Двойной фантом

Глава 10

в которой на моих глазах по серебряному блюду

катится златое яблоко

Как и накануне, головную боль мне сняла Муравьева. Фу, которого я попросил связаться с Машкой или с Оши, застал ее уже в дверях, направлявшейся на завтрак — обязательного утреннего построения, с которого неизменно начинался день в Федоровке, в нашей новой Школе предусмотрено не было.

Я думал, длинноножка просто меня подождет, у себя или в коридоре, но через четверть минуты она уже сама стояла у меня на пороге.

— Ты-то как? — запоздало поинтересовался я, когда немилосердно мучавшее меня похмелье наконец отступило: гуляли-то вчера вместе, пусть Муравьева и свинтила чуть раньше. Но принять, должно быть, тоже успела порядочно. А самого себя, как известно, не исцелить…

— С утра было так себе, — скривившись, призналась девушка. — Но Инна заглянула, подшаманила. Еще раз, кстати, передавала спасибо за помощь.

— Всегда пожалуйста, — хмыкнул я. — А что чудо-зелье? — помедлив, спросил затем. — Ну, корниловское. Работает?

— Так пока и не случилось проверить, — с легкой усмешкой развела руками Машка. — Нерешительный Даниил Витальевич снова не предоставил такой возможности… А вот ты, я гляжу, времени зря не терял, — заметила она, с хитрым прищуром окинув взглядом мою обитель.

— С чего ты взяла? — состроил морду кирпичом я: на мой взгляд, никаких признаков ночных утех в комнате не осталось.

— Такие вещи мы с Оши считываем на раз, — кичливо заявила длинноножка.

— Чукча не писатель, чукча читатель? — буркнул я, поздновато сообразив, что вышло жестковато: словесная отмашка пришлась аккурат в больное место Муравьевой.

Но та намека то ли не поняла, то ли сделала вид, что не поняла.

— Чукча? — переспросила она, будто бы ничуть не смутившись.

— Чухонская пословица. Не важно, проехали, — отмахнулся я. — Ну, пошли, что ли, завтракать? — поспешил тут же сменить тему.

— Пошли, — кивнула Машка.

Столовая располагалась двумя уровнями ниже, в конце длинного прямого коридора без дверей и, ясное дело, без окон. К моменту нашего с Муравьевой там появления почти все курсанты уже сидели за столом — не было пока только Ясухару со Златкой.

Стол, кстати, оказался круглым, что вкупе с кирпичной кладкой стен трапезного зала и стилизованными под факелы светильниками тут же навеяло мне ассоциации с мифическим замком короля Артура и его легендарными рыцарями. Интересно, а в этом мире есть подобное предание?

«Не предание, сударь, историческая хроника, — заметил Фу. — Король Артур — знаменитый вождь древних бриттов и ученик самого Мерлина, в честь которого ныне поименована единица измерения маны. И да, в его замке действительно стоял круглый стол, дабы никто из сидевших за оным рыцарей заведомо не возвысился над прочими. Полагаю, здесь, в Школе, форма стола несет схожий посыл».

«Ну, да, наверное», — согласился я.

Свободных мест за «рыцарским» столом пока оставалось четыре: два рядом, между новосибирцем Мартыновым и Змаевич, и по одному — меж Воронцовой с Цой, и между Гагариным с той же Змаевич. Никаких персональных меток над стульями не просматривалось — стало быть, садиться можно было, куда пожелаешь.

Я показал Машке глазами на два места рядом, но она отрицательно качнула головой.

«Лучше оставим их Златке и Тоётоми, пусть вместе сядут», — шепнула через Оши и прежде, чем я успел отреагировать, покачивая бедрами, направилась вокруг стола. Разумеется, не к Цой — к Гагарину, уже давно не сводившему с длинноножки глаз.

У меня же теперь выбор оказался, прямо скажем, незавидный: либо сесть возле хабаровчанки — полагаю, к взаимному нашему неудовольствию — либо лишить Ясухару с царевной мест рядом друг с другом, которые им заочно посулила от щедрот Муравьева. Пока я размышлял, какой из вариантов хуже, в зал как раз и вошли японец с болгаркой. Еще можно было, конечно, их опередить, бросившись к столу со всех ног, но это выглядело бы совсем уже некрасиво. Так что, приветливо кивнув приблизившейся парочке, я обреченно поплелся к одинокому свободному стулу.

— Доброе утро, — буркнул, усевшись.

— Доброе, доброе, — рассеянно кивнула справа от меня Воронцова.

— Здравствуйте, молодой князь, — сухо и степенно произнесла Цой.

«Позже место можно будет поменять», — утешил меня Фу.

«Точно?»

«Вы же читали правила внутреннего распорядка, сударь. Страница четыре, первый абзац».

«Не помню, — признался я. — Ну, хорошо, если так…»

Тем временем «Иванова» с Тоётоми заняли места на противоположной стороне стола, и, едва это произошло, из почти незаметного окошка в стене к нам потянулась вереница наполненных снедью блюд, тарелок, чашек с горячим чаем, а также сверкающие серебром эскадрильи ножей, вилок и ложечек. В воздухе под потолком вспыхнула огнем надпись: «Приятного аппетита!»

— Ну, спасибо, наверное! — пробормотал себе под нос сидевший через один стул от меня, по другую руку от Цой, «Заикин».

Должно быть, он собирался сделать это едва слышно, но так уж совпало, что именно в этот миг утих стук и звон рассредоточившихся по столу приборов, и слова Кирилла разобрали все. Кто-то — кажется, это была Перовская — прыснул. К блондинке присоединилась Муравьева, Машку с готовностью поддержал Гагарин, и через пару секунд хохотали уже все, не исключая и самого «Заикина» — хотя, казалось бы, что тут такого уж смешного?

Так, под молодецкое ржание, и начался наш первый школьный завтрак.

В учебном расписании на этот день у меня стояло всего одно-единственное занятие, правда без указания длительности оного. Не был назван и предмет, но зато оговаривалось, что компанию мне должна составить не кто иной как Машка. По дороге в аудиторию номер семнадцать, где и надлежало состояться нашему загадочному уроку, я пошутил, что, похоже, нам предстоит таки на практике испытать действенность полученного Муравьевой от Корнилова зелья. Дело это, понятно, пикантное — потому, мол, подробности и не прописаны, претенциозно заявил я.

Вопреки обыкновению, фривольный разговор длинноножка не поддержала, я же в какой-то момент едва сам не поверил в свои смелые фантазии — когда, явившись в назначенное место, вместо учебных парт мы обнаружили в аудитории две кожаные кушетки. Правда, весьма узкие — особо на таких не порезвишься — и стоявшие у противоположных стен.

Пока мы с Машкой недоуменно озирались и повторно сверялись со схемой Школы — не заплутали ли, часом, угодив вместо учебной аудитории в приемный покой лазарета — в комнату вошел преподаватель, мужчина лет сорока в таком же, как на нас самих, голубом жандармском мундире, разве что с серебряными офицерскими эполетами.

— Молодой князь, сударыня, рад вас приветствовать, — кивнул он нам. — Я ротмистр фон Бухгольц, Егор Густавович.

«Барон, старинная курляндская фамилия», — зачем-то прокомментировал мне мой фамильяр.

— Совершенно верно, — невозмутимо продолжил офицер. — Фу-Хао, Оши, приветствую и вас.

— Э… — только и сумел выговорить я.

Кажется, разом лишились дара речи и оба наших духа. Но не Машка.

— Вы… метис? — впрочем, ей слова, похоже, тоже дались не без труда. — Прошу прощения, — тут же и вовсе устыдилась Муравьева собственного нахальства.

— Вовсе нет, — как ни в чем не бывало ответил фон Бухгольц. — Иначе ваши проницательные фамильяры тут же меня бы и раскусили, не так ли?

«Очевидно, так…» — пробормотал Фу.

— Я обычный человек, — заявил ротмистр. — Но с некоторыми не самыми обычными способностями. Духу от меня не скрыться.

«Невероятно!» — не сдержал возгласа мой фамильяр.

— Скажем так, сие большая редкость, — улыбнулся преподаватель. — Но по мне, так лимит маны в четыре с половиной тысячи мерлинов, — коротко кивнул он мне, — или, скажем, способность оный лимит наращивать, — последовал кивок уже Муравьевой, — ничуть не менее удивительные дары Ключа.

«Пожалуй, что так», — согласился Фу — как-то так получилось, что разговор с офицером поддерживал именно он.

— Увы, господа курсанты, поделиться с вами своим талантом я не способен, — заметил далее Егор Густавович. — Но в качестве, так сказать, эксперта по бестелесным сущностям, смогу помочь вам научиться максимально эффективно взаимодействовать с вашими фамильярами.

— А сейчас мы, по-вашему, взаимодействуем с ними неэффективно? — сподобился на вопрос я.

— В чем-то, возможно, эффективно, а в чем-то — наверняка нет, — пожал плечами фон Бухгольц. — Вот, допустим, вам поставлена задача: произвести при помощи фамильяра разведку — с прицелом на добычу определенных сведений. Собственно, именно сие — тема нашего сегодняшнего занятия: тактическая разведка с использованием духа-фамильяра. Так вот: вам поставлена сия задача. В нашем случае: обнаружить человека, местонахождение которого приблизительно известно, и установить, чем он сейчас занят. Ваши действия, сударыня? — пристально посмотрел она на Муравьеву.

— Пошлю Оши его найти, — пожала плечами длинноножка. — Если место понятно, хотя бы примерно — что тут сложного? Мне уже неоднократно приходилось так делать. Например, в минувшем декабре, во время полевого выхода, когда мы наткнулись на «пятно»…

— Я внимательнейшим образом прочел отчет о ваших сибирских подвигах, сударыня, — с улыбкой прервал ее ротмистр. — Итак, задача: найдите мне вашего сокурсника Тимофея Мартынова — как вы понимаете, он нынче здесь, в Школе — и расскажите мне, что именно он сейчас делает. Ложитесь, — указал преподаватель Машке жестом на ближайшую из двух кушеток, — и приступайте.

— А ложиться-то зачем? — нахмурилась Муравьева.

— Так положено. Для лучшего контакта с духом оператор — то есть, в данном случае, вы — должен быть максимально расслаблен. Обычно также рекомендуется снять с себя всю одежду — чтобы минимизировать любые помехи — но на данном этапе подготовки я от вас сего не требую, — снова улыбнулся ротмистр, на этот раз весьма лукаво.

«Вот уж спасибо», — услышал я через Оши ехидную Машкину реакцию.

— Не за что, — флегматично ответил ей Егор Густавович.

— Ой, простите, я забылась, — смутилась девушка.

— Ничего страшного, — подмигнул ей фон Бухгольц.

— Просто моя связь с Оши одинакова хороша, в одежде я или нагишом, — сочла нужным пояснить Муравьева.

— Возможно, — не стал спорить офицер. — Ложитесь.

Машка шагнула к койке.

— Вы оператор, а я — нетерпеливый сотрудник штаба, — распределил роли преподаватель, когда девушка устроилась на кушетке — на спине, вытянув свои красивые ноги и подложив ладони под голову. — Докладывайте мне обо всех текущих результатах!

— Да не о чем пока особо докладывать, — проговорила в ответ Муравьева. — Оши ищет Мартынова. На нашем уровне его нет, спускается ниже… Ой! — вздрогнула вдруг она всем телом. — Астрал мне в… Простите, господин ротмистр…

— Что случилось? — заинтересованно приподнял бровь Егор Густавович.

— Кажется, моя Оши угодила в духоловку!

— Ай-ай-ай, какая неприятность! — демонстративно всплеснул руками фон Бухгольц. Судя по его виду, именно такого исхода он и ожидал. — И почему же сие произошло? Нет-нет, сударыня, не вставайте пока, — остановил он дернувшуюся было с кушетки Машку.

— Оши не заметила ловушки и попалась…

— Ну, разумеется: вероятно, для того оная там и была установлена, — кивнул преподаватель. — И что, по-вашему, следовало предпринять, чтобы избежать западни?

— Не знаю, — подумав, призналась Муравьева. — Оши говорит, что духоловка была тщательно замаскирована. Вычислить ловушку заранее ей всяко бы не удалось.

— Так и есть, не удалось бы, — согласился фон Бухгольц. — Сударь, а вы что скажете? — повернулся он ко мне.

Я лишь развел руками: я-то что, Машке с Оши всяко виднее.

— Фу-Хао, ваше мнение? — обратился тогда офицер напрямую к моему фамильяру.

«Полагаю, барон, неприятностей бы не произошло, коли бы Оши страховал другой дух, — степенно ответил Фу. — Например, ваш покорный слуга. Вы же к сему клоните, как я понимаю?»

— Именно так! — просиял донельзя довольный ответом преподаватель. Интересно, а призовые баллы фамильярам положены? Хотя, стоп: их тут и курсантам-то не дают… — Грамотно организованная разведывательная миссия всегда осуществляется парой духов. Один собирает информацию, другой прикрывает и в случае опасности обычно успевает выдернуть партнера даже из самой искусной западни прежде, чем та захлопнется! Итак, повторим наш опыт. Насколько я понимаю, Оши уже свободна?

— Да, — подтвердила Муравьева. — Ее только что выпустили.

— Тогда пусть продолжит поиск, а Фу-Хао станет ее страховать! — распорядился Егор Густавович.

«Прошу прощения, барон, но подобный приказ мне вправе отдать только молодой князь Владимир», — сварливо заметил Фу.

— Разумеется, — легко согласился с этим фон Бухгольц. — Для сего курсант Огинский-Зотов здесь и присутствует. — Прошу вас, молодой князь, дайте соответствующую команду своему щепетильному фамильяру!

«Фу, будьте так любезны, сделайте, как он говорит», — попросил я.

«Будет исполнено, сударь!»

В течение нескольких следующих минут выбравшаяся из духоловки Оши и приглядывавший за ней Фу искали по Школе Мартынова, Машка лежала на кушетке с напряженным выражением на лице, а я откровенно скучал: полностью поглощенный своей ответственной миссией, мне мой фамильяр никакой картинки не транслировал.

— Нашли! — радостно провозгласила наконец девушка. — Мартынов в аудитории номер сорок три! С ним в комнате Диана Цой и какой-то офицер. Майор. Я видела его вчера на балконе, но по фамилии не знаю.

Тем временем Фу — должно быть, за судьбу Оши более не опасавшийся — дал мне картинку. Не слишком четкую — возможно, для лучшего качества мне и впрямь следовало раздеться и прилечь, Ключ его знает — но, в целом, достаточно разборчивую.

Скрестив ноги по-турецки, новосибирец сидел на полу в центре пустой, без мебели, комнаты. В левой руке Тимофей держал какой-то небольшой предмет, пальцами правой водил над ним сверху — словно выстукивая беглую дробь, но поверхности предмета при этом не касался. Кажется, не касался.

За спиной у Мартынова стояла Цой, ее ладонь лежала у новосибирца на затылке. Пожилой майор в жандармском мундире наблюдал за курсантами от стены помещения, саженей с двух.

— Я — нервный, нетерпеливый сотрудник штаба, — показушно-ворчливо напомнил нам между тем фон Бухгольц. — Я хочу точно знать, что сие за майор, а также что именно делают курсанты Мартынов и Цой.

— Я же сказала, майор мне незнаком! — повторила Муравьева.

«Сергей Сергеевич Извольский, — подсказал мне Фу. — Здешний преподаватель артефакторики».

Я повторил это Егору Густавовичу — сам он сейчас, похоже, моего фамильяра не слышал.

— Допустим, — по-моему, ротмистр оказался не слишком рад прозвучавшему ответу. — Вам повезло: один из духов-разведчиков знает офицера. Но продолжим: чем заняты курсанты? Мария Михайловна? — вернул он слово длинноножке.

— Трудно сказать с уверенностью, — пробормотала та. — Цой будто бы целительство творит — но выглядит это немного странно. А Мартынов… Раз речь об артефакторике — наверное, что-то с артефактами связанное? Я в этом не большой специалист.

«Большего, увы, и мне не добавить, — буркнул Фу. — Целительство — неясной природы — и нечто, связанное с артефактами…»

— Разумеется, вы не специалист, — как ни странно, на этот раз ответ пришелся фон Бухгольцу по душе. — Специалист тут, вроде как, я — офицер штаба. А ежели и моей компетенции не хватит — приглашу прикомандированного эксперта. И мы с ним должны видеть то, что видите вы, сударыня!

— Нужно, чтобы Оши получила доступ к вашему сердцу? — догадалась Муравьева.

Но ротмистр, как выяснилось, вел не к тому.

— В реальных боевых условиях обеспечить сие чаще всего невозможно, — поведал нам он. — Но имеется способ ничем не хуже. Посмотрите сюда.

Оторвавшись от транслируемой Фу картинки, я сфокусировал взгляд на преподавателе: в руках тот держал плоское серебряное блюдо, на самом краю которого застыл матовый золотистый шарик размером с теннисный мяч. Ну, или с небольшое яблоко. Понятия не имею, откуда они взялись — еще недавно ничего подобного у Егора Густавовича и в помине не было.

— Сие артефакт, который должен позволить нам с вами разрешить возникшее затруднение, — объяснил фон Бухгольц. — Мария Михайловна, сложите пальцы левой руки в следующую фигуру. Безымянный, средний и указательный соединены вместе и вытянуты. Мизинец отведен в сторону. Большой палец прижат к ладони… Нет-нет, не скрючивайте его, а то выйдет иная техника: он должен быть прямым и упираться точно в основание мизинца! Да, вот так, хорошо, — похвалил он девушку, старательно выполнившую его указания. — А теперь мысленно попытайтесь спроецировать то, что видите при помощи Оши, вот сюда, — кивнул офицер на свое блюдо. — Ну, давайте!

— Спроецировать? — наморщила лоб Муравьева. — Сейчас…

Ничего не произошло.

— В первый раз всегда непросто, — заметил преподаватель. — Не сдавайтесь!

— Да-да… — пробормотала Машка.

С полминуты истекло в напряженном молчании. В какой-то момент мне показалось, что золотистый шар самую малость дернулся — но, возможно, это просто у ротмистра слегка дрогнула рука — никакого изображение на блюде не появилось.

— Что ж, — вздохнул фон Бухгольц. — Первый мерлин в Пустоту, как говорится… Ладно, попробуйте тогда вы, молодой князь!

Поставив нужным образом пальцы, я снова сосредоточился на картинке от Фу — диспозиция в аудитории номер сорок три ничуть не изменилась — затем, стараясь не терять этот мысленный образ, нашел полуразмытым взглядом блюдо в руках у преподавателя. Спроецировать, значит? Я представил, как на блюде, словно на экране, проявляется изображение: сидящий Мартынов, зачем-то приникшая к нему Цой, подпирающий спиной стену майор Извольский…

Хлынула мана, и «яблоко» шарика покатилось по краю серебряного блюда — сперва, вроде бы, неспешно, но неуклонно ускоряясь — пока не слилось в моих глазах в сплошной золотистый бортик. И тогда над артефактом вдруг возникла трехмерная сценка: Мартынов, Цой, Извольский — все в точности как у меня в голове!

Изображение подрагивало, но понять, кто там где и чем занят, можно было без особого труда.

— Ух ты! — не сдержала восторженного возгласа Муравьева.

— Итак, рассказываю, что видит наш сотрудник штаба: курсант Мартынов работает над созданием артефакта. Судя по характерным движениям пальцев — что-то достаточно сложное, вероятно, защитного свойства. Курсант Цой оказывает Тимофею Николаевичу помощь по своему профилю — целительному.

— А зачем? — на автомате выскочило у меня. — Мартынов ранен? Травмировался? Тогда почему продолжается урок?

— Покажем запись профильному эксперту — пусть разбирается, — усмехнулся Егор Германович. — Достаточно, молодой князь, можете прервать трансляцию.

Я расслабил пальцы, и изображение над блюдом тут же исчезло. Золотое «яблоко» замедлило свой бег по кругу и через некоторое время остановилось.

— Ну что ж, господа курсанты, поздравляю: ваш первый учебный разведывательный рейд успешно завершен, — заявил нам фон Бухгольц. — А занятие наше продолжается. Молодой князь, займите положение лежа. Можете не раздеваться. Теперь поиск станете осуществлять вы с Фу-Хао, Оши будет страховать вашего фамильяра, а Мария Михайловна еще раз попробует наглядно показать мне найденное духами. Искать же мы будем… Ну, скажем, молодую графиню Воронцову. Готовы? Тогда приступайте!