей минимален.

Бригитта также занималась истреблением ближайших талфрошей. Осознав, что никто не придёт мне на помощь, я принялась мотать головой и махать руками, пытаясь сбросить их с себя. Вот только мелкие талфроши крепко цеплялись за меня. Склизкие твари, ползающие по лицу, полностью разрушили моё самообладание. Позабыв о том, чтобы мне нужно вести себя элегантно, я в отчаянии взмолилась.

— Нет! Ничего не получается! Пожалуйста, помогите! По крайней мере, уберите их с моего лица!

— Госпожа Розмайн, я здесь! Сейчас сниму их! — раздался голос Дамуэля.

— Дамуэль, ты самый храбрый человек на свете!

Подлетев, Дамуэль забрал трепыхающуюся меня у Бригитты и поднял из воды, после чего усадил на своего ездового зверя. Как только он снял с меня талфрошей, я вытерла слезы и сопли.

— Это ужасно! Я больше никогда не приду к этому источнику!

— Идиотка! Мы истребляем талфрошей, чтобы завтра на рассвете собрать нектар. Тебе придётся вернуться сюда вновь, — упрекнул меня Фердинанд, одарив холодным взглядом. — К тому же огромный талфрош уничтожен. Завтра ты сможешь благополучно собрать нектар.

— Вы уверены?

— Разумеется! Сегодня ночь Фрютрены, так что ложись спать раньше, чтобы быть готовой к сбору на рассвете.

Вернувшись в лагерь, я немедленно закрыла окна в пандомобиле больше чем наполовину, чтобы снаружи меня никто не увидел, после чего Моника и Никола смогли помочь мне переодеться.

— Госпожа Розмайн, даже здоровый человек может смертельно заболеть, если упадёт в источник в это время года, а ваше тело очень слабое. Как вы себя чувствуете? Что сказал главный священник? — спросила Моника.

— Если у вас поднимется жар, вы не сможете отправиться завтра на сбор. Пожалуйста, будьте осторожны, — добавила Никола.

Читая наставления, они снимали с меня мокрую одежду и обтирали смоченным в тёплой воде полотенцем. Бригитта тоже переодевалась.

— Госпожа Розмайн, ваш ездовой зверь потрясающий. Я никогда не думала, что смогу вот так с комфортом переодеться, выполняя миссию на природе.

Видимо, если бы не мой пандобус, ей бы пришлось переодеваться на снегу, натянув плащ между деревьями, словно занавеску. На мой взгляд, дворянке не подобает заниматься подобным, даже если нужно лишь снять доспехи из магического камня.

По словам Бригитты, несовершеннолетним не поручали заданий, которые требовали бы от них покидать дворянский район. А поскольку девушки после совершеннолетия достаточно быстро выходили замуж, женщинам-рыцарям почти не доводилось охотиться или собирать материалы в такой глуши.

Пока мы ели ужин, приготовленный для нас моими слугами, Фердинанд давал мне указания о том, как собирать нектар. От меня требовалось лишь набирать нектар из центра цветка, воспользовавшись металлической ложкой, и заливать его в бутылочки.

— Ложка сделана так, чтобы не загрязнять материал чужеродной магической силой. Используй её, чтобы налить нектар в бутылочки. Цветы и плоды рюэля, полученные в Ночь Шуцерии, в отличие от собранных в другие сезоны, обладали совершенно уникальными свойствами. То же может быть справедливо и для нектара рэйре́на, который тебе предстоит собрать, — сказал Фердинанд.

Его лицо при этом было как у безумного учёного. Я знала, что это его хобби, но не могла за него порадоваться. Вероятно потому, что у меня самой практически не оставалось времени на чтение. Можете называть меня эгоисткой, но это нечестно, что только Фердинанд может предаться своему увлечению.

— Не забудь налить нектар в несколько бутылочек. Я хотел бы изучить какова разница между нектаром, наполненным твоей магической силой, и чистым нектаром.

Я не возражала против того, чтобы Фердинанд использовал нектар рэйре́на для своих исследований, но всё же чувствовала, что это немного выходит за рамки моей цели — собрать ингредиенты для юрэ́ве. Или мне просто кажется?

Поужинав, мы сразу же стали собираться спать. Я откинула спинку водительского сиденья пандобуса, чтобы спокойно вытянуть ноги. Увидев, как мои слуги стали раскладывать взятые с собой одеяла, Фердинанд потрясённо посмотрел на меня и сказал:

— Твой ездовой зверь действительно абсурден.

— Я предпочитаю называть его «удобным». Радуйтесь, что я не превратила его в дом на колёсах.

— Понятно… В любом случае, он довольно большой. Это хорошее место, чтобы все девушки могли спать здесь. Фран, за мной.

Таким образом, Фердинанд постановил, что пандобус станет спальным местом для всех девочек. Бригитта вошла внутрь, а Фран, на лице которого читалось явное облегчение, что ему не нужно оставаться с нами, ушёл с Фердинандом.

Той ночью я проснулась от странного ощущения, что мой пандобус раскачивается из стороны в сторону. Когда я осторожно села, то поняла, что вижу из окна Купальню богинь. Вот только не понимала почему. Разве мы не должны находиться в лагере?

Думая, не снится ли мне всё это, я продолжила смотреть в окно. Сейчас была ночь, и источник выглядел совершенно иначе, чем днём. Возможно всё дело в том, что сейчас Ночь Фрютрены? Красная луна, хотя вернее описать её как тёмно-розовую, отражалась на поверхности воды. И тут я осознала, что источник сияет. И причиной этого был не просто свет луны. Из источника вылетали небольшие, круглые объекты различного размера, напоминающие мыльные пузыри, которые светились ярче светлячков. Таинственные огоньки мерцали, поднимаясь из вод источника один за другим. Вид того, как они летают по округе, казался мне совершенно волшебным.

— Ух ты, это потрясающе! Они такие сверкающие! — раздался восторженный голос Николы.

Я обернулась и увидела Николу, которая тоже смотрела в окно в полусне.

Её возглас разбудил Бригитту, которая тут же вскочила с места. Создав штап, она выглянула наружу. Осмотрев окрестности, Бригитта обеспокоенно нахмурилась.

— Госпожа Розмайн, что происходит? Воздух переполнен магической силой.

— Не знаю, но это очень красиво. Не думаю, что мы в опасности.

Каждый раз, когда из источника поднимались огоньки, раздавался чистый звук, похожий на звон колокольчиков. Накладываясь друг на друга, этот перезвон создавал очень странную музыку. Розина в полусне начала что-то напевать, а затем села и, спросив, где фешпи́ль, с сонным лицом принялась бесцельно нащупывать инструмент.

— Розина, успокойся, — сказала я ей.

К этому моменту Элла и Моника тоже начали просыпаться. Как и мы, они также выглянули в окно и удивлённо захлопали глазами.

— Что происходит?

Слыша доносящуюся от огоньков музыку, сонная Розина начала двигать в воздухе пальцами, словно играя. Вскоре её взгляд упал на фешпи́ль, который находился с остальным багажом.

— Все уже проснулись, и я не думаю, что сейчас кто-то сможет вновь заснуть, так что почему бы тебе не поиграть? — предложила я.

— Большое вам спасибо, — ответила она, нетерпеливо схватив фешпи́ль, и начала играть в такт музыке, льющейся от источника.

Игра Розины хорошо сочеталась с высокими нотами от огоньков.

— Госпожа Розмайн, ваш музыкант действительно талантлива, — заметила Бригитта.

Пока мы все слушали музыкальное соревнование между Розиной и огоньками, которые стали собираться вокруг пандочки, подплывая прямо к окнам и пытаясь проникнуть внутрь, словно обладали сознанием.

— Розина, думаю, что этому свету нравится твоя музыка, — сказала Моника, улыбнувшись.

— Может, тебе стоит выйти на улицу и поиграть для них? — хихикая, добавила Никола.

Огоньки вспыхнули, словно соглашаясь.

— Насколько мне известно, богини весны любят музыку. Так давайте предложим им её? — сказала я. — Они наверняка обрадуются такому подношению в Ночь Фрютрены.

— Госпожа Розмайн, богини весны, что приходят к этому источнику, любят ещё и сладости, верно? Мы должны предложить им оставшиеся печенье, — добавила Никола.

Элла засмеялась и согласилась с её предложением.

Никола вместе с Эллой вынесли коробку со сладостями, затем вышла Розина, держа фешпи́ль, после чего за ними последовала Бригитта, внимательно наблюдая за окрестностями. В итоге Монике не осталось другого выбора, кроме как тоже покинуть пандобус.

Настроившись на ночной пикник, я выскочила на поляну. В этом загадочном месте было совсем не холодно, и источник порождал всё больше и больше огоньков. От исходящей от них прекрасной мелодии, напоминающей перезвон колокольчиков, моё сердечко трепетало. Вглядевшись в сияние водной глади, я увидела ещё более загадочные огни, поднимающиеся из его глубин. Именно тогда я заметила поблизости нескольких талфрошей, которые ловили и поедали огоньки.

— Бригитта, талфроши… — сказала я, указывая в их сторону.

Бригитта быстро создала штап и принялась уничтожать талфрошей. После этого выходящие из-под воды огоньки начали кружить вокруг Бригитты, словно благодаря её.

Осмотревшись, я увидела, что парящие огоньки разделились на три группы: одна кружила вокруг Розины, играющей на фешпи́ле, другая — вокруг сидящих рядом со сладостями Эллы, Николы и Моники, а третья — вокруг Бригитты.

Судя по тому, как огоньки мигали в такт игре Розины, им, похоже, понравилась музыка. Я заметила, что сильнее всего они отреагировали на песню из времён Урано. Они часто мерцали, словно аплодируя.

— Госпожа Розмайн, кажется, им очень понравилась песня, которую вы сочинили. Почему бы вам не спеть для них?

— В таком случае я спою для них совершенно новую песню, — ответила я.

Я не взяла свой фешпи́ль, но могла спеть и так. И если огоньки хотели услышать новые песни, то я просто спою им ту, что знала со времён Урано. Это была песня о весне, текст которой я перевела на язык этого мира, чтобы подготовиться к следующему разу, когда мне понадобится о чём-то попросить Фердинанда.

Встав перед источником, я глубоко вздохнула и запела:

— Талая вода…

Как только я начала петь, моё кольцо стало само по себе поглощать мою магическую силу, а затем распространять её вокруг вместе с песней.

Сияние источника становилось всё ярче, и вскоре вся поляна наполнилась ярким светом. В то же время из воды показались бутоны рэйре́на. Бесчисленные стебли с бутонами принялись расти, переплетаясь между собой. Вырастая из центра источника, они стали похожи на огромное дерево. Вскоре бутоны начали распускаться.

— О богини, дозволено ли мне взять нектар рэйре́нов? — спросила я, закончив песню.

После моего вопроса в центре источника раскрылся большой лист. Подгоняемая огоньками, я ступила на него, после чего тот начал медленно расти всё выше и выше.

— Ух ты! — воскликнула я.

Лист донёс меня до цветов рэйре́на. Из приспособлений для сбора, что находились на моём поясе, я достала ложку и начала собирать нектар, как и учил меня Фердинанд. Одну за другой, я наполнила все бутылочки, тут же закрывая их.

— Ну вот, готово. Разве я не замечательно справилась со сбором?

Лист, на котором я стояла, находился так высоко, что я видела небо над заснеженным лесом и приближающийся рассвет. С восходом солнца огоньки, что кружили вокруг источника, начали исчезать.

— Ой? — пискнула я, когда выросшие растения стали уменьшаться, возвращаясь в источник.

Большой лист, что служил мне своеобразными строительными лесами, становился всё меньше и меньше, пока, не выдержав моего веса, с хрустом не сломался.