Вспышка. Том 1, 2

Глава 14

Ник.

Прежде чем подойти ближе, я отключил рецепторы запаха, чтобы не отвлекали. Потом запросил информацию у Системы.

Сообщение.

Объект Зверь в данном месте отсутствовал.

Но я на всякий случай еще включил Всевидение. Миг — и все осветилось цветной паутиной. Линий не очень много, все-таки это не лес, животных мало, поэтому долго выяснять не пришлось. Нет его. И не было. Права Система, надо ей больше доверять. Но, черт возьми, как такое может быть? Не может же зверь как-то обманывать Систему?

— Ничего нет, — ответил за меня профессор. В голосе слышно безмерное разочарование. Только не понятно — из-за меня, или из-за зверя?

Он развернулся и, светя себе под ноги, молча удалился прочь. Мы с Глебом пошли следом. Морда в форме что-то фыркнула нам в спины, брезгливо накрыла останки задубевшим от крови покрывалом.

Во дворе было пусто.

Может, что-то прояснит рассказ соседки?

— Ждите меня здесь, — сказал я и поднялся на крыльцо в домик.

Прошел мимо скучающего Антона, заглянул в другую комнатку.

Старушка сидела у окна и большими опухшими глазами смотрела в темноту.

— Как вас зовут? — спросил я, присаживаясь напротив.

— Татьяна Макаровна, — ответила старушка, не поворачиваясь.

— Расскажите мне, что случилось. Что вы видели, слышали.

— Так я уже все рассказала, — ответила старушка, повернулась ко мне. Удивленно подняла брови. — А тебе зачем?

— Мы охотимся за этим зверем. Я чувствую, что это не он. Но не могу понять кто.

— Опять протокол будете писать? — спросила она, вздохнула.

— Нет, просто расскажите. Ничего писать не надо.

Татьяна Макаровна посмотрела на меня грустными уставшими глазами, снова тяжело вздохнула, но посмотрела мне в глаза и начала рассказ.

— Темнеть начало, а соседка должна была ко мне прийти, забыла, думаю, что ли? Пойду, думаю, сама к ней схожу. Может, случилось чего. Вышла, а там дождь заморосил. Ох, и устроила ты мне, думаю, Михайловна, сама-то небось сидит дома да чаёк попивает с малиной. Договорились же, что придет ко мне, так нет. Даже не ёкнет у нее ни в каком месте, зараза. А я ползи тут к ней по грязище такой в темноте. Ну, думаю, приду, устрою разгон! Деревенька Полом у нас небольшая, жилых всего-то дворов пятнадцать. Остальные дома давно брошены, хозяева разъехались кто куда. А в оставшихся в основном досиживают свой век несколько стариков. Мы с Дарьей Михайловной старые подруги. Много лет проводили вечера вместе, помогали и поддерживали друг друга, хотя и ссорились, конечно, иногда тоже, как же старикам без этого. Но все ссоры, по старости, забывались на следующий же день. Я зашла во двор к ней, позвала ее, но в ответ тишина. Да что она, думаю, старая, уснула что ли? Оглядела дом, в окнах света нет, тишина стоит подозрительная. Обычно ее коза Нюрка брехала в сарайке, но и тут тишина. Сердце у меня тогда начало нехорошо так стучать. Не случилось ли чего, в самом деле, подумала. Тут еще накануне сосед про какие-то страсти рассказывал. Что, мол, чудище сбежало из какой-то лаборатории у нас в лесу, людей жрёт почем зря. Прям людоед, не иначе. Напугал меня, старый, дурак. Откуда у нас тут какие-то лаборатории, смех. Подумала, а вдруг правда — ужас. Тогда перекрестилась, помню, а потом про себя посмеялась, что такая чувствительная стала. Хотела с подругой посмеяться вечером над соседом за чашкой чаю. А та вот чего-то и не пришла…

Татьяна Макаровна замолкла, уткнулась в заплаканный платок.

Я положил ей руку на плечо, шепнул.

— Я понимаю, вам это тяжело. Но мне нужно знать подробности, чтобы найти этого изверга. Если не можете говорить дальше, я пойму…

— Могу! — вскинулась старушка. — Найдите этого гада!

— Хорошо, — сказал я, — можете продолжать?

— Да, конечно. Так вот, наощупь я поднялась на крыльцо, толкнула дверь в сени, включила свет, он еще так резанул глаза. Я прикрылась рукой, вошла в дом. Позвала снова Михайловну, но в ответ тишина. Я зашла в дом, только кошка ее там замяукала где-то сверху…

Я перебил слишком подробный рассказ старушки.

— Вы дальше расскажите, когда нашли вашу подругу. Пожалуйста.

Старушка посмотрела на меня с укором, но кивнула.

— Ладно. Значит, дальше. Раз хозяйки дома нет, значит, Нюрка опять у нее сбежала, зараза. А она, слепая, пошла ее искать, ходит, думаю, старая дура, по поляне. Ну, и я пошла из дому, думаю помогу ей Нюрку найти. А то она без меня до утра будет шарахаться по своим кустам за огородом. Говорила ведь я ей прибраться там, так нет. Чтобы наверняка убедиться в своей догадке, я сначала заглянула в Нюркин загон, и, естественно, никого там, не обнаружила. Вот сколько я ее знаю, но никак не могу привыкнуть к козьему запаху. Но Михална говорит… говорила, что Нюрка единственная ее подруга и кормилица. Она и не предаст никогда, и слова дурного не скажет. Зато, как выпасется хорошо, молочко ее теплое и целебное так хорошо душу согревает. Я, конечно, обижалась на нее слегка за такие слова: ну, а как же так, какая-то вонючая коза значит тебе подруга, а я тогда кто — хвост собачий? А она отвечала мне, мол, опять ругаешься, а моя Нюрочка никогда, говорит, не воняет нисколечко. Я ей: как не воняет-то, ты сама вся провоняла своей козятиной! А она мне: не понимаешь ты, Макарна, это ж свое, родное, разве ж может оно вонять-то?

Татьяна Макаровна затихла, опустив голову.

Я ждал.

Через минуту она продолжила, высоко подняв подбородок и глядя куда-то под потолок.

— Полянка, где Михайлна пасла свою Нюрку, была аккурат за кустами разросшейся малиной в конце огорода. Я пошла туда, в темноте, то и дело натыкаясь на колючие ветки, ругалась про себя. И продолжала звать ее. Вышла на ту полянку, сумрачно уже стало, смотрю по сторонам, щурясь. Снова окликнула подругу, но никакого звука, никакого движения, будто вымерли все.

Увидела тут колышек, на который козу она привязывала, подошла, увидела, что обрывок веревки только болтается на ветру.

Сердце у меня тогда защемило и начало тянуть где-то под лопаткой. Что-то здесь не то, подумала я и пот холодный прямо прошиб. Тут где-то сбоку загорелась желтая лампочка соседского дома. Из темноты поляны я разглядела Сашку Шилова, соседа подруги толстобрюхого. Он мне кричит: Макаровна, это ты что ли? Я ответила ему и спросила, Михалну сегодня часом не видал он, тут она Нюрку сегодня пасла, али нет? Не видал, сказал он, и давай опять кашлять и чесаться. Плюнула я на него, пошла дальше по огороду. Вышла за калитку, слышу сосед тоже сзади топает. И все продолжала Михалну звать. И тут в полумраке я и увидела два холмика на краю поляны, у самого леса. Один побольше, другой поменьше. Я как-то вдруг сразу поняла, что это за холмики, но назвать вслух не решилась. Я тогда показала толстому Сашке в ту сторону и спросила: чего там, а? А сосед, поддатый уже хорошо, говорит, щас, схожу гляну, и вразвалочку пошлепал туда. Мне, конечно, хотелось с ним пойти, но ноги будто вросли в землю, а язык занемел. Так и стояла ни жива, ни мертва, пока не услышала хриплый туберкулезный крик соседа:

— Во, черт, Макаровна! О, Господи!.. чтоб мне сдохнуть на этом месте, Макаровна!… это же Михайловна, точно она… и коза ее тут… но они… ты бы сама подошла, а, Макаровна!

Ноги у меня тогда размякли, колени подломились…

А сосед все продолжал голосить не своим голосом: да их будто кто обглодал!… кровищи-то сколько!.. А козы так… ваще половины нет!.. Полкозы только, Макаровна, слышь!

Перед глазами у меня и так было темно, а тут и вовсе все поплыло и завертелось.

— …И все будто когтями какими изодрано… а крови-то, ёлки-моталки… Слышь ты, Макаровна! Ты где, Макаровна?! Вот тогда я и упала без сознания. И больше ничего не помню. Очнулась уже здесь, в ее домике… она умерла?

— Да, — ответил я честно. — Но меня интересовал один вопрос: вы видели того, кто убил вашу подругу или нет?

— Нет, — ответила она. — Врать не буду, никаких чудовищ не видела. Но точно скажу, что человек такое сделать не может.

Она опустила голову и больше ни слова н произнесла.

Я поблагодарил ее за рассказ, выразил соболезнования и быстро вышел из домика. Во дворе меня до сих пор ждала команда во главе с профессором.

— Ну и что будем делать, товарищи следопыты? — спросил он, глядя в упор на меня.

— Искать дальше, что же еще нам остается? — ответил я.

На этот раз профессор остановился. Глеб чуть не сшиб его с ног, обошел стороной, зацепив широким плечом. Профессор чертыхнулся, но спросил так же ровно и обреченно.

— Как я понимаю, вы снова потеряли его след?

— Возможно, — уклончиво ответил я.

— А я, не поверите, почти ожидал чего-нибудь такого, — грустно усмехнулся он, задумчиво глядя вдоль улицы на удаляющуюся фигуру Глеба.

Вот, подумал я, сейчас самое время узнать подробности.

— Давайте-ка начистоту, Эдуард Янович. Что вы от нас скрыли?

Он кинул на меня желчный взгляд.

— Не скрыл, а не договорил. Вы должны понимать, Никита Алексеевич, что секретная лаборатория не просто так называется. Мы, извините, не мышами занимаемся да кроликами.

— Я это понимаю. Но сейчас, мне кажется, самое время открыть все карты. Дальше это продолжаться не может. Люди…

— Да что «люди»! — вскрикнул он и, развернувшись на каблуках, спешно двинулся к машине. — Люди! Подумаешь… одним алкашом да старухой меньше стало. Никто бы и не заметил, если бы… — он резко остановился, подбоченился. — А, кстати, вы не знаете, что это за крыса у нас завелась? Наверху узнают раньше даже, чем я сам иногда?

— Понятия не имею. Так все-таки, профессор, вы мне что-нибудь расскажете?

— Ох, зачем вам это теперь? — сокрушенно отмахнулся он. — Скоро утро, приедет куча людей в форме, с собаками и живо найдут нашего беглеца. Вернее то, что от него останется.

— Вот я и хочу обладать информацией, которая помогла бы МНЕ найти гиганта раньше, чем полиции.

Глазки профессора заинтересованно блеснули.

— А вы считаете, что у вас все еще больше шансов, чем у них?

— Я уверен в этом. Особенно в свете последних событий.

— Вы… имеете в виду то, что он стал прятать следы? — хитро прищурился он.

— Да, именно, — терпение мое понемногу заканчивалось. — Не вынуждайте меня, Эдуард Янович, прибегать к мысленному сканированию. Вы знаете, я это могу. Пока меня останавливает то, что силы мне пригодятся в другом…

— Ну, перестаньте же, — перебил Запольский. — Я вам не враг, Никита. И я все понимаю. И знаете, — он подошел ближе, доверительно положил тонкую руку мне на плечо, заглянул в глаза. — Я вам верю. Ей богу! Я на девяносто процентов уверен, что вы все же сможете его поймать! Именно вы.

— Профессор, время идет.

— Ладно, — он тяжело вздохнул, взял меня под руку, увлек вдоль дороги.

— Это был эксперимент, — начал он, собравшись с духом. — Только ради бога — никому!

— Нет проблем, профессор! Я как врач.

— Врач… что ж, может вы и правы. Так вот. В лаборатории все уже давно было готово. Современнейшее оборудование позволяло нам выслеживать любое живое существо. Мы «пасли» гиганта уже около месяца. Когда поймали, сразу же доставили сюда.

— Это я уже слышал. Вы про эксперимент хотели рассказать.

— Да. Так вот. Суть эксперимента заключалась во… как бы вам сказать, чтоб вы поняли…

— Говорите проще.

— Мы давно изучали разных животных, пытались понять принципы их общения между собой, разумность, интеллект.

Но человеко-зверь, вот этот самый снежный человек, всегда был для нас главной загадкой. И главной целью. Многочисленные свидетельства говорили о его неординарном интеллекте. Развитая интуиция, недюжинная сила, гипнотические и телепатические способности и, как вы и сами потом убедились, еще способности на электромагнитное излучение. Мы хотели все это изучить, чтобы понять, как это у него работает, какие области мозга задействованы — ведь понятно же, что это работа мозга. И в дальнейшем найти возможность эти способности применить на людях. Сделать людей лучше.

— Людей? — спросил я. — То, чем природа обделила людей, вы хотели впрыснуть шприцом или электродами в черепе?

— Ну, не все так прямолинейно…

— Конечная-то цель какая? Сделать супергероя или мутанта?

Запольский промолчал.

— Ну, и что там дальше-то было… с гигантом? — спросил я.

— С гигантом? — профессор пожал плечами. — Да ничего. Мы только и успели снять несколько данных мозговой деятельности в состоянии сна, ну, и анализы там всевозможные.

— И что? Выяснили что-то?

— Да мало чего успели. Выяснили, что он не совсем животное. Но и не совсем человек. Результаты ДНК-теста из Москвы не успели прийти…

— Потому что гигант проснулся и сбежал, да?

Запольский лишь обреченно вздохнул.

Я развернулся и пошел к машине. Профессор засеменил следом.

— Да подождите вы! Как вы не понимаете! Это же наука! Это такой прорыв!

Под его обезумевшим, испуганным взглядом я сел в машину, хлопнул дверцей.

— Поехали отсюда, — сказал Глебу.

Он врубил передачу, двигатель взревел, машина сорвалась с места.

Запольский махал руками, что-то кричал вслед, но я его не слышал.

Все что хотел узнать, я узнал. И легче мне от этого не стало. Скорее наоборот.

— Правильно, — сказал Глеб, выруливая на проселочную дорогу, — так ему, гаду!

— А к-куда мы теп-перь? — послышался голосок с заднего сиденья.

Я обернулся — Дима! В полумраке салона я его сразу и не заметил.

— А ты что здесь делаешь?

— Это я, — сказал Глеб, — попросил его поменять Лузина. А то тот, бедолага, сколько с тобой по лесам бродил, выдохся весь!

— Не понял!?

— Да спокойно, Ник! У него есть оружие нормальное, пригодится же!

Я кинул взгляд на Диму. Вместо ответа он чуть не в лицо мне похвастался своим арсеналом: короткоствольный автомат, пистолет с усыпляющими патронами и еще какие-то баллончики.

— Да убери ты это, балбес! — возмутился я. — Еще пальнешь тут ненароком!

— Да не-е! — широко улыбнулся Дима. — Это же для м-монстра все!

— Откуда ж я знаю! В этом дурдоме и перепутать можно. Тут, похоже, куда ни ткни, — мой взгляд невольно скользнул по напряженно бугрящимся под футболкой мышцам Глеба. — Повсюду монстры!

— Это точно! — кивнул с серьезным видом Глеб, не замечая моего сарказма.

Через полчаса мы вернулись в Груни.

В темноте, под светом автомобильных фар я нашел исчезающую энергетическую ниточку гиганта. Ничего не изменилось — она оборвалась на том же самом месте за сто метров до деревни недалеко от маленькой речушки. Гигант мог пойти через речку дальше на юг. А мог и, обойдя деревню, свернуть к Полому.

Как назло еще и запрос в Систему выдал мне.

Сообщение.

Объект Зверь доступными средствами не обнаружен.

И все. Дальше тишина.

Как же теперь быть? Где его искать, и главное теперь как?

Следов, как таковых, тоже нет. Словно по воздуху летел. Или шел как-то так, что не заметишь. Прыжками, ползком, на цыпочках, по деревьям?

И это наводило еще большую тоску. Как же его искать, каким еще способом? Должен ведь быть другой способ, гигантское тело не могло просто так испариться, как привидение!

Я махнул Глебу рукой.

— Все! Гаси свет! — и устало опустился на траву.

— Что такое? — спросил он, выходя из машины. По шуму шагов услышал, как он подошел. Следом спешил Дима, что-то бормоча, Глеб рычал на него.

— Ничего не вижу, — ответил я. — И не знаю, каким способом его искать.

Глеб опустился рядом, Дима топтался за спиной.

— И что делать? — спросил спустя минуту Глеб.

— Не знаю, — выдохнул я. — Но я бы сейчас поспал. Часов пять для начала.

— А что потом? Он ведь еще дальше уйдет, и хрен знает, чего еще натворит!

— В том и дело. Поэтому спать нельзя. Надо идти дальше… только куда — не знаю…

Я сделал запрос в Систему.

Она долго не отвечала. Наконец, выдала.

Сообщение.

Объект Зверь не обнаруживается доступными средствами.

Вам доступно улучшение умения Всевидение, которое задействует слух.

Использовать улучшение?

Конечно, подумал я.

В следующую секунду перед глазами все потемнело, внутри головы словно что-то щелкнуло, и я упал на спину.

Когда я очнулся, никто не обратил внимания на мое падение. Я подскочил, огляделся по сторонам.

Глеб и Дима вскочили следом за мной, испуганно озирались. Дима выхватил из-за плеча автомат, взял на изготовку.

— Ч-что случ-чилось? Он где-то з-здесь?

— Да нет! — крикнул я на него, отвернул указывающий мне в живот ствол в сторону. — Ничего не случилось! Убери ты свою пушку, придурок!

— А чего ты вскочил тогда? — спросил Глеб.

— Потому что буду пробовать новый способ.

— А чего ты нас пугаешь своими способами!?

— Я д-думал, — добавил Дима, направляя трясущийся ствол на ближайшие деревья, — что он сейчас из леса выб-бежит! Чуть в штаны н-не навалил…

— Лучше бы ты навалил, — сказал я. — И вообще, Глеб, забрал бы ты у него эти недетские игрушки.

— Нет-нет, — Дима стал пятиться назад, закидывая автомат на плечо. — Нельзя оружие передавать другим. З-запрещено категорически.

Глеб навис над ним, как глыба, сдвинул брови.

— Тогда не веди себя, как обезьяна с гранатой! А то я за себя не отвечаю, засуну твою же гранату тебе в одно место!

Дима вжал голову в плечи, присел, отчего стал меньше огромного Глеба раза в два.

— В-все, я б-больше…

— Тихо! — прервал я их перебранку. — Идите в машину, я сейчас.

Под прицельным взглядом Глеба, Дима заковылял к машине словно арестант, несмотря на то, что был обвешан оружием как новогодняя елка игрушками.

Двери хлопнули, я остался один на один с тишиной.

Несколько минут прошли в бесполезном прислушивании к звукам вокруг. Всю силу, всю энергию приложил к этому. Даже вспотел от натуги. Бесполезно. Ни единым шорохом льющаяся отовсюду какофония не выдала гиганта. Или он дальше, чем я могу слышать, или что-то я не то делаю. От напряжения почему-то в ногах пошли судороги.

Как же это работает?

Я опустился на траву, размял икры, растянул мышцы, опираясь руками в землю. Ладони мягко погрузились во влажную траву.

И именно в этот момент я почувствовал, как по пальцам побежала легкая вибрация. Земля будто вздрагивала под ладонями, выдавая неведомые доселе звуки. Она не говорила, не шептала, как мне показалось вначале. Нет, это другое. Она выдавала виброинформацию. И все было пронизано этой информационной энергией. Только земля тверже, а потому дольше сохраняет и полнее ее передает.

— Вот оно как! — сказал я тишине. — Вот, значит, где собака зарыта! Ну, теперь надо только научиться прочитать то, что нужно мне. Вычленить из новой огромной массы информации ту, которая интересует меня.

И я закрыл глаза, полностью погружаясь в неизведанный мир зашифрованных природных тайн.