Выживает сильнейший

Глава 38

Атмосфера в комнате изменилась. Майло с Даниэлом удалось прийти к согласию по нескольким важным пунктам. Прежде всего было признано, что тайная вылазка — штука серьезная. Всем троим предстоит временное разъединение, или диссоциация, как выразился Шарави.

— Речь идет о походе в книжный магазин, — напомнил я.

— Вы можете найти там зацепку, доктор. С самого начала необходима максимальная осторожность.

— То есть?

— Отправляйтесь туда под вымышленным именем, приучите себя к мысли, что вы — не вы, а совершенно другой человек.

— Отлично.

— Да, — вставил Майло, — не забудь заручиться согласием Робин.

— Тебе не кажется, что это несколько…

— Нет, Алекс, не кажется. Скорее всего, дело закончится тем, что ты придешь туда, посмотришь на их дурацкие книжонки и вернешься домой. Даже если удастся как-то зацепиться за «Мету», она тоже может оказаться тупиком — а вдруг они просто спесивые индюки и только? Но мы с Даниэлом прекрасно знаем: полицейская работа на девяносто девять процентов состоит из жуткой тоски, зато один процент приходится на панику в непредвиденных ситуациях. Сейчас мы имеем дело с личностью, которая легко и непринужденно истыкала ножом слепого. — Он повернул голову к Шарави. — Сколько времени тебе понадобится, чтобы обеспечить его фальшивыми документами?

— Полдня. Водительские права, кредитные карточки, сертификат социального страхования. Могу при необходимости раздобыть также одежду и машину.

— Адрес будет указан вымышленный или реальный? — спросил Майло.

— Реальный надежнее. У меня есть на примете один дом в Вэлли, можно будет использовать его, но не составит особого труда отыскать что-нибудь и в городе.

— Только для прикрытия или им и в самом деле можно пользоваться?

— В случае если игра затянется, доктору ничего не стоит переселиться туда.

— Как ты смотришь на такую возможность, Алекс? Готов?

Голос у Майло звучал озабоченно. Я знал, о чем он подумал: последний мой переезд был вынужденным — пришлось бежать от безумца, дотла спалившего дом, в котором я жил.

— Надеюсь, это не долгосрочная перспектива.

— От силы несколько дней, но уж никак не недель, — ответил Майло. — Что у тебя с пациентами?

— Требующих особой заботы сейчас нет. — С отъездом Хелены Дал их и вправду не осталось. Я вновь вспомнил ее брата — еще один интеллектуал покончил с собой.

— А как постоянная клиентура?

— Я всегда могу справиться у секретаря. Пока у меня в основном бумажная работа.

— Хорошо, — сказал Шарави. — На редкость подходящий для дела образ жизни.

Майло нахмурился.

Оба предупредили о том, что во избежание всяких накладок мне необходимо придумать себе такое имя, которое более или менее походило бы на настоящее. Биография тоже не должна разительно отличаться от реальной.

— Нечто вроде психоаналитика, но не практикующего, — сказал Майло. — Незачем оставлять следы.

— Допустим, человек пошел в науку, в теоретическую психологию, но бросил аспирантуру накануне окончания, — предложил я. — Так сказать, ВКД — все, кроме диссертации.

— Почему бросил?

— Проблемы во взаимоотношениях. Для коллег он оказался слишком умен, вот и решили нагадить и выжить. Чутье подсказывает, что «Мете» такой сюжет придется по вкусу.

— С чего это?

— Люди, проводящие время в разговорах и мыслях о том, какие они умные, обычно мало чего достигают в реальной жизни.

Поразмыслив над этой фразой, Майло согласно кивнул.

— Для начала неплохо? — Он посмотрел на Шарави.

— Да, — отозвался тот. — Но вам, доктор, пора оперировать местоимением я, а не он.

— О'кей. Они вынудили меня уйти, потому что испугались направления моих исследований — проблема генетики интеллекта показалась им политически несвоевременной.

— Нет, — запротестовал Майло. — Слишком близко, слишком заманчиво.

— Согласен, — поддержал его Даниэл. — Может, эти люди и не такие умные, как они о себе думают, но они явно не дураки. Вряд ли будет разумным прийти к ним и продемонстрировать абсолютное совпадение взглядов.

— Совершенно верно. По-моему, тебе стоит проявить обычную заинтересованность, а вовсе не бросаться в их объятия. Если дело вообще дойдет до встречи.

— Хорошо. — Я почувствовал, что действительно несколько перегнул палку. — Итак, я — не слишком общительный человек, сторонюсь всяких союзов по интересам и сборищ и вовсе не горю желанием стать членом их клуба… Занимался я… к примеру, вопросом стереотипов в сексе и в детском воспитании. Кое-что подобное было на самом деле, только после того как я ушел в практику, наука отошла на задний план, и публикаций никаких нет. С этой стороны они ко мне не придерутся.

Шарави записал что-то в блокнот.

— Отлично, — сказал Майло, — продолжай.

— А потом кончились средства. Помочь мне не захотели, поскольку я отказался принять их правила игры и…

— Какой игры? — уточнил Даниэл.

— Внутриведомственная интрига. Об этом, кстати, можно будет поговорить даже с их старейшинами.

— И когда же все это имело место?

— Скажем, лет десять назад?

— В каком университете?

— Назовем это независимыми платными курсами — в восьмидесятые их было предостаточно.

— Одобряю, — бросил Даниэл, взглянув на утвердительно кивнувшего Майло. — Я уточню название курсов и подготовлю вам соответствующие бумаги.

— Раз в твоем распоряжении такая классная печатная база, — заметил Майло, — то, может, ты и пачку двадцатидолларовых купюр подготовишь?

Широким взмахом руки Шарави обвел спартанскую обстановку комнаты.

— А откуда у меня, как ты думаешь, деньги на всю эту роскошь?

Майло хмыкнул, но тут же стал серьезным.

— Кстати, о деньгах. На что же вы жили эти годы, мистер Умник-без-диссертации?

— Что скажешь относительно небольшого наследства? Крошечного, как раз на жизнь без особой роскоши? Это явится лишним поводом для неудовлетворенности — я слишком умен, чтобы довольствоваться тем, что имею.

— Вы работаете?

— Нет. Заполняю пустоту будней наукой. Обычный тип лос-анджелесского бездельника.

Оба кивнули.

— Так как же меня зовут? Насколько близко может звучать имя?

— Настолько, чтобы было легко запомнить, — сказал Майло. — Но и не так уж близко, а то по ошибке назовешь настоящее.

— Аллан? Аллан Дел… как-нибудь. Дельвеккьо? За итальянца я сойду.

— Нет, — воспротивился Майло. — Обойдемся без этнической окраски. Им это может прийтись не по вкусу, а потом я не желаю, чтобы ты был вынужден врать о мамочкином рецепте пиццы.

— Тогда Делберт? Делхэм? Просто Делл?

— Аллан Делл? Слишком манерно звучит. Да и чересчур близко.

— Артур Делл? Альберт, Эндрю? Энди?

— Может, Десмонд? — предложил Майло. — Эндрю Десмонд? Смиришься с таким именем?

Я повторил его про себя несколько раз.

— Теперь мне потребуется просторный особняк.

— К сожалению, — заметил Даниэл, — тут есть определенные ограничения.

— Эндрю Десмонд, — повторил Майло. — Восходящая звезда психоанализа. Мистер Восходящая Звезда. Значит, бумаги будут готовы завтра?

— Можно и завтра, но я подождал бы несколько дней.

— Почему?

— Надо дать доктору время вжиться в роль. Да и борода подрастет. Вы носите линзы?

— Нет.

— Хорошо. Я принесу очки без диоптрий, они иногда оказываются удивительно эффективными. И подумайте насчет прически, пусть будет покороче. Ваши локоны несколько… бросаются в глаза.

— Ежик. Робин это понравится, — поддел меня Майло.

— Если вы против…

— Я не против.

Молчание.

— Вот и отлично, — заключил Шарави. — Расскажите о себе подробнее, Эндрю. Начните с детства. — Он взглянул на Майло. — Мне всегда хотелось сказать эту фразу психологу.