Извращённая ложь

40

СТЕЛЛА

К сожалению, все мечты должны были закончиться.

Наша морская прогулка на Капри была нашим последним полным днем в Италии перед тем, как мы с Кристианом вернулись в Вашингтон с двумя новыми чемоданами подарков и сувениров и моим признанием в любви, тянущимся за нами.

Старому мне было бы неловко говорить эти слова и не слышать их в ответ, но новая я (потому что там все еще были части старого меня) чувствовала себя более комфортно, позволяя вещам развиваться в свое время.

При этом наше возвращение в город было более резким после Италии, чем после Гавайев. Через месяц Кристиан сразу же погрузился в рабочий хаос, и я провела добрую неделю, копаясь в электронных письмах, почте и задачах, накопившихся за время нашего отсутствия.

Я навещала Мауру, работал над своим маркетинговым планом, выпивал с Авой и Джулс и выполнял миллион поручений.

Приспособиться к моей обычной повседневной жизни было труднее, отчасти потому, что я отсутствовал дольше, а отчасти потому, что на этот раз нужно было сделать гораздо больше.

К концу недели я устал, капризничал и отчаянно нуждался в длительном восстановительном занятии йогой.

Я решила не торопиться в этот понедельник и готовил свой обычный утренний коктейль, когда мой телефон загорелся от входящего звонка.

"Привет?"

«Привет, Стелла, это Норма».

Моя рука замерзла над блендером.

Норма была одной из моих любимых медсестер в Гринфилде, но она не звонила ни с того ни с сего, если только что-нибудь не случилось.

Я поставила полчашки со льдом обратно на прилавок и накрутила ожерелье на палец.

— Мора в порядке?

Когда я навестил ее вчера, она выглядела нормально, но с тех пор могло произойти что угодно. Мог случиться припадок, упасть, удариться головой…

Худшие сценарии пронеслись в моей голове.

«Физически она в порядке». Успокаивающий голос Нормы успокоил мои нервы. — Но она, э-э, вспомнила, что сегодня утром случилось с Фиби и Гарольдом.

Вот так нервы сдали назад. "О, нет."

Это случалось нечасто, но всякий раз, когда Маура вспоминала о муже и дочери, она очень волновалась. В последний раз, когда это случилось, она бросила вазу в медсестру. Если бы она была в полной силе, медсестра сейчас была бы в коме.

— Как я уже сказал, теперь с ней все в порядке, — заверила меня Норма. «К сожалению, нам пришлось дать ей успокоительное».

Мой желудок сжался. Я попросила Гринфилда звонить мне всякий раз, когда Мауре будут вводить успокоительное. Это было не то, что они сделали легкомысленно. Успокоительное означало, что у нее был действительно плохой день.

— Я приду прямо сейчас. Я была уже на полпути к двери, когда Норма остановила меня.

"Незачем. Я знаю, ты хочешь ее увидеть, но она уже спит, а ты только вчера приходил. Ее голос смягчился. — Я звонил только для того, чтобы предупредить тебя. Не зацикливайся на этом слишком сильно, хен. Такие вещи случаются, и мы держим их под контролем. Обещаю."

Она была права. Как бы я ни ненавидел мысль оставить Мауру одну после того, как она была так расстроена, персонал в Гринфилде был профессионалом. Они были обучены справляться с такими ситуациями, и они могли делать это гораздо эффективнее, чем я.

"Верно." Я выдавила из себя улыбку, хотя Норма не могла меня видеть. "Спасибо за звонок. Пожалуйста, дайте мне знать, если есть какие-либо обновления».

"Я буду."

Я повесил трубку и принялся за завтрак, но был слишком рассеян, чтобы что-то попробовать.

Может быть, мне стоит заглянуть в Гринфилд позже, на всякий случай…

Мой телефон снова зазвонил, на этот раз с новым сообщением, которое доказывало, что день на самом деле может стать еще хуже.

Наталья: СТЕЛЛА

Наталья: Что это за чертовщина?

К ее тексту прилагалась фотография с моей фотосессии на Гавайях. Печатная кампания Delamonte наконец-то вышла в эфир вместе с моим профилем в Washington Weekly. Джулиан проделал огромную работу, и Луиза была в восторге. Вчера она написала мне по электронной почте, расхваливая эту статью.

Видимо, моя семья была менее взволнована.

Я мог понять, почему они могут быть шокированы. На фото, которое прислала Наталья, я была повернута спиной к камере, но явно топлесс. Нижняя часть бикини покрывала нужные места и ни на дюйм больше.

Композиция была артистичной, а не неряшливой, но все же это была, вероятно, самая скандальная вещь, в которой когда-либо участвовал Алонсо.

Стелла: фото

Я не был в настроении удовлетворять требования Натальи об ответах.

Я знал, что моя семья взбесится из-за фотографий с Гавайев, но мне было все равно. Мы не разговаривали с момента нашего ужина почти три месяца назад. Возможно, нас разделяли гордость и упрямство, а может быть, я была права все это время. Им было все равно, являюсь я частью семьи или нет.

Единственный раз, когда их волновало то, что я делаю, это то, что я их смущаю. Меня ничуть не удивило, что первое сообщение Натальи мне за несколько месяцев содержало критику.

Наталья: Ты ГОЛАЯ

Наталья: Мама и папа сходят с ума!

Стелла: Я ПОЛУГОЛАЯ. А если мама с папой сходят с ума, они сами мне скажут. Они взрослые. Им не нужно, чтобы вы постоянно выступали в качестве их рупора.

Мы переписывались, но я практически слышал ее ошеломленное молчание.

Я провел свою жизнь, делая все, что хотела моя сестра, и позволяя ей управлять мной. Мне это надоело.

Если бы у моих родителей были проблемы со мной, они могли бы сказать это мне в лицо.

этим были проблемы, она могла бы засунуть это себе сами знаете во что.

Три точки, указывающие на то, что она печатала, появились, исчезли и снова появились.

Наталья: Не знаю, что на тебя нашло в последнее время, но это не мило. ТЫ взрослая, Стелла. Действуйте как один.

Наталья: И полуголая ненамного лучше, чем полностью голая.

Наталья: Папа — начальник аппарата кабинет-секретаря. Как вы думаете, как это отразится на нем?

Раздражение вонзило свои когти в мою кожу.

Спорить с Натальей было все равно, что спорить с кирпичной стеной. Она никогда не отступала и не пыталась увидеть сторону другого человека. Она всегда была права, а все остальные всегда ошибались.

Вместо того, чтобы ответить, я позвонила ей.

Когда она взяла трубку, я не дал ей возможности заговорить.

"Я. Не. Уход." Я повесила трубку и перевела телефон на беззвучный режим.

Я вел себя как мальчишка? Может быть.

Буду ли я сожалеть о своей мини-истерике позже? Вероятно.

Но я разберусь с этим, когда придет время. На данный момент самым ярким моментом моего утра было заставить сестру замолчать.

Тем не менее, я не могла сосредоточиться на работе, поэтому я переоделся в старую футболку и шорты и занялся единственной вещью, которая помогала мне чувствовать себя лучше, когда я был в состоянии сильного стресса: глубокой уборкой.

Я начала с кухни и прошла через пентхаус, вытирая пыль и протирая каждый угол и щель. Нина убиралась раз в неделю, но последний раз она приезжала пять дней назад, так что дел у меня было предостаточно.

Мои друзья думали, что это странная тактика снятия стресса, но это была идеальная бездумно продуктивная задача. Кроме того, каждое движение влажной тряпки по пыли казалось мне очищающим от застоявшейся энергии, что было бонусом.

В конце концов, я добралась до офиса Кристиана.

Я колебалась за закрытыми дверями.

Я вошла в его святая святых только для того, чтобы полить его бедные растения, о которых я продолжал заботиться даже после того, как переехал. Он предложил нанять кого-то еще, но я привязался к ним.

Кристиану было бы все равно, если бы я вошла, когда его там не было, верно? Он не возражал против того, чтобы я пошла поливать растения. Если бы он не хотел, чтобы я был там, он бы сказал мне.

После еще одного колебания я открыл двери.

Я провела в офисе Кристиана больше времени, чем где бы то ни было, потому что очень старалась вернуть все на свои места.

Комната представляла собой монохромный кабинет со светло-серыми стенами, черным кожаным креслом и массивным столом из стекла и металла. Даже глобус в углу был черно-серым.

Очевидно, у него была такая же аллергия на цвет, как и на искусство.

«Кристиан еще не знает об этом, но мы собираемся добавить вам немного жизни», — сказал я его столу. Там не было ничего, кроме ноутбука, двух дополнительных мониторов, пресс-папье и матово-серого футляра с четырьмя одинаковыми ручками Montblanc. "В итоге."

Я вытерла стол и была так занята, пытаясь понять, что это за пресс-папье — ягуар? Кабан? Уродливый кот? — что я случайно опрокинула его подставку для ручек.

Я опустилась на колени и подобрала ручки, но неправильно рассчитала расстояние от пола до стола и случайно ударилась головой о нижнюю часть, поднимаясь наверх.

«Ой!» Я вздрогнула от резкого приступа боли.

Может, планеты сбились, потому что сегодня был не мой день.

Я подождала, пока пройдет приступ головокружения, прежде чем снова встать. На этот раз, поднимаясь наверх, я провела рукой по краю стола, чтобы не совершить ту же ошибку.

Вот почему я не могу иметь стеклянный стол. Они слишком хорошо вписались в окружающую среду.

Мои пальцы наткнулись на небольшую выпуклость, но я не обратила на нее особого внимания, пока не встала и не заметила, что один из ящиков выдвинулся.

Он выглядел иначе, чем другие. Меньший, сделанный из черного, а не серого металла, и спрятанный в большом ящике, заполненном канцелярскими принадлежностями.

Секретное отделение.

"Боже мой." Я уставилась на него с недоверием.

Я знала, что в распоряжении Кристиана есть всевозможные гаджеты и устройства, но потайной ящик ? Серьезно? Я думала, что такие бывают только в фильмах.

Я должна закрыть его и двигаться дальше. Вероятно, там содержалась конфиденциальная информация, которая меня не касалась, но любопытство взяло верх надо мной.

Небольшой взгляд не повредит, верно? Кроме того, содержимое выглядело безобидным. Это была просто куча простых черных папок.

Я подняла верхнюю папку и открыл ее.

Это выглядело как набор скучного текста, пока мой взгляд не остановился на имени вверху.

Стелла Алонсо.

Я дважды моргнула, чтобы удостовериться, что прочитал это ясно, но сколько бы я ни смотрел, слова не сдвинулись с места.

Я быстро просмотреал оставшуюся часть страницы и понял, что это не просто случайный текст о школах, днях рождения и хобби. Это было обо мне.

Все о моей жизни — мой день рождения, мои друзья, мои увлечения и места, где я ходила в школу, начиная с подготовительной школы и заканчивая колледжем, — было изложено черным по белому.

Зачем Кристиану досье на меня? Заглянуть в мое прошлое, чтобы отсеять моего преследователя?

Я уже рассказала ему все, что знал, но, возможно, он беспокоился, что я что-то упустил.

Однако, когда я пролистала остальную часть переплета, это явно было не так.

Вся моя жизнь вылилась в эти страницы. Все, от базовой информации, такой как занятия моих родителей, до моей любимой еды, школьных внеклассных занятий и моего любимого гребаного профессора в колледже. У него даже был список всех людей, с которыми я когда-либо встречалась.

Меня сейчас стошнит.

Желчь обволакивала горло, но я отложил папку и взял вторую трясущимися руками.

Это было хуже, чем первое. В нем были полные досье не только на меня, но и на всех моих близких, включая мою семью, друзей, Мауру и предыдущих бойфрендов.

В третьей папке была коллекция медиафайлов: мои выпускные фотографии из колледжа, статья Thayer Chronicle о праздничном гастрономическом мероприятии, которое я организовала, и снимок моего первого показа мод, который много лет назад попал на какой-то сайт влиятельных сплетен., назвать несколько.

Все фотографии и статьи были в открытом доступе. Не было никаких личных или откровенных снимков, но, увидев их вместе с остальными моими файлами, меня захотелось вырвать.

На секунду я подумала, что он может быть моим преследователем, но с точки зрения логистики это не имело смысла. Я также достаточно хорошо знала Кристиана, чтобы знать, что он не будет терроризировать меня так, как мой сталкер.

Недостаточно хорошо, чтобы ты предвидела, что у него есть досье на всю твою жизнь, пел коварный голос в моей голове.

Возможно, у Кристиана была веская причина для файлов, но это все равно было огромным вторжением в частную жизнь. Он копался не только в моей жизни; он копался во всех, кого я знала.

Он сделал это без моего согласия и скрывал это от меня.

Как долго у него были эти файлы? Дни? Недели? Месяцы?

Мой желудок взбунтовался, и я едва успела добраться до ближайшей ванной, как мой завтрак снова стал грязным.

Слезы навернулись на мои глаза, когда я вздрогнула.

В это время на прошлой неделе мы были на лодке в Италии. Я сказала ему, что люблю его, и он поцеловал меня так, будто любил в ответ.

Семь дней казались вечностью назад — достаточно долго, чтобы сон превратился в кошмар.

Может быть, ему нужна была эта информация, чтобы выследить моего преследователя. Может быть, он хотел убедиться, что никто в моей жизни не был серийным убийцей. Может быть… может быть…

Я хваталась за соломинку, но все, о чем я могла думать, это Кристиан, сидящий за своим столом и копающийся в моей жизни с легкостью человека, вводящего запрос в Google.

Даже если он не был моим преследователем, он перешел многие из тех же границ. Переступил через многие из тех же строк.

Позывы к рвоте снова усилились. Я уже вырвала все содержимое в желудок, так что могла только всухую вырваться в унитаз.

Я должна уйти отсюда.

Его не будет дома еще несколько часов, но я не могла рисковать тем, что он уйдет из офиса раньше и застанет меня в таком состоянии.

Я не могла притворяться, что все в порядке, когда казалось, что ничего уже никогда не будет в порядке.

Я заставила себя подняться с пола и быстро умылась, прежде чем войти в нашу спальню. Хотя у меня в гостевой комнате хранилась куча вещей, после Гавайев я чуть ли не переехала в комнату Кристиана.

Он освободил для меня часть своего шкафа, и вид моей одежды, висящей рядом с его знакомыми темными костюмами, скрутил мое сердце мучительным узлом.

— Знаешь, тебе не мешало бы надеть что-нибудь другое, кроме черного, серого и синего. Я лежала в постели, завернувшись в одеяло, и смотрела, как Кристиан одевается.

Подходить. Галстук. Смотреть. Запонки.

Я никогда не думала, что смотреть, как парень надевает запонки, будет сексуально, но он заставил все выглядеть сексуально.

«Другие цвета режут глаза».

«Я ношу другие цвета все время».

"Это другое. Мне нравится все, что ты носишь».

Мой желудок перевернулся, и я со вздохом откинулась на подушку. «Несправедливо, что вы можете заканчивать каждый спор, говоря такие вещи».

Смех Кристиана задержался в комнате еще долго после того, как он ушел.

Воспоминание вызвало у меня улыбку, но она исчезла, когда моя нынешняя реальность снова погрузилась.

Связующие. Секреты. Необходимость убраться отсюда к чертям, прежде чем он вернется домой.

Я не могла смотреть ему в лицо прямо сейчас, не тогда, когда мои эмоции были такими грубыми и повсюду.

Мне нужно было время, чтобы подумать, и пространство, чтобы отвлечься от него.

Я оторвала взгляд от его части шкафа и бросила все самое необходимое в спортивную сумку. Несколько смен одежды, туалетные принадлежности и мистер Единорог, которого я схватила на выходе.

В последнюю минуту я быстро написала Кристиану записку и оставила ее на его рабочем столе. Это и файлы должны говорить сами за себя.

Я не была готова говорить с ним, но меня беспокоило, что он может сделать, если вернется домой и обнаружит, что я пропала без следа.

Я крепко прижала мистера Единорога к груди, спускаясь на лифте в вестибюль. Мне было все равно, что я взрослая, идущая по публике с плюшевой игрушкой. Он был единственным мужчиной, который никогда меня не подводил.

Я знала, что Брок следит за мной и предупредит Кристиана, куда я пропала, но с этим я разберусь позже.

На данный момент я мог пойти только в одно место, где было почти так же безопасно, как раньше было у Кристиана.

— Ава? Я позвонила ей, выходя из здания. Мой голос дрожал, но я отказывалась плакать. Не сейчас, не здесь. "Могу ли я приехать за? Что-то… что-то случилось.