Мертвый сезон в раю

Глава 29

— Вот так, ложись… — Элинор первой вбежала в комнату соседки и откинула на кровати покрывало. — Ложись, полежи…

Она сама толком не отдавала себе отчет, почему кружилась возле Инни, как курица-наседка. Но вид вырванного из ее шеи куска мяса Эль по-настоящему впечатлил. То, что после такого она выжила, было сродни чуду. По правде говоря, зажимая тогда рану и чувствуя тщетность своих попыток остановить кровотечение, Элинор уже прощалась с Инессой. Чудовищное ранение, она даже не знала, кто из белых магов смог бы с таким справиться. Разве что сам Приуз...

А Тэйт, действительно не иначе как чудом, не просто сумел, но и сделал это в считанные минуты.

Тогда, когда она случайно попала в него молнией, а оставшийся на свободе призрак бросился на Инессу, Эль думала, что Тэйт уже нежилец. Но нет, он не только встал, но и каким-то образом вернул себе дар.

Что и говорить, ночь полная чудес.

Но, как и все, чудеса в скором времени заканчиваются…

— Да не хочу я лежать! — Инни нетерпеливо выдернула руку, за которую Элинор пыталась подвести ее к кровати. — Я абсолютно здорова!

— Здорова, — буркнул Тэйт, какого-то черта тоже увязавшийся с ними в личную комнату девушки.

Пока Эль ворковала вокруг Инессы, он взял стул и уселся на него в углу. Сгорбился и понурился, не говоря ни слова. Это его «здорова» было первым, что он произнес с тех пор, как они покинули кладбище.

С тех пор, как его магическая аура снова пропала, а резерв схлопнулся...

Он даже улыбался. Серьезно, Элинор никогда бы не подумала, что этот тип умеет улыбаться. Улыбался и даже двигался как-то совершенно иначе: плечи распрямились, и он словно стал выше.

Исцелил Инни, залечил Эль ее порезы и ссадины и вдруг… погас. Резко и неожиданно. Его резерв не истощался постепенно, как у всех, — он просто отключился. А вместе с ним исчезла и магия.

В тот момент у Тэйта было такое выражение лица… Он будто постарел на несколько лет.

Элинор даже стало обидно: ему очень шла улыбка, на фоне которой даже великоватый нос, который в первую встречу ее так впечатлил, и то смотрелся на его лице весьма гармонично.

И вот — как щелчок пальцев — молодой светлый маг исчез, а на его смену пришел сгорбленный старик без крупицы дара.

Эль даже не хотелось ехидничать. Оказаться на его месте — страшно даже представить.

Она бросила взгляд на понурую фигуру в углу и поспешила отвернуться. Вот только увидеть в ее глазах жалость ему не хватало. Нет уж, никакой жалости, это же вредный Тэйт — расхититель могил.

— Не хочешь прилечь, так присядь. — Эль уперла руку в бок и сурово посмотрела на все еще упрямящуюся Инни.

Та демонстративно закатила глаза, мол, это совершенно излишне, но все-таки послушалась. Вернула покрывало на место, чтобы не запачкать постель, и аккуратно присела на краешек, как прилежная ученица, сложив руки на коленях.

На самом деле, в этот момент больше всего Элинор хотелось высказать ей все, что о ней думает: и о том, что та поперлась за ними на погост, и о том, что была недостаточно осторожна, умудрившись пустить себе кровь в месте, полном нежити, и — особенно! — о том, что не послушалась, когда ей ясно велели пригнуться и не мешать.

Черт возьми, она же сама говорила, что ходила в патрули с черными. Умение подчиняться внезапным приказами напарника во время опасности у нее уже должно быть выработано до автоматизма. И неважно, что Эль ей никакой не напарник. Должно быть!

Но, видимо, Инесса была из тех белых, кто контролирует зевак и не приближается к темному, пока тот не разберется с проблемой.

Впрочем, представить эту нежную девушку в шляпке с ленточкой бросающейся в самую гущу боя с нечистью или нежитью и правда было сложно.

Эль вздохнула, провела ладонью по лицу, успокаиваясь, и присела перед Инни на корточки, заглянула в глаза.

— Инесса, могу я тебя кое о чем попросить? — спросила так мягко, как только могла.

Соседка улыбнулась и с готовностью закивала.

— Конечно, я тебя слушаю. — А сама метнула взгляд в сторону Тэйта, видит ли он, какая она милая и добрая с окружающими.

Тщетно: тот на них не смотрел, очевидно, уйдя глубоко в себя.

Уголки губ Инессы печально поползли вниз.

— Я хочу попросить тебя не рассказывать своему дяде о том, что произошло этой ночью, — сказала Элинор, снова переводя внимание на себя. — И не только ему.

— Что? — Соседка округлила глаза и дернулась, будто ее чем-то огрели. — Ты шутишь?!

Эль пожала плечом: хотела бы пошутить, но нет. Да и после случившегося ей было не до шуток.

Во-первых, она несанкционированно пошла на кладбище. Во-вторых, не доложила начальству о намерении соседа совершить там нечто преступное. В-третьих, не вызвала подмогу, пока было можно. В-четвертых, применила рунную магию, которая, вообще-то, считалась крайне опасной и знание которой отец строго-настрого велел не афишировать. В-пятых… Черт возьми, в-пятых, она чуть не убила Тэйта! Большее фиаско даже представить сложно.

Впрочем, большим фиаско было бы, если бы один из них все же не вернулся с «прогулки» на своих двоих.

Но все выжили, и теперь нужно было разгребать последствия, причем как можно скорее.

Элинор даже зажмурилась, представив, что будет, если обо всем произошедшем узнает глава гильдии. В том, что он немедленно напишет лорду Викандеру, не было ни малейшего сомнения. А отец… Вэйд, конечно, сам получит от него по первое число за то, что творится у него под носом, но и Эль не останется безнаказанной — как пить дать отправится домой первым же судном.

Поэтому нет, раз уж ночной патруль не заметил ни вспышки, ни изменения магического фона и не примчался выяснять, что стряслось, она была намерена выкручиваться, а не каяться. Каяться — это уже на крайний случай.

— Ну, все ведь кончилось хорошо? — Элинор выдавила из себя улыбку, заискивающе заглядывая Инни в глаза. То, что та сидела на кровати, а Эль перед ней на корточках на полу, играло ей на руку — просящий взгляд снизу вверх наверняка смотрелся весьма эффектно.

— Ну-у, — замялась Инесса. — Я не зна-а-аю…

Черт ее, расскажет же, первым делом, с самого утра — расскажет.

Эль досадливо закусила губу и обернулась, бросила взгляд на Тэйта. Тот так и сидел и, кажется, не видел и не слышал ничего вокруг себя.

— Его вышвырнут из гильдии и лишат пенсии, — решилась Элинор на крайние меры, теперь ее голос звучал твердо. — А может, вообще посадят. Ты ведь понимаешь, что Тэйт совершил преступление?

Инесса ахнула и поднесла ладонь к губам.

— Но я думала…

— Ему конец, — мрачно подтвердила Эль. — Он же тебе не безразличен, правда?

Инни быстро-быстро закивала.

Тэйт вдруг резко поднялся, громыхнув стулом, и вышел из комнаты.

— Он нас слышал? — в ужасе прошептала Инесса.

Элинор тоже перевела взгляд на только что захлопнувшуюся дверь.

— Ну, не глухой же, — пожала плечами. А потом наконец поднялась на ноги, чем заставила уже собеседницу вскинуть к ней лицо. — Даешь слово, что никто не узнает о сегодняшней ночи? — спросила серьезно.

Инни все еще колебалась. Кто знает, чего ей хотелось больше: выслужиться перед дядей или поведать окружающим, в какой переплет попала и выжила, — но и доставлять проблемы парню, на которого имела виды, явно в ее планы не входило.

— А?.. — начала было девушка, но Эль уверенно ее перебила:

— Не проблема, я все устрою, никаких следов.

И плечи Инессы расстроенно опустились.

— Я никому не расскажу, обещаю. — Видимо, поделиться своими «приключениями» ей таки очень хотелось.

— Спасибо. — Элинор подбадривающе коснулась плеча соседки. — Тэйт обязательно оценит.

И, не дожидаясь, пока Инни засомневается в своем решении и данном только что обещании, выскользнула за дверь.

Хотя бы частично пополнить резерв с помощью колец-накопителей, и можно возвращаться на кладбище.

***

Тэйт сидел на крыльце. Как и она, он даже не переоделся и не умылся. Устроился на нижней ступени, расставив колени и опустив между ними сцепленные между собой руки. Хмуро смотрел себе под ноги, а может, внутрь себя, кто знает?

Элинор потопталась возле двери, а потом решительно приблизилась.

— Значит так, — сказала твердо, копируя тон отца, — у тебя два варианта: сидеть тут и дальше жалеть себя или поднять свой зад и пойти со мной наводить порядок на кладбище. Скоро рассвет. На все про все у нас пара часов.

Тэйт не ответил, а она не стала ждать, пока он что-то там для себя решит.

Если такой нытик и тряпка, то пусть ложится и умирает в каком-нибудь темном углу. Эль же намеревалась исправить все, что пока еще можно было исправить.

Хотя странно, там, на кладбище, Тэйт не показался ей тряпкой…

Она успела дойти до калитки, когда ступени крыльца за спиной скрипнули и сзади раздался звук догоняющих ее шагов.