Я назвал его Галстуком

3

Я сижу на нашей скамейке. До того, как она стала нашей, она была моей.

Я пришел сюда, чтобы убедиться, что трещина в стене, эта едва заметная трещина за полками, реальна не только внешне, но и внутренне. Целых два года я провел, глядя на нее. Целых два года в моей комнате в родительском доме. Я мог провести ее ломаную линию с закрытыми глазами. Она засела в моей голове и пошла дальше — в сердце и вены. Я и сам — бескровная трещина. Моя кожа мертвецки бледна, потому что давно не видела солнца. Иногда я тосковал по его лучам. Я представлял себе, каково было бы выйти на улицу и наконец понять: есть пространства, из которых не выбраться.

Холодным февральским утром я поддался этой тяге. Сквозь щель в занавесках я разглядел стаю ворон. Они взлетали и опускались, солнце играло на их крыльях и слепило меня. С резкой болью в глазах я нащупал путь вдоль стены своей комнаты к двери, распахнул ее, надел пальто и ботинки, тесноватые мне, вышел на улицу и двинулся дальше мимо домов и площадей. Несмотря на холод, по лбу катились капли пота, отчего я почувствовал странное удовлетворение: я все еще умею. Я умею переставлять ноги. Я не разучился. Все стремления потерять этот навык были напрасны.

Я не пытался себя обмануть. Мне по-прежнему хотелось уединения. Я никого не хотел встретить. Встретить кого-то — значит связать себя с ним. Протянуть невидимую нить. Между человеком и человеком. Воздух прошит прозрачными нитями. Встретить кого-то — значит стать частью его паутины, а этого следует избегать.