Краткая история экономики. 77 главных идей о богатстве и бедности от Платона до Пикетти

8 Идеальный мир

Люди порой говорят, что бедные заслуживают своей участи: они бедные просто потому, что ленивые или недобрые. В XIX веке писатель Виктор Гюго[44] в своей самой известной книге «Отверженные» рассказал о Фантине, которая после увольнения с предприятия была вынуждена продать свои передние зубы, чтобы прокормить дочь[45]. Фантина не была ленивой или злой. Она была жертвой жестокой хозяйственной системы, при которой заботились больше о прибыли, нежели чем о человеческих существах. Тогда и появилось сомнение, что бедные сами виновны в своих бедах и несчастьях. Кроме того, некоторые говорили, что неимущие больше не должны мириться со своим положением.

Промышленная революция сделала некоторых людей богатыми, но многие продолжали жить в глубокой бедности. Они теснились в городах, где условия жизни были ужасающими. Там жили многие тысячи Фантин. Детей калечили долгие часы работы на фабриках, а болезни были повсюду, на каждом шагу. В Великобритании самые бедные люди отправлялись в «работный дом», где им давали еду и ночлег, если они могли выдержать суровые условия.

Ранее мы уже познакомились с Адамом Смитом и Давидом Рикардо, которые говорили, что торговля и конкуренция ведут к процветанию. Они знали, разумеется, что у процесса делания денег есть свои минусы, но в целом они верили, что капитализм означает прогресс. Другая группа мыслителей полностью разочаровалась в существующем обществе. Они наблюдали нищету и грязь городов. Видели тощих, безграмотных детей, а также рабочих, которые тратили последние деньги на алкоголь, дабы утопить в нем свои печали. Эти мыслители думали, что капитализм невозможно исправить. Только совершенно новое общество спасло бы человечество.

Одним из таких мыслителей был Шарль Фурье (1772–1837 гг.), француз, который вел одинокую и серую повседневную жизнь конторского клерка[46]. Восполняя эту пустоту, он писал эксцентричные сочинения со странными названиями вроде «Теория четырех движений и всеобщих судеб»[47]. Фурье осуждал и обличал всю цивилизацию Европы в целом. Он думал, что общество фабрик и наживания денег, построенное на основе этой цивилизации, было жестоким и бесчеловечным. Вспомните о булавочной мастерской у Адама Смита, где каждый рабочий выполняет одну маленькую задачу. Производится в итоге много булавок, но как же скучно проводить свои дни, заостряя кончик булавки! Кроме того, общество, основанное на коммерческих началах, делает людей враждебными друг к другу. К примеру, продавцы стекла надеются на ливень с градом, который разобьет все окна, и тогда они смогут продать больше своего стекла. К тому же в обществе, где балом правит коммерческая торговля, богатые и влиятельные люди делают все, что могут, чтобы защитить свое положение, что заканчивается попиранием интересов бедных.

Фурье предложил проект нового общества. Он назвал его системой гармонии. Мыслитель представлял людей, живущих в небольших общинах, которые именуются фаланстерами.

Фурье говорил о знакомых нам чувствах: дружбе, амбициях, о любви к пище и музыке. Среди этих чувств был и энтузиазм «бабочки» – склонность «порхать» с одного вида деятельности к другому, а потом к следующему, и т. д. Он описывал и страсть «каббалиста», к которой относилось пристрастие к заговорам и интригам. Будучи скомбинированными в разных соотношениях, страсти человеческие, согласно Фурье, могут образовать 810 типов человеческого характера.

В фаланстерах душевные страсти и особенности характера, по мысли Фурье, учитывались бы и тщательно изучались. Каждый день люди отправлялись бы на работу в группах с другими, имеющими различные душевные склонности, которые были бы полезны для выполнения совместных задач. Одни группы выращивали бы розы, другие ухаживали бы за курами, третьи сочиняли бы музыку для оперы. Более того, каждый человек мог бы принадлежать к десяткам разных групп. Вместо того чтобы проводить каждый день, скучая за шлифовкой кончиков булавок, можно было бы заниматься всем, что будит воображение и созвучно душевным склонностям. Но как люди зарабатывали и получали бы свои деньги? Вместо того чтобы получать заработную плату, как при капитализме, людям причиталась бы часть прибыли, заработанной фаланстером в целом.

Каждый день Фурье ждал, что кто-то придет и даст ему денег на основание фаланстеров. Однако этого не произошло, никто так и не пришел.

Для тех, кто считал Фурье безумцем, сказанное выше – отличный подтверждающий материал. И тем не менее. Этот человек поднимал вопросы о труде, которых современная ему и традиционная экономическая теория едва касалась. Как только у нас появятся пища и кров, как мы сможем найти работу, которая раскроет все стороны нашей многогранной личности? Вероятно, сегодняшняя мода на консультантов, помогающих школьникам выбрать профессию, которая бы отвечала их навыкам и интересам, является одной из попыток ответить на этот вопрос.

Как и Фурье, уроженец Уэльса Роберт Оуэн (1771–1858 гг.) считал, что создание сообществ нового типа спасет человечество. Правда, Оуэн совершенно не похож на Фурье. Ему повезло жить в молодой индустриальной экономике Великобритании, где уже запустили новехонький паровой двигатель, питающий оборудование на хлопкопрядильных фабриках. Оуэн сделал карьеру от помощника продавца до знаменитого промышленника и гордился тем, что общался с самыми разными людьми, от рабочих до герцогов. Он ценил свои контакты со всеми типами и характерами людей. На этом опыте основана его главная идея в очерках «Новый взгляд на общество». Оуэн верил, что характер человека – это продукт окружающей его среды. Люди были плохими, потому что жили в негативных условиях. Для того, чтобы построить хорошее общество, нужно создать правильную среду, надлежащие условия. Среда, которая будет свободна от ожесточенной капиталистической конкуренции не на жизнь, а насмерть, взрастит людей. Тогда бедные могут стать хорошими, счастливыми людьми. У Оуэна был план по созданию идеальной среды.

Он заработал достаточно денег, чтобы основать «образцовую» деревню. По его мысли, она должна была стать экспериментом в создании альтернативы травмоопасным, грязным фабрикам в больших городах. Оуэн реализовывал свой замысел на хлопкопрядильной фабрике, которую он приобрел в Нью-Ланарке в Шотландии. Оуэн представлял себе мир полным таких мест. И хотя в конце концов его затея не удалась, все же Оуэн делал вещи значительные и замечательные для того времени. Посмотреть на его небольшую общину стекался большой поток влиятельных людей. Оуэн открыл школу для детей, одну из первых в Великобритании, и назвал ее «Институтом формирования характера». Он сократил количество рабочих часов, поощрял у рабочих желание держать себя и свои жилища в форме и чистоте, а также предостерегал их от злоупотребления алкоголем. Чтобы сформировать у рабочих хорошие производственные привычки, Оуэн вешал напротив каждого «молчаливый экран»: деревянный кубик с гранями, выкрашенными в разные цвета. Каждый цвет обозначал поведение рабочего: белый – отличное, желтый – хорошее, синий – удовлетворительное, черный – плохое.

Поначалу большинство кубиков были повернуты черной и синей сторонами. С течением времени, однако, становилось все меньше черных и все больше желтых и белых экранов.

Позже Оуэн основал общину «Новая гармония» в одноименном городке на территории штата Индиана. Проект был еще амбициознее, чем в Нью-Ланарке. Он представлял собой целый город из ферм, мастерских и школ, которые, как надеялся Оуэн, смогут предложить полную альтернативу капитализму. Ученые, учителя и художники, поверившие в новую жизнь (а с ними немалое число всякого рода проходимцев и чудаков), стекались туда со всех концов США и Европы. К сожалению, писатели и мыслители, которые прибыли в то место, имели хорошие навыки в письме и размышлениях, но не могли похвастаться умением рыть канавы и рубить лес. Проходимцы полностью избегали работы. Вскоре люди начали ссориться между собой, и эксперимент провалился. Будучи уже пожилым человеком, Оуэн обратился к «спиритизму» – викторианской моде на общение с духами мертвых. Рассказывали, что он беседовал с Уильямом Шекспиром и герцогом Веллингтонским и считал, что новое общество возникнет с помощью духов великих людей прошлого. В конечном счете такие люди, как Оуэн и Фурье, выражали надежду, что хозяйственная система улучшит духовное, а не только материальное состояние людей, – даже если они не вполне понимали, как этого добиться.

Честолюбивый французский аристократ, названный Анри Сен-Симоном (1760–1825 гг.), особенно сильно ощущал такие желания[48]. С юного возраста Сен-Симон отличался огромными амбициями и считал себя перевоплощением никого иного, как Сократа. Когда Анри был маленьким, каждое утро его будил слуга, восклицая: «Вставайте, месье граф, вас ждут великие дела!» Его первая работа была адресована «человечеству». Сен-Симон участвовал в войне за независимость США и провел год в тюрьме во время Французской революции. После освобождения ему удалось разбогатеть на скупке церковных земель, но за несколько последующих лет он растратил все деньги. Позже он пытался покончить с собой, глубоко огорченный тем, что его идеи не получили широкого признания.

Сен-Симон полагал, что обществом должны управлять талантливые люди, а не принцы и герцоги. Каждому следует делать все возможное, чтобы его братья по разуму процветали и развивались насколько это возможно.

На вершине иерархии должны находиться ученые и технократы-промышленники, которые будут руководить хозяйственной системой как единой национальной фабрикой. За ними будут стоять рабочие, действующие в духе кооперации и сотрудничества. Государство создаст индустриальное общество, которое будет построено на принципах гуманизма и свободы от бедности.

В конце жизни Сен-Симон опубликовал сочинение «Новое христианство», в котором представил свой взгляд на религию в индустриальную эпоху. После его смерти последователи основывали церкви. Они одевались в белые брюки, красную нательную рубашку и синий жакет. Белый цвет означал любовь, красный – труд, а синий – веру. Они придумали такой тип жилета, который можно было надеть на себя только с помощью другого человека, тем самым символизируя человеческие узы товарищества. Неудивительно, что любопытные парижане имели обыкновение посещать пристанища сен-симонистов с целью поглазеть на них, широко раскрыв рты от удивления.

Ряд стран в последующие века пытались воплотить социализм в жизнь. При социализме индивиды не владеют ресурсами как своей частной собственностью. Вместо этого они распределяются между людьми, чтобы все имели примерно одинаковый уровень жизни. На самом деле, эти мыслители предлагали смесь из различных идей, не все из которых мы можем отнести к социализму сегодня. Например, некоторые из мыслителей полагали, что в частной собственности нет ничего плохого, пока она не ведет к большим различиям в уровне дохода.

Тем не менее, все они считали, что идеальный мир – утопия – возможен, и он может быть создан путем обращения к разуму и доброй воле людей. Они были против революции, а также вооруженного конфликта между бедными и богатыми. Их надежды на мирное преобразование общества были развеяны революциями, прокатившимися по всей Европе в середине XIX века. Кроме того, их планы показались многим уже слишком наивными после революционных трудов Карла Маркса, с которым мы познакомимся в 10 главе и который был самым знаменитым критиком капитализма в истории. И хотя Фурье, Оуэн и Сен-Симон оказали на Маркса значительное влияние, последний говорил, что они были, по существу, мечтателями, которые придумывали новые миры, но не знали, как их создать. Лучший мир не возникнет от призыва к доброй воле людей, считал Маркс. По его мнению, конфликт между рабочими и их нанимателями может обостриться настолько, что капитализм потерпит крах в грандиозной революции. Новое общество появляется не в результате действия сил гармонии. Оно возникает в гигантском водовороте в результате сдвигов тектонических пластов социального устройства.