Золотой характер

1. Предметный урок

В отличие от своего предшественника новый директор отличался тихим голосом и приятностью обращения. И кое-кто из тех сотрудников, кому более других доставалось от прежнего начальства, воспряли духом. Так, например, завхоз, которому директор сделал замечание за плохое состояние хозяйственного двора, выйдя из кабинета, сказал бодро:

— Тихо-мирно побеседовали, душа радуется! По прежним временам тут крику не оберешься, а сейчас: «Иван Иванович, уважаемый, у вас лужа, говорят, стоит два года, прохода нет. Создайте, пожалуйста, проходимые условия!..» И все!

А лужа, действительно, занимала большую часть хозяйственного двора. Как она появилась — никто не знал. Это было давно. И все к ней привыкли. Все бы ничего, но лужа стала увеличиваться в размерах, и теперь уже нельзя было пройти по двору без того, чтобы не измерить ее глубину. Откуда-то появились лягушки… И когда однажды шутник-ремесленник сунул в лужу тростинку камыша, никто не удивился, решили, что пора уже водоему обзаводиться собственной растительностью… Завхозы менялись, а лягушки продолжали жить с прежним комфортом.

Неделю спустя новый директор, проверяя выполнение своего указания, в той же учтивой манере справился о луже:

— Ну как, обуздали стихию?

— Так точно! Все в порядке! Пройдете по двору — ноги не замочите! — браво отвечал завхоз.

Но, возвращаясь после очередного посещения глиняного карьера и проходя мимо хозяйственного двора, директор услышал, как пожилой рабочий, отжимая брюки, говорил:

— Когда только у нас с этим озером покончат! Хоть бы наметили, и то легче стало бы…

Директор, даже не сняв резиновых сапог и брезентовой накидки, направился на хоздвор.

Лужа встретила его призывным кваканьем лягушек. За неделю ее размеры еще более увеличились, а изобретательный заведующий хозяйством решил вопрос просто: перекинул с берега на берег длинную необструганную доску.

Директора заметили. Оповещенный верными людьми, появился завхоз. Директор сам пошел к нему навстречу, пошел прямо по луже, с трудом извлекая из илистого дна свои резиновые сапоги. Дойдя до середины, директор остановился у доски, тяжело дыша. Завхоз побегал по берегу и, наконец, решившись, просеменил по импровизированному мостику до стоящего в воде директора. Он был готов к самым категорическим объяснениям.

— Что же вы шлак не убрали, уважаемый? — вежливо спросил директор. — Лежат целые горы!

— А шлак, это не по моей части! — сказал завхоз, льстиво заглядывая в директорские очи (так как ему неловко было смотреть на директора сверху вниз, то завхоз стоял на полусогнутых ногах). — Это комендант виноват! Сейчас его позовут! Эй, кликни Петра Петровича! Директор вызывает!

Через две минуты тучный комендант стоял на доске рядом с завхозом. Мостик скрипнул и прогнулся. Завхоз с неприязнью посмотрел на своего соседа.

— Что же вы со шлаком-то? — спросил директор. — Надо его куда-то ликвидировать… А почему столько банок здесь? Ведь объезд загроможден!

— Это Федя виноват! — хором воскликнули завхоз и комендант. — Федя! Тебя директор вызывает!

Прибежавший Федя неловко пробрался до середины доски. Раздался треск. Доски прогнулись. Хозяйственное трио побледнело.

— А что вы можете сказать о проезде и шлаке? — сказал директор.

Доска медленно, но верно прогибалась. Хозяйственники уже стояли по щиколотку в воде. На берегу смеялись рабочие.

— Сейчас наши в лужу сядут! — закричал кто-то из зрителей. — А вы бы еще заведующего гаражом позвали! Тоже хорош гусь… Водоплавающая птица!

Хозяйственники, цепляясь друг за дружку, опустились в воду почти до колен.

— Ну, как? — спросил на прощание директор. — Вывезете шлак, а? — И, вежливо откланявшись, он зашлепал по вышедшему из берегов водному бассейну.

На следующий день двор был сух, как пустыня Кара-Кум.

2. Развернутая автобиография

Кандидатов на вакантное место зоотехника было трое. Директор свиносовхоза изложил свои требования четко и безапелляционно:

— Нам нужен человек способный к самостоятельной научной работе и хорошо зарекомендовавший себя в животном мире.

Бегло проглядев короткие автобиографии двух претендентов, директор сказал:

— Не подходят. Один из них практик, но у него маловато специального образования. Другой — научный сотрудник, но никогда не нюхал практической работы! Он же хряка от бегемота не отличит! Мы обязаны быть требовательными к подбору кадров!

Третья автобиография отличалась от предыдущих своей обширностью.

— Ого! — подумал директор. — Сразу видно, что человеку есть о чем рассказать! Интересно.

И директор погрузился в чтение.

— Отличная кандидатура! — разглядывая фотографию заместителя начальника главка, сказал директор. — Так и надо писать автобиографии, развернуто, со всеми подробностями! Тогда никаких недоразумений, не будет происходить!

Набрав номер телефона, глава свиносовхоза льстивым голосом проворковал:

— Юлия Ивановна! Шеф у себя? Ах, он занят! Ну, тогда передайте, что его сын принят на работу!..

3. Пыль столбом

— Ну, что еще? — устало спросил начальник АХО Зелепухин.

— Опять же насчет пылесосика, — сказал комендант со вздохом. — Ведь ковры-то чистить пора.

— Тысячу раз тебе говорил, — рассердился Зелепухин, — не забывай об экономии средств! Сегодня — пылесос тебе подавай, завтра — холодильник, а послезавтра ты, чего доброго, свою кладовку оборудуешь лампами дневного света! Ну, сообрази, на что нам пылесос? Что мы ясли или детсад? Всю жизнь выбивали ковры ручным способом!

— Милиция протестует, — сказал комендант. — Говорят, всей улице пыль в глаза пускаем. После наших ковров на два часа движение прекращается!

Зелепухин шагал по кабинету.

— Идея! — хлопнув коменданта по лбу, сказал он. — А что, если вывозить наш ковровый инвентарь за город? Отправитесь на лужок, тряс-тряс, и все в порядке! Полуторку я дам.

— Полуторки не хватит, — сообщил комендант, подумав. — Ковров, да опять же дорожек наберется две тонны, не менее. А ведь еще пыль в них тоже кое-чего весит.

— Ладно, скажешь в гараже, что я разрешил взять трехтонку!..

На следующий день специальная бригада в составе коменданта, уборщицы и двух сменных сторожей выехала с коврами на лоно природы.

— Самое главное в нашем деле, — потирал руки Зелепухин, — соблюдение строжайшей экономии!

Но экспедиция возвратилась вечером с пыльными коврами. Как выяснилось из рапорта коменданта, бригада не смогла преодолеть сопротивление дачников, ревностно заботящихся о чистоте пригородного воздуха.

Зелепухин, никогда не испытывавший недостатка в идеях, предложил новый вариант:

— Значит, надо отъезжать подальше. То есть, поближе, так сказать, к девственным лонам природы.

Вторая ковровая экспедиция возвратилась только через три дня. Ковры выглядели помолодевшими лет на сорок. Загорелые сторожа-выбивальщики сидели в буфете, пили пиво и рассказывали друг другу свои лесные похождения. Комендант, насквозь пропахший шишками и хвоей, ходил по отделам и радостно восклицал:

— Вот это да! Это была командировочка!

— Разве вам и командировочные платили? — спросил кто-то.

— А то как же! — молодцевато сказал комендант. — Выполнение специального задания ведь! На благо учреждения ведь!

Следующая пылеочистительная группа была укомплектована добровольцами. В нее включились бухгалтер и плановик (вместо сторожей), а уборщицу тетю Нюсю заменила буфетчица тетя Паша, захватившая с собой половину наличного пищефонда («Леса, все-таки, всякое может случиться»).

Сотрудников обуяла повышенная любовь к чистоте. В следующие рейсы стали захватываться не только ковры и дорожки, но и портьеры, гамаки, мячи.

— Зачем же мячи-то? — с подозрением спросил начальник АХО Зелепухин.

— Из соображений гигиены! — лихо отвечал комендант, и на его антикварнобронзовом лице не дрогнул ни один мускул. — Выколачиваем из них пыль! Из футбольных камер — ногами, а волейбольных — по старинке, ручным способом…

— То-то же! — удовлетворенно сказал Зелепухин. — А разве при помощи пылесоса это можно было бы сделать? Экономия, брат, в нашем хозяйственном деле — первостепенная штука!

И он бестрепетной рукой подписал очередные очистительные командировки.