Вспышка. Том 1, 2

Глава 8

Ник.

Машина пришла через пятнадцать минут — деревня, где произошел несчастный случай, всего в четырех километрах. Машину вел сам Лузин. По дороге обратно все напряженно молчали, теряясь в догадках, что же произошло на самом деле.

Еще один охранник встретил нас у дома. Жена потерпевшего, молодая, но плохо сохранившаяся, провела нас в дом. Во всех густо заставленных мебелью маленьких комнатках горел свет, теснились какие-то люди, кажется, что вся деревня была тут.

— Его подобрали соседи, — рассказала она. — Я-то спала уже.

— Где? — спросил Запольский.

— Чего? — заморгала она.

— Я говорю, где нашли его?

— Да, это… — она заикается, потом ткнула в двух мужчин. — А вот они, у них и спросите. Я сама-то ничего еще толком не понимаю.

Мы подошли к кровати, где лежал человек, забинтованный на скорую руку. Из-под повязки на ноге просачивалась кровь.

Профессор подсел к кровати на табуретку, склонился над телом, осматривая раны. Между тем он, без лишних церемоний, обратился к старшему из двух мужчин, испуганно теснящихся в углу.

— Ну, что было-то?

— Да мы, это самое, — начал рассказ рослый, коренастый мужик. — Уже спать собирались, как вдруг крик такой дикий. Мы к окну с Мишкой, — он кивнул на молодого, видимо сына, тот быстро соглашается, выпучив испуганные глаза. — В темноте-то не сразу разглядели, чего это там. Ну и, это самое, я говорю, давай-ка выйдем, посмотрим.

— Ну? — нетерпеливо подгоняет его профессор.

— Да, это самое, подходим, смотрю, а это Валерка ковыляет. Весь в крови, шепчет что-то, еле шевелится. Ну, мы сначала испугались, а потом, это самое, я говорю Мишке-то, — он опять тычет в сына, тот опять молча кивает, подтверждая слова отца. — Давай, говорю, отнесем его домой. Вот. Ну, мы понесли, а он все кряхтит, брыкается…

— Скорую вызвали? — спросил я.

— А? Да! Тут моя выскочила, чего, спрашивает, случилось-то. А я ей, это самое, скорую вызывай, говорю. Вот.

— Ясно, — сказал профессор и показал мне кровавые полосы на щеках у мужичка. — Видишь, Никита.

— Что? — спросил я, склонившись над телом. — Он ведь еще живой?

— Пока живой, — отмахнулся Запольский, оглядываясь и переходя на полушепот. — Но он потерял много крови, поэтому, скорей всего… Да я тебе не об этом говорю. Какие раны, ты видишь? Это когти. А вот клочок шерсти. Видишь?

— Что? Когти? Шерсть? Но…

— Ты хоть одного медведя видел в этих лесах за последние лет тридцать? — продолжил профессор шепотом.

Я, честно говоря, в медицине толком ничего не понимаю, но то, что хотел сказать профессор до меня дошло. Раны настолько глубокие, что не вызывает никаких сомнений — это либо медведь, либо… такое же большое и волосатое животное. Точно не человек.

— И еще, это самое, — потянул за руку профессора мужик-свидетель. — Он все про какого-то там волосатого говорил, здоровый, говорит, лохматый, глаза горят…

— Все ясно, спасибо, — прикрикнул профессор, отмахиваясь от него рукой, потом обратился ко мне шепотом. — Ну, пожалуйста, еще одно подтверждение.

— А еще, это самое, — снова вставил мужик. — Чего это, на самом деле какое-то чудище, или, я-то подумал, что у него горячка началась, все знали, что Валерка выпить, это самое…

— Спасибо! — жестом остановил его профессор. — Мы уже все поняли! Вы свободны.

Мужик пожал плечами, вышел, вытолкнув вперед своего сына. Когда в комнате никого не осталось, профессор вскочил, с задумчивым видом поспешил к выходу. На ходу бросил открывшей было рот жене потерпевшего:

— Ждите врача. Он потерял много крови, скорее всего не выживет. Но вы надейтесь. Оботрите тело влажным полотенцем — он весь горит.

И вышел в сени сквозь расступившуюся толпу недоумевающих деревенских зевак.

Мы заспешили следом.

— И что? — спросил я на улице. — Мы ничего не сделаем? Не поможем?

Профессор все с тем же задумчивым видом повернулся ко мне.

— Ему уже не поможешь, а нам нужно идти по горячим следам.

Я окинул всех взглядом. Все устали, все хотят домой, поесть плотно и завалиться на боковую — вот чего они хотят. Никак не ночной погони за опасным гигантским призраком.

— Он проявил агрессию, — продолжил Запольский, разговаривая как бы сам с собой. — Что это? Случайно ли он натолкнулся на этого бедолагу, или же это было умышленное нападение? Нельзя допустить, чтобы еще кто-то погиб. Никак нельзя. Нужно его как можно быстрее найти!

— Но, сейчас уже поздно, Эдуард Янович, — сказал Лузин, до этого молчавший, указал на звездное небо.

Профессор вскинул удивленный взгляд наверх, словно только сейчас обратив внимание на подступившую ночь, тяжело вздохнул, устало протер глаза.

— Да, хорошо бы, конечно, вздремнуть пару часиков.

Охранники облегченно вздохнули.

— Но… — профессор опять заставил их напрячь слух. — Как же наш пациент?

Все с надеждой посмотрели на меня. Мы вышли на след дикого человека, почти нагнали его, и все благодаря мне, чего уж там. Теперь от меня зависят дальнейшие действия, и решение нужно принимать мне. Я посмотрел на обессилевших, уставших, измотанных людей вокруг себя.

— Давайте, все же, передохнем, — сказал я. — Мы вышли на его след. Завтра продолжим с того места, где сегодня остановились. Я не думаю, что ослабленный гигант тоже будет идти без остановок. Со свежими силами мы его быстро нагоним.

Охранники заулыбались, Глеб хлопнул меня по плечу, профессор, пусть не сразу, но все же согласно кивнул.

— Хорошо, Никита. Теперь вы у нас главный. Доверимся вам. — Он двинулся к машине, уже заведенной Лузиным. — Утро вечера мудренее.

Я еще раз возобновил быстро всплывшее сообщение от Системы.

Сообщение.

Объект «Зверь» в данном месте не установлен.

Необходимо вернуться к прежнему маршруту.

Вот так вот. Не было его здесь!

А кто тогда здесь был?

За ворота лаборатории мы выехали почти в полночь. Глеб отказался оставлять машину здесь, поэтому пришлось сделать крюк. Молча проехали перелесок, трясясь на ухабах, и вот мы уже на шоссе. Машина резво набрала скорость.

Однотонное полотно дороги, освещенное лишь светом фар, мерный гул двигателя, тихая музыка и шум ветра за стеклом усыпили бы меня, но тревожные, неоднозначные мысли в голове этого не давали. Своей тревогой я поделился с Глебом.

— Его там не было, — сказал я, убавив звук радио.

— Кого не было? — Глеб думал о чем-то своем. — Ты о чем?

— Гиганта. Его не было в этой деревне. Это не он сделал.

Глеб кинул на меня изумленный взгляд.

— Но ведь профессор же сказал, что раны мог нанести только…

— Да знаю я это. Я о другом.

— О чем? — спросил Глеб и, осененный неожиданной догадкой, хлопнул себя по колену. — Правильно! Его там не было. Этот мужик ведь на своих ногах пришел, правильно? Значит, гигант напал на него в лесу.

Довольный своими выводами, он снова перевел взгляд на дорогу. Но меня не очень убедил его довод.

— Я его не почувствовал, — сказал я.

— Правильно, — снова возразил Глеб. — Раз его не было рядом, вот ты и не почувствовал. Он напал на мужика за километр от деревни и снова в лес убежал.

— Тогда мужик бы не дошел, если бы он напал на него за километр. Ты видел, сколько он крови потерял? Он бы не доходя до деревни свалился. Да и крики его никто не услышал. Он где-то рядом был.

Глеб на миг задумался, потом, сияющий, выдвинул очередной довод.

— Ну, правильно! Так и есть, рядом с деревней. Поэтому гигант и не стал его добивать, а когда тот заорал, сразу в кусты — и дал дёру.

Мы проехали перекресток, вырулили на федеральную трассу, Глеб снова разогнал машину, перевел на меня взгляд и сказал, по-дружески хлопая по плечу.

— Да не переживай ты так, что не «услышал» монстра, или как ты там это называешь. Просто устал, переутомился. Все это понимают. Я сам как загнанная лошадь.

— Да, наверное, — согласился я, устало прикрыл глаза и откинул голову назад.

— Вот завтра со свежими силами мы его сразу вычислим, поймаем, сдадим обратно профессору. И все будет нормалёк!

Я не спорил, хотя что-то подсказывало мне, что завтра это еще не кончится, что нам еще придется побегать за ним по здешним лесам.

Но это будет завтра. А сегодня хочется домой. Ольга переживает, а ей, в ее положении, сейчас нельзя…

Зверь.

Пусть медленно, но я иду дальше.

Темнота мне не помеха, даже наоборот, потому что лес местами редеет, и с холма я далекими огоньками вижу жилища людей.

Но кто-то все же назойливо идет следом. И это не люди.

Другие охотники.

Видимо ждут, когда я совсем ослабну, чтобы поживиться исхудавшим, но все равно большим телом.

Нет. Не нужно им давать такой возможности.

Я собираюсь с силами и спускаюсь с очередного пологого холма.

Впереди ждет что-то до сих пор не изведанное.

Нет, с дорогами я знаком, ведь люди где только их не наделали, даже там, где пользуются ими лишь время от времени. Вот и недавно была такая в заброшенном поселении. Кому она там нужна?

Но то, что предстало передо мной сейчас пугало куда больше, чем все до этого виденное. На высокой насыпи громыхали огромные машины, полыхая яркими огненными глазами.

Я выждал удобного момента, когда долго никого не было видно, вскарабкался на насыпь, высунул голову из укрытия — маленького приземистого кустика. И тут, с горы по широкой гладкой дороге летит, громыхая, огромная темная масса. Как обычно множество огненных глаз ослепляют перед собой путь. Я вжал голову, прикрыл уши руками, замер в страхе.

Черная туша рычит и пыхтит, пролетает мимо, всколыхивая землю своим весом, удаляется. Исчезают за поворотом красные огни.

Я открыл глаза, приподнялся.

Грохочущая масса скрылась вдали, лишь едкий дым еще клубится над дорогой.

Быстро осмотрелся — больше никого. Переступая осторожно широкими шагами, пригнувшись, перебежал широкую твердую как камень полосу. Тут же нырнул с насыпи в темноту и свежесть леса.

Лишь когда это страшное место скрылось из вида, позволил своему сердцу приостановить свой бег. Ну и натерпелся же страху! Ничто в родном лесу так не пугало, а здесь на каждом шагу подстерегает скрытая опасность. Особенно люди — самые опасные из всего, что я знал.

Перед тем как продолжить путь, оглядываюсь. Страшную дорогу не видно и почти уже не слышно. Может эта преграда отпугнет хоть немного того, кто за ним идет? Даст возможность уйти подальше?

После дороги опять начались холмы с перелесками. Я устало перебирал ногами, стараясь уйти подальше от всего этого страшного и опасного, что окружало меня вокруг.

Вскинул взгляд к небу, вздохнул. Скоро рассвет и нужно найти безопасное место для отдыха.

Желудок сводит голодными болями.

Я нагнулся, схватился лапой за тонкое деревце, которое под моей массой надломилось, а я обессилено повалился на мягкий ковер из листьев.

Нет, нельзя сейчас. Не время.

Но сил подняться нет. Земля будто обхватила меня своими нежными материнскими руками, убаюкивала, я на миг прикрыл глаза, прогоняя боль и страх, впитывая через прохладную почву силу земли.

Отдавшись силе земли, раскинул в стороны руки, вытянул ноги. Хорошо.

Еще бы подкрепиться чем-то, да поспать…

И, словно мать-земля меня услышала, за ближайшими кустами с подветренной стороны послышалось шуршание, хрустнула тоненькая веточка.

Я напряг слух, замер, зрение обострилось.

В трех шагах от меня, появившись из кустов, остановилась недоумевающая лисица. Смотрит глаза в глаза всего миг, а потом резво срывается, только хвост мелькает за веткой.

Но я уже на ногах, шаги большие, руки с растопыренными пальцами помогают ногам набирать скорость, перехватываются за деревья, позволяя делать резкие повороты следом за хитрой лисой. И откуда только силы появились! Еще рывок, ближе, ближе, прыжок, и рыжая плутовка в цепких когтях!

Да!

Поймал!

Отдышавшись, я сел под дерево.

Повезло. Просто повезло. Даже не в том дело, что я такой ловкий. Это лиса-охотница не ожидала, что за ней самой охота будет. Где это видано? Вот и расслабилась.

А я чувствовал, что не в форме. Раньше, бывало, несколько дней в переходе без еды, и ничего. А теперь слаб. Очень.

Я перевел взгляд на лисицу, которая уже не трепыхается в его лапищах — отросшие когти глубоко вошли в ее маленькое тельце, поэтому смерть была быстрой.

Ловким движением ломаю шею, вспарываю брюхо, ладонью выскребаю дымящиеся внутренности, такие вкусные, быстро заталкиваю в рот. Чувствую, как тепло и сила наполняют тело.

Энергией идти дальше. И верить в себя.

Егор встал ни свет, ни заря, быстро оделся, посмотрел на часы. Семь. Слишком рано, но, может самому позвонить?

Нет, все должно выглядеть натурально. Он ничего не знает о происшедшем, ему должны сообщить об этом.

Но что же Дима так долго не звонит? Спит еще, что ли?

Он торопливо умылся, позавтракал, вышел во двор. Покрытые инеем еще зеленые листья нисколько его не смущают. Осень, что же поделать, утренние заморозки. Он вдохнул свежий холодный воздух, передернул плечами и собрался было спуститься с крыльца, как услышал трель телефона.

Вот, наконец-то!

Он заспешил обратно в дом, схватил с кухонного стола старенький айфон.

— Ну? — спросил он, чувствуя, как по телу побежала дрожь возбуждения.

— Есть, Егор Иванович, — ответила трубка. — Как вы и говорили. Нападение сегодня ночью. Смертельный исход. Невероятно.

— Все нормально, — сказал Егор. — Это должно было случиться рано или поздно. Как видишь, случилось рано, так что…

Он не договаривает. Все идет как надо. Теперь пора воплощать вторую часть плана.

Из трубки послышался голос Димы, он что-то спрашивает, что-то рассказывает, но Егор его перебил.

— Все, Дима, молодец. И не забывай мне говорить, в каком направлении идут поиски, понял? Держи меня в курсе любых деталей.

— Хорошо, понял, Егор Иванович…

— Ну, тогда все. До связи.

Он отключил трубку, бросил ее на стол, облегченно опустился на табуретку. Сердце стучит в груди, руки не находят себе места.

Вот, началось, началось, — крутится у него в голове, — теперь надо найти кого-то, кто мог бы заменить его в дальнейших действиях, кто бы стал его двойником, беспрекословно выполняющим все его задания. Ведь, к сожалению, сам он не может высовываться — слишком хорошо его помнят. Но это ненадолго. Он еще себя покажет…

Так, кого же все-таки выбрать? Избранник, если придерживаться первоначального плана, должен быть либо инвалидом, либо каким-нибудь уродцем, обделенным природой. Егору хотелось бы сделать этим помощником бесконечно преданного Диму, но, подумав, он отбросил эту кандидатуру. Слишком молод и стеснителен, толпа за ним не пойдет. Нужен кто-то поавторитетнее. Кто же?

Судорожно перекручивая в голове всех знакомых и незнакомых, но потенциальных кандидатов, Егор ходил по комнате, которая, в преддверии таких знаменательных событий, стала какой-то тесной. Лишь одно сейчас утешало и грело — это скоро кончится. Он скоро вернется! Вернется!

Его восторженные мысли прервал стук в дверь.

Егор минуту стоит, замерев, и очередной стук наконец возвращает его на землю. Широкими шагами он пересекает комнату, отодвигает щеколду и толкает дверь, забыв все-таки спросить, кто там.

— Здравствуй, Егор, — сказал высокий седой человек, чуть облокотившись на косяк двери.

Вот, кто ему нужен! — завопил про себя Егор, даже не отвечая на приветствие. — Вот же он! Я голову ломаю, а зверь сам бежит на ловца!

Человек терпеливо ждал, пока хозяин обратит на него внимание и предложит пройти в комнату.

— Здравствуй, Сергей Сергеич, — сказал Егор, широко улыбаясь и не отрывая взгляда от его протеза, затянутого в черную перчатку. — А я тебя ждал. Проходи.

— Да? — человек вскинул густые седые брови. — Я, в общем-то, зашел к тебе по одному дельцу…

— Это подождет, — прервал Егор, пересек комнату, опустился в кресло. Гость в недоумении прошел следом, не дожидаясь приглашения, молча сел напротив.

— Что-то срочное? Выкладывай.

Егор чуть наклонился вперед, пристально вглядываясь в черные зрачки человека напротив. Сказал медленно, вталкивая слова прямо в мозг гостя.

— Ты будешь моим заместителем. Мы организуем крестовый поход против властей. Ты будешь моими руками и моим голосом. Ты поведешь за собой людей. Ты все понял?

Сергей Сергеич сидел, замерев в той неудобной позе, в которой его застал гипнотический взгляд Егора. Слова выдавил с трудом, монотонно.

— Да. Я все сделаю. Как ты говоришь.

Егор расслабленно улыбнулся. Быстро и эффективно. Впрочем, как всегда, хоть и не часто. Тяжеловато все-таки.

Но он радуется, ведь тяжесть проведения сеанса всегда искупается превосходным результатом.

— Так зачем пришел, Сергей Сергеич? — весело спросил он.