Черные начала. Том 1. Том 2

Глава 25

Техника.

Жуткая техника, которая будто разорвала его изнутри.

Я посмотрел в сторону, откуда прилетела техника, и увидел Мэй, которая стояла на краю поляны, облокотившись о дерево, и сейчас медленно по нему сползала. Даже отсюда в глаза бросалась её бледность, из-за чего лицо девушки выглядело белым пятном на зелёном фоне.

Закашлявшись, она окончательно сползла на землю, после чего завалилась, так и оставшись там лежать.

Мне бы сказать ей спасибо, но у меня был другой вопрос: нахрена?! Он был мой!

Обидно, если честно, когда ты рвёшь жопу и убиваешь придурка, а у тебя его выносят прямо перед носом, да так, что тебя самого едва не убивают.

Ну… что сделано, то сделано. К тому же, грех жаловаться, учитывая, что я взял новую стадию и обкончался тут на радостях.

На этот раз не повторяя своей ошибки на поляне с насильниками, я не расслаблялся, держась на стрёме, пока обходил и проверял, всех ли добил. И явно не прогадал с осторожностью, так как, пока обходил их, заметил, что спальников было девять, когда я не без помощи других убил всего восьмерых.

И девятый не заставил себя долго ждать. По-видимому, тот был часовым и пришёл на крики и звуки боя. Я его заметил на едва заметной просеке с примятой травой, которая вела из лагеря. Не знаю, кто из нас увидел другого первым, однако я долго не думал, тут же начав забрасывать его ударами.

Для меня стало открытием, что, оказывается, летящий удар можно отбить другим летящим ударом. Поэтому бой на расстоянии выглядел немного странно, когда один атакует, а другой отбивает.

Но, видимо, понимая, что его погибшие товарищи аргумент в сторону того, что лучше не рисковать, мужик попытался убежать. Пришлось броситься за ним следом через лес, пытаясь настигнуть упырка. Я бегал по лесу минут десять, пытаясь его выследить, но с сожалением был вынужден признать, что девятый смог скрыться.

Что это за собой несёт?

Да вряд ли что-то особенное. Сюда он вряд ли вернётся, а всё подкрепление, что у него было, сейчас лежит на поляне. Единственное, что он мог, так это прибиться к другой группе таких же подонков.

Когда я вернулся запыхавшийся обратно, то застал следующую картину.

Под тентами на одном из спальников лежала Мэй, вокруг которой что-то там копошились Пинг с Ксу. А на другом конце поляны у тел убитых родителей сидела полураздетая девушка с мальчишкой, которые, обнявшись, рыдали навзрыд. Честно говоря, больно даже слышать их, хочется подойти и попросить заткнуться, что я делать, конечно, не буду. Даже приближаться не буду, вряд ли им есть дело до какого-то непонятного человека, который пусть даже спас их.

Вместо этого я подошёл к своим.

— Чё с ней?

Пинг лишь скользнул по мне взглядом, после чего вернулся к Мэй.

— Без сознания.

— Ну это я и так вижу. Хотелось бы немного подробностей. Разве она могла использовать Ци, когда отравлена?

— Мы сами источник Ци, и постепенно наша выдавливает Ци, которая отравляет наш организм. Медленно очищает его, замещая собой. Поэтому с каждым днём мне немного, но лучше, а Ксу очнулась. Поэтому да, мы можем использовать некоторые приёмы.

Ну я понял, организм очищает сам себя, и чем больше проходит времени, тем чище он становится, выдавливая грязную Ци чистой. Ну и, собственно, ту самую Ци, которую они и выработали, могут использовать. Только это значит откачать всё, что в тебе накопилось, оставив опять только грязную.

— И нафига было так делать?

— Она хотела помочь, — с упрёком взглянула на меня Ксу.

— Вы сами себе помочь не можете. И мне не нужна ваша помощь.

— Мы это уже поняли, Кинс. Просто она, видимо, хотела как лучше.

А получилось как всегда.

Я бросил взгляд на ревущих в стороне сирот.

— Мёртвых же хоронят? — закинул я удочку, проверяя, как здесь хоронят мёртвых.

— Да, а ты хотел похоронить убитых? — спросил Пинг.

— Не этих упырков, родителей тех детей, — кивнул я на них.

— Зачем? — спросила слегка удивлённо Ксу. — Они могут и сами это сделать.

— Вряд ли в таком состоянии, — но, видя их непонимание, я спросил. — Вам их не жалко?

— Жалко. Но разве это не путь, который они избрали? Сильнейшим и слабейшим свой удел. Разве не так строится путь по ступеням Вечных к Бесконечности?

— Да что с вами, люди? — с лёгким отвращением взглянул я на них.

— Мы последователи пути Вечных и не лезем не в свои дела, Кинс, — сказал Пинг. — Мирские дела пусть остаются мирскими, а дела пути Вечных — тех, кто по нему идёт.

Понятненько… Меня одно интересовало: они сами не боятся однажды обнаружить, что уже толком и не люди? Или путь по ступеням Вечных — это отказаться от всего человеческого, чтобы стать сверхсуществом выше остальных, которое будет на людей смотреть как на насекомых? Интересно, какие вообще цели люди преследуют, пытаясь стать сильными? Реально, ради того, чтобы смотреть на всех сверху вниз? Ну добьёшься ты огромных сил, а дальше-то что?

Я не стал с ними спорить. Пошёл, взял лопату, после чего направился к двум плачущим детям. Мне было по-своему знакомо то, что они чувствовали.

— Мне жаль, — сказал я негромко, остановившись рядом с ними.

Кажется, они даже не услышали, что я сказал. Они продолжали безудержно рыдать, содрогаясь, хотя слёз уже и не было.

Я же молча начал копать могилу, не уходя далеко. Дело даже не в том, что я пытался кому-то чего-то там доказать, просто что-то человеческое должно же в людях оставаться, даже когда все остальные тебе кажутся не более чем мусором.

И, признаться честно, я всё же ожидал от этого мира не такого. Не такой жестокости, если говорить честно. Возможно, я до последнего надеялся, что это будет какой-нибудь фэнтези мир, где разбойники водятся на дорогах, авантюристы ищут приключения и так далее на китайский манер. Однако…

Взгляд скользнул по телам.

…реальность всегда далеко от представлений.

Удивительно, но в лесу, где повсюду корни, выкопать яму мне не составило проблем. Видимо, сказывались силы, полученные при взятии стадии. А что будет, когда возьму уровень? Чёрная Лисица поговаривала, что нормой при взятии уровня считается умение срубить тонкое деревце или даже разрубить небольшой булыжник.

Пусть и тонкое, но деревце или небольшой булыжник! Одним ударом!

Глядишь, поднимусь выше и смогу и рельсу вместе с идущим по ней железнодорожным составом и бедным машинистом Потапом разрезать пополам.

Когда глубина могилы стала по пояс, я осторожно потормошил девушку за плечо, кивнув на яму. Она не сопротивлялась особо, когда я перетаскивал тела, хотя вот мальчишка звал маму и кричал как сумасшедший, вырываясь из объятий сестры, что неприятно резало по душе. Не было ни последнего слова, ни каких-то вдохновляющих речей. Девочка отобрала у меня лопату, хрипло прошептав:

— Я сама…

Что ж, имеешь право сама закопать.

Я же вернулся к своим.

— Собирайтесь, воспользуемся повозкой до ближайшей деревни.

— Мы могли бы доехать на ней до города, — заметил спокойно Пинг.

— Не наше. Сейчас им, — я глянул на детей, которые хоронили родителей, — она будет нужнее.

— Ты странный для последователя Вечных, — Ксу вновь смерила меня внимательным взглядом.

— Ну, если у вас идти по пути Вечных означает стать бездушной машиной, то… мне вас жаль. Честно.

— Каждому своё, Кинс. Они живут одной жизнью, мы — другой. И риски, с которыми мы встречаемся, разные.

— Считай как знаешь. Пинг, ты вроде на ногах уже? Идём, поможешь всё сложить обратно в телегу.

Через пару часов мы выдвинулись, покинув небольшую полянку среди леса, где оставили несколько трупов.

Дорога, на которую мы выехали, не была из тех, по которым я ездил до этого. Заметно поросшая с тремя колеями, она выглядела не как заброшенная, но как та, которой нечасто пользуются. Что-то типа объездной. Неудивительно, что здесь обосновались разбойники.

Теперь, кстати, будет легче рубить их.

Сейчас я находился на уровне обычного человека, который умеет чуть больше, чем ничего. Среднестатистический взрослый человек здесь был на второй стадии первого уровня, если он всю жизнь только и делал, что работал в поле. Чуть реже на третей, так как как-то надо было пробиться на новую стадию, и здесь требовалось хотя бы немного медитировать и знать основы. Но таких из простых людей, насколько знаю, встречалось тоже немало.

А вот самые обычные наёмники имели зачастую третью стадию первого уровня и первые две стадии второго уровня. Насколько мне известно, куда реже поднимались выше. Да, были солдаты и личная охрана императора, что служили трону, которые были и третьей стадии второго уровня, и даже третьего уровня с сформировавшимся ядром, но они скорее подтверждали правило, чем его опровергали.

Если так разделять, дети зачастую имели первую стадию первого уровня. Взрослые люди — вторую и третью стадию первого уровня. Те, кто воюет, убивает и занимается собой, имели третью первого уровня и первую, вторую и третью стадии второго уровня. На третий уровень поднимались редкие воины и последователи, которые специально качались ради этого.

Мне осталось подняться, по сути, шесть-десять ступеней, чтобы получить второй уровень — уровень Становления. И тогда я уже почти хороший воин, который может всем пробить и даже поступить в секту.

Насколько я помню, Лисица как-то говорила о том, с какого возраста набирают в секту и там всё зависело как от самой секты, так и от возраста кандидата. Конкретики особой не было и нередко смотрели на потенциал, но вроде самым минимумом там был уровень Становления, типа самые-самые лохи, но при этом набирали туда не лбов, которым по сорок и у которых было полно времени накачаться, а именно подростков, которые быстро взобрались на этот уровень. Я вроде как даже подходил.

Но об этом сейчас было думать рано. Куда больше меня интересовало то, что использовала Мэй.

— Техника? — спросил Пинг.

— Да, это… «Возмездие душ», если правильно понял, — кивнул я, бросив на спящую девушку взгляд.

— Честно, Кинс, не могу сказать. Тайна техники известна только самой Мэй, хотя я тоже несколько раз видел её применение. Да и если бы знал, то вряд ли бы раскрыл тебе это.

— Потому что секрет?

— Потому что секрет, — кивнул с какой-то отрешённой улыбкой он. — Никто не будет рассказывать секреты своей техники. Незачем усиливать своих возможных противников.

— Но кто-то же о них рассказывает, верно?

— Наставники. Мастера. Или за деньги. Любой, кто имеет в этом заинтересованность.

— И где купить за деньги?

Пинг слабо улыбнулся.

— Тоже секрет, — вздохнул я.

— Просто вряд ли об этом кричат на каждом углу, Кинс. А кто кричит, или не живёт долго, или имеет власть, его услуги дороги, а техника уже широко известна всем и потому не несёт уже такой угрозы.

— Как «Касание лозы».

— Верно, — кивнул он. — Слабая, всем известная и малоэффективная. А что касается Мэй, не злись, она хотела лишь помочь.

Ага, знаем зачем. Я, если бы выкаблучивался перед девчонкой, делал бы точно так же. Типа смертельно раненый, но ради неё, чтобы лишний раз получить признательность и заставить мне доверять.

Или может я неправ? Может девчонка реально помочь хотела?

Я опять с сомнением посмотрел на Мэй.

Блин, жалко я мыслей не умею читать. Сейчас бы понял, что по чём. Может я реально отшиваю девушку, которая в меня влюбилась?

Ладно, не моего полёта птица, лучше попробовать изучит «Касание лозы», так, на будущее, если вдруг понадобится. Поэтому я открыл и стал читать.

Абракадабра была несусветная, прямо как учебник по химии. Это было как раз одно из тех, когда ты читаешь и не понимаешь, что именно читаешь и что от тебя требуют. «Прочувствовать энергию мира, управляя спиральными потоками, до момента конденсации Ци при»… А вот дальше я просто не мог перевести. Мне банально не хватало знаний языка, чтобы понять, что там пытались объяснить. И спросить товарищей по нашей временной команде как-то стыдно, не хочется рассказывать о себе больше, чем надо, и узнать всё же интересно.

Значит придётся потом, в свободное время научным методом тыка пробовать. И если уж совсем не пойдёт, тогда спрошу у той же Ксу.

Первую деревню мы встретили буквально через пару часов.

— Вы отсюда пошли?

— Нет, мы сюда не доходили и свернули раньше. Секты стараются избегать людей, так как для них мы… что-то вроде… — Пинг пытался подобрать слова.

— Мистики?

— Прости?

— Чего-то несуществующего, но во что вроде бы и веришь? — постарался более доходчиво объяснить я.

— Думаю, можно объяснить это и так. А в деревне мы бы особенно были заметны. Человеческий мир и мир тех, кто пошёл по пути Вечных, пересекаются не очень часто. У нас даже есть города, где живут только последователи с определённой ступени. Всё потому что наши миры слишком разные и слишком разные цели мы преследуем.

— Но вы тоже люди, нет?

— Но что для людей власть над городом, когда они могут в одиночку его разрушить?

— Ерунда?

Он кивнул.

— Но вот власть над теми, кто равен тебе по силе, власть над знаниями — уже совершенно иное. Взрослый не станет бороться с детьми за игрушки, когда он может получить мастерскую игрушек.

Вон оно как. Да вы что-то типа масонов, оказывается, да? Зачем бороться за власть, когда вы выше этого и боретесь за управление миром. Интересно, а вы хоть всем миром управляете или же есть места, где ваши силы являются слабыми?

Оставить повозку вместе с её хозяевами я решил лишь после того, как мы проехали через деревню, чтобы у всех на виду не топать через неё, неся при этом на руках Мэй. Да, я понимал, что куда выгоднее забрать даже просто лошадь, да и Ксу и Пинг считали, что мы имеем право приватизировать её.

Однако важный нюанс — я имел на это право. И я решил её оставить тем, кому она может ещё понадобиться. А они могут с такой наглостью катиться куда подальше. И так как сил у них не было толком, со мной никто спорить не стал. Правда, Мэй пришлось тащить на своём горбу мне, как самому крепкому, когда Ксу пыталась перебирать ножками самостоятельно, но я всё равно сделал так, как посчитал нужным.

А что до девушки и мальчишки, то те даже словом не обмолвились. Даже «спасибо» и «пока» не сказали, когда мы уходили. И я их не винил — не каждый день тебя насилуют, грабят и убивают родных — такое сложно пережить. И если девушка ещё пыталась подать признаки жизни и стремления идти дальше, несмотря на пережитое, то парень и вовсе смотрел в одну точку.

— И всё же нам стоило взять повозку, — сказала Ксу, когда мы удалились и деревня скрылась из виду.

— Я смотрю, последователи пути Вечных имеют плохую привычку брать то, что хотят, не спрашивая разрешения, по праву силы, — хмыкнул я.

— Мы спасли их.

— Я спас. А та, что на моей спине нагло дрыхнет, и вовсе чуть меня не грохнула на пару с тем мужиком.

— Нам придётся сложно.

— Ну да, идти на своих двоих сложнее, чем на повозке, — согласился я. — Но лучше, чем быть съеденной, верно?

Промолчала. Просто нечего ответить.

Знавал я этот тип людей. Слегка надменные, чувствующие власть и силу над остальными. Они смотрели на всех сверху вниз и считали, что имеют право делать, что хотят, раз сильнее. Таких самый кайф обламывать и спускать с небес на землю. Но теперь, кажется, я всё лучше понимал всю суть тех, кто идёт по этому пути, как и то, что мне тогда сказал Пинг.

Имея силы, чтобы разрубать скалы, власть людей, в которых видят муравьёв, выглядит уже не так притягательно, как власть над такими же, как они.

Весь остальной путь мы прошли без приключений, если не считать того, что Мэй проснулась. Мне показалось, что стоило ей очнуться, как её грудь стала чуть сильнее вжиматься мне в спину, что было приятным бонусом. Или её дыхание, сладкое, тёплое, которое иногда касалось моих ушей и шеи.

И вот чего она не могла не сделать, так это указать, что якобы спасла меня.

— Я… рада, что успела, — слабым голосом произнесла Мэй.

— Успела забрать моего противника? — недовольно буркнул я. Ничего не хочу сказать, но сколько бы мне капнуло Ци с этого перца? Он-то явно был посильнее остальных.

— П-прости? — невинным, но искренне удивлённым голоском переспросила она.

— Это был мой противник. А ты его убила, и едва не убила меня.

— Но… но я же хотела помочь. Ты явно не справлялся. Да и я не промахнулась бы…

— Помочь? Так мало того, что ты подпортила всё, так теперь я ещё и тащу тебя на своём горбу.

Мэй совсем сникла. Во время привала я видел, как она смотрит на меня злобными глазками своими, хотя на лице старалась сохранить это выражение святой простоты и обаятельной доброты.

Вот и проявились твои настоящие глазёнки, ведьма!

Хотя, если бы я от всей души пытался помочь, а меня бы отчитали, я бы тоже расстроился.

Следующие несколько дней мы шли без каких-либо приключений, если не считать, что попали под дождь. Мои товарищи по команде набирались сил, плохая Ци явно выдавливалась из их организма, и всё острее в моей голое стоял вопрос — а не получится ли так, что к моменту, когда мы доберёмся до последней деревни, они окончательно окрепнут и попытаются взять меня?

Не то чтобы у меня разыгралась паранойя, но учитывая мир, отношение люди и последователей к окружающему, я теперь не мог быть уверен вообще ни в чём.