Царство. 1958–1960

24 марта, вторник. Комитет государственной безопасности

Александр Николаевич Шелепин ещё раз прочитал оперативную справку. Больше недели в Мурманске и Свердловске сидели выездные бригады Комитета государственной безопасности, микробиологи и врачи. Нажав кнопку, председатель КГБ потребовал к себе заместителя, который был туда откомандирован, и только сегодня вернулся в столицу.

— По вашей бумаге хотел переговорить. Как я понимаю, оснований для беспокойства нет?

— Совершенно нет, — кивнул генерал. — Паника по смертоносной болезни целиком надумана. К отчёту приложены выводы учёных.

— Значит, всё пустое, от начала до конца?

— К оценке ситуации были привлечены лучшие специалисты вирусологи. Заключения дали профессора Смородинцев, Левкович и Чумаков. Их выводы исчерпывающие.

— Тот самый Чумаков, кто разработал вакцину от полиомиелита?

— Тот самый, Михаил Петрович. Благодаря ему тысячи людей сохранили жизнь. В компетенции Чумакова я не сомневаюсь, он основательный учёный.

— А как реагировал на панику доктор наук Адо, ведь он на испытаниях оружия отвечал за медицинскую часть эксперимента?

— Адо первым подал бумагу, что угрозы здоровью нет, но ей в Свердловске хода не дали.

— Почему?

— Ссылались на указание Брежнева.

— Леонид Ильич героем хочет себя показать! — криво ухмыльнулся Шелепин. — Думаете, Брежнев не знал, что всё пустышка?

— Не берусь сказать, — осторожно ответил начальник 2-го Главка. — Мы сразу установили, что один патологоанатом страдал тяжелым душевным расстройством.

— Это тот, который зарезался?

— Да. А второй был хронический алкоголик, у него и до этого случались страшные запои.

— По утверждениям Кириленко, он спиртного в рот не брал.

— Свердловские товарищи получили недостоверную информацию со стороны людей, опасавшихся за свои должности. Ложные сведения дали главврач райбольницы и заврайздравотделом. Мы же опросили досконально всех, а также соседей, друзей патологоанатомов, бывших сокурсников по мединституту — всего сорок четыре человека.

— Вот ведь свердловцы закрутили, прямо шухер навели! — высказался руководитель госбезопасности.

— Выполняли распоряжение Секретаря ЦК Брежнева.

— Леонида Ильича! — уже миролюбиво заметил Шелепин. — Значит, бояться нечего?

— Абсолютно нечего.

— Это самое главное, а то б самого Никиту Сергеевича всполошили. Я твой отчет Козлову покажу.

— Там всё выверено, можете смело показывать! — заверил генерал.

— Спасибо за работу! — поблагодарил председатель КГБ.

Александр Николаевич ещё раз пробежал глазами документ, достал папку, в которой лежали первоначальные тревожные материалы в отношении похода в горы и таинственной гибели студентов Уральского политехнического института, вложил туда фотографии мертвых студентов и сунул в портфель.

— Ну, Леонид Ильич, ну, артист! — причмокнул Шелепин. Копию всех документов Шелепин решил показать Аджубею: Алексей Иванович ежедневно общался с тестем, а Никита Сергеевич к зятю особо прислушивался. Сам Шелепин решил не ходить к Хрущёву по свердловской истории, пусть Козлов идёт, если хочет. Фрол Романович умеет к Никите Сергеевичу с нужной стороны зайти!

Шелепин спустился во двор, сел в машину и поехал в. Кремль.

— Какова здесь роль секретаря обкома Кириленко? — забирая у Шелепина документы, поинтересовался Козлов.

— Кириленко выполнял поручение Брежнева, мне три раза звонил, можно сказать, истерил, боялся брежневского гнева, — сообщил Александр Николаевич.

— И меня звонками замучил, — отозвался Козлов. — А Брежнев, фрукт, никому ни слова!

— Он — начальство! — поддел Козлова Александр Николаевич. — Сегодня опять приказал Кириленко карантин усилить.

— Совсем чокнулся! — выругался Козлов.

— Может, не стоит нам это дело раздувать? — высказался председатель КГБ.

— Леониду Ильичу надо по носу щёлкнуть! — злорадно выговорил Козлов. Он хотел утвердить себя вторым человеком в государстве, хотел, чтобы его ставили выше Брежнева.