Аврора. Заря сгорает дотла

Глава 9. О ручном соколе Арчи, королевском советнике и платье цвета зари

Буканбургское побережье, третья застава.

Все части мозаики вмиг встали на свои места. И плащ Блэквинга вместо защитного крыла резко стал ощущаться смирительной рубашкой. Ро бочком выскользнула из его теплого укрытия и встала отдельно, дрожа и цепляясь в сумку, мокрую — хоть выжимай.

— Но... как?!.

Барти сузил глаза: он явно не доверял неожиданной гостье. Хотя... все указывало, что вполне себе ожидаемой. Да и повод не доверять — как ни крути — она дала ему сама, совершив тот глупый побег у лавочки Гримо с презепе, изображающего маяк на краю земли.

— Его светлость приказал мне взять лодку дуче и, пока он будет разбираться с сенатом и Кастеллетом, плыть с тыльной стороны острова на третью заставу — «Звезда» только через нее и торгует. И на всякий случай выслал Арчи вперед — вызвать короля пиратов Блэквинга.

Жест в сторону гиганта. Тот все еще находил происходящее забавным. Сняв свою непромокаемую шляпу, Блэквинг ухмылялся в мокрую спутанную огромную бороду, и даже кустистые брови не в силах были скрыть веселого блеска в его глазах, когда он прожигал любопытным взглядом нахохлившуюся Ро.

— Арчи?.. — переспросила она растерянно, оглядываясь по сторонам.

Почему она вечно попадает в какие-то горящие серой лужи?.. И выживает при этом. Нет, чтоб умереть, и все эти глупости бы закончились. Хотя на сей раз она не была бы так уверена. Она видела Фаррела в гневе, и не раз. Следующая встреча с ним принесет ей смерть.

— Ручной сокол его светлости. Обычное дело в Вестланде. Арчи уже летит обратно с подтверждением: мы вас захватили.

Мир закружился сильнее обычного. Кроме Барти и Блэквинга в малюсенькой комнате у очага суетился сухопарый седой дяденька вроде повара. Бежать?.. Даже если она сможет выскочить за дверь, там дальше нет ничего, никого и никаких надежд. Еще и рабство — вспомнилось некстати. Возможно, и повар — раб.

Ро не придумала ничего лучшего, чем опуститься на лавку напротив Берти.

— Фаррел сильно зол?

— А вы как думаете? — ответил Барти вопросом на вопрос и вернулся к распитию своей порции грога, зябко подергивая плечами.

Он тоже был насквозь мокрым: по крайней мере, там, где выглядывал из-под одеяла.

Конечно, она думает. Глупый вопрос.

— В сообщении сказано, что вы очень важная особа, госпожа Бореалис, — подмигнул Блэквинг, насильно вкладывая в руку Ро медный стакан, такой же, как у Барти. — Пейте, а то околеете, пока приедет Фаррел Вайд. Штормы у нас тут мерзкие.

Ро машинально сделала глоток, и горло обожгло огнем. Задохнулась, закашлялась, по внутренностям быстро побежало тепло. Душа несмело отмерла, прошептав, что, возможно, все не так плохо.

Но Ро душе не больно верила. Душа была неисправимой идеалисткой.

Блэквинг опустил ей на плечи сухой огромный плед в клетку — опять же, такой, как у Барти.

— Его светлость приказал вас задержать до выяснения обстоятельств, — без обиняков сообщил блондин.

А потом вдруг его губы разъехались в довольной улыбке:

— Хотя, кажется, благодаря вам я все же стану его подручным.

— Барти у нас давно мечтает о придворной жизни, — усмехнулся Блэквинг. — А мне просторы морей и вольный ветер ничто не заменит.

Блэквинг. «Ты можешь прийти, когда захочешь». Все смешалось в кашу, скользкую, как слизь сирен, еще и грог добавил градуса в смешанные чувства и мысли.

— Я... не понимаю... Откуда Фаррелу было знать... Почему вы помогаете ему? И отчего вежливы со мной? И...

— Фаррел Вайд — имперский дознаватель, — ответил Блэквинг, поднимая палец, чтобы остановить следующие вопросы. — И не за красивые глаза, милая госпожа Бореалис. Собственно, потому же Буканбург ему и помогает.

Ну, хоть официально. А вот на Гэрроу и Гупо бы их король посмотрел...

— И Мерчевиль бы должен, но торговцы у нас всегда были за особые положения. А вежливы... ну, так его светлость и приказал. Вы же его фаворитка.

Ро поперхнулась. Эта байка поползла слишком далеко.

— Надо было быть слепым, чтобы не заметить этого на «Искателе», — пожал плечами Барти. — Вы спали вместе, рассекали в его рубашке на палубе, да и сейчас на вас одежда его светлости. Почему вы краснеете? Это престижно. Да и его светлость за вас на корпию порвет. Не припомню, чтоб он так себя вел прежде, а я его историю хорошо знаю.

Ро краснела, потому что вспоминала, как он ее целовал, и по телу расползалась истома от мысли, что... Нет, это от грога. А Фаррел смертельно опасен!

— Ты, Барти, только слухами питаешься, — усмехнулся Блэквинг, подсаживаясь к Авроре за стол.

От него пахло влагой, ветром, ромом. И Ро по-прежнему чувствовала к гиганту необъяснимое доверие. Захотелось положить голову на это гигантское плечо и безмятежно заснуть... Чушь какая! Ро, очнись! Не поддавайся грогу и очарованию. Они — враги! Они поймали тебя для Фаррела, как птичку в силки.

— А вы видели далекозор Блэквингов, господин Блэквинг? — повернулась к предводителю пиратов, подпирая голову рукой — казалось, иначе она упадет с плеч.

Хью Блэквинг фыркнул и расхохотался. Ро протрясло на сей раз на скамье.

— Конечно. Я ведь его королеве... императрице Исмее и передал в день подписания договора. Мерчевильцы свой компас зажали. Впрочем, чего от них ждать...

— Болтуны и позеры, — продолжила Аврора со смешком. — Я помню. Кто-то пустил слух, что он потерян. Это... ложный слух!

Блэквинг переглянулся с Барти и кивнул.

— Я слышал, что вас нашли на «Аузонии». Что вы там делали, сударыня? Вы с рудника?

— С рудника?.. — честно не поняла Ро.

— Сначала мы решили, что она — Странник, — встрял Барти, изображая полный профессионализм, — но госпожа Бореалис ничего не знает об Объединенных Королевствах. Так что и на беглую непохожа.

— Или намеренно изображает незнание, — предположил Блэквинг, сверля девушку задумчивым взором.

И таким взором и убить, и помиловать можно.

Ро хлопнула ладонью по столу. Мир продолжал вертеться, но сейчас ее это скорее злило, чем пугало.

— Незнание чего? Водите за нос постоянно! Какие рудники? И что там с «Аузонией»? Это ведь корабль Буканбурга? Как он попал к Страннику? Почему на нем были только гребцы?

Барти расслабленно стукнул по столешнице в ответ. Кажется, и его грог с усталостью на пару валили.

— На рудниках ставят клеймо, а у вас нет — его светлость сказал, что проверил. Да и по реестрам... Она безопасна, дядя...

Барти зевнул, а Блэквинг махнул на блондина рукой и повернулся к Авроре. А она лихорадочно думала, где могут ставить клеймо, и как его светлость его отсутствие проверил.

— Королевский советник принес нам приказ с печатью Вестланда об изъятии «Аузонии» на нужды империи. Мы должны были оставить судно пустым на пятой заставе у мыса Несломленной Веры и освободить пост.

— Можете представить себе такое унижение?

Несломленная Вера. Где-то она это слышала.

— Брось, Барти. Дело не в унижении. Моим людям еще учиться и учиться. Гордость, скажите, на милость, у них играет... Приказ есть приказ. Другое дело, что на поверку он оказался липовым. Но все было оформлено чин по чину — советник Йорген знал свое дело. А вот унижение случилось для Гэрроу, когда примчался взбешенный Фаррел и оккупировал его «Искателя», единственно готового к отплытию, вовсе без приказа, причем не впервые. Если бы не вы с Седриком, то дознавателя бы там так и закололи, еще в море Духов.

Ро закрыла рот ладонями. Так вот в чем было преступление Нелло-Йоргена. Так вот почему на «Искателе» ненавидели Фаррела, а Барти и Джарлет вместе с ним вломились в каюту. Так вот почему письмо «Рассвета» имело такой странный адрес.

— Странник вывез на «Аузонии» людей с рудника, верно?

— Еще и провел подземными ходами Буканбурга — представьте. Ведь это значит, что предатель есть и среди нас, причем не из рядовых матросов... — вздохнул Блэквинг, и впервые — с мрачной серьезностью. — Что же, госпожа Бореалис, вы скажете, что ничего этого не знали?

Ро покачала головой.

— Кое о чем догадывалась... Рудники... Вот, оказывается, какое наказание императрица придумала жертвам режима. Свинство.

— Лучше отрубить им голову? — прищурился Блэквинг. — Императрица так поступила только с самыми ярыми врагами империи. Жизнь всяко лучше смерти: хотя бы есть надежда.

Аврора подняла бровь и саркастично заметила:

— И вы осуждаете Странника в том, что он эту надежду осуществил?

— Я осуждаю предательства, — отрезал Блэквинг. — А Странника осуждать будут те, кто имеет на то полномочия.

— Например, Фаррел?

Веки Авроры упорно тяжелели, хотя она так старательно пользовалась возможностью поспать днем.

— Например, Фаррел.

— Мне нельзя с ним видеться, — пробормотала Ро, едва не роняя голову на стол. — Вы мне что-то подмешали?

— Разумеется, — кивнул Блэквинг. — Вы прыткая особа, госпожа Бореалис, а Фаррел нам бы голову снес, если бы вы снова сбежали.

Голос его басом начал расползаться по воздуху вместе с силуэтом. Ро старательно глотала воздух, дабы сопротивляться действию наркотика, но тщетно.

— Негодяи вы все, ненавижу...

Мысль о гибельности доверия к кому бы там ни было, умерла, не успев родиться.

— А почему на далекозоре написано «ты можешь прийти, когда захочешь»?

Блэквинг вроде как удивился. Но искаженная картинка перед глазами не позволяла быть уверенной на сто процентов.

— Там же на языке друидов. Откуда вы...

Больше Аврора не была в силах ловить эфир, как ни пыталась. Последней ее мыслью были друиды, говорящие по-французски.

— Tu peux venir quand tu veux... — одними губами прошептала Ро.

Голова раскалывалась. Но память вернулась мгновенно.

— Негодяи!..

— И тебе не хворать, Ро Бореалис, — прочеканил до ледяных мурашек знакомый голос.

Аврора попыталась сесть, все еще не до конца ориентируясь в пространстве, но что-то резко дернуло ее запястье.

— Не дергайся, — сказал Фаррел, и до Ро дошло, что они в энный раз делят одну кровать, а она плотно завернута лишь во вчерашнее одеяло в клетку.

И думать не хотелось, как такое могло случиться.

Аврора замерла в панике, туманным еще зрением различив наручник на запястье. Нашел. Пока не продал и не убил. Но все еще впереди. Пока играет. Как кот с мышью...

И что может в таком случае мышь?..

Выходит, он вчера весь день провел в Золотом доме, а потом мчался сюда сломя голову в ночь, получив сообщение от сокола Арчи, что ее нашли. Так можно, да?.. Железо, а не человек.

А Кастеллет обещал два дня... Болтун и позер, мерчевилец.

А его сотрясение-то что — прошло?..

— Голова не болит? — буркнула Аврора совершенно не в тему.

Фаррел признался:

— Раскалывается. И в этом твоя вина!

Ро промолчала, вмирая в подушку и мечтая испариться. Но мечты такого рода никогда не исполняются. Почему они просто ее не отравили вчера?.. Было бы проще.

— Но если снова решишь сбегать, то я справлюсь с тобой — даже не думай.

Ну, даже если бы и думала... это невозможно. Наручники есть наручники. И даже свободной — куда убежишь от Фаррела? Если он и на другом краю моря может найти безо всяких подсказок... То это бессмысленно.

Хотя в Мерчевиле... это был не от него побег. Но и там ее нашел негодяй Кастеллет. Который едва не украл далекозор.

Ее всюду найдут и приспособят играть нужную роль, а она лишь станет хлопать то глазами, то ресницами...

«Так проще играть роли». «Теперь ты мой осведомитель, помощник и партнер». Хочешь или не хочешь.

Ро мужественно сдержала всхлип и поискала глазами красное пятно своей сумки. Он ведь еще на месте? Вон, на спинке стула висит, и шаль высовывается, как и прежде. И одежда сушится, ха.

В одеяло ее замотали, как в тогу. Что ж... хоть прочно.

Он в своем уме?.. Какой побег в одеяле на землях работорговцев?.. Это надо совсем свихнуться.

Фаррел ее проникновенного молчания не выдержал — он ведь не знал, что оно наполовину было о нем — рывком сел, больно дернув наручники, и встряхнул ее за запястья, заставляя глянуть на себя.

— И о чем ты только думала?!

Начинается. Ро поморгала, пытаясь избавиться от набегающих слез.

— Мне... жаль.

Вот и все, что она смогла из себя выдавить. Как объяснить, что в тот момент не могла иначе? Даже думать? Это ведь всегда необъяснимо.

Она вся необъяснима и недостойна существования. Может, и хорошо, что Фаррел Винд взбешен. Так дело быстрее кончится.

Фаррел же цокнул языком.

— И это все, что ты хочешь мне сказать?

Ну же, произнеси это, Ро.

— Мне нет оправдания. Ты... прав. Я готова принять смерть.

— Смерть?..

Ро кивнула.

— Зачем тебе еще было мчаться ночью через море Духов? Я... признаю. Тебе есть на что сердиться. Я даже бумаги по Страннику профукала — Кастеллет их сжег, а я слишком растерялась... Разбила далекозор тоже я. Сбежала, поставив под угрозу мир империи. Не справилась со своими страхами. Я никогда с ними не справляюсь. За такое в принципе на рудники отправить мало. Отрубить голову — самое верное. Твой суд справедлив. У меня все равно нет сил жить, Фаррел. Я просто боялась вернуться, боялась расстаться с жизнью. Да и способа не было. Но больше мне бежать некуда. Только... можешь не мучать, пожалуйста? Если страдать, я боюсь... задохнуться.

Фаррел провел свободной рукой по волосам. Потом снял с шеи знакомый ключик и разомкнул наручники. Спрятал в карман. Встал, прошелся по комнате, мало отличной от каюты. Только отсутствие качки позволяло предположить, что они на земле.

Аврора молча ждала приговора, вцепившись в свое одеяло-тогу. Фаррел с досадой снова взъерошил свои черные и без того лохматые длинные волосы. Резко обернулся.

— Ты серьезно, Ро? Видящий, узри! Ты правда думаешь, что я собираюсь убить тебя?..

— Ну... ты же уже собирался, не раз. Сейчас ты доведешь дело до конца, да?

— Грозиться и приводить угрозу в действие — не одно и то же. И такого ты мнения обо мне?

— Но Йоргена ведь ты убил.

Фаррел утер лоб с тихим возгласом «дай Видящий терпения». Присел на кровать и взял ее руки в свои, заглянул в глаза. Ого, они у него темно-серые.

— Ро, Йорген был государственным преступником — это другое. Знаешь, что он сделал?

— Уже знаю...

— Воспользовался правом королевского советника, чтобы конфисковать буканбургское судно, помог Страннику вывезти порядочное количество осужденных с территории Объединенного Королевства. Мы нагнали их в море Белого Шепота...

— ...поэтому вы убили тех несчастных гребцов на «Аузонии»?

— Это были буканбургские рабы, насколько я знаю. Так мне докладывали, но у мертвых не спросишь. Я заколол только Йоргена. А он заслужил свое.

— А те... кто на рудники попал? Тоже заслужили?

— Ро, власть существует за тем, чтоб ее слушаться! — рявкнул Фаррел, и Аврора сжалась в комочек и зажмурилась. — Казнить преступника — моя обязанность, но то, что я умею обращаться с рапирой, вовсе не означает, что я люблю убивать.

Ро ждала своего конца, не размыкая век.

— Значит... рабство?..

Фаррел вздохнул и отпустил ее ладони. Помассировал виски.

— Ро, ты меня, что ли... боишься?

Аврора моргнула.

— Ну... по-моему, это вполне логично... Тем более, что теперь, получается, я тоже... преступник.

— В этом я еще не разобрался. И пока не разберусь — не смей от меня сбегать, поняла?

— Я не совсем от тебя тогда...

— Я знаю. Я помню твоих пикси, и то, что ты их слышишь не только в море Белого Шепота. Увы, я не мог оставить дворец и пришлось положиться на Кастеллета, а потом действовать по ситуации.

— Ты... понял, что?..

Фаррел рассмеялся и привлек растерянную Ро к себе.

— Когда Кастеллет вернулся в Золотой дом на рассвете, уверяя, что все возможные силы тебя ищут, а в окно было видно, как отходит «Звезда Востока», все встало на свои места.

— Но ведь он мог обмануть... — пробормотала Ро в его манишку.

Как так вышло? Она ведь его до смерти боится.

— Мог, — Фаррел бессознательно провел рукой по ее спутанным волосам. — Но вероятности исключать было нельзя. Потому я отправил Арчи вместе с Барти на третью заставу. Как только прибудем во дворец, примешь ванну. Я договорился — доберемся подземными лабиринтами. Ты невероятно грязная, Ро, и уже не пахнешь апельсинами.

Аврора фыркнула и немного отстранилась. Апельсинами!

— Будто ты чище.

— Чище. Я ведь был в Золотом доме на заседании сената. Значит, это Кастеллет уничтожил бумаги?

— Угу, — Ро спряталась обратно в его объятия — так было уютней, и можно было забыть про все, что наслучалось и не наслучалось. — Он сказал, что сочувствует Страннику. Я хотела сбежать, Фаррел, правда! Может быть, даже к тебе, но... Но Кастеллет не отходил ни на шаг. И... я была уверена, что ты меня возненавидишь навсегда... Ах, еще!.. — Ро снова отстранилась, чтобы посмотреть в его глаза.

Они смеялись.

— Глупая ты, — сказал Фаррел и поцеловал ее в лоб.

Ро смутилась и от того рассердилась.

— Ты не слушаешь... Кастеллет приказал капитану Барму украсть у меня далекозор!

Объятия Фаррела напряглись.

— Так он попал к Вольным Торговцам?.. Это худший вариант из тех, что я предполагал. Я понимаю — ты ничего не могла сделать...

Тем не менее, тон его был мрачен. Ро выскользнула из кольца его рук и лукаво усмехнулась.

— А ты уверен?

Фаррел нахмурился.

— Дай мне сумку.

Он молча встал, снял ее со стула, подал. Ро нащупала все еще невидимый корпус и с торжествующей улыбкой вытащила на свет. Глянула в окно. Пасмурно, но дождь перестал, достаточно светло, чтобы понять — раннее утро.

— Возьми, — протянула она далекозор дознавателю.

Тот с недоверчивой миной протянул руку в пустоту. И, когда оттуда его ладони коснулся прохладный металл, имперский дознаватель издал удивленное восклицание.

— Это слизь сирены. Сейчас рассвет, да? Думаю, скоро она перестанет действовать. Я же не могла отдать им имперский артефакт — ты о чем, Фаррел! Тогда бы весь мир развалился, как можно!

Фаррел перебирал пальцами по воздуху, явно уверяясь, что перед ним искомый предмет. Аврора встала, шатаясь.

— А вот то, что ты приказал меня опоить... — она ухватилась за полог кровати, — я тебе этого не прощу.

— А я тебе не прощу, что ты собиралась воспользоваться помощью Кастеллета, — задумчиво кивнул Фаррел на сумку. — Почему берегла это письмо?

Ро охнула и метнулась к сумке, потеряла опору и свалилась на кровать, едва не потеряв по дороге свое одеяло. В сумке лежала только шаль бабушки Вив и раковина Финтэ.

— Конечно, я его экспроприировал, — прокомментировал Фаррел ее убийственный взгляд.

— Ты!.. Это же личные вещи! Как можно! Это ведь была моя единственная возможность начать новую жизнь...

Ро едва не расплакалась.

Фаррел присел рядом, не выпуская «далекозор» из правой руки. Левой же дознаватель обнял девушку за плечи.

— Я же сказал, Ро, что не позволю тебе сбежать. Зачем тебе сообщничество с Кастеллетом и работа на него, как не за тем, чтобы избавиться от меня? Ты же мой партнер, забыла?

Ро шмыгнула носом.

— Я... надеялась отвертеться... В письме ничего не сказано о сотрудничестве.

— Название лавки говорит само за себя. Думаешь, он бы так легко отпустил тебя с крючка?

— Я могла бы просить его поменять.

— Нечего тебе играть в политику, Ро. Кастеллет — мутная личность, я еще поговорю о нем с Исмеей... И к тебе его во второй раз уже точно не подпущу. Меньше всего я хотел бы, чтобы ты оказалась на руднике или плахе. Императрица Исмея — мой хороший друг. Мы поможем тебе устроиться в Объединенных Королевствах. Значит, ты хочешь заниматься торговлей?

— Не знаю... Может, историей... У вас любопытная история, много легенд, и мне кажется, есть способы объединить части империи куда более действенные, чем договор... Или еще искусством... Кастеллет говорил, в Вестланде есть опера?

— Есть. Но ни слова о Кастеллете. Подумай и реши. Познакомлю тебя с Тильдой — она наш бессменный ученый и алхимик. Гаррик — учредитель оперы, но он пьяница, там будет сложнее. И все же я не говорю «невозможно». Решим по прибытии и беседе с Исмеей. Я не знаю, кто ты, Ро. Но доверяю тебе — видишь? Прошу, доверяй и ты. Хоть немного.

— Так ты не отправишь меня на рудник или плаху?

Фаррел ответил без промедления:

— Нет, конечно.

— Тогда зачем отправил других?!.

Фаррел было поморщился — «наша песня хороша, начинай с начала». Но вынужден был издать удивленное вослицание: далекозор в его руке вдруг начал приобретать очертания.

— Смотри!

— Поразительно, верно?..

Чудеса перечеркивают все ужасное, когда их видишь.

Фаррел рассмеялся.

— Ро Бореалис, только ты могла так надуть Мерчевиль! Я уже думал, что мне придется идти на подлог... А ты!.. У меня, кстати, для тебя подарок.

Ро оторопела, когда Фаррел вложил далекозор в ее руку и резко встал, чтобы подать странного вида сверток.

— Подарок?.. Мне?!

— Грязные рубаха и штаны — неподходящее одеяние для визита во дворец, знаешь ли.

Ро развернула бечевку и бумагу, затем — нежный на ощупь материал цвета вечерней зари.

— Платье?! — в восхищении воскликнула она, когда длинные многочисленные воздушные полы разметались по одеялу и кровати.

— Розовое, как я и обещал.

Ро порозовела и сама.

— Ты... знаешь, что означает «Аврора»?

— Заря. Тебе идет.

— Почему... ты так мил со мной?

— А ты не догадываешься? — прищурил один глаз Фаррел, засмеялся, щекоча ее по кончику носа. — Глупышка. Ро, я скучал. Это странно, неожиданно и очень не к месту, но... придется и тебе, и мне смириться с этим фактом. Я просто не позволю тебе снова исчезнуть.

В голове когда-нибудь перестанет кружиться? По такой уйме причин?..

— Ну... заря в принципе недолговечна, Фаррел... И собственникам, как ты, постоянно с ней не везет. Она приходит и уходит, знаешь ли, и в сундучок ее не спрячешь.

Фаррел рассмеялся и прижал Ро к себе.

— Я буду просто смотреть. Обещай, что это всегда будет мне доступно. И что не станешь лезть в политику, и что мы не окажемся по разные стороны, и мне не придется отправлять тебя на рудник или плаху.

— Я... ты что-то слишком сентиментален. Это подозрительно....

— Немного доверия, о моя заря. Умойся — вон там удобства — надевай платье и идем. Сегодня мы будем обедать во дворце Чудесного Источника.