Выживает сильнейший

Глава 37

Майло рассказал Пирсу детали.

— Разный способ действия, различные районы в каждом отдельном случае, — заключил Пирс. — Подонок, решивший вступить в игру с полицией?

— Так, по крайней мере, это выглядит.

— Кто еще привлечен к расследованию?

— Хукс и Макларен из Юго-западного сектора и Мэнни Альварадо в Ньютоне. Только что мы узнали о новом случае, который совсем не вписывался бы в схему, если бы не DVLL. Это уже в Голливуде, его ведет Петра Коннор, работает у Бишопа.

— Не знаю такой, — буркнул Пирс. — А Бишоп станет все-таки в один прекрасный день боссом. Что же ему не поручили?

— Он в отпуске.

— Так о чем мы сейчас говорим? О координации усилий?

— Пока и координировать-то нечего, — ответил Майло. — Копаем информацию, на сегодняшний день ее очень немного. Горобич и Рамос занимались этим вместе с ФБР, но тоже не добились никакого успеха.

Пирс клацнул зубами. Отличные зубы — дантисту с ним бы стало скучно.

— Что вам требуется от меня здесь?

— Эй, Боб, — Майло присвистнул, — не мне указывать, что ты должен делать.

— Почему бы нет? Жена наставляет меня постоянно, равно как и ее мать. И мои дочери. И все остальные, кого Господь не обделил языком… Ну ладно. Значит, вечером я напишу рапорт по сто восемьдесят седьмой — убийство, совершенное во время ограбления. Потом постараюсь узнать, была ли у мистера Майерса семья. И проверю его на наркотики. Если семья существует, сообщу туда об этом. Если нет — отправлюсь завтра в школу, наведу справки о том, являлся ли он их слушателем, заберу бумаги. — Пирс улыбнулся. — Не дай Бог завязну по горло — придется звонить среди ночи Брюсу. Обрадую его перспективой сесть на дело, когда сам я уже буду забрасывать удочки в Хэйденское озеро, размышляя над тем, кто из моих ближайших соседей окажется тронувшимся арийцем, а кто ненавидит окружающих из принципа, без всякой причины.

— А тебя не слишком ранит, если вечерком я тоже попытаюсь заняться Майерсом? — осведомился Майло. — Проверю по компьютеру, может, загляну в школу.

— Школа закрыта.

— Вдруг у них там есть кто-то на телефоне? Мне нужно удостовериться в том, что он был их слушателем, может, они смогут еще что-то сказать.

Пирс округлил глаза, но выражение лица его при этом не изменилось.

— Ночью? У тебя бессонница?

— Уже который год, Боб.

— Ну-ну, давай, отчего же. Звякни тогда и в семью. А если ты будешь настолько любезен, отведи еще моего пса к ветеринару, пусть тот перетянет ему яйца.

— Брось. Я не собираюсь переходить тебе дорогу.

— Да я в шутку. Делай, что сочтешь нужным. Мне осталось сорок восемь дней, а за этот срок в одиночку такое дело ни за что не раскрутишь. Держи меня в курсе, и все. — Пирс повернулся ко мне лицом. — Вот так работает наша полиция. Будете консультировать?

— Человеку незнающему надпись не рассмотреть, — сказал я Майло, когда мы отъехали. — Очень личное послание.

Он вывернул руль, направив машину по Шестой улице на запад. Мы мчались по вымершим полутемным закоулкам, где единственными двигающимися фигурами были рабочие, разгружавшие пикапы с товарами у дверей редких магазинчиков.

— Зарезать слепого, инсценировав ограбление, — задумчиво произнес Майло. — Как бы говоря этим: вот какой я умный, зачтите еще одно очко в мою пользу.

Мы выехали на скоростную дорогу.

— По телу что-нибудь удалось определить? — спросил я.

— Нет. Бедняга превратился в фарш.

— Значит, с чистотой и аккуратностью покончено, как и с убийствами из сострадания к жертве. Он набрал необходимый разбег и теперь поддает газу, наращивая не только степень насилия, но и уровень риска. Орудует при свете дня, чуть ли не у всех на виду. Видимо, считает, что руководствуется высокой философией, хотя на самом деле он всего лишь еще один психопат.

— Меня больше волнует его действительно возросшая уверенность в себе, Алекс. У него и мысли нет о том, что мы начинаем понимать ситуацию, а с запретом Кармели на публикации в прессе нам и в самом деле еще труднее его вычислить. Хотя как нам разговаривать с газетчиками? Сказать им, что потенциальной жертвой является любой человек с темной кожей и физическими недостатками? Населению только этого и не хватает.

— Темная кожа, физические недостатки плюс Малькольм Понсико, вступивший в клуб, члены которого не считают инвалидов людьми. Смерть Майерса диктует необходимость присмотреться к «Мете» повнимательнее, Майло. Мы должны использовать преимущество того, что киллеру ничего не известно пока о наших действиях. Я отправлюсь в магазин, посмотрю, нет ли там доски объявлений, заговорю с Зиной. Вдруг удастся оказаться приглашенным на следующее заседание «Меты»?

С приличной скоростью мы пронеслись под эстакадой развязки на Криншо.

— Если Ламберт буквально окажется femme fatale[7], то разговор с ней будет значить куда больше, чем непринужденная светская болтовня, — заметил Майло.

— Femme fatale, — повторил я. — Значит, тебе все же пришлась по вкусу идея команды из мужчины и женщины?

— На данный момент я ничего не отвергаю.

— Такой союз кое-что проясняет и в разнообразии способов действия. Два, по их собственной оценке, гения сошлись вместе, чтобы сыграть партию в шахматы, только на доске вместо точеных фигурок стоят человеческие жизни. Леди выступает в роли приманки, затем внезапно появляется джентльмен и избавляет даму от необходимости заниматься грязной и тяжелой работой. Так когда я должен буду нанести визит в «Спазм»?

— Мне казалось, что ты терпеть не можешь всякие светские сходки.

— Временами меня так и тянет пообщаться.

На Ла-Сьенеге Майло остановил машину у какой-то закусочной, чтобы выпить по чашке кофе, а я успел позвонить Робин, сообщить ей о новом убийстве и предупредить, что вернусь домой поздно.

— О Боже! Опять несчастный ребенок?

— Слепой мужчина.

— Ох, Алекс…

— Прости. Наверное, задержусь.

— Да… конечно. Как это случилось?

— Инсценировано ограбление, — кратко пояснил я.

— Делай то, что считаешь нужным. — В трубке послышался вздох. — Только разбуди меня, когда вернешься. Если я буду спать.

Майло остановил машину у дома Шарави. Было уже начало двенадцатого. На крыльце нам пришлось ждать, а когда дверь распахнулась, мы увидели Даниэла с красными от усталости глазами. На нем висела просторная белая майка и зеленые спортивные шорты. Проходя мимо, я заметил в его опущенной и прижатой к бедру руке матово блеснувший черный ствол пистолета.

— Пластиковый «глок», — бросил Майло.

— Нет, еще скромнее. — Шарави сунул оружие в карман. — Выходит, слепой тоже был частью игры.

Майло ввел Даниэла в курс последних событий, и мы перешли в комнату с компьютером. Через несколько минут стало известно, что к Мелвину А. Майерсу у полиции никаких претензий не имелось, что большую часть своей жизни он являлся объектом различных социальных программ помощи. Семьи не существовало.

— Попробуем школу, — предложил Майло. — Городской центр профессионального обучения.

К телефону, естественно, никто не подошел, и Шарави минут пять поиграл на клавиатуре, в результате чего обнаружилась двухлетней давности статья в «Лос-Анджелес таймс», посвященная интересовавшему нас учебному заведению. Директором школы в то время была некая Дарлен Гросперрин.

— Слава Богу, не Смит, — проворчал Майло. — Разыщи ее.

Он раскачивался на складном стуле, не осознавая того, что делает это в такт ритмичным движениям здоровой руки Даниэла.

— Вот, пожалуйста. Дарлен Гросперрин, Амхерст-стрит, Брентвуд.

Майло схватил телефонную трубку, набрал 411, пролаял несколько слов и записал в блокнот номер.

— Д. Гросперрин — ни полного имени, ни точного адреса, черт побери. Хотя сколько у нее может быть тезок… Вот вам за вашу исключительность, мисс Гросперрин, ответьте на полночный звонок. — Он принялся тыкать в кнопки.

— Дарлен Гросперрин? С вами говорит детектив Майло Стерджис из Управления полиции, простите за неурочный час… Извините, мадам! Нет-нет, это не по поводу вашей дочери, сожалею, что напугал вас, мэм… Меня интересует один слушатель Центра профессионального обучения, джентльмен по имени Мелвин А. Майерс. Нет, мэм, вот с ним как раз все вовсе не в порядке…

Он положил трубку только через десять минут.

— Был у них одним из лучших, по ее словам. Никакой задержки развития. Майерсом они гордились — печатал на компьютере со скоростью более ста пятидесяти слов в минуту. Должен был закончить курс через несколько месяцев. Она абсолютно уверена — проблем с устройством на работу у Майерса не возникло бы. — Майло по привычке потер лицо. — Новость ошеломила ее. Тоже не представляет себе, что ему могло понадобиться в том переулке. Иногда, перед тем как возвращаться в Криншо, Майерс ужинал неподалеку от школы, но для чего ему там бродить? С тростью в руке он прекрасно ориентировался на улицах.

— Значит, его заманили, — сказал я. — А как с семьей?

— Никого, к счастью для Боба Пирса. После смерти матери Майерс последние пять лет жил один. Она, безусловно, оберегала его, а потом, когда ее не стало, он решил вставать на ноги сам. Сначала ходил на занятия для слепых по методу Брайля, потом подался в Центр профессионального обучения, на полуторагодичный курс работы с компьютерами, где и добился отличных успехов. Жил на Стокер-стрит в муниципальном многоквартирном доме.

Шарави извлек из кармана пистолет и положил его на стол рядом с компьютером.

— Слепой… Пока вас не было, звонил мой агент с Восточного побережья. В Нью-Йорке на «Мету» он не нашел ничего, однако автор статьи в «Пэсфайндере» адвокат Фэрли Санджер до сих пор работает в той же самой фирме на Уолл-стрит. Издатель журнала, дама-аналитик Хедла Крэйнпул, тоже никуда не делась. В суде Санджер не появляется, поскольку, как говорит мой источник, по заказам богатой клиентуры занимается исключительно недвижимостью.

— Какой марки у него машина? — спросил Майло. — Какой шампунь он предпочитает?

— Модифицированный «мерседес», один год пробега. Насчет шампуня обещаю уточнить. И выяснить, пользуется ли он ополаскивателем.

Майло захохотал.

— Машина зарегистрирована в Коннектикуте, — продолжал Даниэл. — У Санджера есть дом в Дарэне и квартира на Восточной шестьдесят девятой улице. Сорок один год, женат, двое детей — сын и дочь, не замечен ни в какой противозаконной деятельности.

— То есть за ним установлено наблюдение.

— На какое-то время. Поинтересовался я и Зиной Ламберт из книжного магазина. За ней тоже не числится ничего криминального. Двадцати восьми лет, живет на Рондо-Виста-стрит в Силверлейке. Магазин находится рядом. Из кредиток у нее «Мастеркард», но пользуется она ею редко. За прошлый год заработала восемнадцать тысяч долларов. — Шарави улыбнулся. — Могу также узнать, чем она моет голову.

— Тоже под наблюдением?

— Не без твоего согласия.

— Как долго ты намерен следить за Санджером?

— Пока будет иметь смысл. Принимая во внимание его веру в то, что люди с физическими или умственными недостатками являются… Подскажите, доктор?

— Лишенной разума плотью. Идея наблюдения неплоха — возможно, он сделает такой шаг, который скажет нам больше о всей группе, как у них на востоке, так и здесь у нас.

— Если речь зашла о побережьях, то нет ли возможности разузнать о поездках мистера Санджера? — спросил Майло. — Юристы крупных клиентов вечно летают по стране — отличное прикрытие.

— Грамотная мысль, — одобрил Шарави. — Займусь этим завтра, когда откроется нью-йоркский офис. Что же касается убийства Майерса, я обзвонил все приличные гостиницы Лос-Анджелеса, проверил, не был ли Санджер в это время здесь. Нет, не был. Хотя ничто не мешает ему разъезжать под другим именем.

— Спасибо за работу. — Майло улыбнулся.

— Что теперь? — пожал плечами Шарави.

— Завтра утром у меня встреча с миссис Гросперрин. Посмотрим, удастся ли выяснить о Майерсе еще что-нибудь и почему из всех слушателей заманить решили именно его.

— Ну, во-первых, видимо, потому, что он был черным. Все наши жертвы, за исключением Понсико, — не англосаксы.

— Расист-евгеник, — бросил Даниэл.

— Одно вытекает из другого. Надеюсь, что из подбора книг в «Спазме» тоже можно будет получить определенную информацию. Вряд ли там торгуют детской литературой. Когда мне лучше отправиться?

Шарави поднял брови.

— Он возомнил себя суперагентом, — пояснил Майло. — А виноват в этом ты.

— Вы собираетесь идти туда под своим именем, доктор?

— У меня не было мысли предъявлять им документы.

— Но иметь что-нибудь с собой было бы неплохо. — Даниэл повернулся к Майло. — Я готов помочь с любыми бумагами.

— Не терпится поиграть в конспирацию?

— Для его же безопасности. Если уж доктору так хочется стать шпионом.

Оба рассуждали обо мне так, будто я отсутствовал.

— Фальшивую бороду клеить уже не придется, — окинул меня оценивающим взглядом Шарави.