Мертвый сезон в раю

Глава 38

Может, старушка Шерлиз и унимала печаль с помощью вкусной еды, но на Эль этот метод снятия напряжения явно не действовал. Съеденный пирожок хоть и успокоил желудок, однако настроения не поднял. А вот другой способ, предложенный Грегом, сработал превосходно…

Элинор толком и не помнила, почему они оказались в комнате Тэйта. Должно быть, потому что дверь в его комнату располагалась ближе к кухне по коридору. А через несколько минут уже забыла и не думала ни о каких печалях: горячие поцелуи и прикосновения заставили отойти на второй план не только терзающиеся ее мрачные мысли, но и весь остальной мир за пределами этой комнаты.

Эль тонула в этих поцелуях и касаниях, то обжигающе страстных, то легких, как порхающие по коже бабочки, дразнящих и провоцирующих. И отвечала со всем энтузиазмом, на который только была способна. Кожа к коже. Сердце к сердцу. Так откровенно, насколько это возможно. Смело и искренне. Без капли стеснения или сомнений.

Разве могла она подумать, что хмурый тип, встреченный ею однажды в коридоре Гильдии магов, окажется таким нежным, чутким и настолько… близким — не только физически?

Могла ли предположить, что он умеет улыбаться… так?

Он вел ее за собой и с легкостью передавал ведущую роль, позволяя проявлять инициативу в любой момент, когда ей этого захочется. Не более опытный любовник и вчерашняя девственница — партнеры, равные. И осознание этого только сильнее будоражило кровь и сминало собой все запреты.

Какие уж тут пирожки, в самом-то деле?..

Откинувшись на подушку и все еще восстанавливая дыхание, Элинор смотрела в неровный кое-где потрескавшийся потолок и думала о том, что здесь и сейчас, в этот самый момент настолько счастлива, что, умей она летать, парила бы над кроватью, как перышко.

На губы сама собой наползла, должно быть, совершенно идиотская, блаженная улыбка и… пропала, стоило Эль вернуться с небес на землю и вспомнить, что еще какая-то неделя — и ей придется уезжать.

Как же она будет без него?

Маленькая капризная девочка, редко получающая в чем-либо отказ, которая все еще жила где-то внутри нее, требовала прямо сейчас пристать к Тэйту с этим вопросом. Спросить, не хочет ли он тоже вернуться в столицу? А если да, то немедленно написать отцу и попросить поспособствовать. Или…

Элинор вздохнула глубже и от души отвесила этой глупой нетерпеливой девочке оплеуху. Она уже пыталась навязаться Линдену, распланировав все за него, и больше такой ошибки себе не позволит.

И все же, как бы Эль ни мечтала выйти замуж за Айрторна, она никогда не испытывала к нему ничего похожего на то, что чувствовала сейчас к Тэйту.

Боги, она же просто хотела завести интрижку, почувствовать себя взрослой и независимой, набраться опыта с тем, кто ей приятен, в конце концов. Когда все пошло не по плану? В какой момент зашло так далеко?..

— О чем ты так усиленно думаешь? — поинтересовался Грегори, перекатившись на бок и подставив согнутую в локте руку под голову. — Весь лоб в морщинах.

И сказано было это так легко и беспечно, что Элинор только еще раз убедилась, что маленькой девочке из подсознания нужно почаще отвешивать подзатыльники.

Она повернулась к нему, подложив под щеку ладонь, и ехидно ухмыльнулась. Лоб у нее морщинистый, понимаете ли. Ну, погоди!

— Думаю, ты с детства такой вредный или это потом так много стукался головой?

Он рассмеялся, а потом широко улыбнулся той самой улыбкой «не для всех», от которой у Эль подкашивались коленки.

— Точно с детства. Хотя-а-а… — Тэйт сделал вид, что задумался. — В детстве меня немало лупили. По голове в том числе.

Элинор после этих слов мгновенно расхотелось смеяться. Она пораженно распахнула глаза и даже приподнялась на локте, чтобы видеть его лицо.

— Родители?

Грегори закатил глаза.

— Нет, конечно. Старшие сестры.

— Девочки? — не поверила Эль.

А его улыбка вдруг изменилась, стала более сдержанной, но в то же время теплой, с какой говорят только об очень близких людях.

— На тот момент уже девушки. У нас большая разница в возрасте, а у меня язык без костей.

Да уж, что есть, то есть.

— Скучаешь? — понимающе спросила Элинор.

Тэйт тут же скорчил рожицу, привычно пряча за колкостями настоящие чувства.

— Только когда в принципе вспоминаю об их существовании.

Вот же… вредина!

Она шутливо толкнула его в грудь. А он, зараза такая, откатился от нее, будто его отбросило мощным ударом, и улегся на спину.

Эль фыркнула, мол, подумаешь, и, сама подвинувшись, устроилась головой на его плече. Он усмехнулся и обнял ее, притягивая ближе.

— Где они сейчас? — спросила она, снова расслабляясь в его объятиях.

Плечо под ней вздрогнуло, надо понимать, изображая пожатие.

— Дома с семьями.

— В столице?

— Почти. В Столичном округе.

— Ты уже, наверное, давно дядюшка?

Эль вдруг отчетливо увидела Тэйта в окружении целой толпы малолетних племянников. Почему-то в ее воображении они облепили его, как репей, и пытались откусить уши. Она улыбнулась, представив себе эту картину.

А Грег тем временем усмехнулся:

— Дядюшка, как же… Я уже давно двоюродный дедушка.

Эль пораженно моргнула, осмысливая эту информацию и пытаясь навскидку прикинуть, кому сколько должно быть в таком случае лет. И, запутавшись в цифрах, даже села, торопливо выбравшись из-под его руки.

— Ты шутишь, да?

Однако Тэйт все еще ехидно улыбался, но точно не врал.

— Моей старшей сестре уже сорок, — объяснил. — Ее дочери двадцать, а внуку скоро будет два. Так что не шучу. Но дед из меня так себе: сына племянницы я ни разу даже не видел.

Между его бровей вдруг залегла морщинка, и Эль с досадой прикусила губу.

Вот же черт, спросила на свою голову! Ничего удивительного, что Тэйт не навещал ребенка, появившегося на свет незадолго до того рокового пожара. И не нужно уметь читать мысли, чтобы понять, что о нем-то он сейчас и подумал. О пожаре, конечно, не о малыше.

Не придумав ничего лучше, Элинор злорадно усмехнулась и под направленным на нее удивленным взглядом ткнула Грега пальцем в грудь.

— Ну, а что? Вылитый дед, вечно ворчишь…

Метод отвлечения внимания сработал: она даже не договорила. Грегори мстительно сощурился и, вдруг резко вскочив, повалил ее на постель. Навалился сверху и поцеловал так, что у нее перехватило дыхание.

— Ну, а у тебя, — поинтересовался он, прервав поцелуй и приподнявшись на локтях, чтобы заглянуть ей в глаза, — есть братья или сестры?

Эль скорчила обиженно-разочарованную физиономию, без слов говоря: «Начал целоваться — так продолжай». Но Тэйт ждал, и пришлось все-таки ответить:

— Брат и сестра. Только взрослая у нас я, — при этих словах она не забыла гордо вздернуть нос, — а они еще совсем малявки.

Ее провокация сработала именно так, как Эль и рассчитывала.

— Взрослая, как же… — проворчал Тэйт.

В яблочко! Она знала, что он так скажет. И знала, что сама скажет и сделает в ответ.

Поэтому, следуя своему «коварному» и вместе с тем очевидному плану, Элинор притянула Грегори к себе за шею и на сей раз поцеловала первой.

— Сейчас покажу тебе, какая я взрослая, — прошептала многообещающе уже между поцелуями.

Стоит ли говорить, что и ему этот план пришел по душе?..