Извращённая ложь

20

СТЕЛЛА

Я избегала Кристиана с решимостью беглого каторжника, спасающегося бегством от ФБР за неделю до Нью-Йорка.

Это было на удивление легко, учитывая, как рано он ушел утром и как поздно вернулся ночью. Я подозревала, что он тоже избегает меня, и почти ожидал, что он откажется сопровождать меня на съемках.

Нет такой удачи.

В то утро, когда я снималась в Деламонте, я обнаружила себя на высоте тридцати пяти тысяч футов в воздухе, сидя напротив человека, который, казалось, так же упорно игнорировал меня, как и я его.

За исключением вежливого обмена приветствиями, мы не разговаривали друг с другом с тех пор, как вышли из дома.

Я отхлебнула воды с лимоном и украдкой взглянула на Кристиана. Он работал на своем ноутбуке, сосредоточенно нахмурив брови. Его куртка лежала на сиденье рядом с ним, и он закатал рукава рубашки, обнажив часы и загорелые мускулистые предплечья.

Как я до сих пор не понимала, насколько сексуальными были предплечья?

Я уставилась туда, где его Patek Philippe блестели на фоне его бронзовой кожи. Джулс был права. Было что-то в мужчинах, носящих часы…

— Что-то у тебя на уме? Кристиан не отрывался от компьютера.

Я не делала ничего плохого, но мое сердцебиение сбилось, как будто он поймал меня на краже.

— Просто думаю о съемках, — солгала я. Я сделала еще глоток воды.

Между напряжением в самолете и моей съемкой в Деламонте в тот день я была удивлена, что могу проглотить что угодно, даже жидкости.

— Что ты собираешься делать, пока я на съемочной площадке? Я попросила. — Пойти в нью-йоркский офис?

Штаб-квартира Harper Security располагалась в округе Колумбия, но у нее были офисы по всему миру.

«Я не лечу с тобой в Нью-Йорк, чтобы отсиживаться в другом офисе». Кристиан что-то набрал на клавиатуре. — Я присоединюсь к тебе на съемочной площадке.

Удивление взорвалось в моей груди, за ним последовал укол тревоги. «Но съемка может занять несколько часов».

"Я знаю."

Я ждала уточнения, которое так и не пришло.

Я сдержала вздох. Кристиан был более переменчив, чем сломанный градусник.

За неимением лучшего, я устроилась глубже в своем кресле и стала рассматривать окружавшую нас роскошь.

Частный самолет Кристиана напоминал летающий особняк. Кремовые кожаные сиденья образовывали уютную зону отдыха, а элегантный, словно облако, темно-синий ковер приглушал шаги двух элегантно одетых служащих, которые выглядели так, будто только что вышли из последнего номера Vogue.

Помимо основного салона, в самолете также была спальня, полностью оборудованная ванная комната, зона досмотра на четырех человек и обеденный стол с тарелками с магнитным дном и столовым серебром, спроектированным таким образом, чтобы оставаться неподвижным в условиях турбулентности.

Должно быть, это стоило целое состояние.

Кристиан казался таким же довольным своим роскошным окружением, как человек, выросший с серебряной ложкой во рту, но мои исследования показали мне, что он происходил из нормальной семьи, принадлежащей к верхнему среднему классу. Согласно единственному публичному интервью, которое он когда-либо давал, его отец был инженером-программистом, а мать — школьным администратором.

«Почему вы выбрали частную охрану?» — спросила я, нарушая молчание. — Ты мог бы пойти в любую область.

Кристиан с отличием окончил Массачусетский технологический институт. Он мог бы получить работу где угодно после выпуска — в НАСА, Кремниевой долине, ЦРУ. Вместо этого он решил построить свою собственную компанию с нуля без каких-либо гарантий успеха в области, которой касались лишь немногие выпускники Массачусетского технологического института.

"Мне нравится это." Кристиан, наконец, поднял взгляд, его рот изогнулся от того, что он увидел на моем лице. — Риз говорит, что это мой комплекс бога. Зная, насколько важны жизни, поставленные на карту, и что они в моих руках».

Я и забыла, что Риз работал на него. Они были настолько разными, что трудно было представить их существующими в одной и той же сфере.

Риз, несмотря на всю свою грубость, придерживался правил (если только не была замешана Бриджит). Кристиан, похоже, вообще не особо нуждался в правилах, если только они не были его собственными.

"Это не." Возможно, я не так хорошо знаю Кристиана, несмотря на то, что живу с ним, но я знала, что он ничего не сделает из чистого эго. Для этого он был слишком практичным и расчетливым.

"Нет, это не так. Не совсем." Он провел большим пальцем по циферблату часов. «Если бы я хотел только денег, я мог бы получить их любым количеством способов. Акции, продажа проприетарного программного обеспечения… что я и сделал, чтобы привлечь капитал для Harper Security. Но как только вы достигаете определенного уровня богатства, деньги остаются просто деньгами. Это не добавляет никакой внутренней ценности, кроме эго. Что более важно, так это ваша сеть. Доступ. Люди, которых вы знаете, и то, что они готовы сделать для вас». Улыбка, в равной степени чувственная и опасная. «Один долг от хорошего контакта стоит больше, чем все деньги в мире».

По моему позвоночнику пробежала дрожь трепета. То, что он сказал, имело смысл, но то , как он это сказал, прозвучало более зловеще, чем он, вероятно, намеревался.

— Кстати, о делах… — Кристиан так легко переключал темы, что моему мозгу потребовалась минута, чтобы сообразить. «Как продвигается бизнес-план?»

"Хорошо." Я хотела сказать больше, но прикосновение его колена к моему отвлекло меня.

Я не осознавала, насколько мы сблизились во время нашего разговора.

Мужской жар и декадентская пряность проникли в мои легкие и еще больше отвлекли меня, прежде чем я успела уловить остальные почти забытые слова. — Но я не хочу говорить об этом прямо сейчас. Расскажи мне о себе больше».

Его мини-речь только что была моим первым пониманием того, как работает его разум.

Кристиан носил свои дорогие костюмы и очарование, как доспехи, и я отчаянно нуждалась в щели, в любой возможности увидеть человека за маской.

Каково же было его детство? Каковы были его увлечения, цели и страхи? Что сделало его тем, кем он был?

Я не знала, зачем мне нужны ответы на эти вопросы, но я знала, что мельком, что я получил, было недостаточно. Это было слишком опьяняюще, как глоток прекрасной текилы прямо в кровь алкоголика.

— Я не такой интересный. Это был плавный, отработанный ответ человека, который всю жизнь запирал свои личные мысли и чувства в хранилище.

"Ты не прав." Наши взгляды встретились, как два кусочка головоломки, которые встали на свои места. — Я думаю, ты один из самых очаровательных мужчин, которых я когда-либо встречала.

Это было смелое признание, из-за которого его глаза потемнели, превратившись в насыщенный расплавленный янтарь.

"Один из?" Томная мягкость его вопроса разожгла дикую алхимию между нами. Темное пламя поглотило весь кислород в салоне, почти ничего не оставив моим сжатым легким.

«Расскажи мне больше о себе, и я могу продвинуть тебя на вершину списка».

Его смех украл оставшиеся карманы воздуха в моей груди. «Туше».

Взгляд Кристиана опустился к моему рту, и остатки его смеха испарились. Блэк проглотил янтарь, не оставив после себя ничего, кроме обещаний греха и темных удовольствий.

Уколы нервной энергии жужжали под моей кожей. Воспоминание о нашем почти поцелуе, когда я впервые въехал, всплыло на поверхность, как это было с той ночи.

Мои ногти вонзились в колени, и я ждала, не дыша и не двигаясь, пока Кристиан опустил голову…

"Г-н. Харпер, извините за вторжение. Но вы хотели, чтобы я предупредил вас за пятнадцать минут до приземления.

Мягкий голос дежурного разрезал момент на тысячу рваных кусочков.

Холодная волна кислорода хлынула обратно в мою грудь, сопровождаемая едким уколом разочарования, когда Кристиан отпрянул. Лицо пустое, все следы желания исчезли, как будто его никогда не существовало.

— Спасибо, Порция. Совершенно ровное, совершенно спокойное, в отличие от беспорядочного сердцебиения, гремящего за моей грудной клеткой.

Портия кивнула. Ее глаза метались между нами, прежде чем она исчезла в другой части самолета.

Кристиан вернулся к своему компьютеру, и мы не разговаривали во время полета.

Это было так же хорошо.

Я не смог бы составить правильные слова, если бы попытался. Я была слишком взволнована сознанием того, что Кристиан Харпер собирался снова меня поцеловать… и что я отчаянно этого хотела.

Как бы я ни нервничала из-за съемок в Деламонте, я была благодарна за то, что отвлекла меня от моих запутанных чувств к Кристиану.

Я хотела его, но не хотела встречаться с ним (или с кем-либо еще).

Мы жили вместе, но почти не знали друг друга.

Мир думал, что мы встречаемся, но мы почти не целовались.

Противоречий было достаточно, чтобы свести девушку с ума.

Как только я вернулась в Вашингтон, мне нужно было как можно скорее пообщаться с Авой и Джулс. Я был слишком ржавый в отделе для мальчиков, чтобы разобраться со своим беспорядком самостоятельно.

Но на данный момент у меня было кое-что более срочное, требующее моего внимания: не испортить первую фотосессию Delamonte для самой важной сделки с брендом в моей жизни.

Когда мы с Кристианом прибыли в студию, там уже кипела работа. Фотограф, визажист, парикмахер, различные ассистенты и сотрудники Delamonte носились вокруг, отпаривая одежду и возясь с освещением и реквизитом. На заднем фоне играла поп-песня, но когда я вошел, весь шум прекратился.

Пауки беспокойства ползали по моей коже.

У меня не было проблем с сольными фотосессиями или съемкой на камеру, когда я не мог видеть , как люди смотрят на меня. Быть в центре внимания на съемках вживую — совсем другое дело.

«Стелла!» Луиза нарушила молчание и приветствовала меня бурными поцелуями в обе щеки. "Вы прекрасно выглядите. И Кристиан. Ее брови поднялись вверх по искусно обработанному ботоксом лбу. «Это сюрприз».

«Я в городе по делам. Кроме того… — Кристиан положил руку мне на поясницу. «Я не мог устоять перед первой фотосессией Стеллы».

Он выглядел и звучал так правдоподобно, как гордый, обожающий парень, что я почти забыла, что мы притворялись.

Почти.

"Хм." Луиза смотрела на него с восхищением. "Верно."

Я была больше удивлена, увидев ее на съемочной площадке, чем она увидела Кристиана. Как генеральный директор бренда, надзор за фотосессиями был ниже ее уровня оплаты.

Она, должно быть, прочитала замешательство на моем лице, потому что ее глаза блестели знанием. — Я тоже не могла не зайти. Люди говорят, что я занимаюсь микроменеджментом, но эта кампания — мое детище. Я полна решимости сделать его лучшим в истории Деламонте, а ты, моя дорогая… — Она похлопала меня по руке. — Ты поможешь этому случиться.

Бутерброд, который я съела на обед, скрутил желудок.

Верно. Никакого давления вообще.

Кристиан уединился, чтобы отвечать на деловые звонки, а я занималась прической и макияжем и встречалась со всеми на съемочной площадке, включая Рикардо, штатного фотографа бренда. Это был красивый мужчина лет сорока, с загорелой кожей и кокетливой улыбкой, которую он дарил мне, прежде чем она исчезла.

Я проследила за его внезапно настороженным взглядом туда, где у выхода стоял Кристиан с телефоном у уха, но его внимание было приковано к нам.

— Твой парень интенсивный, да? Рикардо издал нервный смешок, прежде чем откашляться. "Независимо от того. Пора начинать, дорогая. У нас есть волшебство!

Он был достаточно очарователен, чтобы произнести такую дрянную фразу, и в течение следующего часа я изо всех сил старалась следовать его указаниям, позируя, поворачиваясь и изгибаясь в странных, неестественных позах, пока пот не струился по моему позвоночнику.

Свет был безумно горячим, и я представила, как тает мой грим, пока я не стану похожа на сумасшедшего клоуна.

Кроме того, было ли это только мне, или Рикардо потерял часть своего энтузиазма? Его ободряющие крики «Великолепно!» и красивая!" постепенно сужался до «Поверни налево» и «Слишком далеко налево». Вскоре студию заполнили только щелчки и жужжание его камеры.

Никто не говорил, но тяжесть их взглядов давила на меня, как второй слой одежды.

Неуверенность в себе закралась в вакуум, оставшийся после их молчания.

Представь, что ты дома. Ваша камера стоит на штативе лицом к вам. Вы усовершенствовали настройки и готовы снимать. Ты делала это тысячу раз, Стелла…

«Поднимите подбородок выше». Инструктаж Рикардо прервал придуманную мной фантазию об одиночестве. «Опусти руку… еще немного… расслабь плечи…»

Это не работало.

Он этого не говорил, но я это чувствовала . Густой, кислый укус разочарования пропитал воздух. Тот самый, который я так привыкла пробовать всякий раз, когда возвращалась домой.

Я наконец-то начала работать с брендом своей мечты и все испортила.

Слезы собрались у меня перед глазами, но я сжала зубы и моргнула. Я бы не плакала на съемках. Я могла держать себя в руках, пока не закончились съемки.

К тому же это была только первая сессия. Было еще трое. Я буду тренироваться перед следующим и улучшаться… если меня оставят.

Неумолимый кулак беспокойства задушил мои легкие.

Что, если Деламонте расторгнет мой контракт? Им разрешили это сделать?

Мой разум лихорадочно перебирал пункты контракта, пытаясь найти тот, который позволил бы бренду бросить меня, если я не буду соответствовать его стандартам.

Почему я не присмотрелась к языку повнимательнее? Я была так взволнована, что подписала контракт после быстрой проверки с Брейди, чтобы убедиться, что нет серьезных тревожных сигналов. А вдруг-

— Стелла, дорогая. Вынужденное терпение напрягло голос Рикардо. «Сделаем перерыв, а? Прогуляйтесь, выпейте немного воды. Мы снова соберемся через десять минут.

Перевод: у тебя есть десять минут, чтобы собраться.

Послышался низкий ропот, и я заметил хмурое выражение лица Луизы, прежде чем она отвернулась.

Поток слез сильнее давил на плотину моей силы воли.

Хладнокровная, спокойная, собранная. Хладнокровная, спокойная, собранная. Прохладная-

Теплая, мужская пряность наполнила мои ноздри. Через секунду в поле зрения появился глубокий черный пиджак Кристиана.

Он протянул мне стакан воды. "Напиток."

Я сделала. Он немного охладил пот, выступивший на моем позвоночнике, но воздух все еще был слишком горячим, а свет слишком ярким. Я чувствовала себя жуком, жужжащим в люминесцентной лампе и пытающимся убежать, прежде чем сгорю заживо.

"Что делаешь?" — спросила я, когда Кристиан взял мой пустой стакан, поставил его на ближайший стол и вернулся, чтобы встать передо мной. Оценив меня, как бы он стал предполагаемым вложением или неразгаданной загадкой.

— Напоминая тебе, почему ты здесь. Его тон был мягким, но достаточно властным, чтобы заглушить неприятные насмешки, переполнявшие мою голову. Разочарование. Отказ. Мошенничество. — Почему ты здесь, Стелла?

«На фотосессию».

Я не могла собрать энергию для лучшего, менее бессмысленного ответа.

«Вот что. Кристиан схватил меня за подбородок и наклонил его, пока мои глаза не встретились с его глазами. «Я спрашиваю тебя, почему. Почему из всех людей, которые могли бы стоять на твоем месте, ты здесь?

«Я…» Потому что я провела последнее десятилетие, взращивая образ, который стал клеткой в той же мере, что и спасательным кругом. Потому что я обманывал своих последователей и почти всех, кого знал, чтобы добиться какого-то глупого, произвольного успеха. Потому что я отчаянно пыталась доказать, что могу добиться успеха людям, которым было все равно.

Толщина забила мне горло.

— Потому что они выбрали тебя. Прохладный голос Кристиана прорезал мои спутанные мысли. «Каждый блоггер в мире убил бы, чтобы стоять там, где вы находитесь, но Деламонте выбрал вас. Не Рая. Ни одна из других женщин на ужине или на страницах журналов. Это многомиллиардный бренд, и они бы не вложили в вас деньги, если бы не думали, что вы можете это сделать».

— Но я не могу. Мой шепот раскрыл душераздирающую правду. Я была самозванкой, маленькой девочкой, играющей во взрослую одежду. «Вы видите, как это происходит. Я бомблю».

«Ты не бомбишь». Управляемая точность его заявления разбила оболочку неуверенности в моей груди. Помят, но не разрушен. «Прошел час. Один час. Подумайте о том, сколько времени вы вложили, чтобы достичь того, что вы имеете сейчас. Как многого вы достигли? Сколько людей вы пережили? Вы преуменьшаете свои достижения как обычные, в то время как вы бы приветствовали их как выдающиеся в ком-то другом».

Кристиан продолжал держать меня за подбородок, проводя большим пальцем по моей щеке. Он был достаточно близко, чтобы я мог разглядеть золотые блики в его глазах, словно упавшие звезды, плавающие в лужах расплавленного янтаря.

— Если бы ты видела себя такой, каким тебя видят другие люди, — тихо сказал он. — Ты больше никогда не будешь сомневаться.

Любопытство и что-то бесконечно более сладкое и опасное вспыхнуло в моем сердце. «Как меня видят другие люди?»

Взгляд Кристиана не отрывался от меня.

«Как будто ты самая красивая, самая замечательная вещь, которую они когда-либо видели».

Слова зажгли каждую молекулу в моем теле и растворили их в бассейне изысканного, невыносимого тепла.

Мы не говорили о других людях, и мы оба это знали.

«Это одна фотосессия, Бабочка». Еще одно прикосновение его большого пальца, еще один галоп моего сердца. «Первый тайм был тренировочным. Вторая половина твоя. Ты понимаешь?"

Невозможно было не поддаться уверенности Кристиана.

Вместо того, чтобы добавить кирпичик к моим опасениям о том, что я не оправдаю ожиданий, его вера в меня укрепила меня достаточно, чтобы запереть эти уродливые, насмешливые голоса в моей голове обратно в коробку, где им и место.

— Да, — сказала я, мои легкие были сжаты, но дыхание стало легче, чем за весь день.

"Хорошо." Его губы опустились и коснулись моих в нежном поцелуе.

Это был не первый раз, когда мы подходили так близко, но это казалось более легким.

Меньше поцелуя, больше обещания.

Мои нервы успокоились, а все вокруг исчезло на один долгий миг.

Затем момент ушел, и он тоже, но тепло его присутствия и фантомное прикосновение его рта остались.

Еще одно трепетание прервало мое сердцебиение.

Хладнокровная, спокойная, собранная.

Я напрягла свой позвоночник и снова посмотрела на Рикардо с улыбкой.

"Я готова."

Если первая половина съемок была катастрофой, то вторая стала откровением. Что бы ни блокировало меня, оно исчезло, и быстрые щелчки затвора Рикардо наполнили студию новым энтузиазмом.

Щелчок. Щелчок. Щелчок.

И мы закончили.

За все время я не продвинулся больше чем на несколько дюймов, но мое сердце гулко стучало, как будто я только что пробежал Нью-Йоркский марафон.

"Идеальный! Ты сногсшибательна, дорогая, несмотря на, э-э, скалистое начало. Рикардо подмигнул мне. «Вы созданы для камеры. Последние фотографии будут великолепными!»

— Спасибо, — пробормотала я, но едва расслышала остальную часть его хрипов.

Мои глаза блуждали по абсолютно белой комнате, пока не нашли Кристиана.

Он стоял в дальнем углу. Все еще на деловом разговоре, все еще великолепен в своем костюме и галстуке и все еще смотрит на меня глазами цвета виски со льдом.

Несмотря на прижатый к его уху телефон и голодные взгляды каждой женщины и нескольких мужчин в комнате, прикованных к нему, он не отвел взгляда, когда я игриво подмигнула ему и улыбнулась.

Это было импровизированное, сиюминутное действие, а не то действие, которое я обычно предпринимала с мужчиной, которого едва целовала.

Но я была на высоте после съемок, а Кристиан все время был так собран, что мне хотелось сбить его с толку.

Всего один раз, совсем немного.

Ничто, однако, не могло подготовить меня к тому опустошению, которое его ленивая ответная улыбка причинила моему сердцу.

Бабочки, дремлющие в моем животе, сошли с ума, и я вдруг со всей уверенностью в мире понял, что они останутся здесь навсегда.