Двойной фантом

Глава 21

в которой я переквалифицируюсь в зверобои

Ольга попятилась, тем самым вынуждая отступать и меня и главное — не давая мне поднять винтовку и прицелиться. Я отступил немного влево, рассчитывая с ней разминуться — и тут девушка, словно переключив в себе какой-то рубильник, резко повернулась и с воплем бросилась наутек. Первый из носорогов был к этому моменту от меня уже саженях в семи, второй не сильно от него отставал.

Я наконец вскинул оружие к плечу и надавил на спуск. Выстрела не последовало! Более того, спусковой крючок под моим пальцем вовсе не поддался!

А, ну да, духов предохранитель…

Торопливо сдвинув тугой рычажок и уже не имея времени, чтобы по всем правилам взять несущуюся на меня тушу на мушку, я выстрелил, не целясь. Хорошо, патрон уже был в стволе, не пришлось передергивать затвор! Заросли огласил грохот, который, должно быть, услышала вся окрестная саванна. Ну да выбора у меня не было.

Первого моего выстрела носорог словно и не заметил, и я судорожно дернул спусковой крючок еще раз. А затем еще, еще… Передние ноги зверя подогнулись, но скорости он почти не потерял, летя теперь неуправляемым снарядом. Я метнулся в сторону, едва успев убраться с его траектории — аккурат в совсем не гостеприимные объятия колючего куста. Но это сейчас явно было меньшим злом!

С предсмертным хрипом пролетев мимо меня, темно-серый носорог взрыл массивной головой землю и наконец замер. Тем временем более светлый его товарищ (или подруга?), обогнув труп собрата по дуге — к счастью, с противоположной от меня стороны, иначе быть бы мне в миг растоптанным в лепешку — устремился в погоню за Ольгой. Я торопливо пальнул ему вслед — снова не удосужившись толком выцелить — и, судя по всему, промахнулся.

Рванув из куста и оставив при этом на его шипах немалую часть своей серой куртки, я бросился за зверем по естественным образом проделанной им в зарослях просеке и в считанные секунды оказался на опушке. Где узрел следующую картину маслом: со всех ног улепетывающая по саванне Ольга, успевшая удалиться от кустарника шагов на двадцать — и преследующий ее по пятам разъяренный носорог. И за каким духом девушку понесло на открытое пространство?! Если в чащобе у нее еще были какие-то шансы, то здесь — точно нет!

Я вскинул винтовку и послал пулю в могучую носорожью задницу. Зверюге — хоть бы хны: даже увенчанным кисточкой хвостиком, в других обстоятельствах, пожалуй, смотревшимся бы весьма забавно, не дернула. Я выстрелил повторно — носорог, вроде бы, споткнулся, но продолжил бежать. Мне ничего не оставалось, как только снова и снова давить на спуск.

Лишь после пятого или шестого моего выстрела исполин наконец повалился наземь. Вот только Ольги возле гигантской туши видно почему-то уже не было.

Сорвавшись с места, я подбежал к трупу носорога и нашел девушку прямо за ним — лежавшей ничком. Ольга как раз попыталась подняться, но тут же снова со стоном упала. Приглядевшись, я увидел, что вся ее левая брючина от бедра до колена — в крови.

Первой мыслью почему-то было, что девушку настигла одна из моих пуль, но Ольга эту ложную догадку тут же и опровергла.

— Достал-таки в последний момент! — зло бросила она, кое-как усаживаясь и с силой ударяя кулачком по торчавшему изогнутым тараном черному рогу убитого зверя. — Спасибо, на излете…

Кисть девушки окрасилась буро-алым, но это не было новое ранение — просто рог оказался уже испачкан ее кровью.

— Ты… как? — задал я, наверное, самый дурацкий из возможных сейчас вопросов.

— Ну, идти точно не смогу! — хмыкнула она, поморщившись — не то от боли, не то от моей тупости. — А вот на вашем месте я бы поспешила, — указала она пальцем куда-то вверх.

Я поднял голову: почти прямо над нами в небе парил давешний аэростат. Над верхним краем подвешенной под ним корзины торчала голова отважного воздухоплавателя — в характерной черно-белой кепке.

Недолго думая, я задрал в зенит ствол винтовки и выстрелил в шар. Однако в момент, когда мой палец коснулся спускового крючка, Ольга, презрев мучавшую ее рану, коброй подорвалась с травы и ухватила меня за локоть. Прицел, естественно, сбился, и пуля бездарно ушла «в молоко».

— Не надо! Не стреляй! — выговорила девушка, повиснув на моей руке.

— Извини, — сухо буркнул я, силясь высвободиться, — но я категорически не хочу, чтобы они сообщили своим и твоим друзьям, где нас искать!

— Так всяко уже сообщили! — заявила на это Ольга.

— И каким же это образом?

— По радио! Слышал о таком?

— Так магии же нет!

— А зачем радио ваша жалкая магия?

А, ну да… Что-то меня, кажется, переклинило. Привык уже, что местные средства коммуникации под, вроде бы, знакомыми названиями — типа телефона или дощечки-Мессенджера — сплошь завязаны на магию. Но у черни-то ведь могут быть и обычные, чисто научно-технические гаджеты! Рация — там же ничего особо сложного, кажется, нет. Автомобили или, вон, винтовки здесь худо-бедно умеют делать, значит и передатчик с приемником наверняка способны сварганить…

Помедлив, я опустил оружие. Если Ольга не врет, патроны мне еще пригодятся.

Аэростат уже, к слову, заметно отнесло в сторону.

— Так что бегите, — проговорила между тем девушка, выпустив мой локоть и обхватывая руками свою раненую ногу. — Скоро наши будут здесь.

— Эй, вы тут живы?! — обогнув тушу носорога, к нам подоспел Кирилл.

— А где Наталья? — первым делом спросил я его.

— Там, — махнул «Заикин» в сторону кустарника. — С ней все в порядке. Ну, в смысле, не хуже, чем было. А у вас тут что?

— А у нас тут кое-кому чуть ногу не оторвало, — бросила Ольга.

— Ты-то в норме? — поинтересовался у меня Кирилл — судьба нигилистки его, похоже, мало интересовала.

— А что мне сделается? — пожал я плечами.

— Просто у тебя вся спина изодрана, куртка сзади в крови…

— Это все, наверное, кусты, — предположил я. — Ничего страшного.

Никакой боли или рези в спине я и впрямь не ощущал.

— А, ну, хорошо… Но нас наверняка заметили! — показал «Заикин» на неспешно удалявшийся на юго-запад воздушный шар.

— И даже вызвали подкрепление, — буркнул я.

— Тогда что мы тут стоим-ждем?

— Вот и я твержу: чего ждете-то? — заметила с травы Ольга. — Валите уже, что ли, к духам! Хватайте свою болезную — и бегите!

— Да, ты права… — рассеянно пробормотал я, шагнув в сторону зарослей, где Кирилл оставил блондинку.

— Неправильно все-таки… было оставлять ее своим… живой, — отрывисто выговорил на бегу «Заикин».

— Я дал ей слово, — в очередной раз напомнил я. — Как, собственно, и ты. Да и что она им может рассказать?

— Как минимум… она видела… в какую сторону… мы побежали!

— Так это и с шара могли видеть!

Сбить шар я, кстати, все же еще попытался: выстрелил дважды, уже от зарослей, куда мы вернулись за Перовской. Но то ли с такого расстояния не сумел достать, то ли промахнулся — и решил зря патроны не тратить.

Наверное, правильно решил: они, патроны, очень пригодились, когда, обогнув кустарник, мы вдруг увидели мчавшийся нам наперерез джип, полный «зебровояк». Оставив Наталью на попечение Кирилла (до того мы несли девушку вдвоем), я открыл огонь по погоне, и на этот раз на удивление удачно: после первого же моего выстрела экипаж резко занесло, и он перевернулся — не знаю, куда уж я там так метко попал! На автомате выстрелив еще раз, я поспешно рванул за «Заикиным» и снова помог ему с Перовской.

Но то было уже минут пять назад. А сейчас у нас на хвосте висело еще минимум три джипа, секунд тридцать как выскочивших из-за густой рощи на юго-востоке и теперь стремительно приближавшихся. Целью же нам служил некий овраг, который припомнил на карте Кирилл: мы надеялись, что колесные экипажи не смогут его преодолеть, а от пехоты можно будет попробовать и убежать. На самом деле, с бесчувственной блондинкой на руках шансы наши все равно оставались бы более чем призрачными, но все лучше, чем принимать неравный бой в чистом поле…

Когда мы достигли оврага, погоня была уже в каких-то двухстах саженях позади нас. Преследователи даже начали лениво постреливать, но пока безрезультатно.

Склон оказался невысок, но обрывист — на колесах такой и впрямь не преодолеть, придется нашим преследователям спешиться или искать объезд! Это было хорошей новостью. Но только это. По каменистому дну оврага бежала мелкая речушка, а речушку ту…

А речушку ту облюбовали крокодилы — только непосредственно на нашем пути их плескалось с полдюжины. А выше и ниже по течению — и вовсе без счета.

Мы с Кириллом замерли на самом краю обрыва, лишь чудом не уронив вниз Наталью.

— Сколько… у тебя осталось… патронов? — задыхаясь, выговорил «Заикин».

— А дух его знает!

— Ну, шесть-то есть? — как видно, оттолкнулся он от количества ближайших крокодилов.

Патронов на поверку оказалось пять. Наверное, сам Ключ наводил в этой бойне мою винтовку — все пули нашли свои цели. Правда, одной, самой крупной и стойкой рептилии их понадобилось две — первой не хватило — так что, когда выстрелы смолкли, поблизости оставались еще целых два вполне себе живехоньких крокодила. К этому моменту Кирилл с блондинкой на руках уже успел перебежать на противоположный берег, но вот сам я еще находился аккурат посреди потока, по колено в бурлящей воде.

Бросившемуся на меня зубастому чудищу я швырнул в распахнувшуюся пасть умолкнувшую винтовку — словно тупое копье. Похоже, гад подавился — сомкнув челюсти, крокодил обескураженно отвалил в сторону — невольно столкнувшись со своим чуть менее расторопным собратом. Тот в свою очередь клацнул зубами — не иначе инстинктивно — и прикусил приятелю бугристый хвост.

Чем там у них закончилось дело, смотреть я не стал, рванув без оглядки и выскочив на сушу.

«Заикин» протянул мне руку, помогая вскарабкаться на спасительный крутой склон.

Неподалеку свистнула пуля — к оставленному нами берегу подоспела погоня.

Я затравленно огляделся: в низинке шагах в пятидесяти впереди за рядочком жиденьких — нипочем не спрячешься — кустиков виднелся неровный деревянный частокол с настежь распахнутой калиткой.

— Туда! — крикнул мой спутник, также заметивший ограду.

Богатырским рывком Кирилл забросил на плечо Наталью — откуда только силы взялись?

— А что там? — уже на ходу спросил его я.

— Дух его знает! На карте этого вообще не было! Но так нас хоть не перестреляют сразу — а потом поглядим!

Выбирать нам, собственно, не приходилось: пули вокруг уже пели свои незамысловатые песни одна другой ближе.

Укрыться мы почти успели. «Заикин» с Перовской и вовсе благополучно миновали калитку, а я как раз нырял в ее проем, когда почувствовал мощный толчок в правое плечо, разом меня развернувший и грубо швырнувший на утоптанный двор. Не сдержав вскрика, я схватился левой рукой за место удара: под пальцами оказалось тепло и липко. Понятно: кровь — словил-таки от негров пулю…

Тем временем Кирилл быстро опустил — почти что уронил — на землю Наталью, подобрал с земли какую-то увесистую палку и осторожно высунулся из-за частокола.

— Они идут? — прохрипел я, тоже ища глазами хоть какое-нибудь оружие, но абсолютно ничего подходящего не находя.

— Нет… — с нескрываемым изумлением выговорил между тем «Заикин». — Высыпали из экипажей на берег, но реку пока почему-то не переходят… Крокодилов, что ли, опасаются?

— У них же винтовки, — нахмурился я. — Сейчас перестреляют бедных зубастиков и переправятся.

— Не переправятся, — послышался вдруг у меня за спиной голос, показавшийся мне на удивление знакомым. — Потому как опасается сия чернь отнюдь не крокодилов. Они боятся меня.

Я стремительно обернулся. Раненое плечо тут же пронзила боль, взор застлала багровая пелена, но помешать разглядеть обладателя голоса она мне не смогла. На пороге как-то не замеченного мной до сих пор сложенного из хвороста утлого домика, формой напоминавшего скорее пчелиный улей-переросток, нежели человеческое жилье, стоял тот, кого в последний раз я видел на склоне горы Суншань у монастыря Шаолинь — канувшим в пасти исполинского золотого дракона.

Тао-Фан, мятежный Князь духов собственной персоной.

Что там вчера у нас пророчила Ольга насчет нежданных встреч?