Аврора. Заря сгорает дотла

Глава 29. О соседях напротив, каблуке Авроры и харизме актеров-любителей

Вестланд, Стольный город, улица Третьего Луча, 64. Двадцать третье белья.

Пока Аврора добиралась до лавки — купол несчастного оперного театра в помощь — дикое отчаяние выплакалось само собой. На дне души остались лишь блеклые пустота, усталость и обреченность. Слишком знакомые, чтобы думать, что все серьезно. Слишком знакомые, чтобы надеяться, что ничего серьезного. Все вокруг настолько серьезно, что остается наплевать на все.

Улицы едва просыпались, а она брела по их пыли в домашних туфлях Тильды; желтый подарок друида бесследно потерян в пещере Сваля… И очередной раз сердце в когтях необъяснимого, будто бы необратимого горя. Хотя это ведь всего лишь тапочки... Но каки-ие!.. От стены к стене, врезаясь плечом и испытывая странное ощущение, будто возвращается домой с войны. После разгромного поражения. И ничто не будет как раньше. Ничто никогда не бывает как раньше.

Просто жизнь сделала очередной финт ушами, просто нет сил ее жить. Просто Фаррел — очередной подарок и проклятие в одном флаконе.

Она правда не знала, ума не могла приложить, что делать. Да, они будто бы предназначены друг другу — кто бы посмел в том сомневаться — но… решить что бы то ни было невозможно. Он даже представить себе не может, что у нареченной может быть мнение. Она даже представить себе не может, чтобы у нее его не было.

И разве тут можно что-то сделать?

Почему, вообще, это она должна что-то тут сделать?.. Она девочка, она… всего лишь клякса, всего лишь заря.

Слишком много всего завертелось. Ларипетра на запястье, политические игры и тайна, которую отец Кастеллета защищал насмерть. И которой теперь заведует единственно Фаррел.

А если он тоже сложит голову за это знание? Дурак!

Ро в который раз стукнула левым кулаком в камень ближайшей стены - правый больное плечо приказало беречь. Ах, вот и последний поворот, и начинается улица Третьего луча. И вот он, дом с пилястрами.

Его дом. Да чтоб морские медведи тебя сожрали, Фаррел Вайд!

Она обязана узнать тайну, о которой писал Звездочет. Осталось еще одно местечко...

Красноносый Захариус с утра пораньше бодрствовал на своем увитом перилами балкончике. В ночном колпачке и халате. Хотя, возможно, это он провожает вчерашний день.

— Госпожа Бореалис!

И машет морщинистой ладошкой так радостно.

— Слышал, мы с вами петь вместе будем! Что за радость!

Ро едва заметно улыбнулась, кивая. Правила хорошего тона требуют проявлять хоть какое-никакое дружелюбие к соседям. Незаметно утерла нос рукавом.

— Доброе утро, господин Захариус.

— А я вот все любопытствую… — старикашка даже не стеснялся кричать на всю улицу.

Может, сам плохо слышит. Но окна-то понемногу открываются. И двери с любопытно выглядывающими ушами.

— Когда же наш Вайд младшенький женится на той, что привел в свой дом?

Ро поперхнулась, побагровела и засветила кулаком прямехонько во входную дверь синего дома с белыми пилястрами. Пару раз, чтоб наверняка.

— Столько лет прошло, — беззастенчиво продолжал распинаться Захариус, не стесняясь очевидного факта, что собеседница не горит желанием продолжать разговор. — а вернулся с Шепота победителем как вчера. Такой суровый стал, в тринадцать-то лет… Разве кто теперь упомнит, что наш дознаватель мальчонкой в моем саду сахарные груши таскал? Просто ему пришлось слишком быстро повзрослеть… Было до и после. Проклятое кораблекрушение… — Захариус сокрушенно покачал седой лохматой головой.

Кораблекрушение?.. Вернулся с Шепота?.. Фарр… был на корабле с родителями? Ро обернулась к соседу на балконе желтого дома напротив. Захариус возликовал, уловив проблески интереса.

— Вернулся… и будто не вернулся вовсе. Я даже картину о том нарисовал. Зайдете посмотреть?.. Сам из Буканбурга шагал, тяжело раненный, парнишка совсем… Мое полотно это и изображает. «Сила воли» называется. Это образ так образ! Так что дознаватель из него вышел достойный, говорю вам. Надежный. Вы знайте. И вот — нареченную нашел, говорят, снова как человек стал — в истории попадает… Как с грушами, а я солью палил из старой аркебузы… Так когда свадебка, госпожа Бореалис?

Свадебка?!. Тьфу! Развесившая было уши Ро вновь мотнула головой и забарабанила в дверь дома. Дома 64 по улице Третьего луча, синего дома с белыми пилястрами. Дома Вайдов.

— Иду, иду!

Ручка дрогнула, заворчали запоры. Заспанный Кастеллет распахнул дверь, протирая глаза и ворча «кого ни свет ни заря…», но вынужден был прерваться и отпрянуть:

— Ав…рора?!.

— Сюрпри-из, — пробормотала Ро, мимоходом кивая соседу на прощание, а фальшивому эрлу изображая насмешливый книксен. — Пусти.

Не жизнь, а игра в Марио. И так было всегда. Гейм овер все ближе, да? Или это уже он?

Перед глазами вдруг всплыла первая ночь на «Искателе». Как судорожно он искал «свечки» на мачтах, предвещающие, что шторм пройдет стороной! Она тогда думала, что он сумасшедший, а если это... Один, в тринадцать лет?.. Он правда плыл тогда с родителями и спасся?.. Какой же это должно быть… незаживающей черной дырой в груди. Повзрослеть, а потом еще поднимать империю, заботиться о будущей королеве... Ничего удивительного, что он привык полагаться только на себя и собственные суждения…

Он… видел, как сирены жрут людей? Его… папу и маму? Но выжил-то как?..

И чего ему стоило отдать ей защитку тогда? Не нареченной еще, а просто случайной наглой встречной?..

Такому бедняге можно простить все, серьезно… Захотелось его обнять и позволить поплакать у нее на груди. Сказать, что он молодец, никакой не дурак, не неудачник и вообще… Совершенно иррациональное желание.

— Ну, кого же ждать на заре, как не саму зарю?

Чак Кастеллет, бесцеремонно отпихнутый с порога прочь, уже пришел в себя и захлопнул входную дверь, а она все стояла как вошла в этих самых иррациональных желаниях и мыслях о его темной светлости. Ро моргнула, вспомнила кто она и где… Прислонилась к косяку, складывая руки на груди. Возвращаясь в здесь и сейчас.

И мечтая взорваться истерикой.

— Думал, меня так просто списать со счетов, дорогой партнер? — прищурилась с упреком. Е-мое, хоть бы не учудить чего... Нервы мгновенно превратились в корпию. Соция ткнула где-то под ребра, но Ро собралась с духом и продолжила: — И перехватить мой бизнес? А ну-ка выметайся, пока я не позвала официальные органы.

Кастеллет засмеялся. Чуть натянуто.

— Ро…

Но заря была решительна. Она хамски вырывала кусок неба для себя из рук невидимых Агоры и Соции.

— И не сказала им, что ваша фамилия — Жан-Пьери, потомки Сваля. И прочих пикантных подробностей.

Голос мошенника потерял всю свою бархатистость, когда он резко возразил:

— Эй, Аврора Бореалис, ты ошибаешься. И доказательств…

— Да. Доказательств нет, — Аврора пожала плечами. — Так что выметайся, Чак, — махнула она рукой устало и рывком распахнула дверь. — Мне нужна тишина. Или, морскими медведями клянусь, я за себя не ручаюсь.

Кастеллет вместо этого отступил к лестнице и сел на ступени. Помассировал рыжие виски, поднял мутный взгляд на прислонившуюся к стене Ро.

— Подумать только, а вся империя свято верит, что из лечебницы Квиллы Мель никто не мог сбежать.

- Так и есть. Даже Странник Эйдана оттуда выкрасть не смог.

Чак внезапно расхохотался, запрокидывая голову назад. Хлопнул себя по коленям. А Ро стояла, смотрела почти безучастно и думала: он убрал все вазы со ступенек. Расставил по тумбам и откуда-то принес свежих цветов. Закрыла дверь обратно и устало села прямо на пол.

— Тебя ведь не поймать, не удержать, ты — как ветер. Или заря.

Авроре оставалось лишь усмехнуться. Но подтверждать она ничего не стала, под стать младшему Жан-Пьери. Вспомнила про вероломную кражу и требовательно протянула ладонь:

— Отдавай ключи.

Довольно сантиментов. Только как бы встать… И заставить себя прожить очередной день.

— Ты ела? — вместо ответа спросил Чак. — Вид у тебя голодный. Как насчет цикорры и булочки?

Аврора собиралась холодно отказаться. Но желудок ответил первым. Положительно. Девушка поморщилась, а Чак рассмеялся, пригладил пятерней волосы и мигом подскочил к ней.

— Позволь пригласить, Ро Бореалис. На завтрак. Там и поговорим. И насчет товаров и…

Аврора с молчаливым прищуром подняла на него глаза. Чак поднял одну руку, а второй нырнул в карман, не переставая подсмеиваться.

— Сдаюсь, — и опустил связку ключей на ее ладонь, - и каюсь в прахе и пепле.

Аврора проверила — оно, затем приняла протянутую руку и встала. Открыла дверь, посторонилась. Покачала головой с улыбкой, когда мерчевилец попытался пропустить ее по-джентльменски вперед. И, едва Чак выскользнул на улицу за своей цикоррой, захлопнула дверь и набросила засов.

— Эй, Ро! — раздался протестующий крик снаружи.

И дубасинье в дерево.

Но Авроре было уже все равно. Так уж он и кается - пусть врет больше. Дрожащей рукой она нащупала тот самый-длинный-ключ, вставила в скважину и повернула два раза. Перевела дух, держась за сердце. Дотронулась продолжающего ныть плеча с гримасой душевной боли. А потом поплелась по лестнице в комнату Вайдов-старших, где в вазе ее ждали васильки и гипсофила. Рухнула на цветное покрывало ничком и отключилась мгновенно. Без слез.

Короткий сон обладает странными свойствами: ты никогда не просыпаешься прежним. Чаще всего индивидууму становится хуже, чем прежде, и жить не хочется вовсе, но на сей раз Авроре повезло. Прошлое отодвинулось в минувший век, а мозг, ликвидировав эмоции, рассовал произошедшее по полкам сознательных шкафов. И все вдруг сделалось ясно и просто. Аврора даже забыла, о чем должна всхлипнуть: просто села на кровати, пригладила волосы, посмотрела в зеркало и вспомнила:

— Товар из Альпурхи. Пора открываться. Все остальное — потом.

Протопала в детскую комнату Фарра, чтоб выглянуть в наружное окно — так и есть, под дверьми народ толпой собирается.

Желудок вновь пожаловался на жизнь. И на то, что ему не позволили отправиться с Кастеллетом на завтрак.

— Не будь предателем, — обратилась к внутренностям Ро, и вернулась в спальню к винтажному зеркалу. — Кастеллет — опасный тип, и ты не станешь покупаться на его шарм. Ни ты, ни я.

Оценивающе цокнула языком, покрутившись так и эдак — нетоварный вид, Аврорик, ой, не товарный… Не так должны выглядеть целеустремленные владелицы заморских лавок. Хозяйски отворила дверцы шкафа — то самое зеленое платье глядело прямо на нее. Не то из поплина, не то из шелка. Очаровательный бутылочный цвет, простой А-силуэтный крой в пол, как и то, цвета зари, что осталось в сауне Квиллы Мель. Шатлен и пояс, подобные прежним, только в цвет.

— Что ж… спасибо, Фарр… быть обязанной тебе в который раз все лучше, чем толкая государственные дела выглядеть мешком.

Воспоминание о Фарреле Вайде даже не сжало сердца — о нем хотелось жмуриться и мурлыкать, и, на данном этапе — больше ничего не следовало делать. Он есть, он был, и пока этого достаточно. Возможно, и будет. Но... не так близко. Близко - вредно для благополучия обоих.

— Не думаю, что нам стоит связывать наши жизни, — покрутилась Ро перед зеркалом и приподняла волосы.

Кто бы подумал, что глаза засверкают на фоне темно-изумрудного оттенка так ярко.

Вздохнула, затрепетав ресницами кокетливо. И повела больным плечом, придерживая его ладонью. Выдержит.

— Да с кем-угодно связывать - оно тебе надо?.. Сама не подарок от слова "совсем". И свобода. Высшая ценность. Ты не можешь соглашаться на нареченных просто из жажды тепла, Зоряна. И речи о нареченных быть не может. Друзья. Время все расставит по местам, если однажды эта мысль не покажется риском, тогда, возможно...

Коснулась губ. Они горели воспоминаниями о трех невероятных поцелуях, которые он на них запечатлел… Вздохнула, мотнула головой.

— Нет, забудь - это ради вас обоих. И путешествие на край земли — только твое. Ты не успокоишься, пока его не совершишь. Или не свалишься за край земли. А он уж совершенно точно не даст тебе сделать ни одного, ни другого. Он видит в тебе просто нареченную, не человека с потребностями, травмами и выбрыками. Что мы знаем о потребностях, травмах и выбрыках друг друга? О таком не узнают за неделю. Влюбленность — это вам не любовь. Все, тема закрыта.

Сунув ноги в восхитительные туфли на каблучке, Ро легко сбежала по лестнице вниз, в холл.

— Кому я вру... "Закрыта"?.. Но прости, Фарр, тебе я пока... совру. И возьму фору.

На душе почему-то тоже стало легко. Взять фору - это всегда прекрасно.

Как же полезно одиночество, пусть и кратковременное. Все становится на свои места. И дневной сон. Сон — даже больше. Или в той же мере.

Кастеллет, к счастью, поступил как добросовестный торговец: товары из Гарриковой тележки были сохранены со всей аккуратностью и дотошностью. И даже разложены на теоретических прилавках, а дерюжки Альпурхи развешены на передвижных вешалках для пущей красоты.

Ро повернула ключ в замке, вышла на улицу, поприветствовать покупателей, и зеваки тут же устремились внутрь.

Вывеска «Tu peux venir quand tu veux» живописно повисла над входом. Никто не обращал на нее внимания, правда. На баллюстрадном балкончике Захариуса было пусто. Ро закусила губу. А ведь кортит узнать о Фарре больше, как ни крути. Она тут мир подвизалась менять, а ей романсы палками в колеса тычут!..

Топнула ногой и вернулась в лавку, нацепив улыбку.

— …и тогда именно такой калебас спасает топольца.

Брови так и поползли кверху. Вездесущий Кастеллет собрал вокруг себя горстку девиц и расхваливал бутылки из альпурхийской тыквы. А те знай руки заламывали… Прохвост - он что, с толпой сюда просочился, а она не заметила?..

Мошенник будто почувствовал ее взгляд, на миг оторвался от непринужденного щебета и подмигнул шаловливо.

— А коврики по чем? — раздалось высокомерное позади Авроры.

Явно богатая горожанка скептически рассматривала цветную дерюжку на вешалке и профессионально кривилась. Ничего не оставалось, как махнуть рукой на самоволку Чака и вернуться к работе, надеясь, что вор не заныкает полученные с продажи бубрики.

Справились еще быстрее, чем Ро в прошлый раз. Напыщенная горожанка по имени Ангвасиль к тому же приобрела презепе с мельничкой. Оно ее сердце и растопило. А также весьма заинтересовалась рассказами Ро о море Духов и возможном «круизе». Просила непременно дать ей знать. А также обещалась прийти на «Спящую красавицу» с племянниками.

В общем, дело крутилось и клеилось, как ему и положено. А дуэньи фобии плпрятались по темным углам подсознания.

— Партнер, — развел руками Кастеллет, оборачиваясь на каблуках вокруг собственной оси и рассматривая опустевший зал, — как это у нас получилось? Все?!. Прилавки опустошены!

Ро попыталась принять строгий вид и сложила руки на груди.

— Все благодаря твоему хорошо подвешенному языку.

— Или твоему великолепному платью. Аврора Бореалис, всякий раз, как ты меняешь наряд, мир падает к твоим ногам. И я.

Мерчевилец во мгновение ока опустился на одно колено и поймал руку за кончики пальцев, чтобы прижать к губам. Ро вскрикнула и выдернула ладонь, брезгливо отирая.

— Ну, что за несносные привычки! Ты вообще что тут забыл? Это моя лавка. Падает он!

Кастеллет, ухмыляясь, поднялся и отряхнул колени бордовых узких брюк.

— Но идея — моя. Как и товар.

— Но-но, топольские штучки закупила я.

— За выручку с моего товара. Я не прав?

Его прищуру Ро врать оказалась не в состоянии.

— Ладно, раз уж мы партнеры, то можем работать вместе, — кисло согласилась она. — К тому же, продавец из тебя куда лучше, чем я.

— Ты тоже хороша, милый партнер, не прибедняйся, — утешил ее Ча совершенно не меняя тона. — Я безумно рад, что могу не съезжать.

— Не съезжать?!. Я такого не говорила! Ты и въезжать права не...

— Брось, Ро, у тебя ведь тут такие хоромы!

— Но они…

— Принадлежат Фаррелу Вайду? Да чихал я на это! Под лавку дом отдала императрица? Вот и все. Заметано. Я займу ту маленькую комнатку наверху.

Чак Кастеллет метнулся было к лестнице, как мальчишка, но, едва коснувшись рукой перил, обернулся, и голос его прозвучал встревоженно:

— Ро, а ты… дознавателя видела?

Ха.

— Видела. Ну и что тебе с того? Спит и видит, как бы Странника покарать. Я ему не помощник.

Запутывать — несложно. Коктейль из правды и лжи достоверен, когда правды там больше половины.

— Ты серьезно?

— Я вообще никому не помощник. И не будем об этом. По пути мне с ним не больше, чем с тобой.

Чак захлопал в ладоши, а у Ро в желудке кроме голода зашевелился червячок совести. Ведь в главном она обманула. Фарр знает куда больше нужного. Но… разве ему скажешь? И, вообще, почему она должна заботиться судьбой вот этого лиса?

Да и Фарр не все знает. И Фарра она обманула. Что за дикая многоходовка!

Чак уже подхватил Ро под руку, будто забыв о разделе комнат наверху, и увлек к выходу.

— Пошли завтракать. На ногах еле стоишь. Сирена, ты невероятна! Жаль, карты не осталось… к маяку.

— Прохвост ты. Пытаешься выведать, помню ли я путь? Пусти, дверь закрою.

Потому что про поесть он прав. Хотя время завтрака, судя по высокому солнцу, уже давно прошло.

— Зная тебя, ты и карту могла сохранить.

— Я тебе вообще не прощу лечебницу. Пошли.

— Прости, брат… кхм… в общем, это не я. Будь моя воля… А я тут приглядел симпатичное заведение за углом, куда ты меня в темные закоулки тянешь?

— Чтобы прибить незаметно. В трактире "От пуза" есть все к тому условия. Ладно, не дрейфь! Гаррик Тенор — тоже мой партнер, к тому же, у меня там еще дела. Знаешь, Чак, когда врешь на каждом шагу, потом и вот так проколоться немудрено. Так что уж лучше молчи.

— Ты сомневаешься во мне?!. Мы же партнеры! Сирена, ты…

Аврора усмехнулась и мстительно двинула локтем в бок Кастеллета. То ли он помнил про удар плеча, то ли это случайность, но поддерживал он ее именно за левый локоть.

— А ты сможешь пробраться в лечебницу еще раз?

Кастеллет так и остановился, как вкопанный, посреди грязного проулка, с которым не вязался его вычурный мерчевильский костюм.

— Ты хочешь вернуться?! Кстати, расскажи, как…

Ро положила накрыла его губы указательным пальцем и загадочно улыбнулась.

— Я - как раз не очень. Но мазь Квиллы мне бы пригодилась. А еще там есть тайник Звездочета. Любопытно, что там - не находишь?

Чак так и захлопал ресницами, не отводя от девушки в зеленом платье изумленного взгляда. Потом осторожно снял ее палец и — по своей старой вредной привычке — прикоснулся к нему легким благоговейным поцелуем.

— Кто ты, Аврора Бореалис?..

Даже голос прозвучал трепетно. Этого мошенника, прожженного вора, который столько раз едва ее не убил. Ро фыркнула даже от неожиданности.

— Многие задавали мне этот вопрос, но вряд ли для кого-то это закончилось хорошо. После завтрака съездишь? Спросишь Бимсу. Скажешь, что ты от меня. Только тебе придется привезти ему ручную птицу - я парню обещала. Для тебя ведь это не проблема?

Совесть снова заныла под ложечкой, но Чак даже не поменялся в лице. Лишь кивнул с серьезной готовностью. Будто внезапно сделался ее верным слугой. Ох, с этим хитрецом ухо надо держать востро.

— Не проблема, — мерчевилец вновь забросил ее руку себе на локоть и двинулся дальше, ведя светскую беседу. — Вижу, у тебя и в лечебнице теперь связи. Допустим, я встречусь с этим самым Бимсу. Что мы ищем в тайнике Звездочета? Рецепт зелья морской силы?

Ро кивнула.

— Кроме прочего. Мне хотелось бы знать всю концепцию.

— При условии, что на сей раз слизь сирен полезешь доставать ты.

— Да на здоровье. Мне только в раковину подудеть, а там договоримся. Блэквинг нам даст корабль, как думаешь?

Чак почесал затылок свободной рукой.

— А зачем мне все это, амбициозное ты создание?

Ро невинно заглянула собеседнику в лицо и трепетнула ресничками пару раз. С удовлетворением отметила, что ее спутник сглотнул и даже отпрянул. И начала загибать пальцы.

— Во-первых, ты без ума от приключений. Во-вторых — ты же твердишь, что хочешь добра для жителей Объединенных Королевств. А Гордиев узел нужно разрубить. Пока темное прошлое будет оставаться темным, Странники будут вносить смуту и никто не сможет решить вопрос времен.

Кастеллет нахмурил лоб, собирался что-то уточнить, да и Ро не была уверена, что качественно выразила мысль, но, к счастью, они уже свернули в переулок Падающей звезды, и «От пуза» вынырнул из-за угла.

— А в-третьих - твои предки ведь оттуда и приплыли, - правда, отец почему-то не хотел сделать это знание достоянием империи. Вот с революционерами лучше все по-тихому и узнать, да. Самой ей не пробиться, а Фаррел не даст, уже проходили. - Вот мы и пришли. Предупреждаю — там внутри не фонтан, потенциал пока незаметен. К тому же, владелец у нас заведует оперой.

— Оперой?! Так…

— Да, билет мне покупать не надо, Кастеллет — во время представления я буду на сцене. Но в антракте ты по-прежнему можешь рассказать обещанную историю. Особенно меня интересуют рудники, история Тополя и… думаю, мы найдем другие интересные темы.

— Ро, но я…

— Добрый день! — сим жизнерадостным приветствием Аврора прервала беднягу-партнера, окончательно выбивая из колеи.

И новоиспеченному соседу по дому ничего не оставалось, как переквалифицироваться из Странника в послушного поклонника. Ну, Ро понимала, что "поклонника" - это с большой натяжкой. Он вполне может притворяться, но на крючок интриги он попался, так что сейчас он ей — помощник. И пилить как Фарр не станет.

Фарр, эх, Фарр… С тобой такое не прокатит ни в жисть.

— Ро! — взвизгнули в полутемном углу, и оттуда молнией выметнулась Тиль — именно что в разноцветном пончо и с распущенной непослушной волной курчавых черных волос.

Повисла на шее, отстранилась, взглянула повнимательнее, пропустив слабый стон от удара в раненное плечо.

— Какая ты красавица! Этот цвет тебе так идет! Ой, а кто это с тобой?..

Роскошный Чак, кто ж еще. Несмотря на то, что сейчас он временно попал к упивающейся своей ролью Авроре под каблук, мерчевилец по-прежнему был видный мужчина. Который… ну да, умел жить.

— Чарльз Кастеллет… э-э… эрл из Мерчевиля, мой торговый партнер.

Ну, вот так как-то.

Пока Тиль и Чак знакомились — а ее необычный наряд заставил глаза беглеца с рудников восхищенно сверкнуть, чего для начала кудеснице было достаточно — подоспел Гаррик собственной персоной.

— Госпожа Бореалис, я тут немного поработал над текстом...

Винни появилась с подносом бесшумно, исполненная достоинства.

— Сначала дела трактира, Гаррик, не отвлекай госпожу от принятия пищи.

Суп на сей раз пах прилично. И желудок опять скрутился с трубочку. Особенно когда заметил свежий хлеб, пусть и не поднявшийся. Да и занавески Виннифреда постирала.

— Ах, госпожа Бореалис, но вас — трое?!

Хозяйке трактира это явно не понравилось, несмотря на весь шарм спутника Ро. А вот Гаррику Тенору Чак приглянулся, как и Тильде.

— А вы… не хотели бы сыграть на большой сцене? — спросил обрюзгший бард напрямик мерчевильца.

Тот заметно оживился, а Ро едва не выронила кусок хлеба по пути ко рту — не могла больше ждать, когда закончатся формальности, вот и потянула.

— С удовольствием, — тут же раскланялся Чак, успев при том отпустить соседке победный взгляд. — Тем более, что моя спутница собиралась оставить меня одного в зрительном зале. А что играть?

— Думаю, вам подойдет роль принца.

Ро поперхнулась.

— Аврора вот — принцесса.

Чарльз потер ладони и уселся за стол, прямо-таки светясь триумфом.

— Да без проблем. Госпожа…, а не подадите ли принцу тарелочку вот этого великолепного супа?..

Это относилось к Виннифреде. Тиль тоже таращилась на нового героя романа с нескрываемым восторгои, и даже на лавку опустилась медленно и тихо, не сводя глаз с того, кто из фальшивого эрла стал фальшивым принцем.

— Сейчас подам, — уступила Винни.

— Гаррик, а… как же ты? — упавшим голосом справилась Ро. — Это ведь была твоя роль!

Бард потупился.

— Ну… я подумал, что без музыканта-то как?.. Серьезное представление в кои веки дать хочу... Еще и эрл в главной роли! Вдруг на выручку достроим Оперу?

Хотя, возможно… дело в ревнивой Виннифреде?.. Тильда мечтательно подперла подбородок рукой и выдала вердикт:

— Ну, Гаррик, ты не обижайся, но эрлу Кастеллету эта роль и больше к лицу.

— Да ведь и я о том.

— А вы поете?

И прочее, прочее, прочее… Чарльз Кастеллет, несмотря на то, как оказался было под каблуком Авроры, вдруг выпорхнул оттуда, как он один умел, и снова стал гвоздем программы. А Ро осталось мрачно хлебать суп и чувствовать себя занудой Фаррелом Вайдом.