Аврора. Заря сгорает дотла

Глава 11. О свете в тоннеле, неудачном приземлении и горной деревне

Граница Вестланда и королевства Черного Тополя, окрестности деревни Альпурха. Позднее утро девятнатцатого белья.

Вагонетки мчали как угорелые. Аврора, полная решимости встречать будущее лицом лицу стоя, быстро поняла, что смахивает на пса, высунувшегося в окно автомобиля с улетающим за спину языком и ушами. И еще — что Барти и Фаррел, усевшиеся скромненько на дно, безмерно правы.

Все равно в тоннеле было темно, хоть глаз выколи. Ну и, по сути, свет ни к чему — «беговые дорожки» или тракт, как назвал это чудо техники Берни, «знал» дорогу наизусть.

Ро поражалась, как лабиринт не завалило обвалом каким-нибудь, не загадило мышами или крысами, не заплесневело влагой или еще что там. Не исключено, конечно, что против таких дел в ОК тоже существуют кристаллы со дна моря Духов, рабы или артефактные дощечки друидов.

Обхватив коленки и ловя лишь завывание воздушных потоков над собой на виражах (двигался поезд бесшумно — респект — в отличие от великих достижений науки и техники нашего мира), Аврора впервые получила возможность обдумать судьбу последних полутора суток без необходимости принимать немедленные решение и действовать. Немного жаль родителей и знакомых, для которых она на этой Лампедузе как в Ионическое море канула. Мама будет себя корить, что разрешила дочери так шляться по свету. Хотя дочь уже давно решает, куда ей шляться и шляться ли вовсе. Но все равно родители седеют из-за нее, и с каждым годом на то все больше причин, эх… Единственное, о чем Аврора попросила бы Видящего — чтобы горе их не сломало вконец. Или чтобы осталась надежда. Или чтобы время там остановилось. Лучший вариант — чтоб все воспоминания о ней стерлись, как не было.

Ну, или чтобы кто из местных спасенных потерпевших был похож на нее так же, как Йорген на Нелло, и занял ее место. Но это уже совсем из области фантастики, конечно.

Впрочем, все произошедшее в последние два дня — более, чем из области фантастики. И, несмотря на страх и фобии, желание исчезнуть из жизни каждого, Аврора явно чувствовала, как внутри живой жилкой бьется жизнь.

Собственно, за тем она и на Лампедузу поперлась. За приключениями. За необходимостью идти вперед, чтобы не было выхода. Тогда можно сохранить себя живой. Вышло не хуже и не лучше.

Ро думала о странной похожести неаполитанца и советника, о совпадении в названии судна там и здесь и приходила к выводу, что это не могут быть случайности. Вероятно, компас и труба как-то это дело состыковали. Ну, вроде мостика. А Странник каким-то образом предвидел.

Найти бы его и спросить. Вернулась ли бы она, предложи он ей? Нет. Точно не сейчас. Возможно, когда все станет слишком сложно, как случается с каждой историей и жизнью…

Потому, наверное, она и бежит постоянно вперед, боясь остановиться. Но и остановиться… негде.

Негодяй Кастеллет, сжегший бумаги! «Я на стороне Странника», «Я мечтал увидеть раковину», «Ты даже забавнее Странника»… Да нет, невозможно! Эрл, что боится плавать по морю, и Странник, отважно умыкающий приговоренных с рудника на мысе Несломленной Веры?.. Но он так легко нашел ее… И казался совсем иным в тот рассвет. И… зачем иначе ему понадобился бы далекозор?.. Ведь «мерчевильцы верны короне».

Когда поездка закончилась, Ро так и пребывала в смятении, сомнениях и прострации, но обсуждать такие вещи с Фаррелом она бы точно не стала. Поэтому она понадеялась, что Кастеллет сдержит слово и сводит ее в оперу. Опять же, если он хорошо знает оперу, которая существует только в Вестланде, то какое тут «боится плавать»?.. Тогда он море Духов пересекает только так. В общем, тогда она задаст ему пару вопросов. Сейчас же стоило сосредоточиться на том, к чему ей отрезал путь Фаррел Вайд, ревниво похищая или даже сжигая Чарльзов конверт — устроить себе норку.

Но — честное слово — если Чарльз — Странник, то это объясняет все его поступки на прошлом рассвете. Тогда его можно понять, но… не простить.

— Я подниму вас наверх, — указал Барти на кабину на тросах, когда Фаррел легко выскочил из своего вагона и вытащил Аврору, которой такой великолепный прыжок, конечно же, оказался не по способностям.

Блондин уже успел чиркнуть огнивом о стену, зажечь факел, осветить «станцию» и объявить, что горит жир морских медведей, охотой на которых развлекаются буканбуржцы зимой.

— А ты? Разве ты не с нами? — удивилась Ро, оправляя задравшееся платье.

— Он присоединится к нам вечером, прямо перед встречей с послами, — пояснил всезнающий Фаррел. — После поездки тракт надо привести в порядок и отправить кристалл на подзарядку. До встречи, Барти, — пожал он руку далекому родственнику короля Буканбурга. — Тебе нужно родовое имя. Для дворца Чудесного Источника несолидно, если я буду обращаться к новому экспедитору пиратским прозвищем «Барти».

Ответ парня был прост и ошеломителен.

— Так оно у меня есть. Блэквинг. Бартоломью Блэквинг. Я племянник нашего предводителя.

Тут у Ро челюсть и отпала. Вот тебе и парень в коричневых штанах. Небось, еще тоже эрл какой-нибудь.

Фаррел свою челюсть смог удержать на месте — дознавателям положено. С ровным выражением лица протянул Берти руку.

— Рад знакомству, Бартоломью Блэквинг, добро пожаловать в тайную канцелярию ОК. Когда прибудете во дворец, назовите это имя. Я предупрежу стражу.

Бартоломью поклонился так серьезно, будто он никогда и не был пиратом Барти.

Уже в подъемнике — площадке на тросах без даже намека на стены — со скрипом стартуя к поверхности (Барти внизу пробормотал: «И ведь не смазывал никто, медведи морские вас задери!») Аврора спросила Фаррела:

— Кто же тогда Седрик Джарлет, который более близкий родственник?..

Фаррел усмехнулся, придерживая ее за правое плечо:

— Наверно, какой-нибудь брат жены.

— И как это ты, дознаватель империи, не знаешь таких подробностей, — фыркнула Ро.

Безбожно не выказывая уважения к своему не то врагу, не то возлюбленному, не то покровителю. Фаррел Вайд же вовсе не обиделся — так сильный со снисхождением сносит жалкие уколы слабого. Или влюбленный мужчина — нападки любимой. Он отвечал спокойно и терпеливо:

— Вестланд стал сердцем империи недавно, Ро. Я уже говорил. Многие подковерные секреты Мерчевиля и Буканбурга выплывают не сразу. Если бы Тильда не согласилась давать мне уроки их истории — дела обстояли бы куда хуже.

Хм. Оказывается, Фаррел не такой уж и гордец. Правда, факт, что он регулярно встречается с какой-то там Тильдой, которой обещал представить, неожиданно неприятно кольнуло сознание. Потому она безразлично спросила:

— А что насчет Черного Тополя? Их секреты тебе известны?

— Куда больше. Вестланд ведь — переселенцы с гор Черного Тополя в долину.

Подъемник остановился резко, снова безжалостно проскрипев что-то о жизни своей и в целом. Ро и Фаррел так бы и упали — вниз или на пол — если бы не повалились друг на друга и в итоге устояли на ногах. Теперь они оказались в пещере без освещения подожженным жиром морских медведей, но свет все же откуда-то проникал.

— И куда теперь? — спросила Аврора, почему-то шепотом, стесняясь нашарить его ладонь.

— Барти не сказал…

Голос Фаррела звучал слегка растерянно.

— Бартоломью Блэквинг его зовут. А ты уверен, что это не ловушка, точно? Вдруг не все подковерные секреты Тильда тебе рассказала? И вообще…

Фаррел взял ее руку, как так и надо, и увлек вперед.

— Пошли. Раз Барт не говорил про выход, значит надо идти к свету.

Сумка «Читать в воскресенье — законно» немного мешала держаться за руки, но Ро, конечно же, не отняла ладони. Сам взял — значит можно, и надо, и хорошо.

— Но вообще, — все же продолжила она, — это странно, что такое могучее государство с собственной версией метро, единственным флотом, если я правильно поняла, с кучей воинов, что обожают ветер свободы, и рабов без воли вовсе, заключило с вами договор. Еще и контролирует торговлю и выход к морю. Так, что закачаешься — дословно.

— Ты еще не видела Вестланд, — многообещающе усмехнулся Фаррел, — так что твои выводы безосновательны.

Они наконец вышли к источнику света — недлинный узкий лаз, прикрытый по ту сторону ветками и травой.

— Ну, вперед, заря моя.

Ро ненавидела такие узкие тоннели: ей всегда казалось, что она непременно там застрянет. А это же ужас, когда ни вперед, ни назад, но делать было нечего. Вздохнув, несчастная путешественница встала на четвереньки, сунула внутрь голову, плечи, туловище, попыталась продвинуться, зацепилась платьем, запаниковала, поскользнулась, а потом, видимо, Фаррел бесцеремонно ее подтолкнул, потому как она резко вывалилась головой вперед: чуть менее эпично, чем пробка из шампанского. Неуклюже взмахнув руками и пискнув пару раз, Аврора покатилась по склону кувырком, то и дело натыкаясь на камни, ветки и колючки. Наконец ей удалось зацепиться за что-то твердое — это оказался корень дерева, расщепленного молнией — и остановиться. Мир вертелся перед глазами самым привычным образом, и этим миром был склон каменистой горы. Далеко вверху можно было разобрать снежные шапки на скалах.

И еще как по проторенной ею колее катится Фаррел Вайд. Беззвучно, если не считать звук ломаемых веток и выскальзывающих из-под падающего тела камней. Ро едва не присветило в лоб. Она попыталась встать, чтобы как-то его остановить, но произошло то, что и должно было произойти: Вайд просто смел ее своим бешеным ускорением, прямо пропорциональным скорости и весу, и они отчаянно покатились дальше. На сей раз Ро вопила, покуда в рот не забились песок и травинки.

— Ух, — сказал Фаррел, когда им наконец удалось остановиться. Закашлялся, простонал слегка: — Ты цела?

— Угу, — выплюнула Аврора, первым делом освобождая ротовую полость от лишнего содержимого.

Затем она принялась за чистку волос и платья и осмотр ушибов, царапин и ссадин. Посмотрела наверх и поняла, что, и вправду, отделались они легко.

— А ты?

— Вроде, — дознаватель поднялся на ноги, опираясь на колени, охнул, и его повело в сторону. Он присел обратно и махнул головой до того, как Аврора бросилась ему на помощь. — Все в порядке.

Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Сначала, разумеется, Ро, а потом и Фаррел.

— Умно, — массируя лодыжку, он задрал голову кверху, туда, откуда они прикатились. — Теперь мы и не найдем лаз к тракту Буканбурга. Барти, наверно, его еще и дополнительно замаскирует. Настоящий буканбуржец. И появится к вечеру, как ни в чем ни бывало.

Ро не могла не согласиться, но на данный момент ее сознание было полностью захвачено раскинувшимся внизу поразительным пейзажем.

Да, слетели они с горы, которая с воздуха показалась бы пушистой, а на деле оставила им кучу синяков и ссадин. Отсюда снежных вершин не видать, но каменистые ярко-зеленые склоны, какие бывают только весной, уходящие в ослепительно-голубое небо с пекучим солнцем — это уже нечто. Слетели не до конца.

Так что сбоку нависает на самом обрыве деревенька из сплошь белых домов, как гнезда ласточек, приклеившиеся к скалам.

Внизу же — ленты реки и дороги, луг с травой какого-то тепло-зеленого цвета и дворец вдалеке, окруженный строениями разной степени величия, а после — стенами. Камень, из которого был выполнен город, сверкал на свету, как кожа сирены. Или снег.

— Стольный город и дворец Чудесного Источника, — с гордостью в голосе сообщил Вайд, проследив за ее взглядом.

— Все хотела спросить — при чем здесь источник?

Ро спрашивала, а сама не прекращала крутить головой. А в тех снежных горах далеко, наверное, и живут таинственные друиды Черного Тополя, и тайна двадцать пятого мередиана начертана где-то там.

— Согласно исследованиям Тильды — история этого названия восходит к тем временам, когда младший брат короля Черного Тополя Аяна спустился во время конной прогулки с гор. Его замучала жажда, и, услышав журчание родника, он нарек его чудесным источником. То ли вода показалась ему такой вкусной, то ли он не любил гор, то ли принц всегда мечтал о власти, но даже мысль о перевороте была ему противна — построил он здесь дворец, постепенно все больше топольцев стало стекаться в долину, заниматься хозяйством и земледелием, и так появился Вестланд. Земля на запад от королевства Черного Тополя.

Он не переставал мять ногу, и Ро все меньше слушала, и все больше хмурилась.

— Что с ногой?

— Неважно, — улыбнулся Фаррел лучезарно и осторожно поднялся. — Все равно надо дойти до деревни. Это Альпурха, по ней проходит граница Тополя и Вестланда.

— А море где?.. — осмотрелась Аврора по сторонам, но заметила только поля и лес вдалеке.

Фаррел глянул на небо, солнце, определяя стороны света, и махнул рукой влево от горы и прочь от дворца.

— Примерно вот там, в дне пути верхом.

— Верхом?! А мы за часик всего домчали?.. Почему ж Кастеллет мне втирал, что добраться с товаром до Вестланда почитай невозможно?..

— Потому что для Кастеллета это и есть невозможно. И втирать он потому что мастер. Подземными лабиринтами Буканбург лишь бы кому пользоваться не разрешит.

— Но Странник прошел.

— Но Странник прошел. У него есть союзник в Буканбурге.

— Знаешь, мне кажется, что у него в каждом королевстве они есть, эти союзники. И много… Ну, а вот ты у нас не лишь бы кто, а видел поезд тоже впервые, говоришь. Почему?

Фаррел Вайд усмехнулся резкой смене темы — как это по-женски.

— Ро, основной договор мы подписали всего восемь месяцев назад, первого ферво. До тех пор срочных доставок с побережья не требовалось.

— А мы — срочная?

— А мы — срочная. Мы везем артефакт имперского значения.

— Сломанный. Который ты едва не заменил фальшивым.

— К счастью, не пришлось, ты же такая умница. Еще и как починить знаешь, и как королевства сплотить. Исмея давно собиралась снарядить экспедицию за море, вот мы под этим знаменем и поплывем на край света. На «Искателе Зари», чтоб еще подбесить Гэрроу.

— Мы?..

— Ты же не откажешься спасти империю, правда?

Прежде, чем Аврора успела ответить (сомневаясь, впрочем, что Фаррелу в принципе нужен ответ), воздух разорвал крик и присвист, Фаррел свистнул в ответ и вскинул кверху руку. Ро, ладонью прикрывая глаза от солнца, заглянула в небо. Как раз чтобы увидеть, как прямо на них, выставив внушительные когти, пикирует хищная птица. Девушка ахнула и заслонила руками голову. Сокол, тем временем, звонко хлопнув крыльями, впился вышеозначенными когтями в защищенное камзолом предплечье Фаррела и осуждающе на нее посмотрел.

— Это… Арчи? — спросила Ро, осторожно растопыривая на лице пальцы.

Фаррел кивнул, снимая и встряхивая записку с лапы умной птицы. Сокол был маленьким, всего-то чуть больше голубя, но харизмы в его желтом круглом взоре пряталось чуть ли не больше, чем у самого Фаррела. Ро и забыла про свой страх, вытягивая вперед шею. Светло-серые перья, рябые, темные длинные перья по краям крыльев, и сизая голова, словно плоская шапка кардинала.

— Наша вестландская гордость — дрессированные птицы, — Фаррел, хмуря брови, быстро пробежал глазами по строчкам и подкинул Арчи обратно в небо. — Лети охотиться пока. От Исмеи. Встреча послов сегодня на закате.

— Он прилетает по первому зову?

— Пока у птицы нет задания и она не на охоте, она не упускает хозяина из виду и является по свистку.

Фаррел порылся в кармане и извлек для наглядности самый обычный свисток красного цвета. Вырезанный из дерева, правда, но все же… Аврора кивнула задумчиво. Это тебе не эсэмески. Фаррел задумчиво переминался с ноги на ногу и посматривал в сторону белых домиков Альпурхи на скале.

— И она вот так просто прислала тебе сообщение? Жаль, еще так далеко идти… Я горы, честно говоря, люблю с подножий и вершин, а вот посередине… — Ро с недоверием поглядела на тропинку, убегающую круто кверху, — я им не доверяю. И страдаю от панических атак.

Фаррел сделал шаг и вновь не сдержал оха. Ро вздохнула.

— А говорил — неважно. Покажи.

— Потом посмотришь, — как отрезал Фаррел. — Как я уже сказал, это не имеет значения. Королева ждет, мы не можем медлить.

— Отправь Арчи, скажи, что ранен.

— Ро, это ли рана?! Травма — не повод не выполнить свой долг.

— Ты же не дойдешь! — Аврора вздохнула снова и подставила плечо.

Фаррел ничего не сказал, но принял помощь.

— Будто кто-то умрет, если мы задержимся.

— В политике любое промедление смерти подобно. И не только твоей или моей.

Ро закатила глаза. Идти по склону вверх, еще и босиком, со сбитыми коленками и локтями, в платье и с тяжелой рукой Фаррела на шее было тем еще удовольствием.

— Да, я поняла — мои панические атаки тоже не имеют значения. Ну да… обычное дело. Хочешь жить — умей вертеться.

Ро закусывала губу и делала шаг за шагом. Человек может гораздо больше, чем ему кажется, верно? Шаг за шагом. Все заканчивается, закончится и этот круг ада.

— Буканбург не особо удачно рассчитал с подземной станцией.

— Когда-то… — пропыхтел Фаррел на ухо, — дорога вела в предместье Черного Тополя, полагаю, Вестланда тогда еще и в помине не было… Трактов есть несколько…

Он хромал все глубже. Покосившись на спутника, Аврора увидела крупные бусины пота по всему его лицу. Командор Вайд попытался улыбнуться ободряюще. Вышло криво.

Очередной шаг. С шатающегося камушка в пучок мягкой сухой травы. На камушке Фаррел и завалился кулем. И покатился бы, но Ро успела схватить его за камзол и присесть; центр тяжести сместился, и им удалось удержаться на тропинке.

— «Это ли рана», — передразнила Аврора сердито, когда уверилась, что никуда они не покатятся.

Фаррел застонал в бессилии. Ро цокнула языком и стащила с его плеча свой красный шоппер. Шаль, раковина, далекозор — все на месте. Ого, и свитер Нелло?.. Кто-то у нас сентиментален.

— Сбегаешь? — усмехнулся Вайд, все еще пытаясь казаться непоколебимым.

— Ага, — кивнула Аврора и встала. — Как обычно. К друидам. Сиди здесь, что ли. Пойду за помощью в эту вашу Альпурху.

— Я всегда отправляю Арчи после задания на охоту, — непонятно к чему сказал Фаррел.

Аврора обернулась с максимально насупленным выражением лица.

— И что?

— Если бы он был здесь, я отправил бы его вместо тебя.

— Ну спасибо! Тогда я и правда — к друидам.

— Ро, не дуйся. Хотел ноги твои поберечь. В кровь стерла — думаешь, не вижу? — и Фаррел показал на ее следы на камнях.

Ух ты — кровавые. Ро подняла ногу, пытаясь рассмотреть стопу. Едва не перевернулась и бросила это занятие.

— Я не заметила. Проехали. «Разве ж это рана», Фарр? Держи, — отдала ему сумку, подумав. — Без нее будет сподручнее.

«Мое счастье, что до Альпурхи недалеко», — пробормотала Ро, взбираясь по тропинке чуть ли не на четвереньках и дыша как можно глубже. — «Хоть бы дойти».

Сердце колотилось о грудную клетку, казалось, заставляя все внутреннее биться о кожу и кости, и места для дыхания в теле не оставалось — всюду было сердце. Будто легкие враз лопнули.

Ро отыскала в буреломе палку, наступила, отломала. Оперлась о получившийся кривой посох с облегченным вздохом. Обернулась. Фаррел лежал на земле лицом к небу, и отсюда не было видно — с открытыми глазами или нет.

«Иди», — сказала Ро себе, когда в глазах в очередной раз потемнело, а потом взорвалось что-то ослепительным светом. Классика жанра. — «Иди».

Кусты. Колючки. Редкий песок. Колики в ребрах. Темно. Остановиться. Проморгаться. Снова палка соскользнула с камня. Согнуться пополам. Не вздохнуть. Распрямиться. Оглянуться. Подпереть рукой бок. И снова наверх. Редкий лесок.

К неожиданно журчащему под сенью деревца роднику она припала всем телом, отбросив палку. Умылась, напилась из пригоршней. Огляделась по сторонам, тяжело дыша. Рядом начиналась мощеная неровными блестящими камнями, как все та же чешуя сирены, дорога. Аврора всхлипнула.

— Дошла…

Деревня показалась сразу за перелеском. Нагретая солнцем дорога привела на пустынную улочку. Кривая мостовая, отполированная дождями, временем и солнцем, цветные покрывала на дверях, кадки вечнозеленых растений у беленых до слепоты домов и на балконах. Домики лепятся друг к другу в совершенном хаосе и… никого.

Казалось, только где-то далеко тонко свистит охотящийся Арчи.

Разбираться у Ро не было сил. Она остановилась, зажмурилась и заорала во весь голос:

— Помогите!

Из окон и из-за покрывал на дверях начали выглядывать смуглые человеческие лица.