Краткая история экономики. 77 главных идей о богатстве и бедности от Платона до Пикетти

18 Спустить в трубу

В популярной американской песне 1932 года была строчка: «Однажды я построил железную дорогу – теперь она разрушена. Друг, у тебя не найдется 10 центов?» В песне рассказывается об одном из источников американского богатства: тысячах километров железных дорог, которые перевозили товары и людей между портами, заводами и городами. В конце 1920-х годов еды было в изобилии, у многих были собственные дома. Кроме того, обычным американцам стала доступна техника (например, стиральная машина), выполняющая тяжелую домашнюю работу. Но, как говорится в песне, всего несколько лет спустя рабочие, помогавшие нации обрести богатство, дошли до нищеты.

К 1933 году половина жителей некоторых городов США, а в целом 13 миллионов американцев были безработными – это четверть всех трудящихся. Железная дорога перевозила новый «груз»: огромное число прячущихся в товарных вагонах людей, разъезжающих по стране в поисках заработка. Роман Джона Стейнбека «Гроздья гнева» рассказывает о семье Джоудов, бедных фермерах из Оклахомы, которые совершают изнурительное путешествие в Калифорнию в надежде на лучшую жизнь. В городах вновь бездомные люди на скорую руку собирали хижины из фанеры и мусора. Как самая богатая нация, которую только видел мир, докатилась до такого состояния?

В то время как США боролись за жизнь, на этот вопрос пытался ответить британский экономист Джон Мейнард Кейнс (1883–1946 гг.). Он уже был всемирно известным ученым. Кроме того, его знали как члена Группы Блумсбери, объединения нетрадиционных писателей и художников из района с одноименным названием в центре Лондона. Одна из его участниц, писательница Вирджиния Вулф, описала Кейнса как «сытого тюленя» с «двойным подбородком, полоской красных губ» и «маленькими глазками». Но она высоко ценила его выдающийся интеллект. Уверенный в своих способностях, он изучал экономику в свободное время, но при сдаче вступительного экзамена на государственной службе, он был возмущен, получив самую низкую оценку. «Очевидно, я знаю больше об экономике, чем мои экзаменаторы», – сказал он.

Кейнс считал, что традиционная экономика того времени, развившаяся из работ экономистов XIX века, не могла объяснить кризис 1930-х годов. Она не могла установить, почему богатые страны разорялись. Обычно такие государства, как Соединенные Штаты Америки, богатеют год от года, производя больше продуктов и услуг. Со временем уровень жизни людей таким образом повышается. Иногда развитие экономики замедляется, и уровень производства снижается по сравнению с предыдущим периодом. Экономисты называют это явление рецессией, и в конце 1920-х годов Америка стала испытывать ее влияние на себе. Когда наступает кризис, фирмы производят меньше товаров и увольняют рабочих; многие компании выходят из бизнеса. То, что произошло в США, было рецессией, ставшей известной как Великая депрессия, названной так потому, что она была очень долгой и глубокой. Она оказала влияние на другие экономики мира. Волна кризиса захлестнула Канаду, Германию, Великобританию и Францию. Некоторые считали, что депрессия может означать конец самого капитализма.

Кейнс объяснил почему.

Традиционная экономика рассматривала, как использовать редкие ресурсы. Ботинок не хватает, потому что их количество ограничено, чего нельзя сказать о желании общества приобрести их. Если люди хотят больше ботинок, то им придется обходиться меньшим объемом чего-то другого, например, шляп. Экономика, следовательно, – это то, как рынки адаптируются к производству большего количества ботинок и меньшего объема шляп. С позиций традиционной экономики прибыль страны – это всего лишь то, сколько может быть изготовлено ее заводами и рабочими. Считается, что фабрики работают на полную мощность и что нанят каждый рабочий. Все потому, что экономика производит столько, сколько она может, используя дефицитные ресурсы: чтобы изготавливать больше ботинок, нужно взять трудящихся с производства шляп.

Кейнс видел, что в 1930-е годы мир оказался в «параллельной» вселенной. К 1933 году объем производимых американской промышленностью товаров сократился в два раза с конца 1920-х годов, в результате миллионы людей остались без работы. Экономика могла использовать их для изготовления большего объема ботинок, не уводя рабочих от производства шляп. Но этого не произошло. На протяжении десятилетия сумма производственных убытков была настолько велика, что на эти деньги можно было бы купить по дому каждой американской семье из четырех человек. Итак, проблема была не столько в дефиците, сколько в том, как рационально использовать доступные ресурсы. Люди хотели ботинки, шляпы и машины, и заводы с рабочими могли им это дать. Каким-то образом связь между тем, что хотят люди, и тем, что производит экономика, порвалась.

По теории Кейнса, прибыль страны – это не то, что может создать промышленность. Возможно ли, что экономика производит меньше, чем она способна, если так много заводов и рабочих бездействуют? В действительности прибыль – это сумма, которую тратят люди на то, что у них в «спросе». Когда я приобретаю ваши шляпы, я обеспечиваю вам прибыль. Когда мы все тратим меньше, покупается и производится меньше вещей. Таким образом, прибыль страны сокращается. С этой отправной точки Кейнс пришел к новому объяснению рецессий и безработицы.

Сначала Кейнсу нужно было указать на то, что, согласно традиционной экономике, заводы и рабочие всегда будут заняты. Он говорил, что эта вера основана на принципе, известном как закон Сэя, названном так в честь французского экономиста XIX века. Кейнс отрицал этот постулат. Прежде чем мы узнаем почему, сначала нам нужно понять сам этот закон. Его суть такова: все, что производится, будет продано. Ведь люди заботятся о том, чтобы у них были полезные вещи. Сапожники продают обувь, чтобы заработать деньги на покупку пальто и шляп. Изготовители головных уборов продают шляпы, чтобы иметь возможность приобрести обувь и пальто. Деньги, полученные за то, что было произведено, используются для покупки чего-то другого. Ситуация, в которой фирма обнаруживает, что не может продать свои товары и поэтому вынуждена уволить рабочих и закрыть фабрики, невозможна. Следовательно, рецессии и безработица исключены.

Тогда, согласно закону Сэя, у экономики должен быть какой-то уровень трат, при котором предприятия работают на износ и у всех есть работа. Представьте, что уровень расходов – это уровень воды в ванне.

Вероятно, сейчас вы представили, что уровень воды снижается, а в экономике меньше трат. Это бы значило, что фирмы производят меньше и увольняют некоторых рабочих. Однако кое-что не дает этому случиться. В отверстие вставлена трубка, ведущая к крану, из которого вода снова льется в ванну. Сбережения одалживаются людям, которые хотят использовать их для вложений в новые заводы и бизнесы. Инвестиции: покупка зданий, машин и т. д. – являются «инъекцией» трат в экономику. Сбережения на что-то расходуют, а так утечки равноценны вливаниям: вытекает то же количество, что и поступает. Таким образом, уровень воды остается одинаковым: экономика продолжает функционировать со всеми своими заводами и занятыми рабочими.

Что происходит, если инвесторы побоялись строить новые фабрики? В этом случае сбережения не возвращаются обратно в ванну, а накапливаются. Опять же кажется, что уровень воды будет падать. Однако есть кое-что еще, что спасает положение. А что, если открыть вентиль немного сильнее, чтобы вода из трубы быстрее поступала в ванну? Откройте его в достаточной мере, и утечки снова сравняются с инъекциями, а уровень воды (объем трат в экономике) не упадет. В нашем случае кран – процентная ставка, цена получения кредита. Когда она снижается (кран открыт), кредиты дешевле, и поэтому больше людей хотят их получить. Как это происходит? Когда инвесторы прекращают вкладывать деньги, они прекращают давать взаймы сбережения в виде кредитов. Это означает большой запас доступных накоплений, но низкий спрос на них. Когда запас чего-либо больше того, что «спрашивают» люди, его цена падает. В данном случае стоимость кредита (процентная ставка) снижается. Это в свою очередь побуждает инвесторов одалживать накопления для трат на новые машины и заводы. В результате избыточные сбережения (вода скапливается в трубке) всегда превращаются в новый поток инвестиций. И снова уровень воды остается прежним.

Кейнс категорически отрицал закон Сэя, спрашивая: «Почему мы допускаем, что избыточные сбережения автоматически становятся инвестициями в новые здания и машины? Возможно, вы предпочитаете прятать наличные под матрасом на всякий случай». Согласно Кейнсу, процентная ставка не помогает переводить избыточные сбережения в инвестиции. В действительности нет ничего, что их связывает. Труба не соединена с краном, ведущим обратно в ванну. Она ведет к сливу, и сбережения уходят в него (под матрасы людей), а не возвращаются в сосуд.

Кейнс говорил, что рецессии имеют место, когда из ванны вытекает больше, чем в нее поступает. Происходит так, что бизнесмены начинают сомневаться в будущем и перестают вкладывать деньги. Это значит, что объем трат, поступающих в экономику в качестве инвестиций, меньше исходящего объема в виде сбережений. Уровень воды в ванне начинает падать. Бизнесы производят все меньше товаров и увольняют некоторых работников. Так экономика вступает в полосу рецессии.

«Каждый раз, когда вы откладываете пять шиллингов, вы лишаете человека одного рабочего дня», – сказал Кейнс.

Ученый утверждал, что как только экономика вошла в рецессию, у нее нет никакой возможности избежать ее. Специалисты, придерживающиеся закона Сэя, считали, если бизнесмены перестанут инвестировать, экономика вскоре сама приведет дела в порядок. Это как игрушка-неваляшка: толкните ее, и она всегда будет возвращаться в стоячее положение. Кейнс же думал, что экономика «ударится об пол» и там останется. Поскольку депрессия длилась годами, по всей видимости, ученый был прав. Если бы экономика была подобна неваляшке, то не было бы людей, отчаявшихся найти работу. По закону Сэя получалось, что незанятые сами сделали свой выбор. Они просто не желали трудиться за текущую зарплату. Но откуда же тогда взялись мужчины и женщины, покинувшие Оклахому в надежде найти работу в Калифорнии? Они были безработными не по собственному желанию. Критикуя традиционную теорию, Кейнс показывал ее недостатки.

Итак, благодаря Кейнсу, специалисты-«хозяйственники» вскоре согласились в одном: миллионы безработных во время Великой депрессии и во многих последующих рецессиях были жертвами трат, уходящих в «слив». Идеи ученого имели и другое важное последствие: после него экономика разделилась на макроэкономику (изучение этой науки в целом, включая уровни занятости, – он помогал развивать это направление) и микроэкономику (познание того, как отдельные потребители и фирмы делают выбор).

Кейнс не хотел изобретать новую концепцию только ради самой теории. Он хотел использовать ее, чтобы изменить весь мир. В 1930-е годы это означало бы избавление от безработицы. Протекающая ванна показывает его диагноз проблемы; в главе 27 мы доберемся до ее лечебного средства. Если экономика не может реабилитировать себя сама, это должно сделать правительство. Ему необходимо взять на себя более важную, чем раньше, роль в экономике, чтобы такая катастрофа, как Великая депрессия, больше не повторилась. Капитализм пережил бурю и изменился навсегда.