Когда плачут драконы

Глава тридцать вторая: Братья

Ана с удовольствием наблюдала за разминающимися дружинниками, втайне радуясь, что среди них есть и Вилхе. Это позволяло делать вид, что она пришла сюда исключительно из-за брата, и без всякой помехи и лишних вопросов смотреть на их с Хедином поединок. Конечно, два закадычных товарища уговорились провести последнюю тренировку перед смотром друг с другом, и теперь весьма выгодно выделялись уровнем своего мастерства на фоне остальных.

Ежегодный смотр армелонских войск, введенный дядей Тилой и ставший традицией после разгрома кочевников, состоял из двух этапов. Во время первого градоначальник осматривал построенную армию, торжественно проезжая между рядами и приветствуя защитников города. Второй подразумевал под собой короткий турнир по боевому искусству, в котором могли принять участие не только дружинники, но и обычные армелонские граждане, желающие проверить свои силы в борьбе с самыми лучшими.

К таким относился и Вилхе, который явно был способен обставить большую часть дружинников, даже работая вполсилы, однако сейчас весьма заметно напрягался, отбивая атаки Хедина и тщетно пытаясь провести хоть один свой прием. Хед, в свою очередь, был непривычно осторожен, очевидно памятуя о недавно залеченных ребрах, однако именно эта сосредоточенность и позволяла ему теснить Вилхе, не прилагая особых усилий. Все-таки было заметно, что Хедин тренировался изо дня в день, а Вилхе — исключительно по желанию. А на него, судя по всему, в последнее время сил у него не хватало.

— Ну ты, брат, заржавел, — хмыкнул Хедин, добившись безоговорочной победы и протянув руку поверженному противнику. — Так продуть, да еще на глазах невесты. Будешь теперь полгода позор отмывать.

Вилхе буркнул что-то неразборчивое, а Ана покосилась на подобравшуюся почти к самой казарменной ограде Кайю. Сначала они с подругой стояли рядом, но затем, переживая за любимого, Кайя шаг за шагом подходила к забору, словно хотела защитить жениха или хотя бы уберечь его от Хединова напора. Ей явно было безразлично, победит ли Вилхе, она желала только, чтобы схватка поскорее закончилась, как будто Хедин мог причинить товарищу настоящий вред.

— Так я и не претендую, — весело заметил Хедин, разобравший, в отличие от Аны, смысл возмущения Вилхе. — Только добром прошу: приходи на тренировки. Спасение драконышей — дело, конечно, благородное, но временное. А боевые навыки пригодятся всегда.

— У тебя без меня подопечных мало? — поинтересовался Вилхе, приводя себя в порядок и не испытывая ни капли неприязни к товарищу ни за его победу, ни за его выговор. И Ана, до сих пор начинавшая закипать от одного лишь язвительного тона Хедина, неожиданно поняла почему. Потому что он прятал за такими почти оскорбительными шуточками беспокойство за друга. Он желал Вилхе добра, но опасался, что открытая забота покажется смешной и неуместной. И, памятуя о том, как, например, Ана воспринимала попытки брата защитить ее, этому вряд ли стоило удивляться. — Кедде, Ярке с Арве, разбойнички бывшие: уверен, что мне стоит пополнить этот список?

— Для тебя местечко всегда найдется, — насмешливо и в то же время так, чтобы даже тени сомнения в его словах не возникло, ответил Хедин. Вилхе поколебался секунду, потом кивнул и направился к Кайе. Хедин между тем подобрал палки, которыми они сражались, и ловко закинул их в общую корзину. Ана не смогла заставить себя отвести взор, хоть и понимала, что теперь-то оправдать свой интерес братом никак не получится. Но смотреть на Хедина оказалось слишком приятно. Ана даже гордость какую-то необъяснимую испытывала, когда у него что-то получалось. А нынче у Хедина получалось абсолютно все.

— Кажется, сегодня меня не от чего спасать, — с привычной усмешкой подошел он к ней, и Ана послушно хмыкнула. Да уж, все три раза, что им в последнее время удалось пообщаться, Ана оказывала Хедину какую-то помощь: то по своей воле, то по чужой. Разве что в госпитале... — Даже от голодной смерти средь казенных харчей, — добавил он, и Ана не удержалась, прыснула, отвела взгляд. Ладно, и тут он ее разгадал. И что собирался делать? Не начнет же унижать этим Аниным интересом? Почему-то с недавних пор в это совсем не верилось.

— Сегодня, похоже, от тебя спасать придется, — решила не ударить в грязь лицом Ана. — Отлежался, разошелся...

— Отлежишься тут, — хмыкнул Хедин. — Драконыши ваши — что дети малые: не знают, с какой стороны к мечу подступиться. А уж луков сколько мне переломали: на половину армелонской армии хватило бы.

— А зачем учишь? — искренне удивилась Ана. — Ну ладно, Кедде, он уже человеком стал, а Арве с Ярке? Им в образе ящеров никакое оружие не нужно. А отказываться от второй ипостаси ни тот, ни другой, кажется, не собираются.

Хедин пожал плечами, однако без капли смущения.

— Пока их братва в Долину вернется, можно с десяток битв пройти, — заметил он. — А коли парни с нами в Южные страны собрались, лучше ко всему подготовиться. Тем более что желаний у Вилхе уже не осталось.

Ана покачала головой, понимая. Она была одной из немногих, кто знал истинную историю последнего путешествия ребят: вытрясла из брата правду, почувствовав его слабину. Вилхе, как и она, ненавидел лгать. На том и погорел.

В этот момент раздался сигнал, предупреждающий о скором начале построения. Хедин почему-то недобро помянул Энду, как будто его оторвали от какого-то важного дела. Ана улыбнулась, тоже испытывая непонятное сожаление. Раньше она шла на любые ухищрения, чтобы только поскорее отделаться от Хедина. А теперь совсем не хотела расставаться. Рядом с ним было так странно уютно, как не было ни с родителями, ни с братьями. Когда вдруг начало все меняться? И почему Ана только сейчас стала замечать то, что столько лет пытались внушить ей родные?

— Тебе переодеться еще надо, — проговорила Ана, заметив, как остальные тренировавшиеся потянулись в казарму. На смотре полагалось быть в парадной форме, и Хедин осмотрел себя так, словно его удивляло ее отсутствие.

— И помыться, угу, — брякнул он, неожиданно вогнав Ану в краску. Форма Хедину шла просто невероятно, как будто ее придумывали специально под него. Но сейчас — в простой, выпущенной поверх штанов, рубахе, с закатанными рукавами, с мокрыми растрепанными волосами — он нравился ей ничуть не меньше. Да, нравился, Энда всех побери! Он нравился всем армелонским девчонкам, но Ане, кажется, даже чуточку сильнее.

— Желаю удачи! — стараясь выгнать смущение, сказала она. — На Вилхе только чересчур не дави. А то он решит, что не достоин Кайи, и начнет искать приключения себе на голову.

Хедин внимательно посмотрел на нее, а Ану вдруг охватило волнение: уж не глупость ли она какую сморозила? Было время, когда ее это абсолютно не трогало, да только, кажется, кануло в неизвестность окончательно и бесповоротно.

— Подожди минуту, — неожиданно попросил Хедин, да так, что Ана тут же кивнула: отказывать ему совсем не получалось. Да и не хотелось. И оставалось только гадать, по какой причине он почти бегом отправился в казарму, и замирать в непонятном предчувствии. Что еще Хедин мог придумать? Ну не станет же обижать: для этого не надо было дополнительных приготовлений. Хедин знал все ее слабые места и умел ударить по ним, как никто другой. Да только давно уже не пользовался этими сведениями. Во всяком случае, первым.

Кайя окликнула было ее, предлагая отправиться на Главную площадь, где и должно было состояться основное действо, но Ана отмахнулась, обещая догнать подругу и брата в самое ближайшее время. Даже если Хедин посмеялся-таки над ней и больше не выйдет, Ана выполнит свое обещание и не сдвинется с места раньше срока.

Но он не позволил ей ждать ни одной лишней секунды. Так же скоро — явно опаздывая, но не отказавшись из-за этого от своего решения, — он приблизился к ограде и протянул Ане нечто, завернутое в светлую тряпицу.

— «Ладошку» не отдам, — зачем-то повторил Хедин и, взяв Ану за руку, вложил в нее принесенное. — Но на случай, если не вернусь, — хоть какая-то благодарность. Да и праздник у тебя скоро.

Он загнул ее пальцы, оставляя подарок, но Ана задержала его свободной рукой.

— Только попробуй не вернуться! — угрожающе проговорила она. — Всем расскажу, что ты в сказки веришь! Будет тебе слава!

Хедин усмехнулся, но спорить не стал.

— Договорились! — ответил он, и Ана разжала руку, отпуская. Дождалась, когда он скроется в казарме, и только потом развернула тряпицу. В ней оказался цветок, сделанный из разноцветных камней и прилаженный к какой-то интересной защелке. Ана видела в одной из книг, привезенных Айлин из Окиноса, что южные женщины украшали такими вещицами свои волосы, и Ана не удержалась. Приколола цветок над ухом: даже если Хедин самодовольно усмехнется, увидев, как она распорядилась его подарком, — все равно. Сам же ей его вручил. Ана ничего взамен «ладошки» не требовала.

Брата и подругу она догонять не стала, отправившись на площадь своим путем, не желая расспросов и удивления. Нечего ей было рассказывать: Ана и сама еще ничего не понимала и больше всего боялась спугнуть это странное, но все ярче проявляющее себя чувство: горячее, волнующее и такое приятное, что так и хотелось завернуться в него и представлять себе, что это объятия Хедина. С ума сошла, не иначе, но... Вдруг это не просто благодарность? Вдруг и Хедин?..

— Ты так и не объяснишь мне, что случилось? — раздался за углом сердитый голос Эдрика. И Ана резко остановилась, не желая показываться и вмешиваться в его дела. Но заставить себя уйти не смогла. Все-таки многолетнее опекунство над Эдриком требовало остаться и выяснить, кто его обижает. О том, что обижает сам Эдрик, у Аны даже мысли не возникало.

— Не объясню! — послышался в ответ голос Джеммы, и Ану тут же передернуло от ее тона: надменного и раздраженного. — Если надо, сам догадаешься! Но тебе же не надо!

— Джемма! — в оклике Эдрика послышалось отчаяние, и Ана закусила губу. Ох, как хотелось пойти и высказать этой шмакодявке все то, чего она заслуживала подобным поведением. Ану оно давно возмущало, но, покуда Эдрик рядом с этой девицей казался довольным жизнью, она не вмешивалась, как и говорила Кайе. Однако сейчас в ее душе всколыхнулось негодование и обида за Эдрика. Он же унижался перед Джеммой, а она еще и ноги об него вытирала. Нет, это уж ни в какие ворота не лезло!

Ана шагнула вперед, намереваясь немедленно прекратить подобные выпады со стороны Джеммы, и тут же едва не налетела на Эдрика, вывернувшего из-за угла и явно не замечавшего ничего вокруг. Таким подавленным Ана его еще ни разу не видела. Даже когда в детстве его Хедин задевал, а Ана вступалась за слабого. И она не будет сама собой, если сейчас поступит иначе.

— Ана? — Эдрик сделал над собой усилие, стараясь обуздать эмоции и собрать мысли в кучу. — Ты почему еще не на площади? Лучшие места уже давно разобрали.

Ана передернула плечами, не давая сбить себя с толку.

— У тебя проблемы? — прямо спросила она. Эдрик оглянулся, оценил ее местоположение и сделал верные выводы.

— Ты же все слышала, — заметил он и поморщился, однако не упрекнул Ану в бестактности. — Надеюсь только, не будешь под кожу лезть. Мне бы не хотелось поссориться еще и тобой.

Ана вздохнула, но настаивать не стала. Вместо этого предложила товарищу отправиться на смотр вместе. Эдрик как-то обреченно повел плечами, однако поплелся рядом с Аной.

— Отец — градоначальник, брат — почти главнокомандующий, — неожиданно пробормотал он. — Оба на коне — как раз то, что надо, чтобы поставить меня на место.

Ана остановилась и непонимающе посмотрела на него.

— Ты, кажется, дракона в одиночку спас, — напомнила она, искренне желая поддержать товарища. Эдрику на самом деле приходилось непросто в беспросветной тени видных родных. Вечная борьба за свои интересы — и вечный проигрыш. Вот и Ана в итоге предпочла ему Хедина. Будто предательница. — Такого ни Вилхе, ни Хеду не удавалось сделать. Ни Джемме твоей, — не удержалась от выпада в ее сторону Ана. — Так что им на тебя равняться надо, а не тебе на них. Вот блеснешь еще в новом деле...

— Не блесну, — покачал головой Эдрик. Ана вздохнула, не одобряя этого заведомого смирения, и принялась перечислять все достоинства товарища, способные помочь ему стать героем. Ана говорила легко и привычно, далеко не в первый раз пытаясь таким образом вернуть Эдрику уверенность в себе. И вдруг осеклась, поймав за хвост промелькнувшую догадку:

— Опять не позвали?

Эдрик не ответил, однако Ане и не нужны были слова. Внутри поднялся настоящий ураган негодования: парни снова проигнорировали Эдрика! Низко, бессовестно — они сделали вид, что забыли о его заслугах и умениях и снова решили унизить, оставив в Армелоне, когда сами собрались в Южные страны. Вот уж такой подлости Ана от них не ожидала. Но если с подходом Вилхе, который не особо хорошо понимал Эдрика, еще можно было смириться, то принять теперь поступок Хедина...

Ана сжала кулаки, сверкнула глазами. Приняла решение.

— Идем! — приказала она и направилась в обратную сторону. Ее больше не интересовал никакой смотр. Она собиралась высказать Хедину все то, что думала по поводу его отвратительного пренебрежения братом. И времени до казармы ей аккурат хватило, чтобы сформулировать свои претензии.

Большинство дружинников уже отправилось на Главную площадь, но лошадь Хедина еще стояла привязанной к ограде, а значит, и он сам должен был быть здесь. Ана решительно шагнула к зданию, но Эдрик, наконец поняв ее замысел, задержал за руку.

— Ана, не стоит, — негромко, но как-то чересчур твердо проговорил он. — Я не желаю навязываться, но еще меньше хотел бы, чтобы ты вступалась за меня. Это гораздо унизительнее, чем нынешнее пренебрежение.

Ана осеклась, обернулась. Посмотрела Эдрику в глаза и увидела в них отчаянную серьезность. Ойра, ну надо же, из-за своей горячности чуть дел не натворила. Ведь действительно же, выступи Ана в защиту Эдрика — и он одной жалости был бы достоин. Словно сам побоялся высказаться и девчонку вместо себя прислал. Подставил под удар, как последний трус.

— Прости! — выдохнула Ана и ласково погладила сжатую на своем запястье руку. — Я не подумала. Ты прав, конечно, но надо же что-то с этим делать! Это несправедливо...

— Восхитительное зрелище! — прервал ее издевательски насмешливый голос Хедина, и Ана даже вздрогнула, словно он застал ее за чем-то неприличным. — А чего здесь, чего не на плацу? Чтобы весь город ваши нежности видел?

Ана вспыхнула, выдернула у Эдрика руку. Ну да, их поза сейчас наводила на одну только мысль — ту самую, что озвучил Хедин. Но какое он имел право вмешиваться, особенно если бы это было правдой? И если он сам...

— Нам с Эдриком лавры не нужны! — заявила она, пряча за злостью сумасшедшее смущение. — В отличие от тебя! Ты и чужими не гнушаешься!..

Хедин прищурился, и Ана почувствовала, как тает установившееся между ними понимание вместе с необъяснимой теплотой. И от этого стало страшно и почти физически больно. Так, что слезы глаза защипали.

Но не мириться же с этим высокомерием!

— Может, напомнишь, когда я на чужое зарился? — жестко и отвратительно холодно поинтересовался Хедин. Упрек был справедлив, но остановить Ану это уже не могло.

— Когда решил, что можешь присвоить себе заслуги Эдрика! — выплюнула она. У Хедина побелело лицо и заиграли желваки. Да, Ана умела бить не в бровь, а в глаз. Даже если была не права.

В какую-то секунду Хедин оказался возле нее — так, что Эдрик и вступиться не успел. Схватил за плечо и силой потащил в казарму. Эдрик бросился было на помощь, но Хедин его будто не заметил. Только перед самым входом одним движением усадил на землю, а Ану втолкнул внутрь и закрыл дверь на засов.

— Теперь поговорим, — произнес он таким тоном, что у нее в груди родился невольный страх. Давно она Хедина не боялась: он не давал повода, да и она старалась сглаживать острые углы. И вдруг жахнула такое, что самой было стыдно. Для Хедина воинская честь была важнее жизни, и он скорее умер бы, что запятнал ее грязным поступком. А Ана вдруг сходу ударилась в крайности. Дура неуемная!

— О чем мне с тобой говорить?! — рванулась она, но Хедин крепко прижимал ее плечи к стене, а сам нависал, заслоняя свет единственного в предбаннике окна. — Я думала, ты только слово держать не умеешь! А ты еще и с братом так же, как со мной!

Дверь задрожала — очевидно, Эдрик пытался ее открыть, чтобы помочь подруге. Но Хедин не собирался позволять ему вмешиваться в их милую беседу.

— О тебе я с Вилхе договорился! — рявкнул Хедин: то ли на нее, то ли на затарабанившего в двери брата. — Пришлось его даже мордой в песок сегодня ткнуть, чтобы доказать свою способность тебя защитить! А Эд сам свой выбор сделал, когда на собрание не пришел! Уговаривать здесь никто никого не намерен!

— Если ты ему о собрании так же, как мне только что, сообщил!.. — не снижая тона, возмутилась Ана. Богини милосердные, она зарывалась все глубже и никак не могла остановиться. Прокляла бы себя сейчас на месте Хедина. Всеми способами его оскорбила — зачем же он оправдывался? Вытолкал бы ее из казармы взашей и думать забыл. И Ана знала бы, что заслужила.

— Лично не мог, извини, Джемму попросил! — раздраженно, но уже не так свирепо огрызнулся Хедин. — В следующий раз обязательно официальное приглашение ему пришлю. А еще лучше...

— Джемму? — оборвала его Ана и, кажется, начала все понимать. — Так они же... поссорились с Эдриком. Может, она и не сказала ему?

Хедин снова прищурился — еще холоднее, чем в предыдущий раз, и Ана совсем смешалась. Уж теперь-то она точно никакой гадости не сказала. Или Хедин весь их разговор припомнил?

— А ты и рада! — неожиданно выдал он столь презрительным тоном, что Ану даже передернуло. — Тут же на тепленькое место? К любимому дружку — доказывать, какая ты хорошая?

Ана дернулась, униженная этим подозрением до глубины души. Да как Хедин мог подумать про нее такое? Да, Эдрик — друг, лучший друг, но Ана никогда не видела в нем жениха. И никогда не позволила бы себе воспользоваться размолвкой влюбленных, чтобы получить какие-то выгоды. Но если Хедин был о ней такого мнения...

— Придурок! — прошипела она. — Да чтобы я еще хоть раз!.. Связалась с тобой!.. Не подойду больше никогда!.. И подарок свой забери!.. Не надо мне!..

Но Хедин вдруг вздохнул, отпустил ее плечи, оперевшись о стену одной рукой и из-за этого став еще ближе. Так, что у Аны слова оборвались и мысли исчезли — и нужные, и ненужные. А вместо них родилось сумасбродное желание — такое неуместное, что Ана даже себе не решилась в нем признаться, но такое сильное, словно кроме него и на свете-то больше ничего не существовало. Кроме него и наглого, самовлюбленного, грубого... безумно нужного Хеда...

Он поднял руку, осторожно дотронулся до цветка в ее волосах, а Ане показалось, что он ее губы пальцем погладил. Ненормальная, это же Хедин, в него все девчонки Армелона влюблены, он знает, как ключик к любой подобрать, и использует это, как заблагорассудится. Он и от Аны добьется своего и забудет, на следующую перекинувшись.

Но какая ей была разница, если возле ее груди тяжело вздымалась его грудь и в глазах у него не было ни злости, ни ненависти, а словно бы отражение Аниного желания и такая же непривычная, невозможная нежность?

Пусть один только раз...

— Ана... — едва слышно пробормотал Хедин, и она поймала его дыхание. Сомкнула ресницы...

И вздрогнула от раздавшегося со стороны окна шума спрыгнувшего человека.

— Не зарывайся, Хед! — стальным, не терпящим возражения голосом заявил прорвавшийся в казарму Эдрик. — Если есть, что сказать, мне скажи! А Ану не впутывай!

Ана сама не поняла, как вырвалась из объятий Хедина, как бросилась к Эдрику и как он сомкнул на ее плечах руки, защищая от переступившего черту брата. В груди все захолодело: головы она не теряет, лгунья самонадеянная! А стоило Хедину лишь приблизиться — и едва не отдалась ему, забыв себя и все свои принципы. Да что ж это такое? Да как же в зеркало-то теперь на себя смотреть? А если Хедин?..

— Наговорился уже! — убийственно гадко сказал тот. Выбил дверь ногой и вышел из казармы.