Хроники отряда Кси. Противостояние.

Глава 17. Тревожное ожидание

Секретная база отряда Кси, каюта капитана Мартина Рея

В космической пустоте не существует ни дня, ни ночи, и Март давно приучил себя спать по корабельному времени. Менялись фрегаты и базы, но эта привычка оставалась неизменной. Впрочем, сегодня она дала сбой – шеф отряда Кси лежал на койке в собственной каюте и в тщетных попытках заснуть рассматривал потолок.

«Почему я обречен терять людей? Близких, друзей, боевых товарищей, собственных агентов. Они умирают или уходят навсегда и я ничего не могу поделать».

Он снова вспомнил собственного кузена, сына сестры матери, каким тот был двенадцать лет назад – уверенные движения, открытую улыбку, особую, чуть небрежную манеру носить форму Космофлота...

Лео служил лейтенантом на фрегате «Антилопа», когда судно получило сигнал «SOS» с нейтральной планеты на дальнем рубеже. Защита атакованных колонистов переросла в успешную стычку с гирканским кораблем, и капитан, которому служить до пенсии оставалось полгода, позволил побежденному противнику отойти. Колонистов спасли. Лео сам рассказал эту историю Марту, и даже шутил...

Несчастный капитан не учел деликатной подробности – формального мира между Альянсом и Гирканской Империей. По требования гирканцев экипаж «Антилопы» судили. Спасенные инопланетники внезапно отказались от показаний, людей из команды «Антилопы» признали виновными в нападении, многих выдали гирканцам. Лео повезло – его всего лишь отправили в исправительный изолятор. Джей Келли, тогда совсем молодой парень, обругал Марта дураком.

– Давай, мы его отобьем, – предложил он совершенно серьезно. – Адмирал нас прикроет или пускай катится к черту со своими интригами. Разве ты не сделаешь ради своей семьи абсолютно все?

– Сделаю многое, но не все, – отрезал тогда Март. – Например, я не стану воевать с человечеством. Изолятор в космосе, еще можно хоть на части разнести, но Землю трогать нельзя.

Лео упрямо отказывался от «добровольной» коррекции личности и оставался в изоляторе уже десять лет. Он не хотел видеть Марта, и соглашался говорить только с адвокатом – Тиной Чинуа. Тина очень нравилась Марту и отвечала ему взаимностью. Девушка защищала Лео и добивалась пересмотра дела, сначала за гонорар, потом просто так, но в конце концов сломалась и она.

– Ты не вытащишь кузена, пока он не признает вину.

– Лео никогда ее не признает. Это тупик.

– Уходи в отставку, Марти. Давай, уедем куда-нибудь вместе...

Но Март не хотел в отставку, он все реже бывал в Йоханнесбург, заглушая тоску активным действиями против врагов Земного Альянса...

– Все без толку, друг, – сказал более прямолинейный Келли, – все без толку, пока в штаб-квартире Флота сидят эти мудаки-полупацифисты.

Март ничего не ответил. Крайтон обещал «разобраться с этими консерваторами в штабе» и навсегда решить вопрос ксеноугрозы. «Агент Рей», тогда еще в чине старшего лейтенанта, работал на адмирала. Его инстинкт самосохранения притупился, но гибель и увечья товарищей по-прежнему ранили.

«Десять лет тайной войны, сколько боли, сколько трупов, и столько в итоге лжи».

Март встал с койки и сполоснул лицо под краном. Мокрой ладонью откинул со лба волосы. «Когда-нибудь, если выживу, я верну Тину. Заберу на базу, она всегда хотела увидеть звезды вблизи. Но до этого я обязан спасти своих людей, всех, кого еще можно спасти».

– Келли, встретимся в зале для брифингов... – передал он по связи. – Да, нужно поговорить, и на этот раз без свидетелей.

* * *

Секретная база отряда Кси, отсек для совещаний

– Итак, Сай-фин со своими разработками по биологическому оружию предположительно засел на Осшейн Прайм...

Март отложил планшет, встал, прошел от стены до стены, потом остановился возле иллюминатора, окинул взглядом густую черноту с редкими вкраплениями звезд. Тридцать шесть часов назад станция поменяла место дислокации, переместившись в глубокий космос. Все второстепенные системы отключили, разрушенные отсеки ремонтировали круглые сутки в четыре смены.

– Да, на Осшейн, – кивнул Келли. – Я не против явиться туда и проверить, насколько правдив наш скользкий «гость». Только прикажи, я сам займусь этим делом.

– Приказа не будет, ты нужен здесь.

– Тогда отправь туда Кая.

– Боюсь, решение не самое разумное. Есть дела, в которые лучше не слишком-то посвящать супервиро.

– Хочешь отправиться на Осшейн сам?

– Точно. Мне придется это сделать.

– Слышал, сирмийцы видели там Шеффера.

– Ксанте Ке-орн долго мялся, а потом обронил, что видел его два года назад на Осшейн Секунд, там обширные поселения под куполом, а Осшейн Прайм – почти безлюдная планета, в естественном состоянии, с парой поселков, куда согнали никому не нужный сброд. В целом врачу уровня Сай-фина там делать нечего, но кто знает этих сирмийцев...

– Значит, решено... – Келли помрачнел.

– Да, я оставляю тебе командование и ухожу. На три дня, этого хватит. Мы должны учитывать все вероятности, поэтому... Если сигнал с моего жетона прекратится, забери из сейфа крепитий и действуй по обстоятельствам.

– Почему я, а не Ангелина? Ты же знаешь, Рей, из меня паршивый стратег и политик.

– Зато ты надежен, Джей. А Ангелина... к сожалению, она умирает. Сантос говорит – вирус работает быстро. Слишком быстро, это пугает даже меня. Я на десять лет старше Ли. Ее способности не ниже моих. Если кто-нибудь из нас двоих должен умереть, пускай лучше умру я.

– Плохая логика. Если ты провалишься на Осшейн, погибнете вы оба.

– Я не провалюсь... А если все-таки провалюсь, свяжись с адмиралом Флетчером, надави как следует, заставь его забрать Ли в хорошую земную клинику. Если Ангелина поправится, передашь командование ей.

Келли устало кивнул.

– Знаешь, Март, кое-что в последнее время мне очень не нравится... Не просто не нравится – начинает беспокоить.

– Ты о чем?

– О стрельбе, которую Чиркано чуть не устроил в госпитале. Он не подчинился офицерам и направил излучатель в сторону гражданских. Я отправил его на неделею под арест, но, боюсь, этим дело не обойдется. У нас большие потери и много недавно завербованных агентов. У многих нервные перегрузки. Люди становятся дергаными и внушаемыми. Думаю, ты меня понимаешь...

– Хочешь убрать Чиркано с базы?

– Да. Он плохо виляет на свое ближайшее окружение.

– Мы в глубоком космосе, его некуда убирать, разве что в шлюз. Нельзя ликвидировать агента лишь за то, что он идиот. Недели на гауптвахте, полагаю, достаточно, это его образумит. Что-то еще?

– Ничего.

– Тогда я пойду, закончу напоследок кое-какие дела.

* * *

Секретная база отряда Кси, помещение гидропоники

Огонь пожара и лучи бластеров почти не тронули оранжерею, и все же она серьезно пострадала – в момент сбоя гравитации растения по большей части погибли, превратились в истекающую соком груду листьев и переломанных стеблей. Ангелина, стараясь не упасть, перешагивала через полузасохшие лужи и обломки емкостей для питательного раствора. Несмотря на ужасающий разгром, в отсеке пахло не гарью и кровью, а зеленью и чем-то вроде меда. Ли присела на перевернутый ящик и прислонилась к стене, подняла сломленную ветку, усыпанную еще живыми белыми цветами.

«Такие росли во дворе мамы и папы, там, в колонии... В переводе с местного наречия они назывались «счастливая звезда»…. Цветы не завяли, даже когда наш дом сожгли гирканцы».

В памяти крутились стихи очень древнего поэта, которые Ли еще в академии использовала на занятиях по шифрованию. Секретное предназначение со временем отпало, но загадочные строчки остались и временами будоражили воображение:

Не знаю, под какой звездой

Рожден: ни добрый я, ни злой,

Ни всех любимец, ни изгой,

Но все в зачатке;

Я феей одарен ночной

В глухом распадке.

[Стихи Гильома Аквитанского]

Пальцы с трудом сжимали тонкую ветку, и Ангелина положила ее, чтобы не уронить. Где-то в груди сжался тугой комок.

«Ничего, все не так страшно. Я еще держусь, даже могу пока ходить, воспоминания и мысли не исчезли».

В дальнем конце оранжереи захрустели осколки стекла и пластика. Ангелина попыталась распознать неясно очерченный силуэт и поразилась, насколько ослабело зрение.

– Кто здесь?

– Это я, – отозвался Ке-орн.

Сирмиец приблизился. Его сирмийский мундир, опаленный на пожаре, отправился в утилизатор. Ксанте сменил его на гражданскую одежду Альянса.

– Свободно гуляете по базе?

– Как видите.

– Что у вас в руке?

– Не понимаю.

– Покажите, что вы держите в руке.

– Ничего особенного, , это просто яблоко.

– Теперь я поняла, чем вы тут занимаетесь – потихоньку таскаете яблоки из руин.

Ангелина засмеялась, комок в груди разжался, непролитые слезы отступили и больше не мешали дышать.

– Почему вы смеетесь?

– Потому что это декоративные яблоки – твердые и кисло-горькие. Их никто тут не ест, кроме меня. Если Март вас этим накормил, то он шутник.

– Да? Но с моей точки зрения они вполне съедобные. Если вы любите такое, то возьмите.

Он протянул ей яблоко.

– Не надо, оставьте себе. Я почти не чувствую ни голода, ни вкуса еды.

– Плохо. Нужно что-то делать. Ваши друзья приняли решение насчет Сай-фина?

– Да, им очень скоро займутся.

Ксанте Ке-орн остановился, видимо, в задумчивости, потом присел на соседний ящик. Сквозь туман, который временами застилал зрение, Ангелина видела классический профиль сирмийца и поворот шеи. Правильными чертами лица он смахивал на земных супервиро но на этом сходство заканчивалось. Такие, как Эсперо, часто держались высокомерно, Ксанте, напротив, сейчас выглядел естественным.

– Вы хотели что-то сказать, Ксанте?

– Да. Точнее, точнее, хотел попросить кое о чем... Отпустите меня на Осшейн. Я сам поговорю с Сай-фином и вернусь.

– Что?!

Пелена с глаз спала, Ангелина рассмеялась, вытирая лицо тыльной стороной ладони.

– Рискну показаться очень грубой, но, скажу прямо – нет.

– Почему?

– Потому что вы — военнопленный. Сбежав с базы, вы не вернетесь, я даже не стану обсуждать, почему. Ваша участь от меня не зависит, но даже если бы зависела, я бы вас не отпустила.

Рука сирмийца, которая сжимала яблоко, напряглась так, что побелели костяшки.

– Послушайте! Настоящий Сай-фин гораздо... гораздо опаснее того, которого вы видели в иллюзии.

– Иллюзия – только иллюзия, вы там ничем не рискуете.

– Дело не во мне.

– А в ком? Если возможная неудача операции на Осшейне меня не страшит, тогда почему она смущает вас? Что вы скрываете, Ксанте Ке-орн?

– Ничего. Забудьте все, что я сказал. Ваши друзья справятся.

Сирмиец, забывшись, сжал яблоко так сильно, что раздавленная мякоть потекла между пальцами.

«Так вот в чем дело... – внезапно поняла Ли. – Он просто ощущает мое настроение, но не находит правильных слов. Это не телепатия, как у Зинаиды, а избирательная эмпатия. Говорят, она развилась у некоторых сирмийцев. А я... Как мне все-таки не хочется умирать... И страшно, и тоскливо, и стыдно в этом признаваться».

– Вы плачете, Ли?

– Мне дым попал в глаза.

– Здесь нет дыма.

– Вам так трудно притвориться, что он есть? Хотите убедиться, что у меня истерика?

Ангелина закрыла лицо ладонями, но пальцы тут же стали мокрыми.

– Не смейте на меня смотреть.

– Я не смотрю. Потерпите еще немного, вам скоро станет легче.

– Вы лжете, как лгут все сирмийцы. Конечно, станет легче – когда я умру.

– Нет.

Ксанте Ке-орн осторожно обнял Ли за плечи, она уткнулась лицом в его куртку. «Ладно. По крайней мере, мой нервный срыв не видел ни один настоящий человек».

– Не рассказывайте об этом никому.

– Не расскажу. Все, что с вами случилось, это ночной кошмар, наступит утро, и он уйдет, как уходят все кошмары...

Ксанте Ке-орн еще что-то говорил, на этот раз полностью на языке Сирмы. Ангелина не уловила смысла.

«Я могу плакать на плече офицера Консеквенсы, нашего врага, слушать, как он меня утешает, и делать вид, что все нормально. Это ничего не изменит. Меня заразили. Очень скоро зрение угаснет, ноги ослабеют, я больше сюда не приду. А потом наступит агония, и мир исчезнет. Это и есть настоящий ад».

* * *

Март в последний раз проверил легкий скафандр. Браслет с индикатором жизни застегнул на левом запястье, поместил излучатель – в кобуру, персональный телепортер – в небольшой карман на груди. Мягкий шлем пока оставался откинутым.

Келли закончил настраивать телепорт дальнего действия, потом, игнорируя тревожно мигающий индикатор системы жизнеобеспечения, закурил сигарету.

– Может еще передумаешь? Давай, отправимся туда вместе... Или просто брось безнадежное дело.

– Не брошу. Сирмийский вирус – лишь часть проекта биологического оружия, так что, спасая Ли, мы, возможно, спасаем очень многих. И еще... кажется, все на этой базе сговорились. Три часа назад ко мне приходил Ксанте Ке-орн и тоже просился на Осшейн.

– Зачем это ему?

– От объяснений он уклонился.

– И что ты ответил?

– Отказался, вежливо, но более чем понятно. Не хочу давать ему в руки телепортер. К тому же, сирмийцы – ребята сильные, ловкие, крайне ненадежные и способны устроить проблемы.

– Ладно, понял, тебе пора. При любой опасности немедленно возвращайся назад. С Сай-фином можешь договорится на месте, но если он заупрямится – не стесняйся, забирай старого козла сюда.

– Я так и сделаю.

Март исчез мгновенно, Келли даже не разглядел вспышки телепортации.

– Господи, если ты есть, награди его удачей.

Джей прислушался к отдаленного звуку шагов – под чужими ботинками гремел металлический пол. Высокая фигура в плаще приблизилась.

– А, это ты, Фрэнк. Привет, – не слишком приязненно сказал Келли.

– Я не Фрэнк.

– Извини, забылся. Привет, Кай.

– Что у вас в руке, капитан?

– А тебе, мать твою, какое дело?

– Это персональный телепортер, который создал я, – Кай усмехнулся присущей только ему кривой усмешкой. – Вы собирались нарушить приказ и отправиться вслед за капитаном. Верно?

Келли промолчал, ощущая, как кровь приливает к вискам.

– Все верно, я правильно понял ситуацию, – Кай, казалось, кивнул с довольным видом.

– Отдайте эту вещицу мне, – добавил он зловеще, но почти ласково.

– Держись от меня подальше. Честно слово, ссориться не хочется, но только сунься, и я выстрелю в тебя. Мы пока что на одной стороне, поэтому убивать не стану. Получишь парализующими по максималке. Пяти-шести попаданий хватит.

– Ух ты, какая самоуверенность...

Супервиро сделал еще один шаг.

«Черт возьми, Рей, – тоскливо подумал Джей. – Ты только-только исчез, а я уже не могу справиться с ситуацией».

Холодный взгляд Кая не сулил ничего хорошего.

Внезапно супервиро отвернулся и, казалось, утратил к Джею всякий интерес. Келли, воспользовавшись паузой, чуть было не выстрелил, но короткая растерянность Брауна выглядела совершенно искренней.

– Что?

– У Марти погас индикатор жизни.

– Что?!

Кай убрал излучатель в кобуру, схватил планшет, активировал собственный браслет и проверил показания.

– Если верить приборам, Март на Осшейне и он мертв. В любом случае, я пойду туда и проверю.

Он уже хотел придавить кнопу телепортера, но не успел – жесткая как сталь и нечеловечески сильная рука стиснула его запястье.

– Отдай прибор.

– Нет.

Кость хрустнула как стекло, Келли стиснул зубы, пальцы бессильно разжались, телепортер чуть не упал, но Кай подхватил вещицу на лету.

– Спасибо, капитан прости за небольшое насилие. Я сам займусь проблемой на Осшейне...

– Стой, мать твою! Стой!

– В просьбе отказано. Я ваш союзник, а не подчиненный.

Кай исчез в белом вихре, а Джей застонал от боли.

– Гребаный псих Браун... Сломал мне руку... Март! Где ты там?! Только не смей умирать! Я в это не верю.

Джей уставился на виртпланшет. Индикатор Марта оставался мертвым и серым. Индикатор жизни Кая поначалу светился бледно-зеленым. Через пару минут он моргнул и тоже угас.