Мертвый сезон в раю

Глава 5

— Почему ты согласился на эту… работу? — спросила Элинор, не сразу подобрав нейтральное слово.

Ей хотелось сказать «унизительную работу», но отец с детства ей вбил в голову, что унизительных работ не существует. Тем не менее отправить бывшего целителя с восьмым уровнем дара в морг осматривать трупы казалось чем-то неправильным и несправедливым.

Жесткое плечо под ее щекой дернулось, а с губ Тэйта сорвался невеселый, злой смешок.

— Думаешь, меня кто-то спрашивал? Либо загорать без дела, либо — в морг.

А в морге и то веселее, чем на пляже под зонтиком. Этого он вслух не произнес, но Эль поняла и так. Сама она чуть не взвыла после одного-единственного дня без единого вызова и бесцельного брожения по городу. А каково это, когда не нужно ждать даже письма дежурного? Есть, спать, читать, писать мемуары? Прекрасный способ времяпрепровождения — если тебе девяносто.

— Ты мог бы уйти из гильдии, — сказала Элинор, поразмыслив.

Костлявое плечо снова вздрогнуло (судя по шелесту гальки, Тэйт потянулся свободной рукой за очередным «метательным снарядом»), и Эль недовольно поерзала, устраиваясь поудобнее. Тем не менее так и не отодвинулась.

— И? — глухо уточнил Грегори.

Она скосила на него глаза, но разглядеть в темноте выражение лица не получилось, лишь очертания профиля — Тэйт смотрел прямо перед собой, туда, куда только что запустил в воду камень.

— Не знаю, что «и», — буркнула Элинор. — Мог бы работать на себя. Ставить диагнозы, например, чтобы люди шли в гильдию к целителям или в госпиталь, уже точно зная, какие у них проблемы.

Тэйт хмыкнул и таки повернул к ней голову. Видно было плохо, но Эль показалось, что он снова посмотрел на нее как на ничего не понимающего в жизни ребенка. Да сколько можно-то?!

— А когда целитель не подтвердит мой диагноз, что тогда?

Успевшая обидеться на снисходительный взгляд Элинор растерянно моргнула.

— Как это — не подтвердит?

— Да очень просто. — Он опять повернулся к воде. — Не увидит, не согласится, не сможет исцелить — мало ли вариантов? Толк от диагноза, если тот, кто его поставил, ничем не может тебе помочь? К тому же…

Тэйт резко оборвал себя, но она поняла и так.

— К тому же ты надеялся, что дар может к тебе вернуться, — сказала без вопросительной интонации.

— Вроде того, — буркнул он и швырнул в море еще один камешек.

— И все еще ждешь, — и это снова не было вопросом.

Грег громко хмыкнул.

— Теперь, Сардинес, — сообщил издевательски, отчего она закатила глаза, — я жду грозу, а потом можно и увольняться. Так и вижу расклеенные на столбах листовки: «Следите за прогнозом погоды и записывайтесь к целителю! Одна молния — один пациент!»

— Смешно, — проворчала Элинор, наконец оторвав голову от его плеча и сев ровнее; подогнула под себя ногу.

Если бы она только могла ему помочь как-то иначе, не рискуя прожарить магией насквозь, как кусок мяса на огне…

Эль толком не отдавала себе отчет в своих действиях. Рука, словно живя своей собственной жизнью, поднялась с колена, на котором только что лежала, и потянулась к сидящему рядом мужчине. Провела ладонью от локтя к плечу и обратно.

Элинор сама не знала, что хотела выразить этим прикосновением. Что ей жаль? Что она понимает и сочувствует его положению? Что… рядом?

Вот только Тэйт явно расценил ее действие вовсе не как молчаливый знак поддержки.

— Обхохочешься, — огрызнулся он и вдруг перехватил ее руку, сжав пальцы, крепко, сильно, почти больно. — Но пока я не сдох, ничего не кончено, поняла? Если хочешь кого-то погладить из жалости, найди бездомную собаку.

Кровь резко прилила к лицу, опалила щеки.

Эль отпрянула, вырывая руку. Впрочем, Тэйт и не пытался ее удерживать.

— Да какая жалость?! — воскликнула с жаром. — Это, чтоб ты знал, участие!

— Да-а? — издевательски протянул Грегори, повернувшись так, что в лунном свете отчетливо была видна его кривая улыбка. — Ты меня касалась, забыла? У тебя даже аура поменяла цвет от жалости!

Эль от возмущения хватала губами воздух.

— Да ты… И вовсе не… Я…

— Что ты? — Темная бровь на светлой коже язвительно изогнулась.

Черт возьми, почему она даже не подумала, что он может считать сильные эмоции? Их отражение в ауре можно сдержать, если помнить о ней вообще и хотя бы немного контролировать себя. Но Элинор сдуру расслабилась, а заодно окончательно и бесповоротно записала собеседника в бывшие маги — и никак иначе.

Стало обидно и стыдно одновременно.

И Эль снова не успела закрыться, а Тэйт как ждал — намеренно сам коснулся ее руки.

— Да ты издеваешься! — рявкнул, снова увидев не то, что нужно.

О да, прекрасно, Эль, просто великолепно. Сначала жалость, а потом стыд за эту самую жалость — просто блеск!

Она же совсем не этого хотела, и вообще, по сути, совсем не это чувствовала. Он же умный, талантливый, интересный (когда не прячется в свою скорлупу и не строит из себя заживо погребенного, разумеется), поэтому то, что с ним случилось, и кажется ей несправедливым. А как же иначе? Это не та жалость. Вернее, жалость, но…

Элинор окончательно запуталась в своих мыслях и эмоциях, а он — этот невозможный, чтоб его, человек — до сих пор держал ладонь поверх ее руки и все прекрасно видел.

Эль даже зажмурилась от досады, а потому упустила момент.

— Не смей меня жалеть, — прорычал Грегори неожиданно близко.

Она успела лишь пораженно распахнуть глаза, а в следующее мгновение он ее поцеловал. И речь шла вовсе не о чем-то вроде «целомудренно коснулся ее губ своими губами», и о нежности и осторожности тоже не шла.

Он отпустил ее руку и теперь зарылся пальцами в волосы Эль на затылке. И целовал так, будто вообще не намерен был останавливаться до тех пор, пока полностью не избавит ее от жалости к себе.

И этот план сработал блестяще: Элинор, кажется, забыла не только о сочувствии, но и обо всем на свете.

В первое мгновение, правда, растерялась и вообще от самого этого поступка, и от напора, с которым все происходило. Во второе — азартно подумала: «Ах так!» — и принялась отвечать с не меньшим энтузиазмом. А чтоб неповадно было. Хоть он и считает, что она еще не выросла, но сам же обозвал половозрелой. Вот пусть и получает.

Может, Элинор и не заходила ни с кем дальше поцелуев, но целоваться она умела. Практиковалась на однокашниках. Ну а что ей было делать? Она же всю жизнь ждала Айрторна и не хотела, когда наступит момент, упасть в грязь лицом и показаться малолеткой-неумехой.

Линден… Мысль о нем проплыла и исчезла, не вызвав никаких эмоций. Так же, как особых эмоций не вызывали поцелуи с сокурсниками. Того, что Эль чувствовала сейчас, она еще не испытывала ни с кем. Да и вся ее «поцелуйная» практика не шла ни в какое сравнение с происходящим.

И Элинор совершенно потеряла голову. Если до этого она опиралась ладонью на землю, чтобы не рухнуть, то теперь обвила шею Тэйта обеими руками, притягивая его к себе ближе и одновременно взваливая на него весь свой вес.

Ей нравилось чувствовать его горячую кожу через тонкую ткань одежды, нравился вечно преследующий его запах трав, нравилось, как его короткие жесткие волосы проскальзывают между пальцами. И если отвечать ему Эль начала из чувства протеста и банального «кто кого», то затем увлеклась по-настоящему и продолжала уже с искренним удовольствием.

Грег же в какой-то момент ослабил напор. Прикосновение его губ стало нежнее и медленнее, а рука, каким-то образом успевшая пробраться под ее рубашку на спине, скользнула по разгоряченной коже и вернулась обратно на спину уже поверх ткани и значительно выше, чем была прежде, — на уровень лопаток.

Сказать по правде, Элинор и не думала прекращать это безобразие. Но Тэйт вдруг отстранился и, упершись своим лбом в ее лоб, прикрыл глаза и шумно выдохнул. Его грудь тяжело вздымалась, как и ее, но, в отличие от нее, он явно решил не продолжать.

Черт, она даже не думала, что Грег… такой.

И он остановился!

На сей раз Эль не то что не стала закрываться — намеренно открылась, желая, чтобы в цвете ее ауры отразилась вся степень испытанного разочарования.

Он прочел посыл верно, усмехнулся и покачал головой.

— Вот сейчас мне тебя не жаль, я хочу тебя… прибить, — прошептала Элинор. Как назло, еще не восстановившееся дыхание подвело в самый неподходящий момент, и получившаяся пауза между последними словами прозвучала весьма многозначительно.

Тэйт хмыкнул, и не думая делать вид, что не обратил на это внимания, и отстранился окончательно.

Он явно собирался что-то сказать, уже даже открыл рот, как вдруг замер, уставившись куда-то поверх ее плеча.

— Что… — Эль хотела спросить, что такое, но не успела.

Грегори вскочил на ноги.

И бросился к морю, где на темной воде покачивалось тело в белой одежде…