Краткая история экономики. 77 главных идей о богатстве и бедности от Платона до Пикетти

16 Человек, у которого был план

В тридцатые годы ХХ века в Советском Союзе завод, производящий экскаваторы, прекратил поставлять машины в угольные шахты, которые сильно в них нуждались. Проверяющий посетил фабрику и был озадачен, увидев массу недоделанных механизмов. Директор завода объяснил, что им заказали машины, покрытые красным лаком. Проблема была в том, что на складе предприятия было только зеленое покрытие. Если бы руководитель фабрики сделал поставки оборудования другого цвета, его могли бы отправить в тюрьму. Он решил, что лучше оставить машины недоделанными, чем рисковать свободой. Проверяющий телеграфировал своему министерству просьбу разрешить заводу покрасить машины в зеленый цвет. Оборудование сделали и доставили на место, и шахты смогли возобновить работу.

В то время, в 1930-е годы, Советский Союз проводил крупнейший экономический эксперимент в истории. Страна создавала коммунистическое общество, которое предсказал Карл Маркс, – полную противоположность капитализму. История с горными машинами – возможность взглянуть на то, как обычные правила экономики переворачивали вверх ногами.

Они бы сделали это, если бы считали, что их клиенты купят такую продукцию. Если окажется, что потребителям не нравится розовый горошек, наказанием скорее станет уход из бизнеса, а не тюремное заключение.

Советское государство взяло на себя ответственность за экономические решения: что и как производить, кто получает продукт – вплоть до мельчайших деталей. Оно составляло планы, указывающие заводам, к примеру, сколько тракторов выпускать и каких размеров. Этот способ управления экономикой называется централизованным планированием. Вместо того чтобы прислушиваться к спросам рынка, предприятия следовали приказам правительства. Обычные люди тоже зависели от государственного «плана». Если кто-то хотел поменять место жительства, он должен был подать заявку чиновникам. Чтобы купить хлеб или мыло, нужно было идти в государственные магазины, в котором цены были установлены не посредством спроса и предложения рынка, а правительством.

Другое отличие коммунизма от капитализма заключалось в том, как определялся доход людей. При капитализме, если вы много работаете и действительно хорошо справляетесь со своими задачами, то зарабатываете много денег. Возможно, вы получаете больше, чем вам необходимо, тогда можете порадовать себя предметами роскоши. При коммунизме все по-другому. Все получают от государства одинаковую сумму независимо от того, насколько продуктивно работают. Люди имеют то, что им «необходимо», а не доход от того, что они сами сделали. Неважно, производит ли человек больше продукции благодаря своим способностям. В итоге он зарабатывает столько же, сколько и все.

Лидеры СССР обещали, что коммунизм приведет к исключительному материальному изобилию. Они думали, что система будет более рациональной и гуманной, чем одиозный капитализм, который делал капиталистов-боссов богатыми за счет рабочих.

Часто плановые показатели производства продовольственных товаров, электричества и нефти не достигались. Людям приходилось стоять весь день на морозе, чтобы получить еду. Кто-то написал на стене завода: «Добро пожаловать в „пятилетку“ с пустыми животами». В начале 1930-х годов, ближе к концу первого пятилетнего плана развития народного хозяйства, миллионы граждан голодали.

Почему у советской экономики были такие огромные проблемы? Возможно, что-то было не так с самой системой коммунизма. При таком режиме заработок людей не был связан с качеством труда, потому что они все получали одинаковый доход. Поэтому кто бы заботился о чистке свинарников, например? Кого бы волновала работа, из-за которой устают руки или болит голова? Собственно, зачем кому-то делать что-то? Коммунизм не срабатывает, потому что он не создает правильные стимулы. С этим не согласны сторонники данного строя, говоря, что при коммунизме люди ведут себя иначе, чем при капитализме.

Людвиг фон Мизес (1881–1973 гг.) вмешался в эту дискуссию. Он был лидирующим австрийско-еврейским экономистом. Встревоженный растущим влиянием нацистов в 1940-е годы, он иммигрировал в Соединенные Штаты Америки. В 1920 году он опубликовал статью «Экономические вычисления в социалистическом содружестве». Под экономическими вычислениями он имел в виду основную проблему экономики: как понять, кто что получает. Социалистическое содружество означало общество при социализме, довольно схожее с Советским Союзом. У понятия «социализм» могут быть разные значения; иногда оно подразумевает почти то же, что и коммунизм. Основной признак – экономикой в таком содружестве не управляет частная прибыль, как при капитализме, и, как правило, это связано с централизованным планированием. Коммунизм – это более чистая версия системы, в которой всей собственностью владеет сообщество, а не отдельные люди. В статье Мизеса ставился вопрос, сможет ли быть эффективным замещение рынков централизованным планированием, осуществляется ли это только в строго коммунистическом обществе или реализуется и при социализме. Экономист считал, что неуместно говорить об эгоистичности или бескорыстности людей. Он полагал, что коммунистические общества, в частности Советский Союз, обречены на провал, даже если все без исключения будут с радостью чистить туалеты страны за грошовую зарплату, если так прикажет государство.

Подумайте об ошеломляющем количестве экономических решений, которые выносятся каждый день в самой маленькой стране. Продаются тысячи товаров, принимаются заключения об уровне зарплат на разных должностях, учреждается один бизнес, другой закрывается.

Когда появляется другой человек, Пятница, нужно учитывать и его желания, поэтому все усложняется. В стране с миллионным населением эта проблема приобретает небывалый размах.

При капитализме желания людей организуются с помощью цен. Если внезапно многие захотят часы с кукушкой, их стоимость взлетит. Это побуждает часовщиков увеличивать объем производства, и со временем изготовители мебели, привлеченные высокой ценой, начинают делать часы. Стоимость товара снижается. Нужда потребителей в часах лучше удовлетворяется. Рынки также максимально эффективно используют сырье. Покупая дерево, часовщики оставляют других потенциальных пользователей, например, производителей кресел, без необходимого материала. Все потому, что часовщики могут заработать больше денег на дереве, поэтому они готовы заплатить за него больше. Следовательно, цены распределяют ресурсы по самым прибыльным областям использования.

При централизованном планировании за все это отвечает правительство. В Советском Союзе многие решения принимал один человек наверху – Иосиф Сталин. Он все время находился на собраниях, отдавая приказы. Многие из них касались вещей, с которыми приходится иметь дело большинству лидеров. Например, решения о создании новых министерств и подписания договоров с иностранными державами. Поскольку Сталин был беспощадным диктатором, его приказы часто касались расстрела людей, которые были чем-то ему неугодны. Однако его также просили принимать решения о мелких деталях экономики: сколько полос движения должно быть на новом мосту, в каких регионах Москвы следует выращивать овощи. На собраниях Сталина с подчиненными обсуждались сотни вопросов. Неудивительно, что порой он не выдерживал давления, крича на чиновников: «Вы забросали меня документами по грудь!»

Впрочем, проблема, которую видел Мизес, была сложнее, чем избыток информации. В рыночной экономике цены сигнализируют о том, где лучше всего использовать, к примеру, дерево. Без них невозможно верно решить, как применять дерево или сколько сделать пар обуви. Также нельзя справедливо определить, сколько люди должны платить за хлеб или мыло. Причина – отсутствие мерила. И когда правительство придумывает собственные цены, они ничем не подтверждаются. Часто устанавливали такую низкую стоимость хлеба и мыла, что люди хотели купить с запасом, намного больше, чем производилось. Поэтому снаружи магазинов образовывались длинные очереди. Итак, по словам Мизеса, приказы Сталина о ценах и производстве были всего лишь «блужданием в потемках». Мизес говорил, что «социализм – это уничтожение рациональной экономики». Корень проблем Советского Союза был в том, что сама система социализма была иррациональной.

Статья Мизеса вызвала горячие споры о том, что лучше: капитализм или коммунизм. Появилось мнение, что если второй нелогичен, то первый лучше. Учитывая, что к 1950-м годам коммунизм распространился на треть населения мира, вопрос был максимально актуальным. Несмотря на проблемы, Советский Союз делал большие успехи. Появлялись новые города, страна стремительно наращивала промышленность. Многие мыслители, включая экономистов, с симпатией относились к цели коммунизма: равному обществу без эксплуатации рабочих. Они думали, что коммунизм – улучшенная версия капитализма, и что превосходство экономики Советского Союза над американской – это только вопрос времени.

Для обоснования такого мнения они говорили, что экономики были настолько сложными, что было бы неблагоразумно всю ответственность за их успешность возлагать только на рынок. Одним из сторонников коммунизма был польский экономист Оскар Ланге (1904–1965 гг.), который после Второй мировой войны стал первым послом коммунистической Польши в Вашингтоне. Другим был Абба Лернер (1903–1982 гг.), еврейский иммигрант, переехавший из Восточной Европы в Великобританию. Будучи подростком, он работал портным в Ист-Энде, бедном районе Лондона, а затем стал учителем иврита и наборщиком текста. Его печатная мастерская обанкротилась во время «Великой депрессии» 1930-х годов, когда экономики Европы и США пришли в упадок. Чтобы понять, почему его бизнес разорился, он записался на вечерний курс экономики и в итоге завершил обучение, и стал преподавать в Лондонской школе экономики.

Ланге и Лернер были не согласны с Мизесом, что социализм иррационален. Они сходились с мыслителем во мнении, что экономика нуждается в мериле цен. При этом они считали, что централизованные составители производственных планов (плановики) смогут создать свои критерии стоимости товаров и впоследствии разумно управлять экономикой.

Экономика – это тысячи взаимодействующих рынков. В XIX веке французский экономист Леон Вальрас изучал их все вместе и соотносил это целое с каждым рынком в уравнении, которое показывало, когда они находятся в равновесии. Вальрас и его последователи продемонстрировали, как рынки сообща достигают баланса (мы узнаем об этом в главе 25). Более того, они выявили условия рынка, приводящие к наиболее эффективному использованию ресурсов экономики.

Ланге и Лернер говорили: «Почему бы просто не найти корень уравнения Вальраса?» Найденное ими решение обеспечило бы централизованных плановиков ценами, необходимыми для рационального использования ресурсов. В итоге при таком социалистическом строе были бы обоснованные, но не продиктованные рынками цены. Государственные плановики смогли бы улучшить рынки. У них появилась бы возможность рассчитать оптимальную стоимость товаров, а затем повсеместно регулировать ее, чтобы сделать экономику более честной, чем при капитализме.

Мизес считал, что это невозможно. Как и в игре «Монополия», цены, определяемые чиновниками, удобно сидящими в креслах, всегда будут совершенно нереалистичными. Стоимость с реальным значением возникает благодаря действиям бизнесменов, пытающихся извлечь прибыль, а не экономистов, занимающихся уравнениями. «Следовательно, – сказал Мизес, – капитализм является единственной рациональной экономической системой».