Двойной фантом

Глава 20

в которой я меняю условия сделки

На ночлег мы остановились в очередной рощице. Стемнело очень быстро, и до этого убежища мы добрались уже в полумраке. Утолили жажду, умылись в ручье. И то и другое Ольга ухитрилась проделать со связанными руками, попросту опустив лицо в воду, но затем заявила, что ей нужно «в кустики», и попросила от пут себя освободить. Коротко посовещавшись, мы согласились. Но выпускать пленницу из виду, конечно, не стали — «до ветру» ее сопровождала с винтовкой Наталья.

Когда девушки возвратились, руки Ольге я снова связал. А затем, подумав, поспросил у Кирилла его кушак и стянул им пленнице также и ноги.

— А если ночью дикие звери нападут? — хмыкнула девушка — противиться, впрочем, даже не пытаясь. — А я — вся спеленатая?

— Защитим, — буркнул я, покрепче затягивая узел.

— Вам бы костер развести… — невинным тоном посоветовала Ольга. — Ночи здесь холодные, да и хищников отпугивать…

— Четвероногих — отпугивать, а двуногих — приманивать? — насмешливо прищурился на нее я.

— Ну, стоило попытаться, — усмехнулась пленница.

Внезапно с опушки ей вторил заливистый, какой-то просто-таки истеричный хохот. Я судорожно вскинул винтовку, которую мне вернула Перовская, Наталья с Кириллом кузнечиками подорвались с травы, где успели блаженно развалиться.

— Что сие за духня?! — ахнул «Заикин».

— Погоня? — взгляд блондинки беспорядочно заметался в поисках источника угрозы, пальцы — насколько я смог разобрать в темноте — скрестились в бесплодной попытке поставить щит.

— Расслабьтесь, герои! — презрительно скривилась наша пленница. — Это гиена над вами ржет!

Инфернальный смех повторился.

— Судя по голосу, она там одна, — продолжила пленница. — Значит, соваться к людям побоится. Вот если бы сюда пришла стая — это было бы серьезно.

— Нужно будет установить на ночь дежурство, — пробормотала Перовская, отчасти успокаиваясь.

— Это и так понятно, — заявил я. — Готов караулить первым.

— Тогда я — второй, — вызвался Кирилл.

— Как скажете, — пожала плечами Наталья. — Могу и последней.

— Хоть какие-то привилегии у бесправной заложницы — высплюсь как следует! — осклабилась Ольга.

— Короче, укладывайтесь тогда, — бросил я товарищам. — Часика через три тебя разбужу, — добавил «Заикину».

— Можно даже через два, — предложил Кирилл.

— Нет уж, отдохните как следует — денек завтра, как я понимаю, нас ждет тот еще!

«Заикин» с Перовской растянулись на траве. Связанная по рукам и ногам Ольга неуклюже завалилась на бок, подтянув колени почти к подбородку.

— Учтите, про холодные ночи я не выдумала, — пробормотала она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Хотя что уж теперь…

Гиена поддержала ее серией лающих смешков, быстро перешедших в щенячье повизгивание.

Несмотря на то и дело громогласно напоминавшего о себе не в меру веселого хищника, вырубились мои спутники быстро — видать, сказалась накопленная за день усталость. Я же уселся на землю, привалившись спиной к стволу какого-то толстого дерева (может, баобаба?), положил винтовку на колени и принялся вслушиваться в ночь. А та, надо сказать, была отнюдь не тиха — и это даже если не считать голосящую гиену. Что-то негромко жужжало совсем рядом, утробно ухало из чащобы, откуда-то издалека будто бы доносился гулкий топот многочисленных копыт, а в какой-то момент моих ушей вдруг достиг свирепый басовитый рык, от которого у меня аж волосы на голове зашевелились. Ну да нет худа без добра: грозный звук, должно быть, вспугнул «нашу» гиену, и с тех пор своим гомерическим смехом она меня уже не доставала. К счастью, никак не проявлял себя больше и тот, кто хохотунью прогнал.

Ну и замечу, что насчет холода Ольга нас ничуть не обманула — температура падала прямо на глазах. До московских морозов, понятно, не дошло, но, по ощущениям, дело уверено двигалось к нулю. Вот тебе и знойная Африка! Эх, сейчас бы и впрямь костерочек запалить… Или хотя бы свитер с начесом натянуть до ушей. А еще лучше — вбросить толику магии… Ничего из этого, ясное дело, мне не светило — оставалось только встать на ноги и начать мерно прохаживаться туда-сюда, надеясь хоть чуть-чуть согреться в движении. Помогло, но не сильно.

Собравшись в назначенный час будить «Заикина» — время я определил приблизительно, но был уверен, что свои законные три часа Кирилл точно продрых — я обнаружил его лежавшим едва ли не в обнимку с Натальей. Ну да, каждый борется с холодом, как может. Злорадно хмыкнув, я немилосердно выдернул товарища из обоих объятий — и Морфея, и блондинки. Коротко доложил обстановку, вручил винтовку — и без зазрения совести улегся на освободившееся место под боком у девушки.

Гм, там реально было тепло!

Немало порадовавшись этому обстоятельству, я немедленно и уснул.

Разбудил меня «Заикин» — будто бы вернув таким образом должок. Но произошло это почему-то не на рассвете, как мы договорились, а еще в темноте.

— Что такое? — недовольно пробормотал я, продирая глаза.

— По ходу, беда, — озабоченным тоном выговорил Кирилл. — Наталья вся горячая!

— Так это же хорошо? — совершенно не въехал я спросонок, что его вдруг так взволновало. Приревновал, что ли?

— Что хорошего? Я хотел поднять ее себе на смену — а она прям огнем горит! Да еще и трясется вся! И словно совсем меня не слышит!

Тут я и впрямь почувствовал, что от девушки рядом со мной просто пышет жаром. Да и дрожь ее действительно била вовсю — как я только от этого раньше не просунулся?

— Какого духа? — хмуро выговорил я, отстраняясь от Натальи и усаживаясь. — Что с ней такое?

— Судя по вашим словам — очень похоже на сонную болезнь, — послышался голос Ольги. — Жар, трясучка, забытье — все признаки работы мухи цеце! Наталья у вас что, не чародейка?

— Разумеется, чародейка, — буркнул я.

— Тогда непонятно… И еще как-то быстро уж слишком все у нее проявилось. Нам рассказывали: минимум неделя должна пройти после укуса, а то и до трех… Получается, вы уже давно по Кении шляетесь?

— Твой Фу-Хао говорил, что в «пятне» маги перед этой духовой мухой уязвимы, — почти беззвучно — должно быть, чтобы не услышала пленница — прошептал мне «Заикин». — И что болезнь у нашего брата будет развиваться куда быстрее, чем у черни!

— Да, помню, — озадаченно кивнул я.

— И что будем делать?

Я склонился над Перовской и аккуратно коснулся ее щеки — пальцы буквально обожгло.

— Наталья! — позвал блондинку. — Ты меня слышишь?

Никакого ответа не последовало.

Не зная, что еще тут можно предпринять, я зачем-то попробовал приподнять девушке горячее веко — громадный, во всю роговицу, черный зрачок закатился в еще не открытую часть глаза, словно пытаясь там спрятаться.

— Что будем делать? — повторил свой вопрос Кирилл.

— Давай дождемся рассвета? — неуверенно предложил я. — Может, ей полегчает?

— Не надейтесь! — ехидно хмыкнула Ольга. — Если это сонная болезнь — дальше будет только хуже!

— Зря радуешься! — неприязненно покосился я на пленницу.

— А я и не радуюсь. Просто констатирую факт!

— Да, давай подождем, — согласился тем временем «Заикин». — Выступать покамест все одно рано — только ноги в темноте переломаем. Могу, раз уж так вышло, подежурить за нее, до рассвета… — кивнул он на дрожащую блондинку.

— Давай лучше я, — было ясно, что заснуть у меня уже вряд ли получится.

В итоге бодрствовать остались мы оба. Даже втроем, если считать Ольгу — наша пленница то ли выспалась, то ли замерзла, но предпочла провести остаток ночи сидя, а не лежа.

Как и сулила Ольга, лучше Наталье к утру не стало ни на йоту. Когда забрезжил рассвет, Перовскую по-прежнему трясло в лихорадке, на попытки с ней заговорить блондинка не реагировала, а на пылающем ее лбу, пожалуй, можно было бы поджарить яичницу — найдись у нас вдруг нужные продукты.

— Похоже, предстоит вам ее на себе нести, — желчно заметила Ольга.

«В кустики» по утру сопровождал ее я, из-за чего девица сильно негодовала, но других вариантов теперь просто не было.

— Не «вам», а «нам», — угрюмо заявил я. Сетования пленницы были у меня вот уже где! — Будешь участвовать — по полной программе!

— Ага, сейчас! Я вам ни в носильщики, ни в сестры милосердия не нанималась!

— А придется! — отрезал я.

— С чего бы?!

Вместо ответа я демонстративно снял винтовку с предохранителя:

— Достаточно убедительный аргумент?

— Э, полегче! — взвилась Ольга. — Кто-то, помнится, поклялся отпустить меня целой и невредимой!

— После того, как выйдем из «пятна», — кивнул я. — Но если будешь теперь артачиться, не факт, что мы вообще доберемся до границы! Так что все в рамках сделки!

— Я не обещала вам помогать! — мотнула головой пленница. — Только не мешать!

— Значит, условия изменились, — пожал я плечами. — Чтобы нести Наталью, нужны двое — иначе далеко не уйдем! Но один из нас должен смотреть по сторонам. Да и за тобой приглядывать! Так что либо ты участвуешь, либо… — я недвусмысленно повел стволом винтовки.

— Это нарушение данной вами клятвы! — вздернула подбородок Ольга.

— Всего лишь уточнение оной. Я по-прежнему намерен отпустить тебя восвояси — как только уберемся из «пятна». Но если мы гарантированно не сможем этого сделать — обещание теряет смысл!

— Жалкая демагогия!

— Называй как хочешь, — я передернул затвор, досылая патрон в патронник. — Ну так как? Будешь помогать?

Несколько секунд пленница яростно пожирала меня глазами, то ли ожидая, что за клятвопреступление меня вот-вот поразит молния либо твердь разверзнется у меня под ногами, то ли пытаясь понять, насколько серьезно я настроен. Но ясное небо равнодушно безмолвствовало, ленивая земля уверенно держала, взгляд мой был тверд и холоден, а вороненый ствол винтовки красноречиво смотрел аккурат девице в лоб.

— Дух с вами! — сдалась-таки Ольга. — Но только развяжите мне руки — иначе как?

— Это само собой, — внутренне перевел дух я.

Продолжи девушка упрямиться — стал бы я и в самом деле в нее стрелять? Спросите чего полегче! Но мне кровь из носа нужно было убедить пленницу, что стал бы — и с задачей этой я, похоже, вполне справился.

Ярко-оранжевый воздушный шар появился в голубом небе, когда до очередного убежища — зарослей кустарника — нам оставалось преодолеть по открытой местности саженей сто. Наталью в этот момент несли Ольга и Кирилл — сплетя руки в замок — так, чтобы из четырех кистей и предплечий образовалось некое подобие сиденья — водрузив на него блондинку и перекинув ее руки через свои шеи. Перовская — должно быть, неосознанно — мертвой хваткой вцепилась в плечи своих носильщиков, и в итоге конструкция вышла вполне рабочая.

Изначально предполагалось, что мы с «Заикиным» станем время от времени меняться (Ольге, понятно, отдых не светил), но затем, войдя в походный ритм, Кирилл предложил сделать это после привала — я спорить не стал.

В целом дело у нас, пожалуй, спорилось — хотя скорость движения отряда, конечно, была не чета вчерашней… И вот этот духов аэростат, в плетеной корзине которого находились явно не продавцы прохладительных напитков (ночной холод ожидаемо сменила жара, и пот тек рекой даже с меня — что уж говорить о нашей паре носильщиков — так что глоточек-другой кваса нам бы сейчас совсем не помешал… Эх, мечты…)!

— Так, ребята, финишную прямую придется преодолеть бегом! — зачем-то понизив голос — словно иначе там, на воздушном шаре, меня могли бы услышать — выдал команду я.

— Шутишь, дворняжка?! — прохрипела Ольга. — Я и так уже еле ноги переставляю!

— А что случилось? — рассеянно поинтересовался Кирилл, также не поторопившийся ускориться. — Погоня?

— Вроде того. Ну, давайте, вперед! — прикрикнул я уже в голос.

— Где погоня? — попыталась покрутить головой пленница, но из-за ноши сумела толком оглянуться лишь в одну сторону — противоположную нужной.

— Сзади, тебе не видно! — нервно бросил я.

— И кто там?

— Кто-кто… Носороги! — пришлось подключить фантазию: подумалось, что, расскажи я про аэростат, так Ольга чего доброго, наоборот, остановилась бы, ожидая подмоги от своих. — Огромные злые носороги, к духам! Ну, бежим же!

На этот раз повторять мне не пришлось. Мои спутники припустили резвой рысцой, и уже через считанные секунды мы благополучно ввалились в гущу кустарника, где вскоре и остановились — по сути, завязнув в колючках.

— Они так и гонятся за нами? — не без труда выговорил запыхавшийся «Заикин».

— Отвернули, — буркнул я, косясь на небо: воздушный шар отсюда не просматривался — значит, даст Ключ, и с него нас не видят. И если не засекли наш забег к зарослям — то, глядишь, и пронесло. — Можете положить Наталью, — разрешил я.

— Носороги? Отвернули? — недоверчиво прищурилась на меня Ольга. — Дай-ка гляну! — освободившись от ноши, дернулась она к опушке.

— Не высовывайся! — резко остановил я ее. — Заметят — вернутся!

— Носороги подслеповаты, — легкомысленно заметила девушка. — Они больше на запах и на слух ориентируются.

— Ну, унюхают или услышат… — перешел я для убедительности на шепот.

— Ладно, — так же тихо ответила мне Ольга. — Дух с ними, с носорогами: не догнали — и ладно! Только мне это… Снова по делам нужно! — без особого смущения заявила она.

— Как у тебя только с пóтом все не вышло! — хмыкнул я.

— Издеваешься?

— Ладно, шагай… Мы сейчас, — бросил я через плечо Кириллу.

— Да, я слышал, — кивнул тот. — Воду заодно поищите — кажется, впереди что-то заманчиво журчит…

— Хорошо.

Мы с Ольгой двинулись через заросли — она первой, я следом, не выпуская из рук винтовки. Вперед приходилось буквально продираться, ломая сухие колючие ветки, пока они не дотянулись до нас своими длиннющими шипами — но пару хороших царапин я все же заработал. Девушке наверняка тоже досталось.

Отошли мы всего на несколько шагов, как вдруг Ольга резко замерла — так что я невольно уперся ей между лопаток винтовочным стволом. На удивление, капризная пленница на это никак не прореагировала.

— Здесь будешь? — спросил я, чуть отступая.

— Тс-с! — приложила палец к губам девица, показав мне глазами куда-то влево.

Я проследил за ее взглядом и похолодел: походя подминая густые кусты, из чащи на нас пер — буквально рогом! — здоровенный темно-серый носорог. Еще один, вроде бы, размером чуть поменьше и светлее окрасом, двигался за ним следом.

Удивительно, как мы эту парочку раньше не услышали?! Хотя, наверное, сами устроили такой треск, воюя с колючками, что чужой заглушили…

Тьфу ты! Прям накаркал!