Хроники отряда Кси. Противостояние.

Глава 16. В мираже

Кафедра в отсеке для брифингов на этот раз пустовала, те, кто собрались, сидели на обычных стульях.

– Процедуру нельзя проводить вне госпиталя, – раздраженно сказал Влад. – Доктор Сантос со мной согласен.

– Ты сам знаешь, Влад – госпиталь завален ранеными, и Сантоса пришлось оставить с ними. Там нет места, и я не хочу, чтобы люди это увидели.

Март покачал головой. С точки зрения Ангелины он выглядел усталым и каким-то помятым.

– Процедура безопасна, – заверила Зинаида, большие черные глаза псионички сверкнули. – У меня отличный ментальный контроль.

Ксанте Ке-орн промолчал. Бывший офицер Консеквенсы сидел чуть в стороне, плечом к плечу со вторым сирмийцем и, казалось, совершенно не интересовался разговором. «Не заметно, чтобы он боялся, – отметила про себя Ли, – но ведь боится наверняка. Принято считать, что сирмийцы — ребята взрывные по природе своей, но по-моему, у них просто не принято держать себя в руках. Этот парень наверняка такой же. Кроме того, страсть к интригам у них в крови. Что, если всё, что он «вспомнит», на самом деле путь в никуда, или, того хуже, ловушка?»

– Зинаида, ты можешь одновременно войти в контакт со мной? – спросила Ангелина вслух.

– Разумеется, капитан Ли. Безо всяких затруднений.

– Нет, нет... идея мне не нравится, – вдруг заговорил молчаливый до этого момента Ке-орн.

– Это почему же?

– Мысли — это личное. Я не в восторге от идеи входить в контакт c госпожой Ли напрямую.

– Не надо упрямиться, Ке-орн, вы ее присутствия, скорее всего, не заметите, – примирительным тоном вмешался Март. – Или передумали?

– Нет.

– Тогда начнем. капитан Зинаида говорит, ей нужен контакт с обоими. Вот два стула рядом.

Ангелина села и аккуратно прислонилась к спинке. «Что меня толкает на авантюру – слабые надежды выжить, погоня за секретами Ушедших или обыкновенное любопытство?». Она опустила веки и ощутила прикосновение прохладных пальцев псионички к собственной руке. Ничего не произошло. «Тут какой-то промах, нужно объяснить Зинаиде, что я не вижу мыслей сирмийца». Ангелина открыла глаза и вдруг с удивлением поняла, что комната исчезла.

Вокруг простирался знакомый, и вместе с тем странно новый пейзаж – тусклый свет неземного солнца, сумрачный день как вечер, остроконечные шпили башен, транспортные магистрали, пронзающие его, будто спицы – колесо, вкрапленные в камень и металл кварталов участки зелени, и вдали – угрюмая синева морского побережья. Шумел массивный фонтан, ветер шевелил листья незнакомых деревьев. Рядом никого не оказалось.

«Удрал, притворщик, – с досадой подумала Ли. – Это его иллюзия, а не моя, и ничего уже не поделать. Надо попросить Зинаиду, пусть наведет здесь порядок... Но как подать ей знак? Нехорошо, что ее тоже не видно».

Ветер со стороны залива пах морем, но не земным, а другим, незнакомым терпким привкусом. Улицы иллюзорной Сирмы, в отличие от Сирмы настоящей, пустовали. «Не могу сказать, что все это жутко, но вот странно – да». Вода казалась абсолютно настоящей, мрамор – шероховатым и влажным на ощупь. Ангелина попыталась обойти вокруг фонтана и по другую его сторону вдруг обнаружила Ксанте Ке-орна.

Сирмиец сидел на краю мраморной чаши и безучастно рассматривал туманный горизонт.

– Добрый день. Или что здесь – вечер? Мы так и будем торчать на месте, капитан?

– Извините. Я задумался.

– Мысли внутри мыслей? Интересно, о чем?

– Вообще-то, я думал, что еще один сеанс телепатии меня прикончит.

– Теперь разочарованы ?

– Немного.

«Плохо старались», – почти сказала вслух Ли, но решила, что это слишком грубо, и все-таки промолчала.

– Я не вижу тут Зинаиду.

– Я тоже, и даже не знаю, нормально ли это, во всяком случае, у меня нет объяснений. Если вы еще не передумали искать несуществующие секреты, то нам туда, – Ксанте Ке-орн показал в противоположную от залива сторону. – Место, в котором, якобы есть ответ на ваш вопрос.

– Место настоящее?

– Не вполне, это же иллюзия.

– Вы ею управляете?

– Хотел бы, но не получается.

«Господи боже мой... – Ли, вздрогнула, ощутив мгновенное прикосновение паники. – А что, если я застряла в чужом сновидении? Ке-орну не хочется жить, он говорил об этом Марту. Если этот офицер Консеквенсы умрет в реальном мире – что станет со мной? Я не знаю, я не спросила об этом псионичку».

– Зинаида! – позвала Ли, но ответа не получила, ветер с моря продолжал тоскливо звенеть среди высоких башен.

– Не волнуйтесь, это, думаю, не опасно, -- утешил ее Ке-орн. -- В прошлый раз ощущения получились куда более... неприятными.

– Иллюзией меня не напугать.

– Я и не пытался. Пойдемте, и постарайтесь держаться рядом, возможно, этот мир довольно зыбкий. И еще.. мне кажется, сто оглядываться не стоит

Она все же оглянулась, наверное, просто назло.... Морской залив почти исчез, улицы плыли, фонтан превратился в подобие растекшейся по холсту краски.

– Вы что – не в состоянии навести хоть какой-то порядок в своей голове?

– Я же просил вас не оглядываться, и я заранее предупреждал – не стоит лезть ко мне в голову. У меня нет телепатических способностей.

– Вы точно знаете, куда идти?

– Да.

Ангелина перевела дыхание, надеясь, что это вышло незаметно. К счастью, болезненная слабость последних дней внутри иллюзии совершенно прошла. Руки выглядели тоньше, чем на самом деле, кожа ровнее. Мундир отряда Кси исчез, сменившись длинным платьем до щиколоток, вместо сапог на ногах оказались туфли.

Безлюдный город понемногу затягивало дрожащим маревом разогретого воздуха. Издали потянуло чистым, без дыма и копоти, жаром.

– Что это?

Ксанте Ке-орн молча остановился. Над иссушенным каналом иллюзорного города завис огненный клубок. Пламя, огороженное тонкой пленкой силового поля, медленно чахло, оранжевое полыхание уже сменилось багровым.

– Кажется, оно угасает. Думаю, это последствия прошлой работы госпожи Зинаиды. Она выжгла встроенный в мозг ликвидатор, чтобы я умер не раньше, чем капитан Рей узнает все, что хочет.

Ангелина отвернулась: нестерпимый жар опалял и щеки.

– Это больно?

– Не знаю, с чем сравнить. Могло быть и похуже. Я не жалуюсь, на войне как на войне.

– То есть, вы поступили бы точно так же?

– Может, даже и похуже.

Ангелина промолчала и решительно шагнула вперед, огненный шар остался сзади, сквозь платье опаляя жаром лопатки.

– Почему в городе никого нет?

– Вероятно, потому, что я не телепат. Или потому, что я уже никогда не вернусь на Сирму.

– Почему «никогда»? Март вас поменяет на кого-нибудь.

– Лучше не надо. Пусть думают, что я погиб. Если вернусь вот так, проигравшим, да еще и пленником, мой клан пострадает.

-- Как?

-- Всех взрослых снимут с государственных должностей и вышлют в колонии. Лидеров клана казнят.

-- Но это несправедливо!

-- Для сирмийцев справедливость — точное следование законам. У нас такой закон. Вы этого не знали?

– Я знакома с культурой сирмийцев, но не думала, что такие правила применяются буквально.

-- Абсолютно буквально.

-- И кто главы вашего клана?

-- Старшая сестра моей жены и ее муж. Вы удивлены?

-- Не очень. Я слышала, что место главы ваших кланов наследуются по женской линии.

-- Правильно слышали. Сестра моей жены ни в чем не виновата, я не хочу погубить ее, вот так вот воскреснув.

Ангелина снова поежилась и вдруг поняла, что город больше не безлюден. В дальнем конце улицы наметилось движение. Силуэты сирмийцев, хоть и неясно очерченные, двигались куда-то вереницей, склонив головы. Две последние фигуры – маленькая и большая – обернулись. Ангелина не разглядела лиц, но ощутила, как прикосновение чужих эмоций – отчаяния ребенка и глухой тоски старой сирмийки.

– Кто это?

– Моя мать и мой сын.

– А ваша жена?

– Погибла на атакованном гирканцами корабле. Лучше отсюда уйти. Извините, Ли, я действительно никуда не годно управляю иллюзией.

Сирмиец быстро пошел вперед, заставляя Ангелину догонять. Горячее марево уже исчезло, налетел ветер, который снова принес слабый запах чужого моря. Через сотню метров каменная дорога оборвалась, сменившись металлическим настилом моста. Мост изгибался головокружительно высокой аркой. Далеко внизу бурлила мутная вода канала.

– Нам на ту сторону, – сказал Ке-орн.

Ангелина сделала шаг, рифленый металл слегка загремел, он был твердым на вид, но на ощупь казался странно зыбким. сирмиец, не обращая внимания на эту часть иллюзии, сосредоточенно шагал вперед. Ли попыталась не отставать, но очень скоро поняла, что ненадежная опора уходит из-под ног. В груди сжался комок – мост постепенно таял, растворяясь прямо в воздухе, Ксанте Ке-орн шагал по этой пустоте, он отошел довольно далеко и уже не оборачивался.

«Я упаду и разобьюсь, я уже падаю...»

– Зинаида!!!

Псионичка не откликнулась на зов, не появилась, остатки моста теперь походили на тонкий осенний лед. Этот лед треснул, осколки, сверкнув, рухнули в пропасть. Ли потеряла опору и закрыла глаза, переживая тошноту и ужас падения...

Падала она всего долю секунды, удара не последовало, опора под ногами так и не появилась, зато руку и плечо пронзила короткая боль. Ангелина отрыла глаза. Ке-орн держал ее за предплечье, продолжая стоять на невидимой опоре и не казался ни злорадным, ни торжествующим, скорее, очень удивленным.

– Что с вами? Вы упали! Вам плохо?

Он потянул Ангелину вверх и безуспешно попытался поставить ее на ноги.

– Это не я упала, это ваш проклятый мост растворился в воздухе.

– Странно, я его вижу.

– Зато я видела, как он исчез, а вы благополучно ушли. Хотели меня убить, Ксанте Ке-орн?

– Нет, что вы, конечно, нет...

Теперь он выглядел смущенным.

– Не глядите вниз, держитесь за меня, я перенесу вас на ту сторону.

Ангелина вцепилась в плечи сирмийца, но, должно быть, из духа противоречия, все же заглянула в пропасть. Мост так и не вернулся на положенное место, русло канала превратилось в черно-красный поток раскаленной лавы. Отдельные брызги огня взлетали очень высоко и почти касались ее платья и одежды сирмийца.

– Вы это видите?

-- Что именно?

-- Реку из огня.

– Нет, я вижу мост.

– Лжец! Там пустота и огонь.

– Там отличный, крепкий мост. Под ним обычная вода. Закройте глаза, не смотрите вниз,.

Ли попыталась зажмуриться, но поняла, что с закрытыми глазами еще хуже – на фоне опущенных век струился все тот же багровый огонь, но теперь перемешанный с желтым дымом. Кожу опалило, сердце замерло. Где-то в отдалении кричали на сирмийском языке... потом просто кричали. Огонь внезапно потух, жар сменился холодом и пустотой космоса, последние крики – безмолвием смерти.

– Ли, вернись, – сквозь это безмолвие позвал Март, но как-то неуверенно и очень издалека.

– Ли, очнитесь! – раздалось прямо над ухом.

Ангелина открыла глаза, и иллюзия смерти в космосе рассеялась.

– Плохо, -- пробормотал Ке-орн. -- Наверное, вам лучше смотреть в небо или на меня. Не молчите, попробуйте разговаривать.

– Что сейчас было?

– Не знаю, но вы, кажется, заснули или потеряли сознание. Лучше так не делать. Потерпите немного, мы почти пришли...

В небе Сирмы медленно кружили птицы. Дым развеялся, огонь погас, космос стал абстракцией.

– Спасибо. Теперь я вижу дорогу и пойду сама.

Ангелина с трудом разжала онемевшие пальцы и выпустила плечи сирмийца. Камень под ногами снова казался совершенно реальным, пройденный мост – самым обыкновенным мостом. На щеках Ли сохли остатки слез. «Очень надеюсь, что хотя бы Зинаида этого не видит».

– У вас странные иллюзии, Ксанте.

– Простите, я ими не управляю.

– Долго еще идти?

– Недолго. Видите то здание с колоннами впереди и слева? Своего рода архив. Внутри можно отыскать все, что касается исследований доктора Сай-фина по «долгой лихорадке». Однако, у меня будет просьба...

– Какая?

– Что бы ни случилось, не вмешивайтесь.

* * *

Эхо шагов металось в просторных коридорах и отражалось от сводчатых потолков. Невесомые частицы пыли парили в лучах света. Ли остановилась возле грандиозного, окрашенного в золотистые оттенки витража.

– Мне показалось, или здесь изображена Земля?

– Вы наблюдательны. Это действительно Земля. Ее приблизительная карта примерно четырехсотлетней давности.

-- А кто на портрете? Основатель вашей Империи?

-- Да. Биолог Леон Коппидж. Тот, кто создал сирмийскую цивилизацию.

-- Создал? Один человек?

-- Не удивляйтесь. Коппидж занимался занимался модификацией генома человека. Хотел создать колонистов, генетически адаптированных к разным условиям.

-- Модифицированные люди есть. Мы называем их супервиро.

-- Коппидж хотел гораздо большего. Собирался создать человека, способного изменять собственную суть по желанию и многократно.

-- То есть, они бы могли по желанию, отрастить, скажем, хвост.

-- Не смейтесь. Хотя… да, чего-то подобного он и хотел. Исследования Коппиджа спонсировал его верный соратник, некий Уильям Элфорд. Вскоре Элфорда обвинили в государственной измене и приговорили к стиранию личности, а Леон Коппидж ушел в изгнание и в конце концов оказался на Сирме. Именно он усовершенствовал человека и создал расу сирмийца.

-- Но цели «менять сущность по желанию и многократно» не добился.

-- Конечно, нет. Он экспериментировал на других Ушедших. На Сирме повышенная гравитация, поэтому у нас сильные мышцы и крепкие кости. Вертикальные зрачки помогают видеть в сумерках.

-- Но вы не коренасты, в пропорциональны.

-- Мы не гирканцы. Коппидж был эстет.

-- И чем все закончилось

-- Тем, что нас всех окончательно изгнали с Земли. По крайней мере, так написаны наши хроники.

-- И вы не любите землян.

-- Конечно, для сирмийца не любить терранина — нормальное состояние.

– Знаю. И вы сейчас злитесь на меня.

– Великий Космос! На вас-то за что?

– Это я вовлекла сирмийский триумвират в авантюру на Фесни. Значит, ваши потери на орбите Гиркана – из-за меня. Удивляюсь, почему вы не скинули меня вниз, когда мост растаял.

– Какая досада! Мне это просто в голову не пришло.

«Наверное, он так шутит, – подумала Ли, незаметно разглядывая Ке-орна в профиль. – Сирмийцы странный народ. Иногда сложно понять, что у них на уме».

– Я думала, во время телепатии не лгут.

– Конечно. Например, я терпеть не могу Зинаида с ее телепатией, но согласился на эти опыты только потому что...

Он не договорил. Двери очередного зала медленно распахнулись. Ангелина остановилась на пороге, понимая, что видит изумительно правдоподобную даже в мелочах иллюзию. Генерал Сой-Карн, устроившись на стуле с высокой спинкой, сверлил их взглядом.

– Зачем явились? Я не ждал ни тебя, земная женщина, ни тебя, Ксанте.

– Я пришел спросить, зачем вы, генерал, вы отправили моих людей на смерть?

Лицо Сой-Карна не выражало никаких эмоций, надбровья отбрасывали на глаза глубокую тень.

– Ты должен быть счастлив, что твоя никчемная личность послужила интересам Империи.

– Значит, я прав, вы не позволили мне проверить систему маскировки и сознательно убили моих людей.

– Что, если так?

«Господи боже мой, – Ли ощутила, как ее охватывает паника. – Что он делает? Это сущность сирмийца, он не может сдержаться и готов спорить с воображаемым Сой-карном. Надо остановить это прямо сейчас...»

– Пора идти дальше... – она сначала едва-едва, потом настойчивей потянула Ксанте за рукав.

Тот, казалось, не слышал слов и не ощущал прикосновений.

– Генерал, вы предали нас.

– Повторю еще раз – ради высших целей, – сухо отозвался генерал Консеквенсы.

– Вы свои личные амбиции называете высшими целями.

– Не тебе судить, щенок гиены. Ты нарушил свой долг хотя бы тем, что выжил.

Ангелина отпустила рукав и схватила сирмийца за руку.

– Не смотрите на него, не слушайте. Сой-карн – всего лишь мертвый психопат.

Генерал укоризненно покачал головой.

– Все еще можно исправить, Ке-орн. На, возьми оружие, прикончи себя или ее, поставь в этом деле точку. Почему ты медлишь?

– Потому что вы лжец и изменник.

– Тогда я сам тебя убью.

Бластер в худой как птичья лапа руке генерала материализовался словно бы из воздуха. Ли выпустила ладонь Ксанте и толкнула сирмийца в сторону. Пугающе реальный выстрел прошел всего в десяти сантиметрах от ее виска.

– Ах ты, гад!

Она уже собиралась, увернувшись от второго выстрела и приблизиться к Сой-карну на расстояние удара, но генерал вместе с бластером и стулом бесследно исчез.

Теперь Ксанте Ке-орн сидел на полу, зажимая ладонью задетое выстрелом плечо, Сквозь пальцы медленно сочилась кровь.

– Вы ранены?

– Ничего опасного, это ведь иллюзия.

– Дайте, посмотрю. Надо чем-то остановить кровотечение. Я оторву рукав от платья.

– Очень жаль, на создание этого платья я тратил свои ментальные возможности, и так никудышные.

– Генерала, по-моему, вы создали без труда.

– Ничего подобного. Я пришел сюда с единственной целью – помочь вам выжить, а не ссориться с генералом, который и так уже стараниями ваших друзей переселился в ад.

– То, что вы говорили ему – правда?

– В момент телепатии не лгут, но Сой-карн теперь мертв и доказательств его измены не найти. Даже если я от вас сбегу, вернуться на Сирму не смогу. Тупик.

– Вы сильно огорчены?

– Лучше знать болезненную правду, чем оставаться в заблуждении...

Раздался резкий скрип. Еще одна тяжелая дверь медленно приоткрылась. В просторном сводчатом зале, за небольшим круглым столом сидели трое – сирмиец средних лет в мундире медицинской службы, уже знакомый генерал Сой-Карн и чуть в стороне – еще один офицер Консеквенсы в мундире капитана.

– А ваш покойный босс чрезвычайно живуч в воспоминаниях... – с иронией заметила Ли.

– Вы правы, я, кажется, нечаянно создал генералу памятник, которого он не стоит.

Троица за столом, казалось, не замечала гостей. Говорил Сой-Карн. Эхо его низкого голоса раздавалось под сводами зала.

– Итак, Сай-фин, насколько продвинулись ваши работы?

– Вирус был модифицирован и теперь может поражать терран, но остаются некоторые проблемы... Заражение не происходит за пределами этой планеты, а передача инфекции от человека к человеку исключена.

– Значит, он не может служить оружием. Сай-фин, вы добились ничтожного результата.

– Да, капитан.

– Сдайте все полученные результаты моим сотрудникам. После этого я приму вашу отставку.

– Да, генерал.

– Вы перестанете участвовать интригах на Сирме и отправитесь на Осшейн Первую, без права покидать это место.

Ракурс иллюзии изменился. Теперь Ангелина хорошо видела лицо Сай-фина – с резкими и правильными как у большинства сирмийцев чертами, но при этом бледно-восковое. Темные волосы медика слегка поседели на висках. Он слушал генерала с совершенно невозмутимым видом.

– Ксанте, я могу с ними поговорить? – прошептала Ангелина.

– Лучше не надо, не знаю, что может случиться…

Дверь зала медленно закрывалась. Просвет между створками становился все уже, и в конце концов исчез. Ангелина перевела дыхание, поняла, что изо всех сил сжимает руку сирмийца, и поспешно разжала пальцы.

– Значит, вы все время знали правду про Сай-фина? Почему вы молчали,?

– Нет-нет... я не молчал и все не так просто. То, что вы видели – не реальные события, а их реконструкция в моем подсознании. Я не был свидетелем разговоров Сой-Карна, а только собрал картину событий по частям. Идеи генерала могли показаться ему эффективными, но они вредны Империи.

– Почему? Разве ваша раса не хочет доминировать в Галактике?

– Мы этого хотим, но не таким же способом... Попытка использовать биологическое оружие лишь толкнула бы Альянс к агрессии. Сой-Карн или заблуждался, или создал ложный проект.

– Но Сай-фин действительно сейчас в системе Осшейне?

– Полагаю, я где-то мельком слышал о его переводе. Я уже сделал все, что мог, больше из ситуации ничего не выжать.

– Тогда пора возвращаться... Спасибо за то, что сделали ради меня.

Ксанте Ке-орн молча кивнул.

Еще одна дверь медленно отворилась. В проеме вспыхнул яркий свет, мир исчез, а потом воплотился снова.

– Дело сделано, командир, – раздался голос Зинаиды. – Они вернулись.

Ли печально вздохнула, снова ощутив болезненную слабость. Мокрые волосы прилипли ко лбу, пальцы рук слегка дрожали. Ксанте Ке-орн сидел, не двигаясь, и задумчиво смотрел в пустоту. Встревоженный Март придвинулся вплотную.

– Ты невредима?

– Да.

– Ты оставалась в трансе целых десять минут. И выражение лица такое... странное.

– Не волнуйся, все в норме, но по моим ощущениям прошло часов семь-восемь.

– Сирмиец тебя напугал? Чем-нибудь огорчил? Если так, я вправлю ему мозги.

– Не надо. Все прошло хорошо. Я слышала все, что нужно – биолога зовут Сай-фин, он сейчас отсиживается на Осшейн Прайм, остается только забрать его.

– Хорошо. Я займусь планом операции. Хочешь поучаствовать в разработке?

– Нет, мне нужно побыть одной. Влад просканирует меня попозже.

Ангелина осторожно, чтобы не упасть, поднялась со стула и медленно побрела к выходу.