Мертвый сезон в раю

Глава 21

— Ты правда на меня больше не обижаешься? — уже в третий раз спросила неугомонная Инни, вынудив Элинор (также в третий раз) закатить глаза.

— Правда, — ответила Эль со вздохом, силясь поудобнее перехватить тяжелый баул, который несла, прижав к груди.

Отправляясь на склад гильдии, Элинор ждала разве что маленький сверток со сменой постельного белья. Однако ей выдали не просто смену, а целых три комплекта, несколько полотенец, шторы, коробку с пишущими принадлежностями, банный халат и домашние тапочки и — просто вишенка на торте! — тяжеленный ночник.

И напрасно Эль отбивалась от кладовщицы, которая, для полного счастья, оказалась еще одной их с Инессой соседкой. Госпожа Першильд («Зови меня «госпожа Першильд», деточка, и никак иначе, а то разозлюсь») оказалась непреклонна: положено по ведомости — будь добра, получи, распишись и не вякай.

При этом все, что говорила эта тщедушная, в общем-то, миниатюрная старушка, больше всего походящая на скелет, обтянутый кожей, было произнесено таким командным и ультимативным тоном, что любые попытки Элинор возражать действительно звучали как жалкое «вяканье»:

— Что вы, мне не ну…

— Нужно, я сказала!

— Погодите, у меня есть…

— Захлопни ротик, девонька, и слушай, что тебе говорят старшие!

Так что Эль взяла все, что ей всучили, лишь бы отвязаться от вредной старухи.

«Госпожа Першильд», надо же…

Теперь-то стало ясно, почему такая дружелюбная ко всем и каждому Инесса трусливо осталась ждать спутницу в коридоре, отправив ее на склад в одиночестве. Пожалуй, теперь и Эль поостережется лишний раз сталкиваться с этой «госпожой Першильд».

— Правда-правда? — снова пристала Инни какой-то десяток шагов спустя.

Элинор как раз пыхтела, пытаясь удержать норовящий выскользнуть из рук объемный тюк. Вздрогнула от заданного в самое ухо вопроса, и… вещи, сложенные в одну из простыней, завязанную сверху на узелок, выпали из рук и с грохотом рухнули на мостовую. Мало того, простыня еще и развязалась, и мелкие предметы разлетелись по дороге.

— Че-о-о-орт... — простонала Эль, присаживаясь на корточки возле груды вещей.

— Ой, — пискнула Инесса. — Держи, укатился. — И, подняв, протянула Элинор разбитый ночник.

Вот так и знала, что от него нужно было отказываться в первую очередь!

— Спасибо, — буркнула Эль тоном, далеким от благодарного, и, выхватив дурацкий светильник из рук соседки, сунула его в кучу постельного белья. Звякнули битые стекла.

Прекрасно, просто прекрасно.

***

Пока Элинор собирала свои пожитки, Инесса причитала рядом, однако не больно-то напрягалась, чтобы помочь. Если не считать помощью сочувственные вздохи и заламывание рук («Ах, как нехорошо получилось!»), разумеется.

— Но ты правда больше не сердишься? — уже, кажется, в сотый раз уточнила соседка, когда они подходили к общежитию.

За это время с Эль, тащащей свою теперь еще и перепачканную после встречи с мостовой ношу, уже сошло семь потов, и, ясное дело, настроения это не прибавило.

— Правда, — огрызнулась она, на ощупь поднимаясь по ступеням крыльца — огромный тюк перекрыл весь обзор.

Однажды Мирта, верная кухарка дома Викандеров, испекла на день рождения сладкоежки Кардина высоченный многоэтажный торт с башенками. Так вот, когда она внесла его в столовую, были видны лишь руки и ноги женщины — все остальное было скрыто за гигантским тортом. Сейчас Элинор, должно быть, выглядела примерно так же. Только на такой жаре при воспоминаниях о сладостях еще и затошнило.

— Дверь... открой, — пропыхтела она, привалившись плечом к стене.

Если бы не проклятое инкогнито, Эль бы взяла извозчика или вообще заказала бы доставку без своего присутствия. Но она же теперь дочь лавочника, откуда у Эллены Кардинес лишние деньги?

— Сейчас-сейчас. — Инесса, как всегда, беззвучной птичкой взлетела по ступеням и поспешила открыть дверь. Правда, Элинор думала, та пропустит ее вперед вместе с поклажей, но не тут-то было: девушка придержала дверь, пока она не зашла, а потом побежала вперед, тараторя на ходу: — Я очень-очень сожалею, что обидела тебя. Даррен действительно порой бывает слишком резок, но я не знала, как тебе сказать. Подумала, что могу ранить твои чувства, а если это скажет он…

— То мне станет сказочно хорошо, — проворчала Эль себе под нос.

— Что-что? — не расслышала Инни.

— Все хорошо! Все отлично! Я не злюсь! — уже практически прокричала Элинор и тут же чуть не растянулась, столкнувшись с кем-то, кто так не вовремя вышел из расположенной по ходу движения кухни.

— Куда прешь?! — рявкнул голос с хрипотцой, после чего Эль оттолкнули от себя, словно мяч.

Да что ж за место такое? Кажется, беготня по крышам и та была безопаснее, чем пребывание в этом «раю».

— Какого?!. — возмущенно охнула Элинор, силясь удержать равновесие и устоять на ногах. — Вы что себе позволяете?! — рявкнула она, наконец убедившись, что ее больше не шатает, и высунулась из-за своего объемного кулька. Кой черт не опустила его на пол, кто его знает.

На нее уставилась… молодая женщина? Девушка? По правде говоря, стоящей напротив нее темной можно было на вид дать от семнадцати до всех тридцати пяти. Кто-то невысокий и очень худой. По фигуре — вообще мальчишка-подросток. Да и стрижка «под мальчика» с длинной челкой набок — соответствующая. А вот «боевой» раскрас на лице (густо обведенные черным глаза и ярко-красные губы) точно не мальчишеские. Женщина, точно женщина.

— А ты чего уставилась?! — ответила та вопросом на вопрос все так же враждебно.

«Подеремся?» — мелькнуло у Эль в голове.

Честно говоря, недружелюбный юг за один день выбил ее из колеи настолько, что, чтобы Элинор вспыхнула, осталось только поднести к ней спичку. Можно даже не зажигать: просто показать — и получишь взрыв.

Видимо, именно это и было в этот момент написано на ее лице, потому как незнакомка неожиданно приподняла руки, но не чтобы напасть, а показывая, что не собирается драться.

— Эй-эй, полегче, — пробормотала она, теперь уже в ответ с интересом разглядывая Элинор. Прищурилась, проходясь по ней взглядом с головы до ног, а затем вновь распахнула оба глаза и уставилась на Эль. — Семерка?!

И Элинор не отказала себе в удовольствии, чтобы вскинуть подбородок и гордо сообщить:

— Восьмерка.

Это в детстве, когда она узнала, что не унаследовала от отца величайший уровень силы — девятый, — а родилась всего лишь восьмеркой, Эль расстраивалась и завидовала Линдену, равному лорду Викандеру по силе. С возрастом она поняла, что восьмерок лишь немногим больше девяток и что на фоне сплошных троек и четверок быть восьмеркой — уже необычайное везение и повод для гордости. Оставалось только не упасть в грязь лицом, учась и развивая этот дар. И до утреннего фиаско с пуговицами Элинор искренне считала, что преуспела…

— Ого, — протянула черноволосая, надо понимать, еще одна соседка. Как еще не присвистнула? — Неожиданно.

— О да, — согласилась Элинор, сдув с лица упавшую на него влажную прядь, и наконец сообразила поставить свою нелепую ношу на пол у ног. — Еще как неожиданно. — Правда, она имела в виду столкновение на полном ходу. — Я Эль. — Первой протянула руку.

Темная хмыкнула, но уже вполне дружелюбно, и на рукопожатие ответила.

— Я Мэйв, пятая комната. — Качнула головой в ту сторону, где, видимо, располагалась ее дверь. — Пятая комната, пятый уровень. Имей в виду, если что.

— Учту, — серьезно ответила Элинор.

И только хотела еще что-нибудь спросить, все-таки эта первая черная, с которой она заговорила по прибытии, как ее перебил звонкий голос Инессы:

— О, вы уже познакомились?

Эль не выдержала и поморщилась. Интересно, сколько та успела пробежать вперед, болтая сама с собой, пока заметила, что ее спутница отстала?

Мэйв же, перехватив взгляд Элинор, одобрительно усмехнулась и красноречиво закатила глаза.

— Представь себе, — грубо бросила темная замершей на безопасном от нее расстоянии Инни и шагнула в сторону, обходя брошенное на полу «богатство».

Эль думала, что она просто переступит и пройдет мимо, но Мэйв замерла, задумчиво глядя себе под ноги, а потом вдруг обернулась в сторону кухни, откуда недавно так резко вырулила, и гаркнула не хуже госпожи Першильд:

— Эй, Тэйт! А ну, неси сюда свою тощую задницу!