Выживает сильнейший

Глава 22

В десять вечера мы вошли в отдельный кабинет гриль-бара на бульваре Санта-Моника, в четырех кварталах от вест-сайдского управления. При виде потенциальных клиентов простодушное лицо рыжеволосой хозяйки расплылось от удовольствия, а перекочевавшая в ее ладонь банкнота позволила нам окончательно расположить к себе женщину.

Помещение было достаточно просторным, хоть званый ужин устраивай. Сочно-зеленые обои и банкетные стулья, обтянутые кожей либо ее хорошим заменителем. На стенах — со вкусом подобранные репродукции с картин импрессионистов: парижские уличные сценки, долина Луары и пейзажи других мест, куда обычный коп попадает нечасто. Единственными посетителями оказались трое устроившихся в самой большой кабинке полицейских.

Уиллис Хукс и Рой Макларен пили чай со льдом, а третий, в охотничьей куртке, лет шестидесяти, седовласый, короткий и толстый, прихлебывал из стакана пиво.

Мы приблизились, и Майло представил его как Мануэля Альварадо, детектива из Ньютона.

— Рад нашему знакомству, доктор. — Голос у Альварадо был спокойным и мягким; темная кожа напоминала кору дерева.

— Спасибо, что пришел, не пожалел свободного вечера, Мэнни, — с искренним уважением проговорил Майло.

— Не смог упустить такой заварушки. У нас в Согусе жизнь течет медленно.

— Давно ты там живешь?

— Пятнадцать лет.

— Как же народ там развлекается?

— Зелень выращивает.

— Садоводы?

— Нет, большей частью овощи.

— Еще кого-нибудь ждете? — К нам подошла официантка.

— Все в сборе, — ответил Майло.

— Что будете есть, джентльмены?

— Принесите нам чего-нибудь легкого на закуску.

— Джентльмены, — ухмыльнулся Макларен. — Она явно не знает, к кому обратилась. — На лицах промелькнули вежливые улыбки.

— Твой звонок поразил меня не меньше, чем слова моей бывшей жены, когда она заявила, что я ей, видите ли, больше не нравлюсь, — заявил Хукс.

— Я и сам удивлен не меньше твоего, — отозвался Майло.

Альварадо достал из кармана пачку жевательной резинки и пустил ее по кругу. Когда пачка вернулась к нему нераспечатанной, он достал из нее пластинку и бросил в рот.

— DVLL. Оба дела оказываются связанными ниточкой, о которой никто и не подозревал.

— Мы опросили всех полисменов, лидеров группировок, работников социальной сферы в нашем районе, но не выяснили ровным счетом ничего, — вставил Макларен.

— То же самое и в Вест-сайде, — добавил Майло. — У нас была кое-какая переписка с ФБР, я навел справки у них. Полный ноль.

— А я еще раз перечитал свою копию дела Ортиса, — сообщил Альварадо.

— Свою копию?

— Оригинала под рукой не оказалось, он пришел только сегодня — не смогли сразу отыскать в хранилище. Слава Богу, у меня привычка делать ксерокопии. Среди писанины на стенках туалета, откуда, по-видимому, жертву перенесли в машину, ничего подобного DVLL нет, я перерисовал в записную книжку каждое слово. Все пытаюсь разыскать кроссовки мальчика, но, насколько я помню, они были просто залиты кровью, ни одной буквы на них не обнаружено. Поэтому пока я не уверен, что мое дело имеет отношение к вашим.

— К тому же у тебя — мальчик.

— И тело до сих пор не найдено, в отличие от ваших жертв.

— Ну, в данном случае это не так уж и важно, — бросил Хукс. — Дочь дипломата из Вест-сайда и простая уличная девчонка? — Он покачал бритой головой. — Чушь. Прямо «Сумеречная зона»[3] какая-то. Это уже по вашей части, док. Как вы считаете, DVLL не может означать чего-то, связанного с дьявольщиной?

— Может. Но, несмотря на все различия, у Латвинии и Айрит есть и общие моменты: обе со средней степенью задержки развития, обе в подростковом возрасте, в обеих нет ни капли англосаксонской крови. Тот факт, что убийца выбирает своих жертв среди неполноценных, свидетельствует о его отвращении к физическим недостаткам других, а может, и к своим собственным.

— Убийца-инвалид?

— Или помешанный на антагонизме «сила — слабость». Он одержим. Это может означать его личное бессилие в повседневной жизни.

— Неудачник, ставший убийцей.

— Рэймонд Ортис тоже был умственно отсталым, — напомнил Альварадо. — Но он — мальчик… Обычно те, кто охотится на мальчиков, девочек не трогают.

— Обычно, — подчеркнул Хукс, — когда намечают жертвой ребенка на улице, то не отправляются в Вест-сайд, к богатеньким. Обычно, когда одно тело подвешивают у всех на виду, другое не распластывают картинно на земле. Так что если здесь и есть что-то общее, то от меня оно ускользает. — Он посмотрел на меня.

— А может, общим здесь является сознательное стремление избежать всяких шаблонов? — сказал я. — Переиграть вас — умников? Опытные убийцы нередко читают сборники наставлений для полиции, выписывают криминальную хронику, чтобы использовать в качестве справочной литературы. Выучивают правила с тем, чтобы знать, как грамотнее их нарушить. Варьируют способы действия, передвигаясь из района в район, используют другие поверхностные отвлекающие маневры.

— Что значит поверхностные? — заинтересовался Альварадо.

— Характер преступлений не меняется. Почерк, по сути, остается одним и тем же, потому что сексуальные убийцы психологически представляют собой очень цельную, одержимую одним желанием личность. В нашем случае об этом говорит выбор подростков с задержкой развития и нерасшифрованное послание DVLL, которое может содержать какую-либо информацию личного характера либо быть просто насмешкой. Или же и то и другое вместе. Пока он не стремится привлечь к нему внимание: клочки бумаги спрятаны, значит, он не уверен в том, что они будут найдены. На сегодняшний день у нас преимущество: убийца не знает, что мы обнаружили определенную связь.

— Насмешка, — сказал Майло. — Маленькая шутка. Этот подонок любит порезвиться. Я отослал бумажку в лабораторию, может, там из нее что-нибудь выжмут. Как сказали эксперты, надпись DVLL исполнена, скорее всего, на компьютере, то есть заранее. Трудно поверить в убийцу, таскающего с собой ноутбук.

— Как знать, как знать, — глубокомысленно заметил Хукс. — Сейчас их навострились делать совсем плоскими. Доктор же говорил, что подонок, вероятно, сделал фотографию девочки. Если у него была с собой камера, то почему бы и не компьютер заодно? Да он мог притащить целую машину оборудования.

— Фургон, — поправил Альварадо. — Эти скоты обожают фургоны.

— Верно, — согласился Хукс.

— Я всегда начинаю поиски фургона, — продолжал Альварадо. — Разбираясь с Рэймондом, я несколько недель потратил на проверку каждого фургончика в округе — квитанции платы за парковку, штрафы и прочее. Убийцу не нашел, зато обнаружил несколько притонов на колесах и одного придурка, у которого в фургоне была целая коллекция отмычек плюс наручники — они для него же и пригодились.

— Согласен, — поддержал его Макларен. — Водители фургонов и дальнобойщики — самые подготовленные потенциальные убийцы. Думаю, что где-то есть нечто вроде каталога убийств с доставкой на дом.

— Одним словом, — вновь подал голос Майло, — DVLL для него означает нечто важное, но выставлять эту чертовщину напоказ он пока не готов.

— Либо он начинающий и занят сейчас укреплением веры в собственные силы, либо слишком труслив, и поэтому, никакой рекламы от него ждать не приходится. А он явно труслив, потому что выбирает самых слабых и беззащитных.

Послышался стук в дверь, на который Майло откликнулся:

— Входи, Салли.

Хозяйка вкатила уставленную горой тарелок тележку. Горячие булочки, жареные цыплята, креветки, пирожки с яйцом, ломтики поджаренного до хруста бекона, маленькие шашлычки на деревянных шампурах. Миниатюрные лепешки пиццы. Куча соусников с разноцветным содержимым, соленые сухарики, орешки, чипсы.

— Закуска в ассортименте, джентльмены.

— Пожалуй, — одобрительно протянул Хукс. — Я прошел сегодня пешком метров десять, сжег пару калорий. Необходимо срочно заправиться.

Салли вновь наполнила наши стаканы.

— Спасибо, — поблагодарил ее Майло. — Все отлично.

— Больше я вас не побеспокою, — обещала хозяйка. — Если что понадобится — крикните.

Мужчины потянулись к тарелкам. Для того чтобы уничтожить половину привезенного, много времени не потребовалось.

— Обожаю куриные крылышки. — Хукс поднял над блюдом обглоданную дочиста кость. — Чувствую, что сосуды так и забиваются холестерином.

— Возвратимся к Ортису, — проговорил Майло. — Ты сказал, что не нашел кроссовок?

— Согласно журналу, они должны быть в хранилище, но на стеллаже, где им полагалось бы лежать, я их не обнаружил. Трагедии, Майло, тут никакой нет, делу уже год, а вещи вечно перекладывают с места на место, у нас постоянная нехватка площадей. Я тебе звякну, когда отыщу.

— Есть что-нибудь еще? — обратился ко всем Майло.

— Латвиния, — отозвался Макларен. — Мы разыскали кучу парней, которые знали девчонку, а двое даже спали с ней, но среди них ни одного, с кем она проводила бы время постоянно. Бабка говорит, что по ночам Латвиния часто шлялась в одиночку к эстакаде на Вест-сайд. Там ее мог снять любой. Снять и придушить прямо в машине — или фургоне — и привезти затем на школьный двор, чтобы сбить нас со следа. В часы пик вдоль эстакады суетится довольно много народу: мальчишки-газетчики, торговцы цветами, апельсинами. Машины медленно ползут, а мимо них, сверкая попкой, прохаживается Латвиния. Какой-нибудь молодчик ее подбирает… Может, кто-то даже видел это — если стоял в пробке. Я еще рассчитывал, что в новостях покажут ее неотчетливее, но куда там уличной девчонке до внимания телевизионщиков… А потом ты упомянул о приказе вставить прессе кляп в рот.

— Что еще за кляп? — недоумевающе спросил Альварадо.

— Отец моей жертвы, — начал объяснять Майло, — израильский консул. Семья настаивала на том, чтобы прессе ничего не сообщалось — по соображениям безопасности. Они сумели надавить на наше начальство. Мой шеф уточнил сегодня, что приказ исходит из офиса мэра, так что с этим лучше не связываться.

— Выходит, нам всем заткнули рот, — подытожил Хукс.

— Что, и мне тоже? — поинтересовался Альварадо. — У меня до сих пор нет уверенности в том, что наши случаи как-то связаны.

— А в чем дело? — спросил Майло. — Ты опять надумал обратиться в испаноязычные газеты?

— Нет. Просто хочу знать правила. Уточнить насчет безопасности.

Майло пояснил.

— Теперь, принимая в расчет Латвинию, мы не можем исходить из того, что действовал террорист. Я пытался объяснить это шефу, но… Он заткнул себе уши.

— Естественно, не террорист, — подтвердил Макларен. — Это чокнутый.

— Бедные детишки, — покачал головой Хукс.

— Так какой же у нас план? — спросил Альварадо.

— Искать новые нити, держать друг друга в курсе.

— Кроссовки я найду. — Он энергично кивнул.

— Может, нам повезет, и он допустит где-нибудь ошибку, — высказал надежду Хукс.

— Наш старый добрый друг — человеческая ошибка, — подал голос Макларен.

— Если только он — человек, — подытожил Майло.