Аврора. Заря сгорает дотла

Глава 23. О болтающемся обрывке каната, легендах прошлого и родовом гербе

Пещера горного барда Сваля, окрестности деревни Бубильон, Черный Тополь. Двадцать второе белья.

Перебирая руками по канату и отчаянно уповая на силу Беза и веревки, Ро отмерла, лишь когда ее тапочек коснулась водяная пыль водопада. Стены, цветные в красных и темно-зеленых прожилках, неровные, выветренные временем и солнцем, улетающие вниз со свистом каменные стены… Как будто не из этого мира. Тьфу! Или не из того. И на уровне головы — дышащая холодом и темнотой дыра, извергающая подземную реку вот этим громогласным шепотом в зеленое озеро бесконечно далеко внизу. Кажется, земля стала еще дальше, чем прежде. Без качнул веревку там, вверху, и Ро, зажмурившись, взвизгнула. Сейчас ее просто смоет, слижет и…

— Аврора! — прорвался в ее парализованное сознание голос Кастеллета.

И из той страшной дыры — почти из самого водопада — выглянула его голова. Лицо, донельзя довольное.

— Это нечто!

И Чак протянул руку, высовываясь наружу почти наполовину.

— Давай!

Она отрицательно замотала головой и представила себя с канатом одним целым. Еще чего! «Давай»?!

Как она, вообще, здесь оказалась?! Никому не сказала, куда идет, и искать ее не придут. Тот, кто держит ее жизнь на паре волосков веревки — «мертвый» давно разбойник, в дыре ее ждет революционер. И, вообще — дыра! Она ведь ненавидит дыры… И выйти отсюда… потом никак…

Ро! Ты сама — это просто верх идиотизма!

Будь внизу море Белого Шепота, она сама спрыгнула бы к Финтэ и Риэн. И пусть рвут на куски.

Чак крикнул уже наверх, складывая руки в рупор и рискуя вывалиться с четверенек в озеро и зеленую долину:

— Без, стоп! Качай!

Нет!

Аврора увидела лишь, как навстречу ее лицу несется цветная стена в красных и темно-зеленых прожилках и попрощалась с жизнью. Но в последний момент ее ждало разочарование — жизнь продолжалась, а ее резко дернули за руку вверх и вперед, и об стену она оббила лишь не вполне зажившие после последнего путешествия коленки. Ро смела эрла-разбойника в пластинку и оба упали на влажный и холодный пол пещеры. Неожиданно после дневного обжигающего света.

— С приземлением, милый партнер, — насмешливо сказал Чак Кастеллет, не торопясь разжимать объятия. — Представь себе, я жил столько лет в горах Тополя и даже не догадывался о существовании столь прекрасного места. Где же наша карта?

Болтун и позер. Пусть и не коренной мерчевилец, и на национальный праздник ему плевать. Зато есть «tu peux venir quand tu veux» и попавший к ней в руки секрет. Аврора отпихнула «партнера», но обнаружила, что веревка до сих пор, больно впиваясь в ее талию, тянется в дыру позади, в водопад и обрыв и…

И она в дыре, где не выпрямиться, она сидит в объятиях разбойника и революционера, который бросил людей на корабле умирать и ей не погнушается, ведь теперь он знает ее тайну, а у нее нет сил врать или сражаться…

Легкие сжало знакомым ободом ужаса и безысходности.

Кастеллет тем временем копался в морских узлах — вновь непозволительно близко! — и наконец заявил:

— Готово.

Конец веревки улетел в водопад, где и остался болтаться рядом с прочным канатом. Он спустился по нему вообще без страховки?.. Сорвиголова!

Сорвиголова отодвинул ее к стене и пополз на четвереньках к выходу, чтобы проорать, высунувшись, как и прежде:

— Без, жди нас!

Ро хмыкнула. Если Без захочет и их сделать мертвыми — самое время. И почему здесь так противно пахнет сыростью, а воздух спертый…

Ха, Ро, потому что это — пещера. И не такая, как в Буканбурге, за которой заставляют ухаживать рабов и механиков. А дикая, глухая, нехоженая, что хуже всего - в отвесной скале. И ты застряла в ней. Как называется та странная сила, которая вечно бросает тебя в приключения против твоей воли?..

"Дух авантюризма" называется. В сочетании с разного вида фобиями — проепрелестнейшая вещь.

— Как она выглядит, твоя карта? — подполз Чак.

Аврора фыркнула и двинулась в противоположную сторону, то есть — вглубь. А что тянуть. Все равно дорога теперь одна. А так хоть на его рожу не смотреть.

— Я знаю не больше твоего!

— Да нет, милый партнер. Несоизмеримо больше. Кстати, вид у меня теперь шикарный.

Аврора замерла, вспыхнув. И лягнулась тапочком. Судя по возгласу позади — метко.

Победно поползла дальше.

— Ты серьезно ничего не знаешь про Странника?

— А почему он тебя так интересует?

Она едва не сболтнула «потому что хочу домой», но она, в принципе, хотела только в несуществующее домой, которого нет ни там, ни здесь. Вероятно, в принципе. Да и не в таких они отношениях, чтоб ему секрет попаданства разбалтывать, хотя и жуть как хочется, поэтому Ро отвечала сдержанно и даже вежливо:

— Ты его поддерживаешь, а Фаррел — против. Хочу определиться.

Кастеллет там, позади шикарного вида, восхищенно ахнул.

— Что? — переспросила Ро недовольно и оглянулась через плечо.

— Милый партнер, я тоже тебе нравлюсь?

В слабом свете из дыры над бурлящей рекой было видно, что бывший разбойник сел на пятую точку и с умилением прижимает ладони к груди.

— Ты мне НЕ нравишься! — взревела Ро и обиженно продолжила мучительно неудобный и болезненный путь. — Хам!

Но этот очаровательный подлец схватил ее за лодыжку и потянул на себя. За что снова схлопотал тапком в лоб, только куда сильнее. Сзади раздался вскрик, бульк и — Кастеллет отвалился. Бульк?.. Аврора ахнула и бросилась к берегу темной подземной реки. Не видать ни Кастеллета, ни зги.

— Чак!!!

Она поспешно развернулась и засеменила к выходу из дыры-пещеры многострадальными коленками. Но сейчас не это важно! Она… убила человека?.. Того смешного франта с экскурсией по Мерчевилю и презепе? Того типа в шароварах и с калебасом чая на крыше на рассвете, что сжег все запретные бумаги в переносном фонаре?.. Который…

Дыра в небо, водопад, зеленая долина и снова эта воздушная влага… Ро выглянула с опаской, и у нее закружилась голова.

— Чак!..

Она ведь останется здесь совсем одна…

Ро легла на каменный мокрый пол пещеры прямо рядом с рекой, падающей водопадом, и тихо заплакала. На солнечном свету водяная пыль превращалась в прозрачную радугу.

— Со Странником ты поступишь так же? — раздался невозмутимый голос.

Ро вскочила и больно ударилась головой о свод. Чарльз-Чак висел на своем куске каната чуть выше дыры (конец веревки куда-то делся) и с интересом взирал на нее сверху. Ухмылялся, и с него текла вода, капая туда, бесконечно вниз.

— Ты… как?! Вот это все…

Нижняя челюсть неудобно дрожала. Жив. Слава… Видящему. Или крепким рукам эрла с разбойничьим прошлым. Хотя нет… их славить нечего. Да и вообще — радоваться нечего!

— А вот так, — Чак даже умудрился пожать плечами. — Я, знаешь ли, живучий. Так что больше убивать не пытайся. Вдруг разозлюсь. Так что его ждет?

— Кого?

— Странника. Ведь ты поэтому меня пыталась укокошить?

Ро набычилась.

— А тебе что? Ты ведь не он.

— Раз я тебе не нравлюсь, то ты определенно сдашь его Фаррелу. Потому что ОН уж тебе точно нравится.

— Ты лезешь не в свое дело, Чак, — процедила Ро сквозь зубы и попятилась обратно в пещеру.

Нравится ей! Заладили. Фаррел ли, Кастеллет ли… Нашли время романтику строить! Тут, вообще, мир на грани распада, оба они — идиоты с политическими забобонами, а еще у нее своих собственных проблем хватает.

Так что отвалите, ребята!

Чак легко съехал по канату на уровень пещеры и, качнувшись, поймал ногой землю, подтянулся и шлепнулся, оставляя лужу. И вот — снова рядом, но протискивается вперед, заставив Аврору вжаться в стену и намочив подол ее платья.

— Я всегда лезу не в свое дело. Пропусти-ка теперь вперед меня. Теперь мой черед убивать в лоб.

Аврора отпрянула в сторону. Но там была дыра. И она просто посторонилась.

— Я… не пыталась тебя убивать!

— Ага, конечно… Так за что там такая ненависть к Страннику?

— Ненависть?! Я?! Да говорю ведь — я убивать тебя не собиралась, ты просто руки распускал…

А Страннику она вроде как симпатизировала, несмотря на всякое… Но не говорить же этого Чаку.

Он полз впереди, она позади. И тоже любовалась… гм… шикарным видом. Ро повернула голову в сторону подземного потока, бурлящего справа и напоминающего о себе — кроме шума — последними отблесками света, и буркнула:

— А Странник разваливает империю.

— И что в ней хорошего?

— А что хорошего в революциях и кровавых бойнях вроде восьмого изъяра? Погибают люди!

— Плевать на людей. Ты была в Вестланде. Видела это новое поколение? Они боятся новой власти и слово сказать. Что в целом и неудивительно, после восьмого изъяра и событий прошлого. Не-ет. Безопасней смотреть императрице и ее псу в рот, кивать и делать вид, что так и надо...

Обычно медоречивый Кастеллет вдруг зазвучал жестко, как наждак.

- А Исмее с Вайдом только того и надо, теперь они правят миром. Миром глупых безвольных кукол, которым все, что нужно — это престиж, статус жителя Стольного города. Тьфу!

— Поверь, ты не видел поколения Тиктока — Вестланд еще ничего.

— Что-что?

— Ничего. Такое… колдовство заморское. Думаешь, революция сделает их свободными? Фаррел и Исмея заботятся о людях.

- Отправляя их на казнь и каторгу? Хороша забота!

- Во власти всегда криво получается... Ну а что может предложить ваша революция Странников?

— Справедливость.

— Кровную месть скорее? — Ро прищурилась. — Ты не путай понятия. Месть всегда порождает месть, и это заколдованный круг.

Становилось все темнее, но почему-то страх пропал. Осталась лишь битва их идей, разговор и сбитые колени. И знание, что хочешь ты или не хочешь, но надо ползти дальше.

— Жестокость должна быть искуплена.

— Очередной жестокостью?.. Чак, очнись! Именно в результате вашей «справедливости» невинные отправляются на каторгу, на казнь или попадают в рабство, где у них навсегда отнимают волю. Это — эгоизм чистой воды, а не действия на благо народа! Желание насолить тем, кто насолил вам!

— Волю, кстати можно вернуть. Буканбуржцы используют специальный код…

— Но Странник — или ты — почему-то гребцам эту волю не вернул. А заставил их умереть на «Аузонии», спасая шкуру других.

— Ро, ты ничего не знаешь!

- Конечно, ты ведь не говоришь.

- Тебе не понять!

— Да, я в политике полный ноль. А вот в дедукции — не совсем. Ты ведь был там, Чак. На «Аузонии». И ты не умер от чумы тогда, на руднике, девятнадцать лет назад или меньше.

— Ты же знаешь, Ро — я могу убить тебя здесь и никто не узнает. Без и не вспомнит, что тебя видел. Просто лягну, как ты меня, и…

Странно вести такие разговоры и одновременно ползти друг за другом в темноту.

— Деревья узнают. И Таурон.

— Таурон на стороне революции.

— Какой ты молодец. Сдал подельника.

Какой ужас. Как их много. Как они могущественны.

— Я же говорю — могу убить. И все тайны умрут вместе с тобой.

— Ты больше не убиваешь, с тех пор как стал эрлом.

— Но сейчас и здесь я не эрл. Моя очередь дать пнуть тебя пяткой и распрощаться.

— Тогда давай. Только сначала облегчи душу и признайся. Кто ты?

Чак остановился, и Ро въехала головой в его мокрую пятую точку. Зашипела зло. Разбойник там что-то магичил с камнями, сбивал друг о друга, и выскакивала искра. И гасла. Но наконец одна из лучинок зажглась, и Кастеллет обернулся. Глаза его блестели то ли от света, то ли сами по себе.

— Я признаюсь, — произнес он проникновенно, и Ро почему-то не смогла оторвать зачарованного взгляда от его мокрого породистого лица и губ. Чак наклонился чуть ближе и прошептал: — Первого орботто в антракте. Как обещал. Это будет хотя бы романтично. Ох, милый партнер, смотри-ка, вот везение!

И он ткнул горящей лучинкой куда-то ей за плечо. Ро дернулась, зажмурилась и едва не угодила, и вправду, в реку, а потом в пещере-дыре резко сделалось светло. Жир морских медведей?!.

Свод, оказывается, уже давно позволял выпрямиться, а речка забирала вбок. Чак встал и подал ей руку с самой что ни на есть насмешливой миной. Притянул к себе ближе положенного, но тут же получил коленом в пах.

— Второй раз не сработает, — прошипела Ро.

— У тебя тоже. Я тебя у Фаррела отвоюю, — заявил Чак и, заложив руки за спину, продолжил путь вдоль подземной реки, чвакая сапогами.

Ро мотнула головой. Это ей снится или правда так бывает?.. Испещренные знаками стены древней пещеры и планирующий заполучить ее сердце Кастеллет. И это все происходит с ней? Ущипните меня. Да чтоб…

— Я тебя предупреждаю, Чак, — пригрозила она, водя пальцем по стене, — не играй с огнем. Я тогда просто скажу Фаррелу, что ты Странник.

— Но тогда я тебя убью. Или продам.

— Это право принадлежит не тебе, — расхохоталась Аврора неожиданно, впервые не злясь на Фарра за ту околесицу, и эхо разлетелось по пещере. — Да и покупатель на меня найдется для тебя неподходящий. К тому же, если ты меня убьешь, ты не сможешь тягаться с Фаррелом. Так причина в нем? Или в империи?

Чак топнул ногой, разлетелись брызги, и где-то посыпались мелкие камушки. Эрл-возможно-Странник выглядел разозленным.

— Ро, не копай под меня.

— А ты не флиртуй. Давай лучше карту искать и убираться отсюда. Мне тут не нравится. И жир дымит, дышать тяжело.

Кастеллет хмуро посмотрел на Аврору и отошел к противоположной стене. Теперь поток это сделать позволял.

— Невероятно, — прошептала Ро, исследуя замысловатые узоры и непонятные письмена. — Этому месту уже столько лет, и никто его не видел…

А если бы сделать его музеем истории ОК? Ведь это было бы… престижно и статусно, ага, и это понравилось бы вестландцам и остальным жителям Стольного. И это еще один мелкий шажок к сплочению королевств изнутри… Назло этим революционерам.

— Выходит, Сваль был топольцем? — поинтересовалась она непринужденно, осматривая стены дюйм за дюймом и пытаясь найти нечто, похожее на карту. — Надписи на друидские непохожи.

— Никто не знает, кем был Сваль, — отвечал Чак после некоторой паузы. — Согласно преданиям, он пришел в Тополь откуда-то с моря.

— Моря Белого Шепота?

Чак пожал плечами и обернулся.

— К чему все эти вопросы?

— Пытаюсь понять вашу историю.

— Почему «вашу»?

Неровный и дымный свет от застаревшего и покрытого влагой пещеры жира больше мешал, конечно, его видеть, но все равно — подозрением Чак так и лучился. Аврора пожала плечами. Она так безмерно устала, что можно хохотать и не бояться ничего. Откат наступит в безопасной обстановке. Может, в доме с пилястрами. Если она доживет до возвращения туда и не сорвется в пропасть. Ну, или ее не сбросят.

— Ты же помнишь — «госпожа Бореалис не из этих мест».

— Откуда ты?

— А это так важно?

— Возможно, важнее, чем ты думаешь.

— Это ведь тоже тема на первое орботто.

— Не эта. А про раковину сирен.

— Эти истории связаны. Так значит, Сваль прибыл из-за моря… С маяка на краю света?.. Как иначе он знал знал про двадцать пятый мередиан. И, кстати… — Ро с подозрением свела брови, — откуда о нем знаешь ты?

— Это легенды Тополя. Они казались мне только легендами.

— Расскажи, — потребовала Аврора.

Кастеллет сделал неопределенный жест и совершил бесплодную попытку разогнать дым, а затем продолжил исследовать противоположную часть стены бормоча нечто вроде «невероятно!». Аврора вернулась к своей.

— Выходит, ты ничего не знаешь?

— Даже Вестланд не знает. Тем более я.

— Чего ждать от Вестланда. Новомодные выскочки, умом они никогда не блистали.

«Чего ждать от Мерчевиля». Все они так говорят. Все им мало предубеждений.

— Тебе ли о том говорить, разбойник с титулом эрла и славой денди, боящегося воды?!

— Вестланд — лишь ветвь от Тополя. Тополь и Мерчевиль существовали до рассвета времен в мире между собой.

— Но тогда Мерчевиль не был Мерчевилем, это еще до республики?

— Он был архипелагом Вольных Торговцев. Правил там король из рода Сарасети, предок королевы Мерче. Торговцами их назвал Тополь. А королевство Тополя Тополем назвали Торговцы…

- А кто правит Тополем? У них есть свой... стольный город?

- Он спрятан в горах. Мне его найти не удалось, а вот друиды вроде ходят, только так.

Кастеллет почесал затылок и продолжил:

— Так вот, однажды к материку из-за моря приплыл корабль «Свальбард». Потому того человека и называли бардом Свалем. Был он по-настоящему бардом или нет — я не знаю. Бард отправился путешествовать, а команда корабля самым наглым образом оккупировала побережье и заняла тоннели. Так связь торговцев и топольцев ослабла. Топольцы ушли в горы, а торговцы стали сражаться с пиратами и нашли способ призвать сирен. Сирена меня порви, эта коптильня становится невыносимой!

Аврора вздрогнула — взгляд наткнулся на нечто вроде изображения глобуса… По инерции она хмыкнула, исследуя высеченный рисунок внимательнее и считая линии, которые могли бы быть мередианами. Раз, два, три… «Свальбард»? Может быть… надо проверять север и место, где мог бы находиться наш Шпицберген?.. Пять, шесть…

— Ты что-то нашла?

Ро мотнула головой.

— А как же совпадение девизов на артефактах торговцев и пиратов?..

— Мне откуда знать! Это не я называю лавку из девизом. К тому же, это все только легенды.

— Ну, Сваль, похоже, не легенда. Опять же — ты знаешь, что начертано на компасе и далекозоре. Значит, ты держал их у руках. Значит, ты как минимум, причастен. Чак, ты разваливаешь такой шаткий мир из детского упрямства.

— Детского упрямства?! Да что ты знаешь!

Их двадцать пять. Неужели?!.

— Немного… Например… слово «Свальбард».

Кастеллет подобрался ближе и обиженно пыхтел над ухом, всматриваясь в найденный Ро старательно выдолбленный в камне рисунок.

Она ткнула пальцем в обозначенное место. Похожая на восьмиконечную звезду роза ветров пересекалась с дополнительно нарисованной линией мередиана. И цифра «25». Такую розу она уже где-то видела.

— Это большой северный остров в… моих краях. Он должен быть где-то здесь, под этой цифрой и розой. Бард Сваль почему-то пользовался знаком Странника. Что это значит по-твоему?

Кастеллет побледнел и сел на пол, не отрывая взгляда от стены.

— Это… родовой герб.

Аврора вытащила свою бумагу для записей и карандаш и, приложив листок к стене сбоку, начала со всем старанием перерисовывать карту.

— ТВОЙ родовой герб, не так ли? — как ни в чем ни бывало, спросила Кастеллета.

— Неужели мы — родственники?

Кастеллет едва не шептал. И вскоре улыбка мечтателя накрыла его лицо.

— Невероятно… Мой предок — главная легенда Тополя… Я ведь и ввязался во все это из желания приключений, поплыть на конец света… А там — мой дом?

Аврора, нахмурившись, сложила свою зарисовку в шатлен и встала над эрлом, сложив руки на груди.

— Дом — это понятие куда более сложносочиненное, чем «оттуда приплыл мой предок». Чак, тебе реально наплевать на людей? И ради своего… желания приключений ты готов забить на благополучие целой империи?

Кастеллет словно очнулся, встал на ноги и требовательно протянул ладонь.

— Отдай мне карту.

Ро отступила.

— Сам себе срисуй, если надо. Это мой набросок.

— Он тебе не нужен.

— Еще как нужен!

Ро уперлась спиной в стену… Его грозный роковой взгляд вернул осознание пещеры и безвыходности, а также всяких прочих страхов, вынуждая шарить по неровной стене вмиг заледеневшими и вспотевшими одновременно пальцами. В какой-то момент что-то щелкнуло, медвежий жир задрожал, а за спиной Чака на земляной пол посыпались крупные камни. Он лишь оглянулся и прыгнул вперед, сметая Аврору вбок и больно впечатывая плечом в стену напротив.