Когда плачут драконы

Глава восемнадцатая: Встреча с Вальгардом и ее последствия

Эдрик очнулся в каменном мешке, кое-как освещаемом неверным огнем настенного факела. Покуда глаза привыкали к темноте, он успел вспомнить последние события и знатно отругать себя за безалаберность. Расслабился в самый неподходящий момент и все испортил! А ведь почти добрался до цели!..

Мальчишка!

По всему выходило, что человек, взявший его в плен, использовал снотворное, в которое обмакнул пущенную в Эдрика иглу, и потом взял его тепленьким без всякого сопротивления. Удивляло лишь одно: почему он не прикончил его сразу, а притащил сюда? Умей Эдрик оборачиваться, его можно было бы продать за хорошие деньги, но только полный олух способен был принять незваного гостя за дракона. Тогда что? Решил использовать пленника для каких-то своих опытов, как бывший наставник Эдрика?

В груди невольно похолодело. А Джемма?! Где она?! Что с ней?! Неужели и ее тоже?..

Эдрик дернулся, почему-то уверенный в том, что не сможет подняться, и едва не свалился с кровати. Впрочем, к чему его связывать? В подобной темнице достаточно камень ко входу прикатить, чтобы ни одна живая душа из нее не выбралась.

Эдрик поднялся в желании немедленно проверить правильность своих подозрений. Но стоило ему сделать пару шагов к совсем темному коридору, как оттуда послышались торопливые шаги, и спустя какие-то мгновения его шею сдавили в объятиях тоненькие девичьи ручки, а нос защекотали буйные кудри с натуральными жемчужинами.

— Джемма! — только и выдохнул Эдрик и тут же получил чувствительный удар кулаком по груди. А потом снова едва не закашлялся от жарких объятий.

— Так тебе и надо, зазнайке несчастному! — пробормотала Джемма с явными слезами в голосе. — Я сам, я сам! Еще хоть раз оставь меня в стороне — мигом поджарю, чтобы самоуверенности поубавилось!

Эдрик не удержался, сомкнул руки на хрупких плечиках и почувствовал невероятное облегчение. Хвала богиням, Джемма цела и невредима, и снова под его защитой! А уж вдвоем они нигде не пропадут.

— Я хотел как лучше, — попытался оправдаться он, просто потому что надо было хоть что-нибудь сказать, иначе в голову лезли совсем уж не уместные случаю мысли. Например, коснуться губами волос Джеммы, вдыхая их чудесный аромат. Или дотронуться до ее щеки, стирая слезы. Или вообще прижать к себе изо всех сил и никогда не выпускать. Чем бы заслужить божественную милость, чтобы Создатели и Эдрику желание подарили? Оно было у него всего одно — и совершенно не осуществимое! — Надеялся тебя защитить...

— Да не от кого ее здесь защищать, — раздался спокойный мужской голос, и Эдрик отпрянул от Джеммы, как будто их застукали за чем-то неприличным. Однако тут же схватил ее за руку и затянул за спину, готовый принять на себя любые неприятности. Но появившийся из темноты коридора хромой человек и не думал нападать. Остановился у входа в комнату, оперся плечом на угол, будто для того, чтобы позволить Эдрику рассмотреть себя и убедить в своей искренности.

Эдрик взглянул на него мельком и на всякий случай отодвинулся подальше. Высокий, широкоплечий, с неровными прядями светлых волос и довольно-таки приветливым лицом, он все равно не внушал Эдрику доверия. Зачем-то же этот человек его усыпил. Да еще и Джемму в этот каменный мешок заманил. А она, девочка простодушная...

— Вальгард меня зовут, — представился незнакомец, не делая ни малейшей попытки подобраться к пленникам поближе. Или они все-таки были не пленниками, а гостями? — Лучше просто Валь. Извини, что не слишком гостеприимно встретил, но приходится соблюдать осторожность.

— Он Гейру спас! — горячо зашептала Джемма, очевидно, уже проникшаяся к этому самому Валю признательностью. Но Эдрику нужны были доказательства.

— Ты ее видела? — сурово спросил он, но ответ получил не от Джеммы, а от усмехнувшегося хозяина дома.

— Видела, — покачал головой он. — Да они три часа стрекотали без умолку. Джемма как про брата ей рассказала, так Гейру и прорвало. Месяц у меня молчала, ни слова не мог от нее добиться. А тут разошлась на радостях.

Джемма старательно закивала, убеждая Эрика в искренности их нового знакомого.

— Она одна у Валя осталась, остальные в Долину вернулись.

— Остальные? — изумленно переспросил Эдрик, но Вальгард не позволил Джемме ответить.

— Пойдемте за стол, — предложил он, — а то Гейра совсем заждалась. Изысков никаких не обещаем, но с голоду умереть не дадим.

Он посторонился, пропуская гостей. Эдрик замешкался, по-прежнему опасаясь удара сзади, но Джемма улыбнулась и потянула его за руку. Пришлось повиноваться, чтобы не выглядеть в ее глазах трусом. В конце концов, не доверять Джемме Эдрик не мог.

Столь пугающий темнотой коридор оказался совсем коротким, и через несколько шагов они вышли в довольно-таки просторное помещение со стенами из сплошного камня и без единого окна. Оно было неплохо освещено, хотя Эдрик не видел ни факелов, ни свечей, однако гораздо сильнее его поразила затопленная печь.

— Мы же в пещере? — уточнил он у следовавшего за ними Вальгарда. Тот кивнул и улыбнулся, словно зная, каким будет следующий вопрос Эдрика. — Тогда куда дым отводится? В закрытом гроте все должно быть в чаду, а тут...

— Пришлось помучиться, — уклончиво ответил Вальгард. — Как и со светом. Но у меня было время и желание возиться со всем этим.

Эдрик еще раз огляделся по сторонам, но так и не нашел, каким образом хозяин дома сумел добиться подобного эффекта. Потом, не удержавшись, подошел к печи и принялся ее изучать с таким тщанием, что вызвал очередную усмешку Валя.

— Джемма утверждала, что вы сестру знакомого драконыша разыскивали, — заметил он. — А ты, я смотрю, больше бездушными механизмами интересуешься.

— В вашем случае, я смотрю, одно другому не мешает, — неожиданно для самого себя огрызнулся Эдрик. — Я тоже стараюсь совмещать.

— И как получается? — поинтересовался Вальгард. Эдрик передернул плечами и наконец посмотрел на него.

— Хуже, чем хотелось бы, — ответил он. — Не все, знаете ли, что к драконам относятся без предубеждения, что к изобретениям.

Валь хмыкнул.

— Знаю, — понимающе сказал он и сделал рукой приглашающий жест в сторону обеденного стола. — Потом расскажу, если времени хватит. Джемма грозилась отправиться в путь с рассветом, а до него не так уж много и осталось.

Эдрик смущенно потер затылок.

— Долго я спал? — спросил он уже у Джеммы. Она кивнула и тихонько вздохнула.

— Я очень за тебя испугалась, — так же негромко пробормотала она. — Как увидела, что ты упал...

— Все-таки следила за мной? — недовольно перебил ее Эдрик. Но ответ снова получил от Вальгарда.

— И следила, и защищала, и голову мне чуть не откусила за то, что я незваного гостя пирогами не встретил, — заявил он тоном, исключающим любые подробные расспросы. — Пришлось исправляться. Так что марш за стол, полуночники! И ты выходи, — обратился Валь к кому-то невидимому, — парень, в отличие от подружки, не кусается!

Из самого темного угла к ним шагнула худенькая девочка с толстой, отливающей бронзой косой и точно такими же, как у Харде, огромными серыми глазищами. Эдрик неловко ей улыбнулся, не зная, что еще сделать и что сказать.

— Это Гейра, — представил Вальгард девочку.

— Это Эдрик, — вторя ему, проговорила Джемма и весело рассмеялась своей шутке. Эдрик тоже фыркнул. Гейра осторожно хихикнула. Вальгард уже знакомо усмехнулся.

— Чудно! — проговорил он. — А теперь так же дружно — да за трапезу! Чем быстрее поедим, тем больше сможем обсудить.

Дальше упрашивать ему не пришлось. Девочки первыми застучали ложками, уминая кашу. Эдрик тоже послушно проглотил свою порцию. Вальгард ел не спеша и обстоятельно, одной рукой расправляясь с содержимым тарелки, а второй отламывая куски от неразрезанной булки. Эдрик невольно задержал взор на обрубке его среднего пальца, и Вальгард перехватил его взгляд.

— Детская забава, — объяснил он, хотя Эдрик не спрашивал. — Рубанул мечом по дурости. Думал, новый палец отрастет. Ан нет, не отрос.

— Мама в госпитале много всяких ран видит, — безо всяких эмоций отозвался Эдрик. — А когда утешить кого хочет, то всегда мальчишку с отрубленным пальцем в пример приводит. Вот, говорит, он как настоящий мужчина держался...

— Ильгой твою маму зовут? — оборвал его Вальгард на полуслове, и Эдрик даже вздрогнул от неожиданности. — А я все думаю, откуда мне твоя физиономия знакома. Вылитый же матушка! И характер такой же!

Эдрик почувствовал, как лицо у него заливает краской. Вот уж не чаял услышать подобное в таком месте. Да еще и с явной насмешкой. Да еще и перед Джеммой: мать славилась своим острым языком, а Эдрик всегда этого стеснялся. А уж сравнения с ней и вовсе боялся пуще огня. Нет, он любил, конечно, маму, и гордился ей, но, как любой, наверное, мальчишка, мечтал быть похожим на отца. Тем более что тот являл собой пример силы и мужественности, и Эдрик не раз и не два завистливо вздыхал, глядя на старшего брата, которому по наследству досталось все это великолепие. Эдрику же оставалось довольствоваться лишь большей отцовской нежностью и опекой.

— Вы из Армелона, что ли? — выбравшись из сожалений, неожиданно понял он. Получил в ответ кивок и задал новый вопрос: — А как тогда в такую даль забрались?

Вальгард в очередной раз усмехнулся.

— Вдохновился подвигами Лила и захотел подружиться с драконами, — сообщил он. — Но это оказалось гораздо сложнее, чем я рассчитывал. Даже попавшие в ловушку ящеры порой заходились такой злобой, что не позволяли себе помочь. Пару раз чуть с жизнью не расстался, причем если в первый меня дракон пытался поджарить, то во второй уже охотники весьма доходчиво объяснили свое отношение к моей воровской деятельности. В ногу потом пришлось штырь металлический загонять, чтобы срослась, — с тех пор и хромаю. Так что о крыльях пришлось забыть. Зато пару десятков спасенных жизней могу на свой счет записать — есть, чем гордиться на старости лет.

— Вы совсем не старый, — подала голос Джемма, а Гейра вдруг сорвалась с места, прижалась к боку Вальгарда и судорожно сомкнула объятия. Он сконфуженно погладил ее по плечу, потом потрепал по волосам.

— Попроси подружку научить тебя такую косу плести, — проговорил он, — а то все растрепой ходишь.

Гейра кивнула, но даже и не подумала его отпустить. Валь улыбнулся.

— Сколько раз я ей говорил, что не стоит из чувства благодарности от своей семьи отказываться, — зачем-то объяснил он, — а она только головой вертит да глаза отводит. Так и не понял ничего.

— Харде тоже про родителей ни разу не заговаривал, — вспомнила Джемма и предположила: — Может, они сироты?

Вальгард выдержал паузу, давая Гейре возможность ответить, но та молчала, только еще сильнее сжимала пальчиками его рубаху, как будто пыталась удержать. Вальгард легко коснулся ее руки.

— Может, и сироты, — согласился покуда он. — Только я так разумею: с братом им надо жить вместе. Хоть у вас, хоть у меня — тут уж как сами решат.

В гроте установилась тишина, и слышно было только, как тяжело дышит Гейра, как будто принимает какое-то решение.

— Я с тобой не расстанусь, — наконец прошептала она. — Только если сам прогонишь.

Вальгард опять усмехнулся, но на этот раз совсем невесело.

— Вот ведь… — пробормотал он. Эдрик посмотрел на них обоих, потом перевел взгляд на Джемму.

— Попробую поговорить с Кедде, — вздохнула та, без слов поняв его замешательство. — Он к Харде привязался, конечно, но не может же не понять, что тут сестра его родная.

Эдрик качнул головой. Он в этом почему-то совершенно не был уверен.

Угомонить Кедде смогла только Кеола, которую Джемма кое-как убедила пойти к нему вместе с ней. Боялась, что он просто выставит ее за дверь и слушать не станет: уж слишком сильно Кедде привязался к спасенному драконышу. Джемме очень не хотелось причинять ему боль, но другого выхода просто не было. И Кеолино: «Ты ведешь себя, как одуревший от ненависти ящер!» — стало лучшим подспорьем в переговорах о необходимости воссоединения семьи.

— Да ему у меня в сто раз лучше будет! — пытался еще отстоять свое мнение Кедде. — Что там за мужик в этих горах живет? Может, он живодер какой: запудрил Джемме мозги, когда новой добычей запахло, а она и рада на удочку попасться!

— На какую еще удочку? — возмутилась Джемма. — Я Гейру собственными глазами видела и разговаривала с ней! Она любит брата и очень скучает по нему!

— Скучала бы — примчалась с первым ветром! — продолжал гнуть свою линию Кедде. — Значит, так он ей нужен!

— Он ее брат! — отрезала Кеола. — Уразумей наконец это, Кедде, и смирись!

— Иначе что? — столь жестко спросил он, что Джемма даже невольно назад подалась от испуга. Кеола же только холодно прищурилась.

— Иначе ты ничем не лучше тех извергов, что измываются над детьми!

Теперь отшатнулся и Кедде, а Джемме больше всего на свете захотелось, чтобы полчаса назад Кеола отказала ей в просьбе.

— Даже так? — глухо поинтересовался Кедде, и Джемма почти вслух вознесла богам молитву, чтобы Кеола взяла свои слова обратно. Но она только вбила последний гвоздь:

— Только так!

Джемма потом уже не удивилась, что Кедде безмолвно взял их обеих под руки и силой выставил за дверь. Джемма долго собиралась с духом, понимая, что сама виновата, что сама струсила и тем самым стала причиной ссоры между друзьями, но промолчать не смогла.

— Это было слишком жестоко, — осуждающе проговорила она и вздрогнула, увидев совершенно стеклянный взгляд Кеолы.

— Разве ты не этого ждала? — с невыносимой болью в голосе спросила она. — Разве все вы не этого от меня ждете?

Не слушая ответ, она ускорила шаг и очень скоро настолько оторвалась от Джеммы, что смогла позволить себе остановиться и разрыдаться в голос. Внутри жгло огнем так, что хотелось в прорубь броситься, чтобы стало хоть немного полегче. Как она могла? Зачем? Откуда только слова такие взялись? На себе весь спектр чувств Кедде ощутила. От недоумения до злости, а потом через ненависть к отвращению. Он и локоть ее сжал, будто шавку лишайную за загривок поволок. Теперь уж точно окончательно разочаровался. Но Кеола так устала каждый день ждать и бояться, что Кедде с этим мальчишкой улетит в Драконью долину, что воспользовалась первым же представившимся шансом избавиться от него. На гадость, конечно, никогда бы не сподобилась: разве можно руку на ребенка поднять? А найденная сестра показалась подарком свыше. И Кеола слишком обрадовалась этой возможности.

А теперь просто безвозвратно потеряла Кедде.

Да, да, пусть он и не принадлежал ей никогда, пусть все его взгляды на нее в последние дни, осторожно-нежные фразы, попытки хоть как-то сблизиться Кеоле просто привиделись, она продолжала надеяться на какое-то чудо.

И сама же разрушила эту надежду...

Когда на следующий день синий дракон поднялся над лесом, унося Харде вдаль, несмотря на поднявшуюся еще ночью пургу, Кеола была уверена, что это последний раз, когда она видит Кедде. Даже если он в Долину не вернется, останется с юным товарищем, его сестрицей и неизвестным Вальгардом просто потому, что те никогда не увидят в нем предателя и не назовут ублюдком, калечащим чужие жизни. И это после того, сколько Кедде сделал и для Кеолы, и для своих собратьев. Она же лучше всех знала, сколько благородства и доброты живет в его душе. Быть может, упирай Кеола на эти качества, воззови к его милосердию, и все сейчас было бы совсем по-другому. Но синий дракон исчез в густой снежной завесе, а Кеола так и стояла за широким стволом старого дерева, скрывшего ее от глаз Кедде и послужившего надежной опорой оставшейся без сил Кеоле.

Как, когда домой потом вернулась, она и не помнила. Но под вечер свалилась с горячкой, в которой не было места ни одной радостной мысли, а только знобящему отчаянию, болезненному презрению к себе и бесконечной череде спаленных в бреду надежд. Иногда перед глазами появлялись взволнованные лица Нетелл и Джеммы, но Кеоле не было ни до одной из них никакого дела. Она не хотела жить без Кедде и не могла заставить себя справиться с болезнью. Ее не интересовало, что будет дальше. Все равно никто не заплачет. Не заслужила она ни слез, ни любви. Ни даже привязанности...

— Он вернулся, слышишь?! Кедде вернулся!..

Джемма трясла Кеолу за плечи, не обращая внимания на заливающие щеки слезы.

На Кеолу было страшно смотреть. Если раньше она хоть от жара металась, стискивая побелевшими пальцами простыню и перемежая хриплые вздохи со стонами, то теперь вообще на мертвую походила. Спекшиеся губы, восковые щеки, пугающая до боли в груди бледность. Что Эйнард, что Дарре только руками разводили, не в силах помочь, и пеняли на драконью ипостась, которая могла и самые страшные раны залечить, и сгубить хозяина на ровном месте.

— Надо понять, что стало причиной ее несчастья, — объяснял Дарре, оставляя на всякий случай всевозможные лекарства, а Джемма только вздыхала: Кеола отказывалась их принимать, не жалея ни себя, ни их с матерью. — Тогда и появится шанс хоть что-то исправить.

Джемме не надо было искать причину: она единственная, наверное, догадывалась об истинном отношении Кеолы к Кедде, и совпадение его отлета с началом ее болезни только подтверждало Джеммины подозрения. Извела себя, дуреха несчастная, отталкивая его постоянно, а силы-то не рассчитала. И теперь Создатели наказывали то ли за гордыню, то ли за страх. А может, и за отчаяние. Неужели Кедде мог не возвратиться? Да как бы ни прикипел он к Харде, здесь у него были друзья и важное дело, и Кедде стал бы последним, кто на подобные вещи захотел наплевать. Джемма, например, ни секунды не сомневалась, что не сегодня-завтра Кедде снова будет в Армелоне.

Вот только, глядя на угасающую Кеолу, истово молилась, чтобы он не опоздал.

И боги все-таки сжалились над ними обеими. В то самое утро, когда Джемма уже взмыла в воздух, чтобы лететь к Вальгарду и силком притащить Кедде в Армелон, она увидела на горизонте стремительно приближающуюся синюю точку. И даже не стала дожидаться, когда Кедде с ней поравняется; бросилась стремглав домой и принялась тормошить Кеолу.

Ни разу еще ей не было так страшно, как в те минуты, что Кеола не реагировала ни на ее действия, ни на имя Кедде. Даже когда мама признавалась в преступлениях, даже когда Джемма увидела Эдрика в клетке и поняла, что он попал в горах в ловушку, внутри не холодело от предчувствия беды и не было ощущения полного бессилия. Какой бы резкой и равнодушной ни казалась Кеола, сколь бы ни сторонилась она что Джеммы, что Нетелл, чураясь их помощи, будто огня, сколь бы ни была жестока с Кедде, а Джемма искренне привязалась к ней и переживала как за родную. А потому продолжала взывать к сознанию Кеолы, даже когда руки заныли от тряски и ресницы слиплись от слез.

И Кеола наконец откликнулась. Открыла через силу глаза, кое-как поймала взглядом Джемму.

— Все врешь... — еле слышно выговорила она.

Джемма шмыгнула носом, стараясь овладеть собой. Но вместо этого только толкнула Кеолу в грудь и вскочила с кровати.

— Дура! — припечатала она. — Себя извела и его достала! А нам — разгребай!

С этими словами она гордо задрала голову и направилась к выходу. Но у порога все-таки остановилась, обернулась.

— Вернулся он, — с материнской жалостью поговорила она. — Сейчас сбегаю, узнаю, что да как. А ты давай поднимайся и приводи себя в порядок. Ох, горе мне с вами!

Поймала еще неуверенную улыбку Кеолы и со спокойным сердцем отправилась в дом Кедде. Ну и новость она ему приготовила: все свои обиды забудет. И Кеолу мигом на ноги поставит. И будет наконец у них мир и понимание. А то смотреть больно.

— Кедде!.. — дернула она входную дверь, но та неожиданно оказалась запертой. От удивления Джемма даже отступила на шаг и осмотрелась вокруг, чтобы убедиться, что это изба Кедде: он же никогда не использовал засов, не боясь врагов и радуясь приходу друзей. А уж Джемма-то однозначно ко вторым относилась, несмотря на последний разговор.

Джемма дернула ручку еще раз, потом осторожно постучала. Но Кедде и не думал открывать. Джемма отбила себе все кулаки и даже пятки и едва не вынесла на окнах стекла, но так и не добилась результата. Мелькнула у нее шальная мысль забраться на крышу и спуститься в дом через дымовую трубу, но следом голос разума предложил просто подождать. Не мог же Кедде вечно прятаться в своем убежище. Рано или поздно все равно выйдет, вот тогда-то Джемма его и поймает. А пока она сочла своим долгом вернуться к Кеоле и наплести ей небылиц об усталости Кедде и его просьбе прийти в другой раз.

Поверила ли Кеола, оставалось загадкой. Но все же выбралась из своей тоски и приложила все усилия, чтобы загладить причиненные Джемме и Нетелл неудобства. А они с мамой без всякого уговора делали вид, что ничего не произошло. В конце концов, всякий может сорваться, а Кеоле как никогда нужны сейчас были силы и поддержка близких. Потому что Кедде помогать ей в выздоровлении отнюдь не собирался.

Два дня караулила его Джемма у крыльца, пожертвовав прогулкой с Эдриком и праздником в честь восемнадцатилетия Хедина, хотя тот приглашал повеселиться. Но какое тут было веселье, когда у Джеммы за одной стеной безнадежно вздыхала Кеола, а за другой — записался в затворники Кедде, и ни тот ни другой не хотели даже шагу сделать навстречу друг другу? А Джемма всю голову сломала, соображая, как заставить их встретиться, но так ничего и не придумала?

Наверное, ей пришлось бы и третий день поджидать Кедде, а потом и четвертый, и пятый, если бы Энда не дернул Хедина навестить товарища и соратника, дабы предложить и ему хоть немного развлечься на празднике жизни. Кедде пробовал и тут отмолчаться, но Хедин пригрозил вынести его хлипкую дверцу и продолжить отмечать день рождения у него на кухне и даже попытался привести свою угрозу в исполнение.

В ответ на пороге наконец показался Кедде: бледный, с отросшей щетиной, с кругами под глазами, как будто не спал с самого отлета из Армелона. Он напряженно-вежливо порекомендовал Хедину, а заодно и маячившим у него за спиной Вилхе с Эдриком идти своей дорогой, но Хедина такое положение дел явно не устраивало. Он постарался в красках описать все те выгоды, от которых Кедде по дурости отказывался, на что Кедде сверкнул глазами и попытался молча захлопнуть дверь.

Хедин, видимо, ожидавший такого поворота, вовремя просунул во входную щель ногу и не позволил двери закрыться. А потом вдруг совершенно серьезным и оттого будто снисходительным тоном посоветовал завязывать с истериками, чтобы Вилхе не пришлось искать себе нового напарника в их деле.

Кедде резко отпихнул дверь и одной рукой схватил Хедина за отворот куртки.

— Тебя, что ли? — выплюнул он ему в лицо. — Так ты сначала с проблемой своей разберись, чтобы штаны не уделать при случае. А там и посмотрим!

Джемма вздрогнула, подалась в страхе назад. Хед не из тех, кто прощает подобные оскорбления! Но если он с Кедде сцепится...

Джемма зажмурилась и даже уши заткнула, не желая видеть кровавой драки и не зная, как ее остановить. И только когда плеча коснулась знакомая, пахнувшая теплым морем рука, Джемма решилась приоткрыть глаза.

Синий дракон яростно рвал небо, выплескивая наружу охватившую его ненависть...