Девушка за границей

23

ЯНИКОГДА НЕ ЛЮБИЛА ХОДИТЬ ПО МАГАЗИНАМ. ОСТРО, ПОТОМУ что я ПРЕЗИРАЮ ПРИМЕРЯТЬ одежду. Жестокость бессмысленных методов определения размеров модных брендов, а также это гигиеническое видео, которое мы смотрели в шестом классе о жидкостях организма, бактериях и черном свете, заставило меня покрыться холодным потом за партой. По сей день я не могу зайти в раздевалку и втиснуть свою задницу в джинсы, не думая о каждой заднице, которая была до моей.

Я на сто процентов та цыпочка в туалете, которая бросает на людей непристойные взгляды в зеркало, когда они не моют руки.

Вот почему я неделями откладывала вопрос о том, что надеть на бал, прежде чем, наконец, упомянула об этом своему отцу, чтобы оценить разумный лимит расходов. Я оставила ему голосовое сообщение на ночь и проснулась от текстового сообщения с адресом частного ателье.

УЛи уже назначена встреча (и, если честно, я не уверена, что смогу справиться с его особым подходом к моему стилю сегодня), поэтому вместо этого я протягиваю оливковую ветвь Селесте. Она не упускает возможности напомнить мне, что я ее заклятый враг из-за того, что не пригласила ее на бал, но шанса отправиться на переодевание ей достаточно, чтобы объявить перемирие.

В такси по дороге на квартиру Селесты я получаю сообщение от моего суперплатонического приятеля Нейта, который сдержал свое слово и всю прошлую неделю писал мне то тут, то там.

Нейт: Привет, как дела. Как дела в университете?

Я прикусываю губу, чтобы удержаться от улыбки. Черт бы побрал его за то, что он такой обаятельный.

Я: Школа отличная. Как игра на басисте?

Нейт: Это не то слово.

Я: Я создатель слов. Что-то вроде создателя контента, но со словами.

Нейт: Тебе действительно не нужно было добавлять вторую часть. Я понял концепцию словотворчества и без нее.

Мы не погружаемся в глубокие разговоры, он и я, но мы оба знаем, что так должно оставаться.

Я убираю телефон в сумочку, когда Селеста садится на заднее сиденье. Только когда наше такси останавливается перед зданием, я понимаю, что эта экскурсия находится на совершенно другом уровне.

“Ты шутишь”, - восклицает Селеста, выходя из машины в центре Лондона. Она изумленно смотрит на вывеску над дверью невзрачного старого здания. “Это друг твоего отца?”

-Думаю, да.

На этот раз папа превзошел самого себя.

“Ты наденешь Сью Ли на чертов королевский бал”, - раздраженно говорит мне Селеста.

Может, я и не люблю моду (по словам ее брата), но даже я слышала о Сью Ли. Этот дизайнер одевал всех - от Леди Гаги до Гарри Стайлза и костюмов для Королевского оперного театра. Действительно большое дело.

Селеста вздыхает. - Ты понимаешь, что я тебя ненавижу, да?

“Если я одолжу тебе платье, мы сможем остаться друзьями?”

Прищурившись, она говорит сквозь зубы. - Возьми и туфли, и я подумаю об этом.

Вестибюль - это громкое, безумное сочетание цветов и узоров, напоминающее эклектичные контрастные стили, которыми известна Сью Ли. Всегда соблюдая грань между гениальностью и катастрофой. Суп из хаоса на тонком фарфоре.

“Добро пожаловать”. Нас приветствует высокая женщина, рост которой близок к семи футам даже в балетках, с неоново-зелеными тенями для век и короткой стрижкой. Она переводит взгляд с Селесты на меня. - Эбби?

-Приятно познакомиться, ” говорю я, чувствуя себя совершенно ничтожной. “Это моя подруга Селеста”.

“I’m Mori. Я слышал, тебе нужно платье.

“Хочу, но понятия не имею, что уместно. Я никогда раньше не делал ничего подобного”.

“Кто-то получил приглашение на предсвадебное торжество Александры”, - говорит Селеста с затаенным ядом.

-Сью ввела нас в курс дела. Мори жестом приглашает нас следовать за ней из вестибюля к узкой лестнице.

Наверху нас ведут в просторное помещение, где зеркала и вешалки для одежды обрамляют белые стены из крашеного кирпича.

“Мы взяли на себя смелость выбрать несколько предметов одежды”, - говорит мне Мори.

Нас с Селестой угощают шампанским, пока еще две ассистентки выкатывают вешалку с платьями перед примерочной.

“У нас есть занавес для переодевания”, - говорит Мори. “Или, если ты не стесняешься...”

Вот почему у меня, по крайней мере, хватило здравого смысла надеть бюстгальтер и нижнее белье в тон.

-Положись на меня, - говорю я, пытаясь изобразить что-то похожее на холодное безразличие. Потому что я полностью принадлежу этому миру и ни в коем случае не лезу не в свое дело со всем этим модным дерьмом.

-Теперь ты точно попадешь на страницы светской хроники, - сообщает мне Селеста, когда я раздеваюсь и оставляю свою одежду рядом с ней на бархатном диване. “Вот тебе и сдержанность”.

“Думаешь, вуаль - это слишком? Британцам нравятся смелые шляпы, верно?”

-Не для вечера, - резко говорит помощник Мори, снимая с вешалки первое платье.

-Нет, да. Это была шутка. Или я так подумал.

“Забавно”, - говорит он с болезненной попыткой улыбнуться, которая не может полностью перейти в саркастическую гримасу. Он явно не понимает моего юмора. И это потрясающе, потому что теперь этот чувак собирается позже в паб, чтобы рассказать другим ассистентам модельера о неуклюжей американке.

Крутые люди меня не понимают.

Первое платье - архитектурный зеленый номер с асимметричными горошинами, спрятанными в складках юбки. С моими волосами люди всегда предпочитают зеленый цвет. И это прекрасно, особенно потому, что они того же оттенка морской волны, что и мои глаза. Но...

“Это съедает тебя заживо”, - говорит Селеста, склонив голову набок и изучая меня в зеркале.

“Верно? Если бы я была на фут выше, может быть. ” Я поворачиваюсь, оглядывая себя через плечо, чтобы увидеть спину. “Не уверен, что невысокие люди могут так эффектно выглядеть”.

Мори все еще оценивает, тянет и заправляет, когда на диване рядом с Селестой звонит мой телефон. Она видит на экране папу и протягивает его мне. Его лицо всплывает, когда я отвечаю на звонок FaceTime.

-Что ты думаешь? - Спрашиваю я, поднимая телефон, чтобы показать ему платье. “Первый”.

“Тебе всегда идет зеленый цвет”, - отвечает он, очевидно, на заднем дворике нашего дома у костра. “Я вижу, ты неплохо нашел это место”.

“Это великолепно, папа. Спасибо тебе”.

-Спасибо, папа, - зовет Селеста.

Я оборачиваюсь, чтобы она помахала рукой в камеру.

“Кто это с тобой? Это один из соседей по комнате?”

Мне вдруг приходит в голову действительно глупая идея. Один из тех внезапных инстинктов, которые берут верх над моим здравым смыслом и завладевают моим ртом до тех пор, пока я не превращаюсь в беспомощного стороннего наблюдателя, запертого в собственном теле.

-Передай привет Джейми, папа.

Глаза Селесты поднимаются на меня в встревоженном замешательстве. Затем, как осмос, до нее доходит.

Это подлая уловка, втягивающая ее в мою паутину лжи. Мне становится стыдно за себя, как только начинается заговор.

-Сью отлично позаботится о тебе, - обещает папа, когда я передаю телефон Селесте, чтобы надеть следующее платье.

-Откуда ты ее знаешь? - Спрашивает Селеста.

Он хихикает. “ Забавная история. Я когда-нибудь рассказывал тебе эту историю, Эбби?

Три пары рук теребят меня, натягивая это платье. - Я так не думаю.

“Это было во время пожара в Гибсоне. Вечеринка Грэмми какого-то руководителя Sony Music в Малибу. Я был примерно вашего возраста”, - говорит он нам. “В тот вечер я забрал домой три награды и чувствовал себя совершенно непобедимым. Дом до отказа заполнен рок-звездами, костюмами и полуобнаженными женщинами. Музыка такая громкая, что нас, наверное, услышали бы в Ван-Найсе. Затем внезапно раздаются крики, достаточно громкие, чтобы заглушить музыку. Люди перестают озираться по сторонам и бесцельно бегут к дверям. Ныряют в окна. Вот тогда-то мы и понимаем...”

-Что? - Спрашивает Селеста, кивая, пока я примеряю сине-желтое платье с круглым вырезом. “Что это было?”

“Мы почувствовали запах дыма. Итак, мы выходим на улицу, и небо ярко-красное. Пепел падает нам на головы. Огонь примерно в сотне ярдов позади этого дома, поднимается из-за холмов и направляется прямо на нас. Люди в панике, топчут друг друга, пытаясь выбраться, найти свои машины. Ключей ни у кого нет, потому что парковщики сбежали при первых звуках сирен, так что теперь на подъездной дорожке разбросаны сотни ключей. Люди начинают подбирать случайные брелки Porsche ”.

Селеста вытаращила глаза. “ Это ужасно. Что ты сделал?

Это платье красивое, но оно не разрывает мне сердце. В нем все еще чувствуется что-то авангардное для королевского бала. Нахмуренная бровь Мори говорит о том, что я с этим не справлюсь. Мы избавляем меня от этого и переходим к следующему.

“Мой приятель Скотт находит нас и кричит: ‘Нам нужно убираться отсюда, чувак’. Только мы настолько разбиты, что понятия не имеем, где находимся и как туда попали. Итак, Бобби, он забирается на стену, окружающую двор, и говорит: ”Эй, у соседа есть бассейн".

-Серьезно, папа?

Иногда удивительно думать, насколько невероятным было то, что мой отец прожил достаточно долго, чтобы вообще внести свой вклад в мое творение.

-Мы перепрыгиваем через стену и ныряем внутрь, наблюдая, как языки пламени спускаются с холма к дому. Затем выходит эта сердитая пожилая японка со своими двумя огромными разъяренными собаками. Она кричит на нас, типа: ‘Эй, вы, тупицы. Садись в мой ”Рейнджровер", если хочешь жить".

“Сью Ли спасла тебя от лесного пожара?” Селеста изумленно качает головой. “Женщина в буквальном смысле слова супергерой”.

“Мы провели ночь на пляже с половиной Малибу. Какой-то миллиардер припарковал свою яхту у берега, чтобы переправить людей, если пламя перекинется на дорогу. У людей были свои лошади и козы и даже какой—то чувак с миниатюрной зеброй - все они заходили в прибой, потому что жар от пламени был таким сильным ”.

Селеста смеется. - Без обид, Эбби, но твой отец сумасшедший.

И тогда, надевая третье платье, я понимаю, почему лгу своему отцу. Почему я все глубже зарываюсь в яму, которая в конце концов заполнится водой.

Я хочу свои собственные истории.

Я хочу оказаться в смертельно опасном положении только для того, чтобы сбежать с помощью какой-нибудь нелепой авантюры.

Не иметь ни малейшего представления о том, что будет дальше, и вынырнуть с другой стороны, едва сдерживаясь.

Заигрывать с опасностью и танцевать с судьбой.

Я провел свою жизнь, рассказывая чужие истории без учета собственного контекста, заимствуя жизненный опыт, который равен пустому стакану. А теперь у меня пересохло во рту.

Вот почему я продолжаю лгать. Потому что возвращение домой - это не вариант. Мне нравится моя жизнь в Лондоне. Я люблю своих друзей и соседей по комнате и открывающиеся передо мной возможности. Я не могу вернуться в дом моего отца на ужин с макаронами и сыром.

Даже если это приведет к болезненному разговору позже, по крайней мере, у меня останутся какие-то воспоминания.

Я беру телефон обратно, чтобы показать папе платье, которое привлекло мое внимание, еще когда висело на вешалке. Оно красно-белое, со строгими углами, но сшито в нужных местах, как будто все это время ждало на вешалке моего тела. За вычетом стопы и половины дополнительной ткани внизу.

“Как ты думаешь, папа? Мне действительно нравится вот это”.

“Ты будешь сногсшибательна в любом из них. Я знаю, ты отлично проведешь время. Джейми поедет с тобой?”

Селеста бросает на меня недобрый взгляд.

-Пожалуйста, не заводи ее снова.

“Возьми любое платье, которое тебе нравится. Если тебе нужны туфли, или сумочки, или что-нибудь в этом роде, возьми и это. Сью у меня в долгу, - говорит папа, подмигивая.

“Неужели?”

“История для другого раза. Только не забудь передать от меня привет королеве Маргарите”.

“О Боже мой, папа”.

“Что? Мы вернулись в далекое прошлое, королева и я. Однажды на каникулах я отыграла частный концерт во дворце, и мы часами ели торт, разговаривая о Джеймсе Брауне и Билли Холидей. Великие люди прошлого. Большинство людей не знают, но Мэгги очень любит американский рок-н-ролл”.

Селеста уставилась на меня с открытым ртом. “После этого мне придется написать книгу”.

“Это тот самый”, - заявляет Мори, изучая мое отражение в зеркале. Она играет с моими волосами, распуская их по плечам, чтобы показать вырез. “Мы можем украсить тебя моими украшениями, но я бы не стала добавлять к ним слишком много всего другого. Платье делает свое дело. Позволь этому”.

Краткая фантазия о себе разыгрывается в зеркале. Я стою там мгновение, представляя того другого человека, которым я могла бы стать. Я смотрю на чистую страницу, чтобы написать новую историю. С подходящим платьем и билетом на королевский бал может случиться все, что угодно.

Я улыбаюсь своему отражению и говорю: “Оно идеально”.