Черные начала. Том 1. Том 2

Глава 43

— Такое случается у тех, кто с чёрным началом, приступы помутнения сознания, — мягко говорила Люнь. — Это было подобно проклятию для тех, кто родился с ним. Ты начинаешь подниматься по ступеням Вечных, становиться сильнее, но потом внезапно оно начинает проявляться.

Её голос… он действительно успокаивал, так как меня, казалось, был готов завести до тарахтения любой раздражитель. Я до сих пор… немного проскальзывал во времени. Вот вышел из домика допросов, а вот уже спускаюсь по тропинке. Куда делся промежуток между ними — непонятно. Но теперь я всё сильнее ощущаю, что со мной что-то не так.

— Это редко происходит неожиданно, чаще начинается с мелочей: головные боли, раздражительность, незаметные галлюцинации, мнительность. Здесь проявляются первые признаки агрессии. А потом начинаются приступы: появляются провалы в памяти, сначала незаметные, но с каждым разом всё сильнее и больше. Возникает необъяснимая жажда крови и насилия. У человека случаются помутнения в сознании, он перестаёт узнавать друзей, окружение и даже самого себя. Ты становишься всё более жестоким, пока окончательно не проваливаешься в бездну безумия.

Может и смешно звучит, но я до последнего надеялся, что проблема не во мне. Мы всегда ищем причины, в первую очередь, в окружающих. Наверное, потому психи не всегда понимают, что они психи.

— Из-за чего это?

Я бы списал это на психологическую травму, но оказалось, здесь была своя теория происходящего.

— Изначально был великий предел: чёрное и белое, внутреннее и внешнее, отрицательное и положительное — они были связаны и уравновешивали друг друга. Но потом всё разделилось, равновесие пропало, и это дало не только преимущества, но и свои недостатки. У людей с чёрным началом начали проявляться помутнения сознания. Тёмная Ци, она… она разрушает душу, разрушает сознание и твоё «Я».

— У всех?

— У части. Одни были нормальными, но у других, проявившись раз, эта болезнь головы начинала прогрессировать. С каждым разом всё сильнее и сильнее, всё чаще и чаще, пока человек не становился безумным. Я… боюсь, что у тебя то же самое.

Я ничего не почувствовал от этих новостей, кроме усталости.

— Но до этого всё было же нормально.

— До этого у тебя уже были признаки. Возможно, ты даже не всё помнишь. А демоническое ядро — оно дало сильный толчок. Спровоцировало новый приступ.

— Получается…

— Тебе может стать ещё хуже.

Я устало облокотился на дерево.

— А может и не стать, — уточнил я.

— Может и не стать, — согласилась она. — Кто-то может держать это под контролем, а кого-то безумие утягивает. Это зависит от человека.

— И что делать?

— Я… мне жаль, Юнксу, — тихо ответила Люнь. — Но это не излечить.

Люнь совсем грустно вздохнула, летая рядом со мной. Атмосфера была такая, как будто меня уже похоронили.

— Блин, умеешь, конечно, хорошие новости приносить, — вздохнул я.

— Так это же не я виновата, — возмутилась она.

— Ага, как же. Вот ты Люнь, конечно… Теперь из-за тебя на ещё одного грустного Юнксу в мире стало больше. Вот что ты наделала…

— Да ну тебя, — буркнула она, но улыбка нет-нет, да скользнула на лице, прежде чем она отвернулась.

— Ладно, поживём — увидим. К тому же, у остальных не было внутреннего призрака, который может немного направить. Это же ты меня в лес вывела?

— А ты уже что-то вспомнил?

— Как упал с кровати и как стоял в лесу и пытался сообразить, что там делаю.

— Ну да, ты меня только задушить хотел.

— Ну ты всё равно мёртвая, — пожал я плечами.

— А ты думаешь, мне не обидно?!

Хотя теперь надо было сказать, что у меня проблемы. Я пока не сильно верил, что меня будет прямо накрывать так сильно постоянно, но, как показывают другие примеры, наркоманы тоже не верят, что уже подсели, алкаши — что спились, азартные игроки — что не могут остановиться, а психи — что сошли с ума.

Поэтому как бы… я просто надеялся, что это будет происходить пореже и я всё же смогу сдержаться, чтобы вконец не поехать кукушкой. К тому же, рядом Люнь, которая в любой момент может меня отдёрнуть при необходимости или охладить моё… кхм-кхм… мою голову.

К тому же, она говорит, что это можно держать под контролем. А я как раз в детстве мечтал стать контролёром. Ну точно, всё сходится!

Хотя, честно говоря, не только это меня сейчас волновало. Второй проблемой, которая делила мозг пятьдесят на пятьдесят с моими припадками, был визит Небесной Скалы. Что эти засранцы забыли в секте врага?

Голос в голове дал практически сразу ответ:

Тебя.

Да нет, бред.

Или не бред? Как они, для начала, могли узнать, что я поступил сюда? Окей, есть крыса, и что? Расскажут, что у меня чёрное начало? С другой стороны, тоже «и что»? Если бы это действительно было так запрещено, Лисица бы не стала меня брать — смысл впустую тратить время на того, кто обречён, когда у неё есть цель? Уж что-что, а на альтруиста она была не похожа.

Да и вообще не факт, что из-за меня, кстати говоря. Может они с тамадой конкурсы интересные проводят раз в год, чтобы решить, кто из сект сильнее или там торговлю поддерживают, как знать. Я не сильно знаю, чем вообще секты занимаются и чем они зарабатывают, так что мало ли, это могло быть и просто совпадение.

А если те попытаются тронуть меня, и если Восход спустит это, то, считай, их прилюдно макнут в грязь лицом, что типа их учениками распоряжаются как хотят, так я уже часть секты.

Труп остался там же, где и лежал, разве что кровь уже засохла.

Мда, неприятное зрелище, если честно. Меня аж немного помутило. Я до этого потрошил животных, да и человеческие кишки видел, но при взгляде на размозжённый череп аж в голове странно немного стало…

Я отвернулся.

— Ты как? — заботливо поинтересовалась Люнь.

— Более-менее. Бывало, конечно, и лучше, но… меня вроде отпускает.

— Приступы находят волнами, — сказала Люнь. — Приходят и отступают, приходят и отступают. Очень важно не давать им брать над собой верх. Если что, скажи сразу, договорились?

— Хорошо, мама Люнь, — кивнул я и получил порцию недовольного взгляда.

— Вот за это и помогать не хочется!

— Ну мама Люнь.

— Да ну тебя!

Тело пришлось тащить аж на другой край территории, на небольшой склон, где повсюду виднелись небольшие пирамидки из камней. Одни были относительно свежими, а другие уже давно развалились до основания. Причём, я подозревал, что, учитывая историю секты и размер кладбища, здесь уже неоднократно труп на трупе закапывали.

Лопату тоже искать не пришлось, достаточно было спросить какого-то парня, что шарахнулся от меня. Здесь было что-то типа амбара, где хранились всевозможные принадлежности, но работали здесь, как я видел, исключительно слуги, которые тоже моему виду были не рады. Это позже я узнал, что у меня ещё и всё лицо запачкано кровью, а сейчас мне было совсем не до этого.

Удивительно, насколько я быстро выдыхался сейчас, хотя даже не начал копать могилу.

— Это из-за приступа, — пояснила она, пока я сидел на земле рядом с трупом на камне и переводил дыхание. Ещё, блин, и копать надо ведь.

Меня уже почти отпустило, и более того, я начал припоминать некоторые отрывки из произошедшего, например, с чего началась драка с тем парнем. Или как я перебрался в лес, пусть и очень смутно. Оттого становилось не по себе, сколько я не помню из всего.

— А вообще, из-за чего случился великий раздел или как там его, что появились чёрные и белые начала? — поинтересовался я, разглядывая ладони, на которых не осталось и намёка от чёрных сосудов.

— Великое разделение, — поправила Люнь. — Это случилось ещё очень и очень давно. Говорят, что боги сделали это, чтобы люди смогли себя защитить от демонов, что однажды пришли в этот мир.

— Демоны… в каком плане? Рогатые, разумные, страшные?

— Я не знаю, меня же тогда не было ещё и в помине, — разулыбалась она, словно я был глупым ребёнком, задававшим очевидные вопросы.

— Но какие-то записи должны же были сохраниться, нет? Как они выглядят, какими способностями обладают и так далее.

— Насколько я читала в древних трактатах, они могли пересечь весь мир за часы. От их поступи содрогались земли, взгляд мог испепелить, а дыхание превратить душу в лёд. Они были разных размеров и пришли в мир, чтобы уничтожить его.

— Зачем?

— Ну… — а тут уже и она сбилась. — Ну они плохие просто.

Ответ на миллион, конечно.

— Но какие-то цели же они преследовали, верно?

— Уничтожить мир.

Гениально. Почему он плохой? Потому что он плохой. Ладно, понятно, что глубже уже не копнёшь.

— Получается, до этого раздела типа белое и чёрное начало было в каждом человеке?

— Ага. Но боги разделили их, как был разделён великий предел, образовав наш мир.

Понятно…

— А вот ты говорила, что, мол, война или что-то в этом духе в твоё время.

— Э-э-э… да, была… — осторожно ответила она.

— Из-за чего?

— Как раз-таки из-за начал, — ответила Люнь.

— В смысле, чёрные против белых?

— Да, чёрные начала против белых начал. Так получилось, что одни хотели быть такими же сильными, как и их оппоненты, а другие хотели оставаться главной силой и стать ещё сильнее.

— Я думал, что те, кто имеет чёрное начало, по умолчанию сильнее, чем те, кто имеет белое начало.

— Не совсем. С чёрным началом люди по своей сути воины. Они имеют преимущество, когда сражаются — за счёт этого и становятся сильнее. И если война, если постоянные сражения и надо защищаться и днём, и ночью, лучше них никого не будет. Война закалит их. И они устойчивы ко многому благодаря Ци, на которую очень сложно воздействовать. В то же время белые начала хороши, когда спокойно, когда никто не угрожает и есть время спокойно медитировать и подниматься выше. Из-за Ци они могли изменять мир, могли ею влиять на других…

— Исцеление.

— Верно, защитники и хранители, — кивнула Люнь. — Это и был великий предел — мир, который разделился, чтобы дать жизнь, и люди, которые разделились, чтобы защитить его. А вместе они создают одно целое. Но… человеческая натура берёт своё. Как бы то ни было, если чёрное и белое начала на одной ступени одной стадии одного уровня — они будут по силе равны, но преимущества будут у чёрного.

Люнь явно загрустила от этих мыслей.

— Но, судя по количеству чёрных начал, победили белые, да?

— Да, — вздохнула Люнь.

— А ты сама участвовала в этой войне? Ну, чёрные против белых?

Звучит сильно, конечно, для меня, человека из другого мира. Белые угнетают чёрных, кто-нибудь, позовите оскорблённых…

— Я приняла свою судьбу до неё.

То есть война должна была быть вообще хрен знает когда, если Люнь успела стать святой в своём культе, а потом стать забытой, так как таких людей обычно быстро не забывают. А задолго до неё случилась мифическая война, где люди, разделённые на белых и чёрных, смогли поддержать друг друга и спасти мир от тёмных сил.

К тому моменту я уже выкопал могилу и пинком сбросил вниз тело парня. Даже камень не стал вытаскивать. Так бы и закопал, но тут уже Люнь встряла.

— Сделай это нормально, Юнксу.

— Нормально что? Я ему могилу даже выкопал.

— Положи как положено тело. Нельзя так.

— Ой, да ладно, он бы меня убил и нихрена бы не парился.

— Но ты не он, — назидательно напомнила мелочь.

Ладно, чёрт с тобой…

Пришлось немного повозиться и сделать всё нормально, но в конечном итоге могила была готова, и я мог похвалить самого себя. Оставалась лишь маленькая мелочь.

— Я есть хочу, — жалобно подёргала меня за рукав Люнь.

— Я тоже. Только здесь, судя по всему, нет столовых.

— В мою бытность нас тоже не кормили. Мы сами добывали пищу.

— Намекаешь, что мне надо пойти поохотиться? — прищурился я, и Люнь закивала головой.

— Ты же не дашь бедному великому духу голодать, правда? — ути-пути, какие глазки состроила.

— Мне вообще кажется странным, что призраки едят, если честно.

Но она была права, кушать действительно хотелось, а обедов и ужинов здесь не наблюдалось. Может они тут Ци питаются, конечно, да и вроде даже как можно на одном из уровней вовсе отказаться от еды, но мне как-то хотелось всё же покушать нормально. Поэтому, забрав из дома принадлежности для охоты, я решил отправиться в лес, который находился чуть выше по склону.

Это всё было территорией секты, и, по идее, без разрешения я не мог забредать на территории верхней деревни или кругов. Однако, что касается территории вокруг, которая охватывала лес и пару холмов рядом, они относились к общим — здесь могли охотиться как из нижней деревни, так и из внутреннего круга.

— Как себя чувствуешь? — негромко спросила Люнь, когда я крался по лесу.

— Знаешь, мне даже как-то неловко из-за такой заботы, — признался я.

— Ну просто я завишу от тебя. Поэтому у меня есть причины беспокоиться, — пожала она плечами, летая по лесу вокруг. — Просто я думала, что тебя будет некоторое время мучить произошедшее.

— Убийство?

— Да. Тебя разве не мучает совесть за него?

— Ну я защищался, ты сама сказала это.

— Только вряд ли он хотел тебя убивать, — заметила она.

— Считаешь, что это признаки моего безумия?

— Не могу сказать, если честно. Я сталкивалась с этим, но не имела дела, как целитель.

— Ну что ж, быть, значит, мне безумным, — усмехнулся я. — А ты будешь меня останавливать, пока не найдём способа решить проблему.

Или пока я не уеду к себе в мир, а там лекарства, там препараты и прочее, и прочее. Кстати…

— А лечебные микстуры, которые успокоят? Или там таблетки, пилюли, которые подавят агрессию и расслабят.

— Я не уверена, что они помогут, скорее будут подавлять, и то не всегда. А во-вторых, их надо принимать постоянно, а ты… ну ты сам понимаешь.

— Буду медленным и вялым.

Тормозом, короче.

А в этом мире быть тормозом небезопасно для жизни.

Мне потребовалось где-то около часа, чтобы поймать себе ужин. Не заяц, конечно, скорее какое-то… э-э-э… подобие рогатой лисы.

— Лесовушка, — пояснила Люнь. — Они обычно водятся в полях, их не часто в лесу встретишь.

— Рогатая лиса, — хмыкнул я. — А может лис. И рога у него потому, что жена дома не одна…

— Я иногда совсем тебя не понимаю, — покачала она головой. — Ты какой-то странный, Юнксу. Не от мира сего.

— Ну, в твоих словах есть доля правды, — улыбнулся я.

Возвращаться обратно и жарить добычу прямо у дома, где все ходят, у меня как-то желания не было. Не хотел, чтобы кто-то смотрел, как я ем. Да и просто посидеть в тишине (насколько это возможно с Люнь) и подумать о своём я был не против.

Разделив с голодным призраком еду, я задумчиво разглядывал Люнь, пытаясь понять принцип её действия. Она не была прозрачной, но в то же время руки сквозь неё проходили. Могла проходить сквозь стены, но и физически на что-то воздействовать, пусть и не всегда могла.

Так куда девается еда? Она уже две трети добычи съела.

— Что такое? — посмотрела она на меня удивлённо, когда заметила на себе мой взгляд. Пощупала своё лицо, осмотрелась, убедившись, что я смотрю именно на неё. Было забавно наблюдать, как она под взглядом начинает вошкаться. — Эм… хочешь? — и протянула мне полуобглоданную ножку.

— Да как-то нет, спасибо, — покачал я головой.

— Ты просто на меня смотришь так, мне аж неловко. У меня что-то на лице? Или… а, ты хотел, чтобы я научила тебя печатям, да?

— Кстати, да, — вспомнил я свою просьбу.

— А, ну так смотри, — она облизала пальцы и бросила кость в костёр. — Сделай так.

Мне сейчас конкретно так показалось, что она мне фак показывает: правой рукой средний палец, левой — согнутый указательный и средний. Это выглядело так, будто она рандомно переплела пальцы.

— И что это? — повторил я за ней знак.

— Это песочная печать. Если ты её применишь, то поднимешь с земли, если на ней есть песок, облако пыли, которая полетит куда ты направишь. Это позволяет закрыть обзор или ослепить врага.

— Честно говоря, я думал, ты меня с нуля научишь этому.

— Прямо с нуля?

— Ага, ну там, откуда черпается сила, как идёт, как направляется. Знаки-то я и сам могу выучить.

— А, ты об этом… Ну… смотри, ты же знаешь, как мечом машут?

— Как бы представляю.

— Ну так вот, есть единоборства, как… как вы, мальчишки, дерётесь кулаками. Если правильно двигаться, то можно вкладывать в удары силу Ци и резать буквально ладонью металл. А есть печати — ты делаешь определённый знак пальцами, собираешь Ци в определённом количестве и отправляешь на них. Вот.

— Так просто?

— Ну… не совсем. На меч нет разницы, сколько Ци послать, если он выдержит. Удар станет сильнее, если выдержат твои кости, но вот печать — это тонкое искусство, которое не терпит принципа «чем сильнее, тем лучше». Здесь надо отщеплять определённое количество энергии, чтобы получить хороший результат.

— Как химия.

— Не упоминай при мне алхимию, — буркнула она с обидой в голосе. — Грязное искусство для глупых людей.

— Да я… ладно, окей, я понял, — вздохнул я.

— Надеюсь, — блеснула она злобно глазками. — Чтобы ты понимал, есть три вида печатей. Одни складные, — она сложила пальцы вместе, — вторые символические, — начертила в воздухе Люнь знак. — И третьи расписные. Ты их пишешь на специальных листочках и направляешь в них Ци. Они сгорают, но при этом высвобождают запечатанную знаком силу.

— Понятно… А что лучше?

— Ты мечник, Юнксу, тебе лучше символические. Они слабее складных и расписных, но их можно применять одной рукой. Мастера печатей пользуются чаще складными. А настоящие патриархи расписными, так как это долго, но и мощь может быть поистине огромна.

Короче, как колдун в играх.

— Символические печати, значит… — задумался я и нарисовал в воздухе знак, которые до этого показала Люнь, направив на него Ци.

Она весело рассмеялась.

— Это так не работает. Вот ты даёшь.

— Ты же…

— Я просто показала, как это делается, чтобы ты понимал, — махнула она рукой. — Для начала ты должен научиться собирать в себе эту энергию…

И Люнь принялась объяснять. Не сказать, что очень подробно, но с жаром, идя скорее по верхушкам, не углубляясь, чтобы дать примерное представление о том, что вообще требуется и как это использовать. И я её внимательно слушал, поймав себя на мысли, что слушаю это не для познания новых техник, а для…

Для того, чтобы отвлечься от произошедшего. Отголоски того, как меня слегка отключило от реальности, до сих пор вспыхивали в голове, как воспоминания весёлой ночки. Не все, но того, что я вспомнил, хватало, чтобы опасаться самого себя.

А меньше всего мне хотелось в добавок ко всему бояться самого себя. А тут ещё и Небесная Скала припёрлась зачем-то…

Так я и сидел, одной частью мозга запоминая то, что объясняет Люнь, а другой обдумывая своё положение, пока та неожиданно не замолчала, что заставило меня тут же насторожиться. Её взгляд устремился куда-то мне за спину. Рука рефлекторно сжала нож.

— Юнксу, за тобой кто-то у деревьев стоит, — негромко сообщила мне она, — какая-то фигура.

Ну только гостей мне ещё не хватало на вечер.