Выжить дважды (часть 2)

Глава 37

Существо хотело есть! Очень хотело есть! Уже много дней оно голодало, но сильнее голода было чувство омерзения к этому вонючему и противно кричащему животному, бесцеремонно загадившему все углы помещения.

Шадорец моргнул вертикальными веками и в который раз оглядел тесную комнату, в которой его заперли. Ничего нового, всё те же голые стены без малейшего отверстия, без малейшей надежды на побег.

Вонючее животное опять закричало мерзким голосом и насыпало дурно пахнущих шариков на ворсистое покрытие пола. Затем, не сходя с места, зарылось мордой в кучу сухой травы, заботливо брошенной человеком, и захрустело, зачавкало. У существа снова закружилась голова от голода, и уже с большим интересом оно посмотрело на потенциальную жертву.

— Мне бы только выжить, — думал шадорец, — только бы выжить. Надо же, люди даже сбрили шерсть с задней части шеи животного! Какая забота! Вот если бы оно только так не воняло! Лениво ползли мысли в его голове. — Не воняло! А что, может, в этом всё и дело?! Может, не так и противно питаться за счет низшего существа? Вот только… эта вонь!

Шадорец, лежащий на огромной кровати, приподнялся, опираясь на щупальце, и почувствовал, как сильно ослаб. Он с трудом принял вертикальное положение, сердце истощенного организма немедленно ответило на резкую нагрузку. Оно заполошно затрепыхалось, отозвавшись в мозгу тупой пульсирующей болью.

Существо понимало, что у него не хватит сил, чтобы добраться до животного, а уж тем более вскарабкаться и удержаться на нём. Ведь наверняка оно будет сопротивляться! Шадорец знал, что больше не может использовать телепатические способности, не может причинить боль с их помощью. Не может подчинить себе ни одно живое существо! Он глух и нем!

Уродец горько усмехнулся про себя и вдруг подумал, что одно-то уж он точно может! Он может на время отключить обоняние и не чувствовать этой ужасной вони лохматого животного. И почему он сразу об этом не подумал? Просто считал ниже своего достоинства даже допустить мысль так низко пасть, питаясь с помощью низшего существа. Итак, значит, обоняние!? Хорошо, пусть будет так. Мгновение — и он сделал это! Посмотрев снова на свинбара, существо почувствовало жуткий голод и немедленное желание впиться щупальцем в шею животного! Но как до неё добраться?

В этот момент в комнату, где содержался шадорец, зашёл человек. Он принёс воду для травоядного зверя и ещё сухой травы. Существо с завистью посмотрело на заметно оживившегося свинбара.

«Вот бы нам так уметь!» — подумал шадорец, — извлекать питательные вещества из всего, что находится вокруг, ну почти из всего. Задумавшись, он не сразу заметил, что человек на него внимательно смотрит. Не сразу осознав того, что делает, шадорец замахал щупальцами, показывая то на себя, то на животное.Человек нахмурился. Он понял, что уродец, жестами пытается ему, что-то сказать, но никак не мог понять, что именно. Одно было ясно, - шадорец, показывает на себя и на свинбара. Вдруг, существо, покачиваясь, встало, и снова упало на кровать. Человек всё понял! Существо хочет, чтобы его посадили на свинбара, само оно, не может это сделать из-за слабости. Но взять в руки этого противного, сморщенного, полупрозрачного уродца! Человека передернуло. Он резко шагнул за порог и захлопнул дверь.

Бурные дебаты продолжались около часа. Всё население маленькой колонии собралось возле корабля, где содержался пленный шадорец.

- Я повторяю, что не буду брать его на руки! - в который раз возмущенно кричал приставленный к шадорцу мужчина. - В мои обязанности входит только кормление свинбара да уборка за ним! Брать в руки этого уродца я ни за что не стану!

- А ты рабочие перчатки надень! - выкрикнул кто-то из толпы.

- Такой большой, а малыша испугался! - засмеялась женщина.

- Какие вы все тут умные! А если он только притворяется ослабевшим?! А стоит его лишь взять на руки, как он запрыгнет мне на шею со всеми вытекающими последствиями.

Толпа одобрительно загудела. - Ну, покормишь немного бедолагу! Авось от тебя не убудет! - прокричала всё та же женщина.

Толпа засмеялась.

Чуть в стороне, под раскидистым клёном, сидели члены Совета Семи, и четверо траатонцев. Они внимательно слушали выкрики колонистов, но не вмешивались.

- Высочайший! - обратился один из членов Совета, - может, вам стоит поговорить с людьми?!

— О чём? — пожал плечами Высочайший. — Разве я больше знаю об этих уродцах, чем все они? — Старик привычным жестом провел рукой по подбородку, но рука не почувствовала обычной растительности. Непривычно, и все же без бороды было куда удобнее. — Пусть учатся сами принимать решения.

- Но пусть тогда выступит один из ответственных! - предложил другой член Совета.

- Вы кого конкретно предлагаете? - усмехнулся Высочайший. - Ответственного за питьевую воду, или за продовольствие? У нас просто нет ответственного, за содержание пленных шадорцев! Хотя… - Высочайший хмыкнул и, подняв вверх указательный палец, торжественно произнес, - В споре рождается истина! – И, уже более заинтересованно посмотрел на спорящих.

— Ни к чему эти споры! — продолжал кричать ухаживающий за свинбаром. — Не возьму я этого уродца на руки, и всё тут! Вы тут всё про кормежку мне кричите, а если он в мой мозг проникнет?! Вот выйду я из той комнаты, но буду уже и не я! Отключу силовое поле и пойду, куда мне вздумается! Ой, прошу прощения! Не мне, а ЕМУ вздумается! И тю-тю ваш подопытный! Только его и видели!

Толпа на мгновение ошарашенно замерла, а затем загудела с новой силой.

— А ведь он прав!

— Конечно, прав!

— Об этом мы не подумали!

— А ведь верно, — доносилось со всех сторон.

— Кусок мозга у шадорца вырезали, а так он вполне может «напрямую» подсоединиться и управлять человеком!

— А ведь в самую суть зрят! В самый корень! — одобрительно закивал головой Высочайший. — Что я говорил! В споре рождается истина!

— Пора, думаю, посетить сие благородное собрание! Некоторое время спустя, общим голосованием, было решено усилить контроль за шадорцем, и не заходить в его помещение, меньше чем двум людям. Причём, один, - осуществляет уход за свинбаром, а второй, должен следить за действиями охраняемого. Более того, без специальных защитных воротников, закрывающих шею человека от самого подбородка, и до лопаток, вход к шадорцу, также был запрещён. Даже, нашёлся человек, добровольно вызвавшийся, посадить уродца на его жертву, - свинбара. И это была женщина.

Довольно быстро умельцы смастерили плотные защитные воротники и показали их Высочайшему.

- Ну что я могу сказать?! - внимательно их рассмотрев, ответил старик. - С первого взгляда сделано на совесть. Ну а уж в остальном пусть оценивают те, кого они должны защищать!

***

Его разбудил какой-то звук. Шадорец открыл глаза и напрягся. В дверном проеме стояли два человека и смотрели на него. Существо приподнялось на лежанке. Голова предательски закружилась от голода, а навалившаяся слабость заставила его снова лечь. Но существо было начеку, оно не знало, зачем к нему явилось сразу два человека, оно не хотело умирать. Оно снова попыталось привстать, но сил на это не осталось совсем.

- Крохотный он какой! И жалкий! — услышал шадорец слова нового человека. Услышал и жутко удивился. Затылок все еще болел, напоминая о недавно проведенной операции, лишившей его возможности не только защищаться, но и общаться. Но ведь слова человека явственно прозвучали в его голове!

— Да, ты прав! — задумчиво продолжил новый человек. — Он совсем ослаб от голода. С этими словами женщина шагнула к кровати, на которой крошечным комочком лежал обессиленный шадорец. Ни секунды не раздумывая, она наклонилась и взяла его в руки.Сердце существа замерло, затем, затрепетало, и упало куда-то вниз.

Женщина медленно поднесла обессиленного шадорца к холке свинбара и осторожно опустила на голую, с выстриженной шерстью кожу животного. Чувство страха у существа резко сменилось опьяняющим восторгом, предвкушением! Левое щупальце пружинисто изогнулось, затем расправилось и вонзилось в шею свинбара. Животное вздрогнуло, замерло, и от холки до крестца прошла волна дрожи. Женщина отдернула руки и отшатнулась.

— Фу, до чего же это противно!

- Возможно, ему наш способ питания тоже кажется противным, - резонно возразил мужчина, стоящий у двери. - А вообще, если подумать, - продолжал он, - мы, чтобы есть, вынуждены убивать животных! А они лишь частично их истощают. Нужно только усиленно кормить кормильцев, и тогда все будут довольны! - улыбаясь, закончил он свою пламенную речь. Тем временем существо явно повеселело.

Оно с явным удовольствием елозило по бархатистой коже свинбара. Движения шадорца стали более уверенными, ловкими.

- Он тебе сейчас никого не напоминает? - спросила женщина.

- А что, должен? - хохотнул страж у двери.

- Он как кошка, которая от удовольствия мнет лапами одеяло на постели.

Мужчина наклонил голову к плечу и внимательно посмотрел на кормящееся существо.

- Да, согласен, что-то есть от кошки. Смотри! Он, кажется, наелся! Траатонец всё также сидел на шее животного, но его левое щупальце уже не было погружено в тело свинбара. Существо внимательно разглядывало людей и, казалось, что ещё и прислушивалось.

- Ну что? Назад тебя посадить? Или сам слезешь? — обратилась к нему женщина. Не дождавшись ответа, она также осторожно взяла его на руки и посадила на кровать.

Существо с блаженным видом растянулось на мягком покрытии и прикрыло свои вертикальные веки.

- Ну что, видишь! — хмыкнул мужчина у двери. — Ему хоть человеческую кровь, хоть животного — всё пойдёт! А то ведь выделывался! Чуть с голоду не помер!

- Ты прав! — кивнула женщина. — Ну теперь хоть проще будет! Теперь, думаю, сам есть будет, а нам только останется свинбара получше кормить.

Животное, словно в подтверждение сказанных слов, с большим аппетитом уплетало стожок подвяленной свежей травы.

- Ого! - Да с такими темпами мы только и будем делать, что траву ему косить! - почесал в затылке мужчина.

- А как ты думаешь, сколько раз в день шадорцы едят? - спросила женщина.

- Откуда я знаю?! А зачем тебе это надо?

- Да вот думаю, а не забрать ли нам свинбара с собой?! - ответила женщина, задумчиво глядя на активно жующее животное.

- Не понял! - напрягся мужчина.

- Да что тут непонятного?! - искренне удивилась женщина.

- Пусть себе свинбар пасётся сам, травы, слава космосу, вокруг полно, а на кормежку шадорца мы будем его приводить в комнату. Ну, скажем, раза три в день. Мужчина громко засмеялся.

- Ну ты, молодец! Здорово придумала! А если три раза — это мало?

- Вот и посмотрим по аппетиту малыша! Может, они вообще один раз в сутки едят!

- Нет, ну ты, молодец! - продолжал смеяться мужчина. - Здорово придумала!

- Тссс! Не шуми! Пусть спит! - шёпотом сказала женщина и посмотрела на своего подопечного.

Маленькое, сероватое тельце билось в конвульсиях на постели. Отростки его рук-щупалец судорожно свивались в клубок, расправлялись и свивались снова. На плотной пульсирующей коже головы выступила испарина, а в жутковатых глазах существа плескалось море боли.

Женщина вскрикнула и закрыла лицо руками. Затем опустила руки, в ее глазах стояли слезы.

- Кажется, мы его отравили! — всхлипнула она. — Как же он мучается, бедняга!

Мужчина, побледнев, смотрел на конвульсии врага, но чувствовал отнюдь не ликование. Ему было жалко его.

— Ну что же мы стоим! — первой опомнилась женщина. — Скорее бежим! Нужно рассказать старейшинам, что случилось!

— А я думаю, лучше, чтобы об этом траатонцы первые узнали! Они скорее смогут ему помочь! — возразил мужчина.

— Тогда бежим скорее! — Подожди! Дверь закрою! В двери щелкнул замок. Луч света из единственного круглого окошка упал на маленькое, взмокшее от пота тельце.