Я назвал его Галстуком

36

— Он больше не объявлялся?

— Кто?

— Кумамото.

— Нет, — я замотал головой. — Я не знаю, что с ним стало, и, честно говоря, знать не хочу.

— Почему?

— Он написал свое стихотворение. Понимаете? Теперь я пишу свое.

— А вдруг он жив…

— Это не отменяет того, что я два года провел в своей комнате. Два последних года моей юности прошли даром! Я подарил их ему. Он мертв душой, по-другому я не могу думать.

— Могу я прочесть твое стихотворение?

— Оно еще не закончено.

— Но вот же оно.

— Где?

— На тыльной стороне твоей ладони. Множество шрамов. Я тотчас прикрыл их.