Краткая история экономики. 77 главных идей о богатстве и бедности от Платона до Пикетти

21 Тирания правительства

Однажды ночью во время Второй мировой войны два человека сидели на крыше часовни Королевского колледжа в Кэмбридже. Они залезли туда, чтобы защищать здание от зажигательных снарядов, сбрасываемых немецкими самолетами. Часовня строилась пятью английскими королями более ста лет. Теперь эта пара собиралась защищать ее от вражеских бомб – с помощью лопат. Идея была в том, чтобы сбрасывать упавшие снаряды с крыши здания до того, как они загорятся.

Бесстрашная пара состояла из двух самых известных экономистов XX века. При этом они необычно смотрелись вместе. Во-первых, они придерживались диаметрально противоположных взглядов в экономике. Старший из двух, Джон Мейнард Кейнс, с которым мы познакомились ранее, был уже известен – гениальный, убедительный и чрезвычайно уверенный в себе англичанин. Младшим был австриец Фридрих Хайек (1899–1992 гг.), более тихий мужчина с сухой, точной манерой выражаться. После начала войны Лондонскую школу экономики, в которой Хайек был профессором, эвакуировали, и он стал жить в колледже Кейнса. У двух соседей были разные мнения о причинах катастрофы 1930–1940-х годов, массовой безработицы во всем мире и усиления нацистов в Германии, которое привело к тому, что экономисты оказались ночью на крыше.

Нацизм, безусловно, был ужасающе жестокой системой. Легко поверить, что раз фашизм был истинным злом, противостоящие ему страны являлись символом добра. Достаточно ли так все это и оставить? Хайек считал, что нет. На самом деле он сказал кое-что неприятное, даже шокирующее. Конечно, Великобритания и США были заклятыми врагами нацистов, они сражались против них и победили, но у них гораздо больше общего с Германией, чем они могут признать. Немецкую экономику жестко контролировало правительство. В Великобритании многие также считали, что руководство страны должно взять все в свои руки. Хайек говорил, что эта вера могла в итоге привести к полному контролю правительства, и не только над экономикой, но над всей жизнью в целом. Результатом стал бы тоталитаризм, общество, в котором правительство всемогуще и требует от всех полного повиновения. Если человек не подчинится власти, его отправят в тюрьму или даже приговорят к смерти. Это происходило в Германии, и, если люди не будут осторожны, то же самое может случиться и в Великобритании.

Как Хайек смел сравнивать нацистскую Германию со свободными демократическими странами, как Великобритания и США? Нелепо ли это сравнение? Чтобы понять его мысль, нам нужно взглянуть, что происходило в экономиках Европы во время Второй мировой войны и после нее. Когда началось кровопролитие, правительства выступили на первый план. В Великобритании оно приказало заводам производить больше оружия и самолетов для армии и меньше обычных продуктов, вроде вещей и обуви. Это значило меньший объем того, что могут приобрести люди. Покупателям выделялось фиксированное количество основных продуктов, таких как масло, яйца и сахар, – они уже не могли покупать, что им захочется на имеющиеся у них деньги.

Это было большим изменением в нормальной системе свободных рынков, в которых правительство позволяет фирмам производить то, что они хотят, а люди приобретают то, что им необходимо. Но это были исключительные времена, когда экономическая жизнь не могла продолжаться в привычном русле. На плакате военного времени было написано: «Увеличим британское производство. Ускорим уничтожение нацистов». Государственный контроль над экономикой помог достичь этой цели. Многие люди посчитали, что правительство после победы должно и дальше играть большую роль в экономике. К 1940-м годам специалисты-«хозяйственники» пришли к выводу, что независимо от военного положения страны очень важна управляющая функция государства в сфере материального производства. Кейнс настаивал, что экономика может застрять в состоянии высокого уровня безработицы, не сумев выбраться из него, и только правительство может решить эту проблему.

Многие обычные люди стали соглашаться с ним. Вы, наверное, думаете, что люди читали развлекательные книги, чтобы скоротать время в бомбоубежищах. Разумеется, последнее о чем бы кто-то захотел читать это экономика и государственные финансы, так? Однако в разгар войны самой продаваемой книгой в Великобритании был толстый правительственный отчет как раз об этих вещах. Он назывался «Социальное страхование и союзнические услуги». В ночь перед началом его продаж люди стали собираться на улицах в очереди, что бы приобрести экземпляр. Почему им так хотелось прочесть книгу с таким тяжелым названием? Потому что их умы захватила идея, о которой предупреждал Хайек: государство должно быть активно задействовано в экономику. В отчете описывалось, что правительство собирается делать после окончания войны. Он был создан Уильямом Бевериджем, известным академиком и писателем, который, будучи молодым человеком, помогал бедным в лондонском Ист-Энде. Отчет сделал его национальным героем, и люди собирались толпами, чтобы послушать его речи. До войны государство помогало малоимущим, но эта помощь была несистематической. Беверидж хотел, чтобы правительство должным образом защищало людей от изменчивости рынков, от потери работы, недостатка еды. По его мнению, государство должно бороться с пятью гигантскими бедствиями: нуждой, болезнями, нищетой, невежеством и бездельем. Это поможет создать систему социальной безопасности, которая будет поддерживать безработных и больных. Она будет открывать и передавать в пользование больницы, школы и жилища и следовать экономической политике, способствующей созданию новых рабочих мест.

Хайек был не согласен с таким видением экономики. Его наставником был Людвиг фон Мизес, австралийский экономист, с которым мы познакомились в главе 16, заявлявший, что социализм никогда не сможет эффективно функционировать. Но Беверидж и Кейнс не предлагали социалистическую материально-производственную систему. Послевоенная экономика была «смешанной», средней между капитализмом и социализмом. Государство владело крупными отраслями промышленности, в частности угольной, и железной дорогой, контролировало цены на некоторые продукты и платило за школы и больницы, придавая экономике социалистический оттенок. Однако оставался сильный капиталистический «привкус»: существовало большое количество частных фирм, которыми руководила прибыль.

Проблема, как видел ее Хайек, была в том, что выдающийся производственный прогресс последних нескольких десятилетий даровал людям чувство власти. Он стал возможен благодаря тысячам рынков, составляющих экономику, которая не была создана одним человеком. Люди стали нетерпеливыми и требовали более быстрого прогресса. Государства стали вмешиваться в рынки в надежде на более стремительное развитие экономики. Почему это уничтожает свободу, особенно если эти действия предназначены для освобождения людей от финансовых невзгод, как на то надеялся Беверидж? Хайек считал, что это происходит, потому что у людей разные желания, и они спорят о том какие из них важнее. Некоторые хотят больше художественных галерей, другие – бассейнов. В одном плане невозможно учесть желания каждого человека. Если государство берет контроль над экономикой, оно начинает решать за вас. Вы больше не можете делать выбор, и ваша личная свобода больше ничего не значит.

Хайек считал, что потеря независимости даже может стоить вам жизни. «Последнее средство конкурентной экономики – судебный пристав, – говорил он, – но окончательная санкция плановой экономики – палач». Он имел в виду, что если вы ленитесь в условиях рыночной экономики, то теряете свои деньги из-за увольнения или убытков. Если дела идут очень плохо, самое страшное, что может случиться: представитель суда (пристав) может отдать ваше имущество людям, которым вы должны деньги. В экономике, которую контролирует государство, если вы плохо делаете свою работу, то теряете не свои деньги, а народ в целом. Целое сообщество расплачивается за ваши ошибки. Вы не можете возместить ущерб согражданам личным имуществом, потому что государство владеет всем. Поэтому вы должны сесть в тюрьму или, в крайнем случае, отдать свою жизнь. То, что начинается как попытка избавиться от нечестности капитализма, заканчивается тиранией.

Государству следовало позволить людям решать, чего они хотят. Без этого политическая независимость невозможна, поскольку государство говорит, что людям желать, о чем думать, как жить. Хайек сделал предупреждение ближе к концу войны в своей книге «Дорога к рабству». Он считал, что должен ее написать, чтобы предостеречь людей от опасности, хотя он и знал, что эта публикация многих рассердит. Хайек говорил, что если мы позволим государству контролировать нас, то закончим как средневековые холопы – крестьяне, которыми управлял хозяин и которым не позволялось что-то решать. «Свобода личности – это основа современной западной цивилизации, – говорил Хайек. – Если мы забыли об этом, то может наступить ее конец».

Книга Хайека стала сенсацией. Она была интереснее для чтения, чем отчет Бевериджа[62], и принесла экономисту известность. Британский премьер-министр военного времени и лидер консервативной партии Уинстон Черчилль упомянул ее по радио во время избирательной кампании в 1945 году. Он критиковал политику противостоящей лейбористской партии, сравнивая ее с безжалостной тайной полицией Гитлера, пропагандирующей необходимость государственного управления экономикой. Это было эхом предупреждения Хайека о расширении функций правительства. Однако книга действительно рассердила многих людей. Она вышла в то время, когда экономисты приходили к твердому убеждению, что вовлечение государства в управление финансовой сферой общества крайне важно. Герман Файнер, один из коллег Хайека по Лондонской школе экономики, назвал его книгу «зловещей» и «фанатичной». Поскольку общее мнение было не в пользу Хайека, он бросил заниматься наукой и снова стал знаменит несколько десятилетий спустя, когда экономики со свободным рынком снова вошли в моду (см. главу 29).

В итоге крупные государства в западных демократиях не привели к появлению нового Гитлера, хотя Хайек и не говорил, что это обязательно случится, он лишь указывал, что они ближе подведут нас к его строю. Сегодня большинство экономик являются комбинацией частного бизнеса и государственного регулирования. Специалисты спорят о том, где следует провести черту. Хайек выделял для свободного рынка больше пространства, чем это часто бывает в реальности. Но даже он говорил, что экономике нужны некоторые государственные расходы. Гарантию жилья безработным и обеспечение продуктами не может предоставить рынок. Это не будет угрожать свободе, если делается с умом. Однако философ свободного рынка Айн Рэнд оставила грубые комментарии о Хайеке на форзаце своего экземпляра «Дороги к рабству»: «Он был ослом и нелепым дураком».

Большинство экономистов сегодня не согласны с исходной позицией Хайека: чем крупнее государство, тем меньше свободы. Когда правительство предоставляет бесплатную школу для каждого ребенка, оно, безусловно, расширяет права людей, не так ли? Ведь если человек умеет читать и писать, он может полноценно участвовать в жизни общества: иметь хорошую работу и понимать политику лидеров, за которых голосует. После войны расходы правительств на здравоохранение и образование беспрецедентно помогли социально неблагополучным группам населения (в первую очередь, женщинам и темнокожим) и позволили им устроиться в жизни. В конечном счете, основная часть дискуссии сводится к тому, что мы считаем свободой. Это сложный, но очень важный вопрос не только для философов, но и для экономистов. Последние часто обходят его стороной. Хайек считал необходимым встретиться с ним лицом к лицу.