Аврора. Заря сгорает дотла

Глава 26. О шарме любовных посланий, пользе саун и тайнах буканбуржских охотников

Стольный город, городская больница, здание сауны. Вечер двадцать второго белья.

Ро плюхнулась на скамейку и раздраженно развернула записку Кастеллета. «Любовное послание»! Впрочем, иначе Квилла Тиль сдала бы их «командору» с потрохами. То бишь — его помощникам. Что при нынешних обстоятельствах вряд ли желательно.

«Милый партнер,

Не переживай насчет лавки — я пригляжу за делами, пока ты в больничке, в конце концов, мы ведь партнеры, не так ли? Благо, ключи из твоей сумки я прихватил, как и птичий свисток — ну ты и шустрая!»

Лавка! Они забрали даже лавку, единственный дом… Ее милый дом с пилястрами! Дом детства Фаррела! Это же святотатство! Аврора бессильно сжала письмо в левом кулаке. Правый пока был недееспособен.

Прибрал к рукам ее дело, приобрел себе мигом статус под шумок, а ее упрятал… И теперь даже тайным ходом не пройти… А если Фарр решит прийти?.. А там — Чак. Вдруг он не сдержит слова и все же его… убьет?..

И после побега ей даже некуда пойти, получается. Если этот побег вовсе удастся. Ро отложила записку в сторону и вытерла щеки, залитые безмолвными слезами.

— Будь ты проклят, Кастеллет… Будьте вы все прокляты…

Раздеваться одной рукой, да еще и левой, было неудобно, но Авроре было не до мыслей об удобствах. Платье полетело на пол, бумаги из корсажа — к посланию Кастеллета. А она встала под кадкой и бездумно дернула за шнурок.

Тяжелый залп воды заставил завизжать, немного прийти в себя и больно ударил по плечу.

Шум воды наверху означал, что кадушка — самонаполняющаяся. Должно быть, тоже кристаллы воду качают. Или морские медведи собственной персоной.

Ро обхватила себя за плечи и вернулась к недочитанной бумажке Чака.

«Жаль, что карту мы сожгли там, в пещере».

А вот на этом месте Аврора злорадно хмыкнула. Очень жаль, милый партнер, очень жаль.

«Но я знаю, что она осталась в твоей голове. Вот тебе и гарантия неприкосновенности жизни, дорогая. Но у его светлости таковой нет, ты ведь понимаешь?»

Дрожь. Как она отвратительна… Строчки прыгали вместе с сердцем о легкие, но Ро все же прочла дальше:

«Так что будь послушной девочкой, жди — мы придем за тобой. Ну и, конечно, сожги эту записку.

Не пытайся использовать птиц. За егосветловским Арчи мы следим, да и за бардом тоже, и твой очаровательный какаду у меня.

Целую твои ручки, Чак».

Ро отбросила записку на пол будто ядовитую змею и бегом вернулась к кадке. Потянула за шнурок и повторяла это движение снова и снова, будто водопад ледяной воды мог спасти ее от рыданий, злости, отчаяния, и страха. Плечо онемело в который раз, как и все тело — следом, а чувства притупить удалось лишь слегка.

— В конце концов, — привычно обратилась Аврора к своим страхам, когда уже зуб на зуб не попадал и другого выхода из истерики не оставалось, — не все так безнадежно.

Безнадежнее некуда!

— Ведь спешить в лавку мне теперь не обязательно. И переживать о спешном побеге, морских медведях… Гора просто с плеч!

Ее лавка!!! Кастеллет пришел и забрал плоды ее трудов, ее идеи, а сам и пальцем о палец не ударил!!! Это больнее всего.

— Зато отдохнешь — это ведь хорошо, Аврорик? Идей у тебя хватит на сто проектов, ты еще вернешься в строй. Театр ведь еще есть, трактир «От пуза»… Но про Гаррика откуда они узнали?..

Еще ведро воды.

— Ах, ведь ты сама сболтнула, когда жгли карандаш. Ну, не истери — ты не в море Белого Шепота. Помнишь, Риэн говорила, что без сирен нельзя? Разберешься в моменте. Смотри — тут ведь самый настоящий санаторий! Сауна, сад, жасмин, своя комната, никто не трогает…

А потом придут Странники и заставят тебя вести их на маяк на краю света. Украдут далекозор и будут ходить по другим мирам и сеять смуту еще и там.

— Я могу сказать им, что ничего не помню. А карту… найду способ передать Блэквингу — Фарр все равно считает звездную пыль легендой. Блэквингу же новые возможности важнее, чем правда это или нет. Он хороший дядька. По крайней мере, нож в спину втыкать не будет.

Но тогда ты потеряешь свои гарантии на жизнь.

Ро дернула шнурок яростно. Ах-х! Бр-р!

Не беда. У Фарра, вон, их вовсе нет. Ро попыталась унять прыгающую нижнюю челюсть и сняла паклю волос с лица.

— Ну, Фарр — большой мальчик, он справится, правда?.. Это уже не первая политическая заварушка в его жизни… Но если ты можешь что-то сделать — как смеешь отступать в кусты, Ро?! Пусть и пахучие жасминовые?!

Снова дерг. Кадка успела набраться всего наполовину, так что Ро водяного залпа в макушку и не заметила.

— Но разве я могу что-либо сделать?!.

Ро прошлась по предбаннику, потирая плечо через совершенно мокрый бандаж. Воздух был тепл, несмотря на то, что девушка промерзла до почек. Покосилась на сиротливо валяющуюся карту и договор с Гарриком.

— Да ладно, Ро, ты сохранила их перед лицом смерти — и ты сдашься? Не верю.

— Но я же всего слабая женщина, к тому же — совершенно чужая здесь!

— Но зато какая у тебя сила воли, вера в лучшее! Ты выкрутилась с взрывающегося корабля, остановила абордаж, провезла далекозор под носом у капитана Барма и обманула самого гада Кастеллета, заставила Фаррела выйти из себя, открыла зашоренным вестландцам мир иных культур, вдохновила местного поэта и спустилась в пещеру по канату. Чудом избежала гибели в пещерной ловушке и от рук революционеров, даже заполучила передышку. И ты — ничего не сможешь сделать? Слабая женщина? Тебя страшат какие-то медведи?

— Но мне некуда идти…

— Еще осталась башня Тильды.

Аврора улыбнулась от уха до уха.

— Тогда стоит спрятать наши бумажки.

Входная дверь скрипнула. Ро едва успела сунуть договор и карту в щель в полу под лавкой и схватить простыню.

Кого еще принесло? В «душевую» заглянуло прыщавое лицо подростка. Прелесть. Ро покрепче запахнулась в простыню.

— Простите, — пробормотал парнишка и мгновенно залился краской. — Я… каждый вечер прихожу париться, лечение такое…

Наверное, это тот, который выздоравливает от воспаления легких. В конце концов, сауна ведь не принадлежит ей, правда? Ро постаралась улыбнуться как можно дружелюбнее.

— Конечно, заходи. Я уже все.

Парень открыл дверь пошире, и внутрь вдруг с шумом влетела белая рассерженная птица.

— Она вот… внутрь рвется, — пояснил паренек с пневмонией в одной длинной рубахе с торчащими как спички ногами.

Аврора издала восхищенный возглас. Голубинка! Тиль! Их они списали со счетов. Ро вытянула левую руку, сокол опустился на запястье, больно впиваясь в кожу и ударяя крыльями в лицо.

Должно быть, долго ждала, вот и злится. В прошлый раз ей тоже пришлось несладко. Но… она — это лучик надежды в темном тоннеле!

— Никогда не видел таких! — восхищенно проговорил мальчик.

Аврора, уже было радостно потянувшаяся к записке, замерла. Никто не должен знать, что у нее есть посланник, никаких свидетелей!

Спокойно, Ро, еще немного, и такими темпами ты начнешь свидетелей убивать, как Седрик Джарлет.

— Хочешь посмотреть? — спросила мальчика, разравнивая нахмурившиеся брови.

Тот несказанно обрадовался, расцвел.

— А можно?!

Аврора с теплотой усмехнулась.

— Можно. Если ее еще покормишь, так она и сердиться перестанет.

— У меня… остатки обеда есть, вот, — суматошно закопался подросток в карманах чересчур просторной рубахи.

Аврора тем временем тихо сколупнула записку и передала недовольно разевающую клюв Голубинку товарищу по больнице. Соколица засомневалась на мгновение — переходить ли на чужое запястье — но потом увидела кусок хлеба с мясом, и это был решающий фактор.

Ро отвернулась и развернула записку.

«Ро!

Это невероятно! Пишу тебе, потому что мне просто жизненно необходимо поделиться с кем-то всем этим восторгом.»

Аврора пробежала по диагонали подробности стрижки овец и зацепилась за абзац:

«Ниргаве говорит, мы заночуем под открытым небом, не могу дождаться. Я помню про репетицию, завтра я непременно вернусь в город, увидимся в „От пуза“. Но после вашей премьеры, Ро, я вернусь надолго. Я хочу стать настоящим друидом и побывать в затерянной столице Тополя, а это может сделать только тот, кто друг деревьям.

До встречи завтра, обнимаю!»

Вот оно как… Друг деревьев может попасть, хм. Каким образом Чак им сделался?.. И бывал ли он таки там? Может, и она может побывать в затерянной столице, раз дерево ее защищало?

Завтра в обед. Что ж.

Паренек был абсолютно счастлив и думать забыл про баню и легкие. Голубинка милостиво позволяла гладить ей перья и почесывать грудку, щуря желтые глаза с продолговатыми зрачками.

— Вы будете писать ответ? — спросил Аврору ее новый знакомый вот так прямо в лоб, без обиняков.

— Еще не знаю, — задумчиво покачала головой Аврора. — Тебе здесь… не грустно?

Паренек горячо возразил:

— Что вы! Меня дома ведь уже и в рабы записали, если б я не заболел…

Аврора увидела, как мальчишка вздрогнул, и сердце ее сжалось. А случайный знакомец продолжал:

— …то был бы как Юстус.

— Юстус?..

— Есть у нас тут такой… Его пытались раскодировать, но что-то пошло не так. И у него теперь… ну, не все дома, — мальчик неохотно покрутил у виска пальцем ради наглядности.

— Но это ведь случайность?.. Квилла говорила…

— Нет, пока не придумали, как вернуть волю рабу, — со знающим видом ответил паренек. — Это эксперимент делали и не получилось. Я вообще думаю, это невозможно — разве можно вернуть то, что отняли и растворили в воздухе? Но понимаете — у этих ученых оно как: им ничего не докажешь.

Ах, Кастеллет! «Их можно раскодировать!». Ро с трудом разжала окаменевшие от очередной волны злости челюсти и прошлась по душевой.

И как милы слова этого юноши про взгляд из мира пиратов на мир цивилизации. И все эти взгляды по-своему правы. Иные миры — всегда иные, но необязательно оттого плохие.

— Тебя как зовут? — как можно дружелюбнее уточнила, присаживаясь на скамейку.

— Бимсу.

— А я — Аврора Бореалис. Бимсу… так ты не хочешь домой?

Бимсу засмеялся.

— Вы знаете, вот были у нас тут такие, что хотели. А мне что там делать? Да я, если б хотел, давно бы уже убег!

Ро прищурила правый глаз недоверчиво.

— А как же ров с морскими медведями?

Но Бимсу этот довод только повеселил.

— Пф-ф! Ну и что? Я не буканбуржец, что ли? На охоту с детства хожу!

У Ро гулко забилось сердце. Вот он… путь! Глаза ее загорелись — даже она почувствовала. А тощий Бимсу — увидел.

— Вы тоже хотите сбежать?

Невероятно прямолинейный товарищ. Аврора, сдерживая волнение, уточнила:

— Если я тебе скажу, что да, ты сдашь меня Квилле Мель?

Паренек серьезно задумался, а Голубинка боком перебралась ему с запястья на плечо, а оттуда — на вихрастую голову. И начала моститься, будто в гнездо. Бимсу весело рассмеялся, воздел руки к птице и закатил глаза кверху, но Голубинка предупреждающе щелкнула клювом.

— А можно мне сокола оставить? — попросил он. — Тогда не скажу.

Ро рассмеялась и развела руками.

— Это не моя птица. Она вернется в хозяину. Но… я могу достать для тебя.

В конце концов, Фарр оставил ей много золота в сейфе дома с пилястрами. Если она сможет до него добраться… Должно получиться, Ро! Просто обязано. Нечего Кастеллету лавкой заведовать, и это решено. Это ее дело, ее идея. И нечего ее портить тем, кто не для людей вот это все, не ради добра, а…

Да и настоящий человек дает ничего не жалея. Она добудет парню птицу. Ей несложно, а ему — счастье.

— Будет тебе птица. Попугай или сокол?

— Сокол, конечно, — Бимсу подумал с мгновение, серьезно кивнул и протянул ладошку. Ро с чувством ее пожала. — Квилла Мель очень расстроится, конечно — она ведь верит, что бежать отсюда нельзя… Но вы добрая и красивая. Я сделаю вид, что ничего не знаю. К тому же, если она хочет и правда быть непобедимой, надо, чтоб она поняла, в чем прокол, правда? Любой буканбуржец сможет уйти без проблем.

Интересно, если это и вправду так, то… почему Седрик Джарлет так легко поверил, что больница — для нее идеальная тюрьма? Вероятно… он не подозревал, что она встретит тут буканбуржца.

Бимсу сел на лавку и объявил:

— Сегодня я не пойду в парилку.

Голубинка возмущенно отлетела в угол комнаты и что-то там со свистом заворчала под клювом. Как же — про нее забыли. Снова. Но Бимсу было не до того. Он продолжал — ни с того ни с сего решив выговориться:

— Я так рад встретить вас! Хотя больница мне теперь и дом, но… — он мечтательно прикрыл глаза. — Понимаете… Тут нет моих сверстников, к тому же, буканбуржцев не очень любят. Я привык, но…

Бимсу прервался. Аврора ободрительно похлопала его по руке.

— Я не думаю, что с Буканбургом что-то не так. Вернее… конечно, не так, и много что. Но так с каждым, поверь. И королевством, и человеком.

Бимсу шмыгнул носом.

— Но все равно Буканбург считают… ну… плохим. А я… люблю. Хотя мне правда нельзя теперь возвращаться. Мой папа и братья погибли, остались мама, я и долги. Маму забрали без клейма прислуживать, а я… Ну, меня болезнь спасла от клейма. Тогда я шел, шел, падал и снова шел, потому что говорили, будто в городской больнице Стольного города есть приют. И так и оказалось. Госпожа Квилла Мель меня на ноги и поставила! За просто так. Она строгая, но очень добрая. Только все равно — я за морем скучаю. И чайки мне снятся. Это ведь у каждого буканбуржца в крови, понимаете. Потому я даже медведям морским… рад.

— А как же мама? Ты не хочешь сказать ей, что жив?

— Ну, а как… Ведь если я вернусь и окажется, что я здоровый снова, заклеймят ведь. И буду… как Юстас.

Но тут глаза Бимсу блеснули восторгом.

— Но если у меня будет сокол, я могу его послать ей, правда? И мы будем переписываться.

Ро медленно кивнула. Она не была уверена, стоит ли говорить мальчонке, что сокол не найдет его маму, если он сам ее ему не представит…

— Мы что-то придумаем, — пообещала она и потрепала парня за плечо. — Так ты… готов помочь мне совершить побег века?

Бемсу, замеревший от такой скупой, но желанной ласки, хрипло засмеялся и впервые за все это время закашлял. Глубоко, тяжело, задыхаясь. Вот зачем ему сауна. Мальчик еще совсем ведь болен.

— Вы как Звездочет, госпожа!

И Ро мигом забыла про эту мысль.

— Как Звездочет? Ты был здесь, когда он…

— Нет, это Юстус рассказывал. Он редко говорит, но иногда… Звездочет не смог сбежать, но когда его перевезли в город, его отбил Странник. Переоделся самим дознавателем! И со стражника одежду снял, чтобы переодеть Звездочета. А еще Юстус мне тайник Звездочета показал, — доверительным шепотом сообщил Бимсу. — Там такая огромная куча бубриков! — в восторге парень махнул руками почти до потолка. — Сейчас они нам незачем, но вот если решим все же к морю уйти…

И тут Бимсу осекся — понял, что, кажись, сказал слишком много. Ро довольно ухмыльнулась. Всем нужно спокойствие и стабильность, но в первую очередь Бимсу — авантюрист, как и любой буканбуржец. А потому он не сможет остаться в стороне от «побега века».

— Непременно, — заверила она парня. И поинтересовалась на всякий случай: — А карандаша там случайно не завалялось?

Бимсу задумался и тут же предложил.

— Надо глянуть. Пойдемте, госпожа!

Но Ро быстро отказалась от сумасбродной идеи — конечно, посмотреть на запрятанное Барристером Эйданом любопытно, возможно, там и бумаги какие есть. Но тащиться к неизвестному тайнику через вражескую территорию только чтобы вытащить карандаш и из праздного любопытства — абсурд. Приоритеты — наше все.

— Надо сделать так, чтоб нас никто не увидел. Квилла говорила, что может узнать, если я решу сбежать. Как?

Бимсу остановился и почесал лоб. Сначала себе, а потом, присев в углу — недовольно отвернувшейся Голубинке.

— Вы правы — она договорилась с растениями, они ей рассказывают вместо деревьев. Ни один друид так не умеет. Но госпожа Мель — особенная, она все время проводит опыты. Давайте… я сам в тайник сбегаю? Что поискать? Только карандаш?

Скажите пожалуйста — «никаких деревьев», чтоб никто ничего не узнал, а у самой… схвачено-то все как. Ро огляделась вокруг и быстро приняла решение.

— Еще узнает, что ты не в сауне и заинтересуется, почему. К тому же, наверняка, она скоро придет сюда проверить меня. А сложив два плюс два. Так что… будем действовать нагло. Говори, как победить медведей, и я побегу напролом. А записку я напишу кровью.

Под удивленным взглядом Бимсу Ро распотрошила уже ненужный корсаж — там была булавка. Зажмурившись, проколола палец, вытащила из поспешно сооруженного тайника бумаги.

— Что это? — удивился парень.

— Бумага, — коротко отвечала Ро и, перевернув самопальную карту, начертала:

«Сохрани. Срочно. Зови Фарра в башню».

Не бог весть как информативно, конечно. Но крови на бОльшее у Ро не хватило. Слишком уж закоченела. Да и выдавливалась она неровно.

Прикрепила к ноге Голубинки, вкупе со всеми бумагами, что у нее имелись на руках, осторожно приоткрыла дверь и, перед тем как выпустить соколицу, шепнула туда, где у нее, по представлениям Ро, находилось ухо:

— Фаррел Вайд.

На всякий случай… Вдруг сработает?.. Если птица полетит к следующему адресату, а не к Тиль, это сэкономит ей время и для него может оказаться спасительным. Ведь она так и не знает, как и когда начнет действовать Странник…

Еще переоденется снова. И… Нет, Ро, сейчас не думай об этом. Сейчас — медведи.

И это незнание хуже всего. Голубинка взмыла в темное небо. Может быть, жасмин прямо сейчас не расскажет об этом Квилле.

Бимсу поинтересовался:

— А можно, я скажу, что вы на меня напали?.. Ну, когда госпожа Мель узнает, что вы удрали. Про то, что у медведей есть тайна, я промолчу, но… и вы никому не говорите. А вот не хочу я, чтоб Квилла Мель думала, что я… ну, плохой, понимаете. Как они думают про всех нас, буканбуржцев.

Ро потрепала его по голове.

— Я могу даже связать тебя простыней — хочешь?

Глаза мальчишки зажглись восторгом.

— Вы еще спрашиваете! Это будет ведь так правдоподобно и переживательно!

В каждом их нас живет любовь к приключениям, как ни крути. Вне зависимости от возраста. Ро вздохнула и попыталась унять непрекращающуюся дрожь во всем теле.

— Все равно мне нужна будет твоя рубаха — не бежать же в простыне. Так как победить морских медведей?

Бимсу шумно выдохнул, зашел в душевую «кабинку» и вскоре выкинул Ро рубаху.

— Все просто, — повысив голос, проговорил сын охотника на медведей оттуда. — Морские медведи боятся внезапного шума и света. Наше основное оружие — кристалл и свисток. Вытащите кристалл из-за пазухи и — в глаза ткните. Они сразу прочь бросятся. Если действовать быстро, вы сможете переплыть ров.

Ро влезла в рубаху и кинула в «кабинку» простыню. Легко сказать — «ткните в глаза».

Свисток у нее был, да вот Кастеллет стырил… А кристалл… Ро подняла глаза к потолку и увидела. Есть. Там, где у нас - лампочки. Рассмеялась — насколько просто. С грохотом потянула лавку, чтобы добраться.

— Помоги мне, — попросила Бимсу, потому как правая рука все отказывалась работать. — Надо выковырять. А вот свисток не знаю, где сделать. Это правда… сработает?

Перспектива в случае провала быть слопанной медведем, да еще и морским… Не особо радовала. Бимсу вышел из кабинки, задрапированный в подобие тоги до пят.

— В это время госпожа Мель заканчивает обход и идет их покормить со стороны сада. Если плыть с левой, возможно, вы и вовсе ни одного не встретите.

— А как под водой свистеть?

— Так вы ведь над водой будете плыть. Ну, можете взять вон — ведро и железное что, стучать погромче. Работает.

Так себе идея. Но…

— Бимсу, послушай… А как сюда люди приходят? Есть ведь мост какой-то?

Бимсу спокойно развел руками.

— Нет. В том и фокус. Только лодка. Поэтому госпожа Мель на приемы ездит в город. Медведи ее не трогают — она ведь их кормит и приручила. Они очень быстро привыкают к человеку и могли бы быть хорошими домашними питомцами… Если бы не их жир, мех и мясо.

Все понятно. Жаль, у нее нет времени на приручение. Наверное, ни у кого, кто хочет сбежать, его нет… Вот и у Звездочета не было. Но ему помощь пришла из другого источника.

— Где лодка Квиллы? Скажешь мне?

Но неожиданно Бимсу встал на сторону целительницы и нахмурился.

— А потом на чем она в город поплывет? Не скажу, конечно! Вплавь давайте, вы молодая и сильная.

— Но у меня плечо…

— Так на спине можно. Нельзя госпожу Мель в такую ситуацию ставить. Я и так ее будто предаю…

— У тебя будет сокол, — вздохнула Ро. — Разве это того не стоит?

— Надеюсь, — пробормотал Бимсу, кажется, начиная жалеть о внезапно проснувшемся авантюризме.

Пора бежать, пока парень не передумал, а жасмин с шиповником не проболтались Квилле. Плевать на тайник. Бимсу подал Авроре гладко отполированный кристалл, снятый с потолка. Неземной красоты вещь: Аврора впервые могла по-настоящему приглядеться к ларипетре, и даже на миг затаила дыхание. В ней будто океан плещется, на дне плавает не то планктон, не то солнечные лучи, смотришь - и на сердце разливается волной спокойствие... Обработанный кристалл ларипетры крепился к поверхности замыкающимся крючком. Даже не греется. И сияет как звезда…

Но она — идиотская заря.

— Это вот тоже кража, — с мрачным укором кивнул на кристалл парень. - Ларипетра дорогая.

У него опасно быстро просыпалась совесть. Совершенно не к месту и времени.

— Спасибо, Бимсу, — искренне поблагодарила Ро и потрепала его по волосам.

Складка на лбу недолюбленного мальчишки разгладилась — ласка ему была приятна. Медведь тебя дери, как они говорят… Вот и будем драть… Медведей и от медведей. Выхода нет.

— Давай свяжу тебя твоей простыней, — вздохнула Аврора тяжело. — Ты ведь к моему побегу совершенно непричастен…

Маленький буканбуржец вспомнил про столь восхитительную возможность попасть в плен, и теперь и вовсе вернулся к отличному расположению духа.